Мия проснулась от тепла разгорающегося пламени.

Плывя на волне ощущений, потянулась, глубоко вдохнула и закусила губу. Жар между бедер постепенно нарастал, вызывая обжигающую дрожь по всему телу. Пробуждаясь от мутного сна, голая на мехах, она опустила руку и погладила лицо Эшлин, играя с золотой прядью ее волос. Девушка одарила ее ласковыми поцелуями и раздвинула пальцами лепестки Мии, чтобы пробраться языком глубже и разжечь ее внутренний огонь.

Губы Мии изогнулись в улыбке, глаза оставались закрытыми.

– Тебе что, все еще мало? – пробормотала она.

Эшлин лишь вздохнула. Ее теплое дыхание щекотало кожу, пока она выписывала свой ответ кончиком языка на набухающем клиторе Мии.

В

С

Е

Г

Д

А

Мия сдалась и прижала свою возлюбленную к себе. Наслаждаясь ласковой атакой ее губ, языка, пальцев, которые дразнили и поглаживали ее плоть. Черные волосы разметались по мехам, бедра поднялись выше, голова запрокинулась, сквозь приоткрытые губы вырвался низкий, протяжный стон.

Заглушенный другим ласковым поцелуем.

Ее глаза распахнулись, сердце внезапно подскочило в груди. По спине прошла волна дрожи и замерла в животе. Она увидела Трика над собой, бледного и величественного, его губы прижимались к ней. Кожа юноши была алебастровой, дреды, черные как ночь, завязаны в хвостик, чтобы не падали на лицо, которое могло быть вылеплено самой Богиней. Он нежно поцеловал Мию, поглаживая ее щеку, и наконец отстранился, чтобы посмотреть на нее с немым вопросом в пылающих глазах. Она увидела, что он голый и стоит на коленях на кровати, в то время как Эшлин опустилась между ее ног, распаляя огонь все больше и больше.

В голове Мии столкнулись, как умирающие звезды, тысячи мыслей. Тысячи вопросов. Что это, какой-то безумный сон? Или ее темнейшее желание, вырвавшееся из глубин и стиснувшее воздух в легких?

Эшлин усеяла ее десятком страстных, головокружительных поцелуев. Над своим животом Мия наткнулась взглядом на голубые, как опаленные солнцами небеса, глаза. Затем вздохнула, когда Трик поцеловал ее в шею, ресницы девушки затрепетали от щекотного прикосновения его щетины к коже. Эш снова поцеловала возлюбленную, ее язык выписывал круги, губы блестели от влаги.

«Богиня, как же хорошо…»

Мия по-прежнему не могла понять, что это: какое-то наваждение? Может, она все еще спит? Но она чувствовала, как руки Эшлин блуждают по ее вздымающейся груди и опускаются по предплечью к запястью. Затем Эш осторожно направила ее руку к юноше, провела по напряженным мышцам его бедер, по прохладным изгибам неживой кожи и наконец подняла к гладкому, твердому члену.

– О боги, – прошептала Мия.

Трик вздохнул и уткнулся носом в ее шею. Язык Эшлин выплясывал среди пламени ее бедер, подпитывая его все больше и больше. Пальцы Мии пробежались по набухшей головке, и юноша вздрогнул и застонал, обдавая горячим дыханием ее кожу. Выгнув спину, с выступающими мурашками на всем теле, Мия почувствовала, что тонет в потоке. Сладкая пытка языка Эшлин, прохладное прикосновение губ Трика – под напряжением этого жара она вся напряглась, задрожала, но все же вздохнула и сдалась единственной правде, которая имела значение.

Единственной правде, которая была реальна.

«Я хочу этого. Да поможет мне Богиня, но я хочу».

Мия запустила пальцы в волосы Трика и притянула его для страстного, порывистого поцелуя. Слившись с ним губами, ощутила вкус горящих листьев на его языке, низкие стоны, от которых трепетал живот и покалывало все тело. Одна рука блуждала по давно знакомым просторам его плеч, по напряженным линиям торса. Другая гладила его по всей жаркой длине, чувствуя, как учащается его пульс. Эшлин выводила языком имя святых небес между ее ног, и чувственное, бессмысленное удовольствие от всего этого подвело Мию к грани быстрее, чем когда-либо.

