«Югославская тетрадь» Тихонова и «плохое поведение» Тито

В конце заседания, которое проходило в марте 1948 года по вопросу присуждения Сталинских премий по литературе (и о котором мы уже выше говорили), по существу оставался лишь один вопрос. Он был единственный оставленный без ответа. Дело в том, что список премий по поэзии открывался предложением дать Сталинскую премию книге стихов Николая Семеновича Тихонова «Югославская тетрадь». Эту книгу высоко оценивали, о ней много говорили. Но среди обсуждаемых лауреатов ее не было.

«…Обсуждение велось так, как будто никто этой книги не выдвигал, как будто она не существовала в природе, – пишет в своей книге Константин Симонов. – Это значило, что произошло что-то чрезвычайное. Но что? Я и другие мои товарищи не задавали вопросов на этот счет, думая, что если в такой ситуации спрашивать, то это должен сделать Фадеев, как старший среди нас, как член ЦК».

Сложилась странная ситуация. Одна книга из номинации исчезла, но все делают вид, будто этого не заметили.

И тогда тему поднял сам Сталин:

– Я думаю, нам все-таки следует объяснить товарищам, почему мы сняли с обсуждения вопрос о книге товарища Тихонова «Югославская тетрадь». Я думаю, им надо это знать, и у них, и у товарища Тихонова не должно быть недоумений… Дело в том, – продолжил Сталин, – товарищ Тихонов тут ни при чем, у нас нет претензий к нему за его стихи, но мы не можем дать ему за них премию, потому что в последнее время Тито плохо себя ведет.

Сталин встал и прошелся. Прошелся и повторил:

– Плохо себя ведет. Очень плохо.

Потом Сталин походил еще, не то подыскивая формулировку специально для нас, не то еще раз взвешивая, употребить ли ту, что у него была наготове.

– Я бы сказал, враждебно себя ведет, – заключил Сталин и снова подошел к столу. – Товарища Тихонова мы не обидим и не забудем, мы дадим ему премию в следующем году за его новое произведение. Ну, а почему мы не могли сделать это сейчас, надо ему разъяснить, чтоб у него не возникло недоумения.

Очередную Сталинскую премию товарищ Тихонов в 1949 году не получил, зато стал председателем Советского комитета защиты мира, а с 1950 года – членом Всемирного Совета мира. Его вклад на общественном поприще оценили дважды: в 1957 году он получил Международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами», а в 1970-м – Ленинскую премию. Большой поэт, он был истинным человеком сталинской эпохи. В самый страшный период блокады оставался в осажденном Ленинграде. Все 900 дней и ночей он провел здесь, будучи начальником оперативной группы писателей при политуправлении Ленинградского фронта. Здесь в 1943 году он выпустил сборник стихов «Ленинградский год». Книга печаталась в блокадном городе на бумаге, сделанной из обрезков. Тираж был небольшой, что-то около двухсот экземпляров. А за появление ее на свет люди заплатили жизнями. Печатали «Ленинградский год» в Петропавловской крепости, когда в цех попал снаряд и погибли два человека.

К самой же истории взаимоотношений Сталина с товарищем Иосипом Броз Тито, дошедших до непримиримости, мы вернемся во втором томе этой книги…

Смерть Жданова

Представьте себе: в санатории умирает один из руководителей государства. Причем тот, кого многие считают вероятным «продолжателем дела» и наследником вождя. Вскрытие умершего происходит второпях… в ванной комнате. Обращения врачей, которые говорят о неправильном лечении и, возможно, намеренно неверном диагнозе, никто не слушает. Менее чем через сутки после смерти устраивают торжественные похороны.

Странно? Подозрительно? А ведь перед вами обстоятельства смерти Жданова – одного из ближайших соратников Сталина и, вероятно, самого интеллигентного из членов Политбюро. Он скончался 31 августа 1948 года. При этом мемуаристы единодушно отмечали дружеские отношения Жданова и Сталина, а некоторое время он действительно рассматривался как «наследник». Так что смерть Андрея Александровича оказалась заметным событием в политической жизни СССР. Тем более что она произошла при весьма странных обстоятельствах.

Андрей Александрович Жданов, перенесший два инфаркта в годы блокады, умер, находясь под присмотром врачей в пансионате «Валдай». Упомянутый выше Милован Джилас в своей книге рассказал о разговоре со Ждановым в ходе одной из встреч со Сталиным. Врачи запретили ему употреблять алкоголь, и Андрей Александрович оставался абсолютным трезвенником в окружении вождя.

«Жданов был единственным, кто пил апельсиновый сок. Он объяснил мне, что делает это из-за больного сердца.

– Насколько серьезна ваша болезнь? – спросил я.

Со сдержанной улыбкой он ответил с присущим ему притворством:

– Я могу в любой момент умереть, а могу прожить очень долго».

Тело А. А. Жданова было траурным поездом доставлено в Москву и похоронено у Кремлевской стены. Город Мариуполь, известный теперь каждому в России по событиям гражданской войны на Донбассе, был переименован в Жданов, а на центральной площади появился памятник знаменитому земляку. Так что, согласно сегодняшней классификации украинских властей, товарищ Жданов был «щирым украинцем».

