Сталин, бананы и посол в США

Отношение Сталина к ошибкам соратников было весьма мягким. Тот же А. И. Микоян в описанной ситуации не только не потерял свой пост, но в 1949 году был направлен в качестве личного эмиссара вождя к Мао. И только после этого ушел с поста министра внешней торговли. Разумеется, сам Анастас Иванович не указал в своих мемуарах истинную причину случившегося. Зато рассказал нам другую поучительную историю, которая разыгралась в 1951 году.

Вместо Микояна Внешторг возглавил предложенный им товарищ с почти «петровской» фамилией, А. М. Меньшиков, при этом наблюдение и руководство вопросами внешней торговли по предложению Сталина осталось за Микояном как заместителем Председателя Совмина. Но пробыл Меньшиков министром очень недолго. Помешали его карьере… бананы.

После войны Сталин лично предложил импортировать их, выделяя на заморские фрукты дефицитную валюту. Дело, разумеется, не в том, что сам Иосиф Виссарионович любил их: они символизировали определенную ступень благосостояния народа. Впервые после 1914 года крупные партии бананов завезли в 1938 году. Но лишь после войны закупки экзотических фруктов стали осуществляться для всех крупных городов СССР.

И вот в конце лета 1951 года неожиданно разгорелся «банановый скандал». Сталин тогда отдыхал в Новом Афоне, Микоян – в Сухуми, откуда часто заезжал к вождю. Однажды, около 4 утра, к столу подали бананы. Крупные, на вид хорошие, но зеленые, видимо, не очень спелые. Дальнейшая беседа описана в мемуарах Микояна.

– Попробуй бананы, скажи свое мнение о их качестве, нравятся они тебе или нет? – сказал Сталин, отведав заморского плода.

Попробовав банан, Микоян согласился, что банан некачественный, невкусный.

– Почему так? – спрашивает Сталин.

– Трудно сказать, почему, – говорит Микоян. – Причин здесь может быть много. Возможно, поступили в торговую сеть прежде, чем созрели окончательно, возможно, хранились неправильно или был нарушен режим перевозки. Скорее всего, неправильно была организована доставка бананов. Отправлять через море их нужно недозрелыми, но все же не совсем незрелыми.

– Почему мог иметь место такой случай? Ведь сколько лет мы получали бананы, никогда этого не было, – не унимался Сталин.

– В практической работе такой случай может быть из-за недостаточного контроля. Этот случай нужно выяснить и в дальнейшем устранить причины его повторения.

– Такое объяснение меня не убеждает, – сказал Сталин. – Почему же, когда ты был министром, таких случаев не было, а когда министром стал Меньшиков, это случилось? Значит, министр работает плохо.

– Товарищ Сталин, министр не может нести ответственность за каждую отдельную операцию, – попытался защитить своего протеже А. И. Микоян. – Для этого дела у него подобраны соответствующие люди, знающие свое дело. Министр может быть в курсе крупных операций и отвечать за них. В данном же случае нельзя Меньшикова обвинять. Это может с каждым случиться.

– Нет, – говорит Сталин, – ты не прав. Меньшиков отвечает за все.

– Давайте лучше хорошо проверим это дело, найдем виновных, – предложил Микоян.

– Хорошо, – согласился Сталин. – Организуй проверку и сообщи результаты.

Через два дня на обеде Сталин при Микояне неожиданно заговорил… о бананах и, несмотря на все возражения Микояна, приказал ему сменить министра внешней торговли. Вместо Меньшикова назначить Кумыкина. Когда, приехав в Москву, Микоян вызвал к себе товарища Кумыкина, работавшего заместителем министра, и обрадовал его грядущим повышением, тот побледнел. А потом и вовсе изменился в лице и со слезами просил избавить его от этого назначения. Уговаривать пришлось около получаса.

«Так с 6 ноября 1951 г. Кумыкин стал министром внешней торговли. Он пробыл в этой должности 1 год и 4 месяца, до слияния министерств внешней и внутренней торговли и назначения меня опять министром… А дать Меньшикову ответственную работу Сталин не разрешил. Боясь за судьбу Меньшикова, ибо Берия мог опять получить «поручение» Сталина, я отправил его начальником таможни на Амур, на китайскую границу. После смерти Сталина он стал послом в Индии, затем в США».

Вот так сложилась судьба посла СССР в Соединенных Штатах Америки. Спасибо бананам.

Уже при Хрущеве, 30 декабря 1961 года, Михаил Алексеевич Меньшиков был назначен министром иностранных дел Российской Федерации. Вместо него в Вашингтон прибыл Анатолий Федорович Добрынин, который проработал в Штатах 25 лет. Стал легендой советской дипломатии и вернулся в Москву лишь в 1986 году.