Полностью отдавшись ощущениям, она толкнула Трика к изголовью. Тая во рту Эшлин, провела губами по горлу юноши и спустилась по груди к впадинкам и бугоркам мышц живота. Под его стоны добралась до члена, взяла его в руку и осыпала поцелуями от кончика до основания, вырисовывая круги языком и наслаждаясь его вкусом. Ее сердце бешено колотилось в груди, желание пробудило ураган бабочек в животе, руки дрожали, когда она опустила взгляд на Эшлин с последним вопросом в глазах.

Не в состоянии говорить, девушка лишь простонала в ответ. Ее ласки набирали темп, дыхание сбилось, как у утопающей. И, вновь взглянув Трику в глаза, Мия закрыла собственные и взяла его в рот целиком.

Богиня, до чего же он был твердым. Тяжелым и горячим, как только что отлитое железо, и гладким, как шелк. Она почувствовала его сильную руку в своих волосах, услышала, как второй он так крепко вцепился в изголовье, что дерево заскрипело. Мия рьяно взялась за работу, за необузданное и голодное поклонение, и глотала его так глубоко, как только могла. Из Трика вырвался стон, его бедра оторвались от кровати, рука направляла ее. Щеки Мии втянулись, голова закружилась, когда Эш скользнула в нее пальцем и зажгла весь мир. С полным ртом и вздымающейся грудью, она могла лишь застонать, чувствуя пульсирующий и стремящийся наружу поток. В низу живота запылал черный огонь, подхватил и закружил ее, взрываясь в темноте за глазами. Мия достала член изо рта и прижала к щеке, вскрикивая от оргазма, разум и тело больше ей не принадлежали. Она опустила голову, запыхавшись и дрожа, одна рука по-прежнему обхватывала Трика. Мия попыталась восстановить дыхание. Эш между ее ног вырисовывала языком мучительные спирали, и удовольствие стало просто невыносимым. Трик поднял Мию к себе и слился с ней губами, его сильные и ловкие руки поглаживали и сжимали ее ягодицы. Она хотела подарить им те же ощущения, что подарили ей, хотела полностью обладать ими, наполнить их и быть наполненной до потери сознания.

Оторвавшись от Трика, Мия развернулась и притянула Эшлин для пылкого поцелуя. Вздрогнула, ощутив свой вкус на губах девушки; ее руки выводили поэмы на ее теле. Водя носом по шее Эшлин и легонько покусывая, она вдруг ощутила, как сзади пристраивается Трик. Он ласково убрал волосы с ее спины и поцеловал в шею, и у нее подкосились колени. Мия таяла от нежных прикосновений его губ, стонала от твердости его члена, прижатого к ягодицам, и терлась о него, жадно глотая воздух. Моля. Встретившись взглядом с Эшлин, она обнаружила, что глаза девушки остекленели от желания. Эш легла на меха и раздвинула ноги, проводя пальцами по бедрам.

– Иди ко мне, красавица.

Мия встала на четвереньки над Эш и поцеловала ее шею и грудь, сердце девушки колотилось о ее губы. Лизнув ее затвердевшие соски, она почувствовала соль и оставила дорожку из теплых поцелуев к своему призу. Затем гортанно застонала, когда ее талию погладили сильные руки, скользнули по ягодицам и нежно провели по пульсирующей промежности. Мия ощутила его железную твердость, когда Трик прижал кончик к ее влажным лепесткам и провел им вверх-вниз по ее самому мягкому месту. Медленно, как тающий лед, она опустилась ниже, не сводя глаз со своей девушки, пока наконец не достигла рая. Мия облизнула небольшую темную родинку на бедре Эшлин, развела ее складки пальцами и вдохнула дурманящий запах ее желания.

