Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно, понимаете? Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят.
Антуан де Сент-Экзюпери
Отношения – сравнительно новое слово, но оно означает хорошо забытое старое – долгую и прочную связь между мужчиной и женщиной, регулярный секс (почти всегда) и ведение совместного хозяйства (если начали вместе жить).
Итого, отношения это:
✓ долгая и прочная связь,
✓ регулярный секс,
✓ ведение совместного хозяйства.
Так или иначе, в отношениях ценят прежде всего стабильность. Это как галочка в личном списке – мол, вот, мы уже вместе, можно расслабиться и никого не искать, все хорошо и понятно. Но на самом деле это довольно сложно устроенная штука с кучей подводных камней, на которые ты можешь наткнуться даже там, где, казалось бы, все должно быть в полном порядке.
Эта история случилась с моей знакомой – когда мы были маленькими, наши мамы дружили, а потом наши дорожки, как и дорожки наших мам, разошлись. Маугли воспитали звери в джунглях, а мою подругу воспитали диснеевские мультики. Ее мама вечно пропадала на работе – упрочняла свое настоящее и готовила дочке будущее, а маленькую оставляла с телевизором, видиком и кассетами с бессмертным набором: «Золушка», «Белоснежка», «Спящая красавица», «Красавица и чудовище», «Анастасия» и др. Она выбирала кассету, ставила ее в видик, включала, и… мир преображался. Она обматывалась одеялом или занавеской, строила замки из стульев, надевала дешевую пластиковую диадему, подпевала песенкам, которые знала наизусть, и кружилась в танце по комнате.
Диснеевские мультики – хорошие воспитатели: они научили ее благородству, пониманию того, что хорошо, а что плохо, великодушию, отзывчивости. Но помимо этого они научили ее тому, что сказка возможна, что на свете существуют прекрасные принцы, и, если тебе плохо, рано или поздно кто-то придет на помощь. Мне рядом с ней даже было неловко иногда: она просто лучилась своей правильностью, положительностью и добротой. Это одновременно привлекало и отпугивало, как привлекают и отпугивают музейные экспонаты в питерской Кунсткамере – неземные и нежизнеспособные.
Тем временем она росла-росла и выросла, окончила свою школу с золотой медалью, поступила в институт, окончила его с красным дипломом и въехала в квартиру, которую ей приобрела заботливая мама еще несколько лет назад (копила-копила и накопила – говорила она).
Она поступила в аспирантуру, собиралась стать преподавателем скандинавских языков и остаться на кафедре в университете. И вот тут начинается интересное.
На одном из семинаров она, молодая филологиня, сталкивается в лобовую с аспирантом-философом – красавцем, с копной волос, прямо как принц из Шрека.
Он был дерзким, красиво курил, вел себя так, словно жизнь обещала ему самое лучшее, и он ждал исполнения обещания. У них завязался жаркий спор, и она его покорила ясностью и стройностью аргументации своей позиции, тем, что ни разу не поддалась на его вбросы и провокации. Он-то привык совсем к другому.
И он решил за ней ухаживать. Делал это красиво, с воображением: то сводит на спектакль по пьесе ее любимого скандинавского писателя, то пригласит на прогулку по городу, где они ищут финские мотивы в архитектуре, то пришлет букет с цветами, которые шекспировская Офелия вплетала себе в венок. Она познакомила его с мамой, пригласила к себе жить. Вот уж правда все это было похоже на сказку.
Однажды, когда он собирался в респектабельный паб на семинар своего научного руководителя, она спросила – почему он не сделает ей предложение? Вот так, просто и ясно, как она это обычно делала.
И тут началось. Как будто мы и не знали, что именно так это случается. Помимо стандартных слов типа: я не знал, что ты хочешь, я еще не готов, брак – это устаревший институт, а я придерживаюсь левых вглядов, и официальные институты мне не нравятся, он еще ляпнул, что их совместное будущее представляется ему сомнительным, потому что она слишком правильная.
«Я слишком правильная?» – эхом отозвалась она.
И тут он понес совершенную ахинею: мол, она все и всегда делает правильно, у нее правильные взгляды на жизнь, она относится ко всем хорошо, а он – неправильный, у него все совсем по-другому устроено, он чувствует себя совершенным ничтожеством на ее фоне, и именно это – препятствие всему. Вот уж не знаю, как быстро это произошло, но она захохотала ему в лицо. Он не ожидал такой реакции, как-то весь поник, сдулся, а она его, такого поникшего и сдувшегося, обняла.
А потом у них был долгий-долгий разговор, где она сама сделала ему предложение жениться на ней. Она сказала ему, что любит его любого и не отпустит его. На семинар он в тот день так и не пошел – после выяснения отношений, они свалились в постель и долго-долго занимались сексом. Он принял ее предложение на следующее утро, и через пару месяцев они поженились. От загса до ресторана они ехали в шикарной карете, а в свадебное путешествие поехали во Францию, по замкам Луары, где живое присутствие сказки ощущается наяву. Так и хочется написать – и жили они долго и счастливо.
В чем здесь, собственно, дело? Дело в определении статуса. В это трудно поверить, но люди – странные существа, они не готовы признавать очевидное.
А еще, как я и говорила, некоторые боятся серьезности и определенности.
Бывают какие-то вопиющие случаи: люди вместе проводят время, смеются, ходят под ручку, имеют секс. Но когда девушка задает вопрос: «А можно я покажу друзьям твою фотку? Хочу похвастаться парнем, с которым встречаюсь», может произойти что-нибудь из ряда вон выходящее. Например, парень может прямо спросить: а мы что, встречаемся? Представляешь, прямо вот так спросить, видимо, чтобы больнее сделать! А потом еще пропадает и не выходит на связь пару недель – как будто его пытаются съесть. Почему так? А потому, что для девушки все предельно ясно – они встречаются, а для парня статус их отношений не определен.
В случае, который я описала выше, вопрос об определении статуса вызвал бурю эмоций и открыл то, что парень держал в себе на протяжении долгого времени. Ей просто повезло, что она смогла взять и волевой рукой направить корабль личного счастья на нужный курс – не зря же она столько мультфильмов смотрела, там про это многое сказано.