Глава 20

Уже четвертый день о Екатерине не приходило никаких известий. Фон Берг старался отвлечься от мрачных мыслей. Егор ободрял его по мере своих сил. Но все было просто плохо – на след Катерины напасть не удалось, а Полина затаилась. Генрих оторвался от чтения книг. В глазах уже рябило от готических букв, которые начали разбегаться, как черные жуки в разные стороны.

Из всего, что ему удалось узнать, радоваться было нечему. Та магия, которую могла применить Полна, не просто очень сильная. Ее практически невозможно снять. Если подобным заклятьем воспользовалась ведьма, ему придется начинать все сначала и попытаться снова завоевать любовь девушки. Но, возможно, у Катрин не возникнет ответного чувства. Если он ее вообще снова когда-нибудь увидит…

Отчаяние снова накрыло Генриха тяжелой волной. Он отодвинул объемный фолиант и поднялся из-за стола. Тоска, боль и невозможность что-то предпринять сжимали его сердце. Фон Берг вышел в парк и задумчиво побрел в сторону беседки, расположенной над крутым обрывом. С нее открывался прекрасный вид на широко раскинувшийся внизу Рим. Генрих рассеяно смотрел на панораму города. Великий и бесконечно огромный. В нем так легко потеряться. Или спрятаться? А если Катрин ушла из-за него, из-за его навязчивости? Где она сейчас? Чем она может заниматься? Возможно, она в беде, а он ничем не может ей помочь.

Генрих услышал, как шуршит мелкий гравий под размеренными шагами. Конечно же, это Егор. Кто еще может быть? Фон Берг даже не обернулся. Егор остановился рядом с Генрихом. Говорить было не о чем. Раз Егор молчит, значит, ничего нового не произошло, Катрин не нашли. Они долго молчали.

– Генрих Александрович, сегодня пора возобновить поиски Полины. Через час поедем в город.

– И где мы будем ее искать? – не поворачивая головы, безразлично спросил Генрих. – Она опережает нас на несколько шагов. Опять бесполезно опрашивать жителей, карабинеров, торговцев? Надо смотреть правде в глаза – мы не можем ее найти.

– И что вы предлагаете? – в голосе Егора звучал упрек. – Вообще ничего не делать?

– Надо искать не Полину, а Катрин.

– Ее ищут наши товарищи. Они делают все возможное.

– Только толку от их поисков никакого, – вздохнул барон. – Уже пошел четвертый день, как она ушла.

– Они стараются, как могут. Зря вы упрекаете их в бездействии.

– Знаю. Просто меня сводит с ума беспомощность. Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о Катрин. То, что я нашел в книгах, тоже не порадовало.

– Тем не менее, мы отправимся в город и продолжим поиски. Когда Полина восстановит силы, первое, что она сделает, это продолжит мстить. Вам.

– И наверняка через Катрин. Она знает мою слабость. А если Полина найдет ее раньше нас?

– Поэтому, мы должны поспешить, – Егор говорил твердо, но одновременно старался успокоить своего товарища. – Не беспокойтесь о Екатерине Павловне. Она вовсе не беспомощна. Соберитесь и не отчаивайтесь. Это последнее, что теперь нам нужно.

– Хорошо, я готов, – Генрих бросил взгляд на город, лежащий у их ног. – Будем искать Полину. Рим огромен, а эта ведьма хитра и коварна.

Генрих сорвал травинку и задумчиво жевал ее. Они не спеша пошли в сторону дома. Свернули на главную аллею и столкнулись с Эленой. Ее волосы растрепались, лицо раскраснелось. Видимо, она оббежала полпарка, прежде чем нашла их.

– Синьорина Катарина вернулась! – взволнованно крикнула она, задыхаясь.

Генрих бросился к дому. Егор последовал за ним. Они вбежали в гостиную. Посреди комнаты потупившись, стояла Катрин. Она выглядела виноватой. Рядом с ней, держа саквояж девушки, стоял молодой человек очень приятной наружности.

– Катрин! Как же вы меня напугали, – Генрих не верил своим глазам. – Почему, почему вы ушли? Где вы были все это время? Я так волновался за вас.