– Да, – выдохнула Эш. – О да…

Девушка застонала от ласковых поцелуев, от легкой, как перышко, мольбы языка Мии перед шелковыми дверьми в ее храм, перед темным алтарем ее приверженности. Богиня, она была такой горячей, влажной и сладкой, как мед. Мия проникла глубже языком, почувствовала нектар на своих губах. Оглянувшись через плечо, увидела Трика, все его мышцы напряглись, как у быка, натянувшего свои цепи.

– Трахни меня, – прошептала Мия.

Но он этого не сделал. Вместо этого юноша провел своими крупными, сильными руками по ее спине, по покачивающимся бедрам. Подразнивая. Мучая. Его губы изогнулись в знающей улыбке, и он скользнул чуть глубже – так близко, Богиня, так близко, что это сводило с ума. Мия больше не могла этого вынести, все ее тело дрожало в предвкушении, пальцы впились в его кожу.

– Богиня, пожалуйста, – взмолилась она. – Трахни, трахни меня.

Трик сдался и медленно вошел в нее, и Мия застонала. Ее голова кружилась. Сердце пустилось в галоп. Она ахнула, ощутив, как он проникает еще глубже, сантиметр за пламенным сантиметром, и, Богиня, как же его было много, такого невероятно гладкого и потрясающе горячего. Она закрыла глаза и вновь застонала, наполненная им до краев, чуть не теряя голову от боли и наслаждения. Трик схватил ее за бедра и задвигался в медленном, мучительном ритме. Мия открыла рот, подстраиваясь под его темп языком на плоти Эшлин, прося, моля еще, еще, еще. Трое двигались как единое целое, глаза Мии закатились, Эшлин извивалась на мехах, гортанные стоны Трика отдавались вибрацией в ее груди. Мия почувствовала его руку между своих влажных бедер, которая, дразня и поглаживая, поднимала ее выше к этим опаленным небесам.

– О, Богиня, не останавливайся, – прошептала Эшлин.

– О да, – простонала Мия. – Твою мать, да…

Они двигались в танце – древнем, как мироздание. Медленном, глубоком и страстном. Каждое движение бедер Трика подталкивало Мию к Эш, заставляло ее девушку вздрагивать, ахать или молить о большем. Мия чувствовала, как нарастало желание Эшлин, как дрожали ее бедра, и улыбалась от возбужденного вида своей девушки. Эш запустила одну руку в волосы Мии, другой поглаживала свою грудь. Ее голова откинулась назад, каждый горячий поцелуй, каждое прикосновение языка Мии порождало очередную отчаянную мольбу, очередной порывистый стон, очередной прерывающийся вздох. Мия протянула руку между ног и переплелась пальцами с Триком, пока он гладил, входил в нее, и закричала, чтобы он трахнул, трахнул ее. Она хотела большего, хотела его целиком, подхваченная этим запретным желанием и полностью теряясь в нем. Мия насаживалась на него и наслаждалась каждым восхитительным сантиметром, полностью объятая пламенем и желая этого, всегда и только этого.

– Быстрее, – взмолилась она, активно работая языком. – Быстрее.

С губ Эшлин сорвался бессвязный крик, она сильнее вцепилась в волосы Мии, ноги выпрямились, пальцы согнулись, все тело натянулось струной. Эш выгнулась на кровати, сжала в кулаке меха и закричала. Мия крепко держала ее за бедра, упиваясь хлынувшим потоком. Трик застонал, наблюдая за тем, как кончает Эшлин, и Мия ощутила, как он набухает внутри нее, как его темп увеличивается. Он входил в нее полностью, все его тело дрожало. Но Мия потянулась рукой назад и уперлась в его напряженный живот, приказывая одним взглядом держаться, держаться.

«Пока рано, – говорили ее глаза. – Еще нет».

Мия оттолкнула Трика и резко опустела, оставшись лишь с ноющим чувством. Ее язык выводил медленные спирали, пока она поднималась вверх по телу Эшлин, и, смахнув волосы с лица девушки, одарила ее долгим и страстным поцелуем. Затем раздвинула ноги Эш своими собственными и подтянула ее бедра ближе. Эш застонала и обхватила руками ее плечи, проскальзывая языком в рот Мии. Целуясь, вздыхая, они терлись друг о друга.

