Она где-то потеряла каску... Ее дивные светлые волосы беспорядочно разметались, словно нимб вокруг головы ангела... Она лежала возле стены, на спине... Такая бледная, такая прекрасная... И она мертва...

Я присел рядом, обхватил голову руками. Все кончилось. Последние события застыли в памяти нагромождением чудовищных кадров. Я помнил только, как Соня падала со стены. И вот я уже рядом, но все бессмысленно...

Я так ей ничего и не сказал... Просто не успел...

– Пить...

Я отнял руки от лица и уставился в ее голубые глаза... Жива?! Но... я же был уверен...

– Соня, – выдохнул я, падая рядом с ней на колени. – Соня, как ты?

– Хочу пить...

– Ты ранена? – Я посмотрел на ее комбинезон...

Да я последний кретин... С чего я взял, что она мертва? Два пулевых отверстия в жилете на груди, но, если присмотреться, ясно видно, как смявшиеся в лепешку пули поблескивают на солнце... Почему я решил, что она погибла?..

Мне хотелось плясать и орать от счастья. Она жива! Жива! Как я мог даже подумать о том, что она мертва?! Кретин, болван, тупица! Соня не может умереть! Просто не может!

– Я... не знаю, – прошептала Соня, затем слабо шевельнула рукой и поморщилась. – Руку, кажется, сломала... И бок болит... Внизу... Очень...

Я наклонился, чтобы посмотреть, что там у нее с боком... и помертвел.

Пуля прошла под жилетом, чуть ниже поясницы, с левой стороны... Из раны сочилась темная кровь... Быстро достав из кармана платок, я сложил его и прижал к ране, заставив Соню вскрикнуть.

– Больно, Егор, больно!

Закусив губу, я лихорадочно соображал. Что делать? Она же истечет кровью... А кто знает, сколько крови она уже потеряла? А вдруг задета артерия? А вдруг в рану попала инфекция? А если раздроблена тазовая кость... А вдруг шок... Черт, ну почему я не врач?.. Нужен Толя... Срочно нужен Толя, он умеет лечить, он должен ее спасти...

Она вдруг уронила голову, вновь лишившись чувств...

Рана тяжелая... Очень тяжелая... И кровь не останавливается. Что мне делать? Что?!

– На помощь! – заорал я в пустоту. – Кто-нибудь! Быстрее! Сюда!