– Мне хотелось посмотреть город, – девушка продолжала смотреть в пол. – Простите, я не хотела причинять вам неудобства.

– Неудобства? Да я чуть с ума не сошел! – вспылил барон. – Разве я вас чем-то обидел? Или вел себя грубо?

– Вы держали меня взаперти, – парировала девушка и сердито посмотрела на него исподлобья. – Разве этого мало? Я не ваша рабыня, и не ваша пленница.

– Я просто опасался за вас, – вздохнул Генрих. – И, возможно, был слишком навязчив. Но, в любом случае, я рад, что вы вернулись. Очень рад.

– Я вернулась только потому, что меня убедил в этом месье Дюпре. Видимо, мне надо представить вас друг другу. Знакомьтесь – Жан-Пьер Дюпре – преподаватель истории в Римском университете и мой добрый друг. А это барон фон Берг и князь Изварин.

Мужчины пожали друг другу руки. Было заметно, что Генрих делает это без особой охоты.

– Быстро же вы успели подружиться, – саркастически заметил фон Берг.

– Мне не нравится тон, которым вы говорите со мной и месье Дюпре, – резко ответила ему девушка. – Месье Дюпре очень помог мне и уговорил вернуться, а вы держите себя с ним, как с аферистом.

– Простите, я просто очень переживал за вас.

– Это не дает вам права так вести себя, – продолжила Катрин сердито. – Повторяю, этот человек мне очень помог.

– Ничего, я все понимаю, – миролюбиво произнес Жан-Пьер. – И не обижаюсь.

Как же он великодушен! Генрих бросил на молодого человека ревнивый взгляд. Молод, красив, да еще и благороден до мозга костей. Просто находка для девушки в беде. Рыцарь в сияющих доспехах. Куда только делся его белый конь? Генрих нахмурился и отвернулся.

– Мы оба очень переживали за вас, Екатерина Павловна, – очевидно, Егор был более благодарен Жан-Пьеру, чем Генрих. – И мы рады, что с вами все хорошо, Екатерина Павловна. Месье Дюпре, вы должны понять господина барона. Его невеста пропала, и мы ничего не могли сделать. Мы подняли на ноги всю полицию Рима, но толку от этого не было никакого.

– Мадемуазель Несвицкая рассказала мне свою печальную историю.

– Даже так? – Генрих потихоньку начинал закипать.

Егор положил руку ему на плечо:

– Успокойтесь, Генрих Александрович, – попросил он барона.

– Да, я рассказала все, что со мной случилось, – глаза Катрин тоже начали наливаться гневом. – Я не обязана верить вам обоим. И я записала всю свою историю и положила эту бумагу в сейф в банке. Это моя страховка. Если со мной произойдет что-то, месье Дюпре передаст ее в полицию.

– Катрин, да что такое вы говорите? – теперь в голосе Генриха звучало отчаяние. – За что вы со мной так?

Генрих подавил вздох. Совсем недавно такой же вопрос задала ему Катрин. Вот теперь он понимает, что она пережила по его вине.

– Повторяю, вы держали меня под стражей, – гневно произнесла девушка. – Лишили свободы. Я была заперта в четырех стенах!

– Для вашего же блага, поверьте, – барон понимал, что все его объяснения только усугубляют и без того сложную ситуацию.

– Так говорят все тираны. А теперь слушайте мое решение.

– Да, разумеется, я слушаю вас, – обреченно согласился барон.

– Месье Дюпре будет навещать меня в любое удобное для него и меня время. Если это вас не устроит, я немедленно ухожу отсюда, – решительно заявила Екатерина. – И только посмейте меня остановить!

Генрих и Егор переглянулись. И как быть? Зачем здесь нужен этот историк? Но с Катрин сейчас спорить бесполезно.

– Буду рад видеть вас у себя в доме, – смиренно вздохнул фон Берг, обреченно глядя на молодого человека. – Простите мою горячность. Я очень переживал за свою невесту.

При его последних словах Катрин вспыхнула, но промолчала.

Жан-Пьер дружелюбно улыбнулся:

– Поверьте, я все понимаю. Но и вы должны понять мои опасения за судьбу юной девушки. Она оказалась одна в огромном городе, без знакомых, без поддержки. И она призналась, что не доверяет вам обоим. Естественно, я посоветовал ей подстраховаться и предложил свою поддержку.