Мия оглянулась через плечо и взглядом подозвала Трика. Желая поделиться им, ощутить всего его. Продолжая тереться об Эш, она медленно направила его туда, куда хотела, где нуждалась в нем. Эш ахнула, почувствовав, как он скользнул в жаркую влагу между ними, его невыносимую твердость между их невероятной мягкостью.

Трик двигался, взмокнув от их желания, вся его длина скользила вверх и вниз между их ноющих промежностей. Эшлин стонала от каждого рывка и крепче прижималась губами к Мие, переплетаясь с ней языком. Трик подался вперед, мышцы его рук и торса напряглись, когда он поцеловал шею Мии, между лопаток, и по всей ее спине прошла дрожь. Мия не знала, где они начинались и заканчивались, их руки поглаживали каждый сантиметр ее тела, внутри разгоралось пламя, плоть прижималась к плоти. Нежные губы и громкие стоны, с каждым мигом они дрожали все сильнее. Ощущение его твердости между ними, мысль о том, как они делили его, снова распалили Мию, и ее пульс загорелся. Она чувствовала приближение сладкого самосожжения – такого яркого, что может уничтожить ее, – но все равно пылко стремилась к нему.

Она взяла Трика за член, поглаживая, лаская, умоляя. Рука Эшлин присоединилась к ее руке, и Трик набух под их пальцами, дрожь пробирала его до самых костей.

– О Богиня, – застонал он.

– Да, – поторапливала Мия. – Да.

Эшлин посмотрела ей в глаза, ее свободная рука взяла Мию за волосы, бедра дрожали, с губ срывались несвязные слова, пока она снова приближалась к грани. А затем откинула голову и полностью потерялась в ощущениях, содрогаясь всем телом. От зрелища того, как она кончает, от поцелуев и движений Трика, Мию снова объяло ослепительное пламя. Каждый ее мускул напрягся, из центра пульсирующей волной вырвалось забвение и взорвалось за ее глазами. Мия закричала, ощутила, что Трик двигается все быстрее между ними, такой скользкий и раскаленный, и наконец извергается в ее руках. От его семени на их животах и груди ее охватила новая волна, поглощая первую, покалывающая смесь льда и пламени распространилась к ногам и рукам, поднимая ее к опаленным небесам.

Превращая в ничто. Во все.

Во что угодно.

– Богиня, – пропыхтела Мия. – Милосердная Богиня…

Она провела языком по телу Эшлин, впивая жемчужно-белую и соленую жидкость, ее голова по-прежнему кружилась. Эшлин вздохнула и, выгнув спину, почти замурлыкала. Мия страстно поцеловала ее в губы, обе чувствовали на языках вкус юноши, обеих трясло так, что они не могли говорить.

Трик упал на меха рядом с ними, мокрый от пота. Гравитация вернулась вместе с блаженной, триумфальной усталостью. Ее губы болели. Тело ныло приятнейшим, порочнейшим образом, кожа будто светилась. Мия насытилась, словно пустыня, затопленная морем, словно почва под весенним дождем. И наконец легла посредине. Пытаясь дышать. Просто дышать и существовать.

Думая о том, что они только что сделали.

Не было ли это безумием.

И будет ли между ними что-то еще, кроме этого.

Эшлин наблюдала за ней, ее губы опухли и стали рубиново-алого оттенка, светлые локоны взмокли от пота.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Трик прильнул к Мие сзади и выдохнул, задевая губами ее ухо:

– Я люблю тебя.

Мия прижала их ближе к себе и довольно вздохнула. Она понятия не имела, чем это закончится. Как сработает и сработает ли вообще. Но в эту секунду она поклялась себе, что никогда не станет жалеть о случившемся. Ни сейчас, ни после. Она никогда не шла по проторенным дорожкам, никогда не беспокоилась о том, что скажут или подумают другие. И пусть она была одна, ее хватало на нескольких. Мия Корвере была из тех, кто брал, что захочет, – а что бы между ними ни произошло, она этого хотела. И она устроилась поудобнее между своими возлюбленными. Затем взяла их за руки и по очереди прижала к своим губам.

И выдохнула:

– И я вас.