Сталин и борьба с бардаком

В последнее время укрепился миф, будто государственная машина работала при Сталине как часы. Это было – в жизненно важных для страны сферах. Атомная бомба. Эвакуация заводов на Восток во время войны. А вот там, где речь шла о делах обыденных, мы увидим признаки столь знакомого нам бардака и безответственности. Так было и при Сталине. Просто, став легендой, товарищ Сталин овеял легендой и весь сталинский СССР. Кажется, будто хозяйственный механизм работал тогда безупречно.

Вот что, например, увидел Сталин из окна своего вагона по пути в очередной отпуск на юг:

«По всем дорогам Украины до Симферополя лежит под открытым небом на станциях большое количество заготовленного зерна. Коли пойдут дожди, хлеб погибнет. Главным виновником этого безобразия я считаю заготовительный аппарат Двинского. Аппарат заготовителей не сумел организовать погрузку, погрузка зерна идет самотеком с помощью случайно подвернувшихся подростков, главным образом девочек. Виноваты, конечно, и железнодорожники, но главная вина лежит на заготовителях, которые не организовали погрузку и боятся поэтому предъявить железнодорожникам требование насчёт вывоза зерна. Нельзя дальше терпеть эти безобразия и канцелярщину Двинского и его аппарата. Мы не можем держать ориентацию на безрукость Двинского и его людей. Пора кончать с этим преступлением. Нужно взгреть также и Министерство путей сообщения. Жду от Вас конкретных мероприятий. Дело срочно и нельзя его откладывать. Сталин».

Пронзительная и даже страшная телеграмма отправлена в Политбюро, требуя наказать виновника – министра заготовок Бориса Александровича Двинского. Что в реальности с ним произошло? Ничего – Двинского не наказали. Его дальнейшая судьба такова: после такой, как нам бы сказали либералы, «расстрельной» телеграммы Сталина карьера Двинского пошла… в гору. В 1950–1951 гг. он заместитель председателя Бюро Совета Министров СССР по сельскому хозяйству. В 1952–1954 гг. – заместитель заведующего отделом ЦК КПСС. Лишь после XX съезда КПСС его карьера закончилась.

А вот еще один факт примерно того же периода. Осенью 1948 года Сталин увидел Севастополь. Вернее, увидел то, что на 94 % разрушенный город не восстанавливается.

«Был проездом в Севастополе. Город с его разрушениями производит гнетущее впечатление. При существующих темпах восстановление города может быть закончено не ранее 10–15 лет, если не позднее. Без вмешательства Москвы город еще долго будет лежать в руинах, являя собой живую демонстрацию нашей нераспорядительности, которую будут расценивать как наше бессилие. Трудно понять, почему мы вмешиваемся в дело восстановления Ашхабада, а не хотим вмешаться в дело восстановления первоклассной морской крепости. Неужели нужно ждать землетрясения в Севастополе, чтобы заняться, наконец, по-настоящему его восстановлением.

Не мешало бы создать специальную комиссию при Совете Министров с поручением, во-первых, выработки плана восстановления города, во-вторых, организации дела восстановления с расчетом закончить восстановительные работы в 3–4 года. Понятно, что придется выделить на это дело денежные средства и строительные материалы с механизмами».

После сталинской телеграммы было принято специальное постановление Совета Министров СССР, отводившее на восстановление города четыре года. Были выделены огромные ресурсы, однако завершить восстановление удалось лишь в 1957 году. А вот Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 октября 1948 года № 761/2 «О выделении города Севастополя в самостоятельный административно-хозяйственный центр» оказался важным даже много лет спустя. В результате него Севастополь был «отнесён к категории городов республиканского подчинения», что сыграло свою роль во всей дальнейшей судьбе этого прекрасного города, вплоть до событий 2014 года.

Телеграмма Сталина, в которой он сравнил Севастополь и Ашхабад, иногда приводится в качестве аргумента «ненависти» Сталина к туркменам. Мол, говоря о землетрясении, которое разрушило столицу Туркмении, Сталин говорит о нем уничижительно. Но это такая же спекуляция и ложь, как и «ненависть вождя к армянам». Дело в том, что 6 октября 1948 года в Ашхабаде случилось сильнейшее землетрясение. Оно почти полностью разрушило город и его окрестности. На помощь пострадавшим страна бросила огромные силы и средства. Именно это и имел в виду Сталин в телеграмме. Почему СССР помогает Ашхабаду, который полностью разрушен, и не помогает Севастополю, который также полностью разрушен?