Глава 29

Фон Берг понимал, что спектакль, разыгранный Полиной, предназначался не ему, а, скорее всего, Алексею. Вряд ли она таким образом хотела вызвать ревность Генриха.

Как же ловко его провели! Поверил, как последний дурак, горничной графини, которая рыдала в телефонную трубку: «Полина Аркадьевна проглотила крысиный яд, врач сказал – надежды нет! Она умоляет вас прийти! Быстрее!» И ведь очень натурально рыдала!

Что задумала коварная аферистка? Зачем ей понадобился этот наивный олух? Хочет навредить Генриху или Екатерине? Скорее всего, им обоим. Как далеко готова зайти графиня? Все вопросы были риторическими, и ответ на них получить немедленно было невозможно.

Генриха происходящее сильно беспокоило – что-то должно было случиться, и очень скоро. Полина всегда была порывиста и не любила ждать. Он на всякий случай позвонил в поместье и предупредил Егора, чтобы он был начеку и приглядывал за Екатериной.

На следующее утро барон собрался в поместье. В воскресенье он никогда рано не выходил из дома – позволял себе как следует отоспаться после напряженной недели.

Он пил утренний кофе, сидя на балконе. Настроение было отвратительное. Он не знал, что предпринять, и это его злило. Полина будет мстить. Это однозначно. Насколько же глубока ее ненависть? Похоже, бездонна. Местью только Генриху она не ограничится.

Екатерина тоже попадет под удар. Он должен, нет, он обязан защитить девушку. Ведь это все происходит из-за него… Но как? Что можно сделать, пока ничего не произошло?

Барон задумчиво посмотрел на окна квартиры Екатерины. Через дорогу, совсем рядом. Скоро она переберется сюда, и вечерами он будет видеть, как эти окна горят в темноте теплым светом.

Последнее время мысли о Екатерине не покидали его. Похоже, она начинает доверять ему. А он, что он чувствует к ней? Его неодолимо влечет к доверчивой и наивной девушке. Влечет против его воли. Это наваждение… И ни к чему хорошему оно не приведет.

Надо остановиться, пока еще не поздно. Иначе он может по-настоящему погубить ее.

Барон еще раз бросил взгляд на окна соседнего дома. Он принесет ей только горе… Теперь он отвечает за судьбу Екатерины и должен контролировать свой чувства. Они всегда останутся только наставником и ученицей.

Генрих вышел из парадного подъезда ближе к полудню и направился к автомобилю, стоявшему рядом с домом под большим каштаном. Раскидистая тень от дерева неровно ложилась на брусчатку мостовой. Контраст света и тени резал глаза.

Как только Генрих подошел к автомобилю, от дерева отделилась какая-то тень. Это был Алексей. Он держал руки в карманах и решительно шел прямо на барона, не сводя с него горящего взгляда, бледный и взволнованный. Их разделяло всего несколько шагов. Фон Берг почувствовал угрозу и пожалел, что оставил трость дома.

Алексей суетливо вынул правую руку из кармана, судорожно сжимая в ней револьвер, и начал медленно и неумолимо поднимать ее… Фон Берг смотрел в глаза своему противнику, и тысячи мыслей со страшной скоростью проносились в его голове. Не стоило пытаться выбить оружие – любое неверное слово или движение могло спровоцировать Алексея. Тот подошел почти вплотную, их разделяла пара шагов.

Не попасть в цель с такого расстояния было просто невозможно. В любое мгновение он мог нажать на курок, и все было бы кончено.

Но убить человека вот так, в упор, не просто. Генрих знал это и все еще верил, что удача и на этот раз будет с ним.

Фон Бергу не оставалось ничего другого, как смотреть в глаза молодого человека и надеяться, что тот одумается. Беспомощность раздражала.

В какое-то мгновение барон уловил нерешительность, мелькнувшую на лице противника, и с молниеносной быстротой и профессиональной ловкостью выбил оружие из руки Алексея. После этого фон Берг без труда скрутил его, повалил на капот автомобиля и сдавил горло железной хваткой.

– Безмозглый идиот! – прорычал Генрих в лицо Алексея.

С досадой отшвырнул молодого человека в сторону, как котенка.

– Когда вы уже начнете хоть немного соображать?! Нашли кому поверить – Полине!

Алексей тер горло и смотрел на барона со злостью и с испугом, как загнанный в угол зверь.

– Я мог бы сдать вас полиции. Но я этого делать не буду… – презрительно бросил ему барон.

– Играете в благородство? – Алексей кашлял и говорил с трудом. – Доложите все Екатерине?

– Я не занимаюсь подобными вещами. Но советую вам объясниться с ней. Впрочем, это ваше дело… И не вставайте больше на моем пути – иначе очень пожалеете! – в голосе фон Берга звучала реальная угроза.

Алексей, пошатываясь, пошел прочь по улице, Генрих проводил его уничтожающим взглядом, наклонился и подобрал револьвер с розовой перламутровой рукоятью.

Барон сразу узнал оружие – когда-то он подарил его Полине. Генрих сунул револьвер в карман и поехал в поместье. Беспокойные и тяжелые мысли одолевали барона.

В поместье фон Берг рассказал о случившемся Егору.

– Полина перешла черту. Не знаю, на что она может еще решиться… – барон был обеспокоен. – Опасная и злопамятная змея.

К ним подошла Екатерина. Девушка окончательно еще не перебралась на квартиру в городе и пока жила в поместье.

– Я вам помешала? – она заметила неловко повисшую в разговоре паузу.

– Нет, – слишком резко ответил Генрих, и она поняла, что прервала важный разговор, который ее не касался.

– Хотела, чтобы Егор или вы объяснили мне некоторые пункты в Законе. Я подойду позже.