В отличие от похорон, с которыми была весьма странная спешка, с переименованием родного города политика не торопились. Постановление Совета Министров СССР увидело свет 22 октября 1948 года, почти через два месяца после кончины Жданова. В тот же день его имя было присвоено дислоцированной в Ленинградском военном округе 70-й стрелковой дивизии, а в последний день 1952 года на Балтике вступил в строй крейсер «Жданов».

Поминки по Жданову проходили в ночь на 2 сентября 1948 года на Ближней даче вождя. Разумеется, там собралась вся руководящая верхушка. Именно на этом мероприятии Сталин употребил лишнего, чего с ним практически никогда не случалось. Пьяным Сталина не видел никто ни до, ни после того. Как это можно объяснить? Уж точно не равнодушием к смерти своего самого близкого соратника. Офицер охраны Сталина Михаил Старостин поведал о деталях произошедшего.

«Ночью приглашенные стали разъезжаться с дачи. Когда уходил В. М. Молотов, он предупредил меня: «Если товарищ Сталин ночью пойдет на территорию дачи цветы поливать, то не выпускайте его».

Все уехали. Я загнал ключ в дверь так, чтобы Сталин его не вытащил. Смотрю, Сталин собирается поливать цветы и говорит мне: «Принесите лейку с водой». Я ответил, что садовник Кузин цветы уже полил. Сталин: «Тогда откройте мне дверь». Я: «Не могу, товарищ Сталин, замок заклинило». Сталин: «Повторяю: откройте мне дверь!» Я: «Товарищ Молотов просил меня не выпускать вас на улицу». Сталин: «Почему не выпускать?» Я: «Я за вас отвечаю, вы распарились, можете простыть. На улице сильный холодный ветер и дождь моросит. Я вам дверь не открою». Сталин: «Ах, не откроете? Тогда скажите вашему министру, чтобы он вас от меня откомандировал. Вы мне больше не нужны». Я ответил: «Есть, товарищ Сталин, сказать министру, чтобы он откомандировал меня от вас». Пошумел, пошумел генералиссимус около двери, а затем пошел, лег на диван и заснул».

На следующий день, когда охранник Старостин уже собрался в Москву докладывать министру, что Сталин его «уволил», его пригласил вождь.

«Захожу в кабинет. Сталин прохаживается по ковровой дорожке. Вдруг поворачивается ко мне и говорит: «Старостин, о чем у нас с вами сегодня ночью был разговор – забудьте. Я не говорил, а вы не слышали. Поезжайте домой, отдохните и приходите на работу». На этом конфликт был погашен. Конечно, Сталин на поминках был не в лучшей форме, но, как видите, все ночные наши споры помнил хорошо. В общем, я Сталина никогда пьяным не видел, как это было с Берией или с Хрущевым».

И еще – на своей даче Сталин закрыл и больше никогда не открывал рояль, на котором очень часто играл Жданов…

…Поспешное вскрытие тела Жданова определило смерть от инфаркта, при этом ведущие кремлевские врачи ранее рекомендовали ему прогулки и «умеренные физические нагрузки». Что в итоге и убило Андрея Александровича. Что интересно: официальной причиной смерти Жданова объявили «паралич болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких». Инфаркт не упоминался.

В 1948 году серьезного разбирательства смерти Жданова вообще не было. Не было, хотя Лидия Тимашук, врач, отвечавшая за электрокардиографию, сигнализировала охране Жданова о неправильном диагнозе. Чуть позже она написала письмо Сталину, которое было ему доложено и «по его указанию почему-то отправилось в архив на четыре года». Вплоть до момента, когда стало стержнем печально знаменитого «Дела врачей», которое начнет раскручиваться незадолго до смерти вождя. Обвинение в преднамеренном убийстве Жданова возникнет в 1952 году, а в лексикон страны войдут словосочетания «врачи-убийцы» и «убийцы в белых халатах».

Так что к загадкам смерти Жданова нам еще предстоит вернуться в следующем томе этой книги. Там, где мы будем говорить о делах и замыслах Сталина, о событиях, ставших продолжением мировых перемен в 1948 году. Перечислим некоторые из них:

– Создание государства Израиль.

– Провозглашение Корейской Народно-Демократической Республики со столицей в Пхеньяне.

– Первое правительство Южной Кореи.

– Финальная стадия гражданской войны в Китае…

Напряжение и разломы появлялись в разных частях планеты. И практически повсюду Сталину приходилось реагировать на угрозы безопасности страны. Потому что СССР превращался в Сверхдержаву.

О его роли в корейской войне и победе Мао Цзэдуна в Китае, о политике СССР на Ближнем Востоке и по отношению к Израилю, о нашумевших уголовных «делах» и поисках новой точки опоры в идеологической борьбе – читайте во втором томе этой книги «Сталин. После войны. 1949–1953 годы».

Продолжение следует…

Автор будет признателен вам за отклик:

[email protected] [email protected]

Сайт автора: nstarikov.ru