– Не стоит откладывать, – барон был по-прежнему напряжен. – Пойдемте, я постараюсь вам помочь.

Они прошли в кабинет, и Генрих долго и подробно отвечал на вопросы Екатерины. Но она видела, что фон Берг мысленно находится где-то очень далеко.

– Я вижу, что-то случилось, – начала она. – Вы постоянно говорите, что мы должны доверять друг другу.

– Вы правы, – кивнул Генрих. – Наверное, вам надо знать… Полина пыталась убить меня.

Он вынул револьвер, достал один патрон из барабана и задумчиво на него посмотрел.

– Этот кусочек металла мог сегодня утром снести мне полчерепа…

Екатерина побледнела.

– Надо обратиться в полицию.

Она с ужасом смотрела на барона.

– Это ничего не даст – свидетелей нет. Думаю, она на некоторое время затаится. Но вам тоже надо быть начеку. Без меня или Егора никуда не ходите.

– Хорошо… Но как, где она пыталась это сделать? – девушка, не отрываясь, смотрела ему в лицо. Она была растеряна от неожиданного и страшного известия.

– Не важно… – ему не хотелось об этом говорить. – Теперь уже не важно…

Екатерина не настаивала. Она видела, что Генрих не расположен давать подробные объяснения.

Фон Берг вернул патрон на место в барабан.

– Я подарил его когда-то Полине. Куда его теперь девать? – Он задумчиво покрутил оружие в руке.

– Отдайте мне. Вы же обещали учить меня стрелять.

– Можем купить вам другой…

– Зачем? Этот меня вполне устроит.

– Извольте… Вас не смущает, что он принадлежал моей бывшей любовнице?

– Ничуть… С какой стати меня это должно смущать? Красивый, – Екатерина взяла в руки оружие. Розовая перламутровая рукоять смотрелась, как ни странно, вполне уместно, и девушка провела пальцами по ее глянцевой поверхности.

– Тогда, может быть, начнете учиться стрелять сейчас? – предложил Генрих. – Хочется заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Еще ни разу на меня никто не покушался. Отвратительное ощущение, уж поверьте. Пойдемте?

– Да, конечно, – она продолжала с тревогой смотреть на барона. – Все так серьезно, а вы не придаете этому должного значения. Как можно быть таким легкомысленным!

– Что толку думать об этом?

– Но вы будете осторожны? – Она снова пытливо заглянула ему в глаза. – Обещайте мне? Я боюсь за вас, – призналась девушка.

– Хорошо, – Генрих снова вспомнил о том, что не надо давать волю чувствам, но это так сложно сделать. – Обещаю, что буду внимательно смотреть по сторонам.

Они отправились на задний двор. Рядом с конюшней были навалены тюки сена. Егор прикрепил к ним бумажные мишени – он и барон частенько тренировались там в стрельбе.

Генрих встал рядом с Екатериной и вручил ей оружие.

– Револьвер держите плотно, двумя руками. Вес тела перенесите на обе ноги и немного наклонитесь вперед. Правую ногу слегка назад… – барон обнял девушку за плечи, предавая ей нужное положение. Она гневно блеснула на него глазами.

– Я вас не лапаю, если вы так решили, – засмеялся он. – Просто пытаюсь поставить вас в правильную стойку.

– Ладно, продолжим, – примирительно сказала Екатерина.

– Руки держите жестко… Локти выпрямите. Поднимите руки и совместите мушку и прицельную прорезь. – Он положил голову девушке на плечо, продолжая держать ее за талию, и старательно объяснял, как правильно целиться: – Наведите револьвер на мишень, смотрите на мушку. Мишень должна быть видна не четко.

– Совместила…

– Спускайте курок плавно, но быстро и решительно. Двигайте только указательным пальцем и не сбивайте наводку.

– Курок тугой…

– Нормальный. Не ждите выстрела – это приведет к напряжению. И не зажмуривайтесь! Давайте!

Отдача была сильнее, чем ожидала Екатерина. Они подошли к мишени. Пуля попала в самый край.

– Для начала очень неплохо – в мишень попали, – похвалил ученицу Генрих.

– Это сложнее, чем я думала, – призналась девушка, разглядывая мишень. – До совершенства мне еще очень, очень далеко. Только краешек задела.

– Для многих будет достаточно просто видеть, что у вас в руках оружие. Уже одно это действует отрезвляюще. Не стремитесь кого-нибудь пристрелить, потом будете мучиться всю жизнь.

– А как же вы с этим живете? – не удержалась от острого вопроса Екатерина.

– Я убиваю только ведьм. Людей не смогу, – признался барон и вспомнил утренний инцидент. – Трудно убить человека. Для меня, по крайней мере.

– А ваши многочисленные дуэли? – не унималась девушка. – Неужели ни разу никого не убили?

– Ни разу… Мне приписывают много того, что я не совершал. Настоящее мастерство не в том, чтобы убить противника.

Они стреляли еще долго, и у девушки стало получаться значительно лучше. Барон каждый раз не забывал заботливо поправлять ее стойку, и это ему, похоже, нравилось. Наконец у Екатерины начали болеть мышцы, а спина перестала гнуться от напряжения.

– На сегодня достаточно. Завтра не сможете поднять руки. – Барон заметил, что девушка устала. – В настойчивости вам не откажешь, и в азарте тоже…

– Кажется, есть прогресс… – Екатерина была довольна и видела, что наставник тоже рад ее успехам.

Они не спеша пошли к особняку. В траве громко стрекотали кузнечики, обещая завтра хорошую погоду.

Генрих украдкой наблюдал за девушкой. Она так искренне испугалась за него. Если бы она знала правду…