– Очень благоразумно с вашей стороны, – Генрих старался говорить спокойно, но это у него плохо получалось.

– Дорогой месье Дюпре, – Екатерина лучезарно улыбнулась Жан-Пьеру. – Если у вас завтра будет время, буду рада видеть на вилле.

– Я освобожусь в университете ближе к обеду.

– Прекрасно, приходите после обеда. Сыграем с вами партию в шахматы. Вы же не возражаете, господин фон Берг? – Екатерина насмешливо посмотрела на барона.

– Разумеется, не возражаю, – Генрих попытался изобразить на лице улыбку.

– А вы, господин Изварин, не возражаете?

– Тоже нет, конечно.

– Вот и прекрасно, – девушка была довольна. – Месье Дюпре, хотите чаю? Это поможет растопить лед недоверия.

– Я бы с удовольствием, но мне пора идти. Надо подготовиться к завтрашней лекции, – Жан-Пьер смотрел на девушку, и в его глазах можно было заметить откровенное сожаление, что он не может остаться.

– Тогда жду вас завтра, – Екатерина протянула ему руку, и он почтительно поцеловал ее.

Слишком почтительно, если не сказать, подобострастно. Жан-Пьер раскланялся, пожелал всем удачного дня и удалился.

После его ухода в комнате повисла напряженная тишина. Девушка продолжала стоять посреди комнаты. Генрих отошел к окну и стал внимательно смотреть на фонтан, бьющий в парке перед окнами палаццо.

Вошла Элена и забрала саквояж Екатерины. Первым заговорил Егор:

– Екатерина Павловна, я очень прошу, если вы снова захотите покинуть виллу, хотя бы предупредите нас.

– Хотите сказать, вы позволили бы мне уйти? – насмешливо поинтересовалась девушка.

Генрих подошел к ней и посмотрел в глаза:

– Неужели вам было настолько неприятно наше общество? Мое общество? – поправился он. – Я не понимаю, что сделал не так. Объясните, прошу вас. Почему вы доверяете первому встречному больше, чем мне и Егору?

– Вы же знаете, я ничего не помню. Так почему я должна доверять вам?

– Потому что я люблю вас. Если вы этого не видите, то хотя бы потому, что мы заботимся о вас, – Генрих повысил голос. – Мы пытаемся оградить вас от опасности. Ради чего, по-вашему, приходил карабинер? Или вы думаете, мы бы обратились к представителю власти, если бы хотели причинить вам вред?

– Не повышайте на меня голос, – Екатерина побледнела от гнева. – Ваш карабинер мог быть ряженым. Откуда мне знать, настоящий он или нет?

– Простите, Катрин, я просто пытаюсь до вас достучаться, – фон Берг был растерян.

– Для этого вовсе не обязательно на меня кричать, – парировала девушка. – Или вы так собираетесь завоевать мое доверие? Весьма странный способ.

– Еще раз простите. Но, согласитесь, странно, что вы не доверяете нам и доверяете незнакомцу, – барон понимал, что неприязнь к нему девушки растет с каждым мгновением.

– Вы оба для меня тоже незнакомцы. Но он больше располагает к общению, и в отличие от вас не кричит на меня.

– Хорошо, согласен. Но поймите, это оттого, что все прошедшие дни я думал только о вас. Я был в отчаянии, не знал, где вы, что с вами.

– Это не дает вам право так со мной разговаривать, – отрезала девушка.

– Вас не было несколько дней, – продолжал упрекать ее фон Берг, теперь уже без нажима. – Чем были заняты эти дни?

– Я наслаждалась свободой и гуляла по Риму. Больше у вас вопросов ко мне нет, господи барон?

– Нет, – выдавил Генрих.

Екатерина перевела взгляд на Егора:

– Пойдемте, пройдемся по парку. Я хочу подумать и принять решение. Одну же вы меня туда не пустите? Не так ли? – она надменно улыбнулась Генриху, и у того на душе стало холодно.

– Позвольте мне тоже сопровождать вас, – произнес он, хотя надежда уже оставила его.

– В этом нет необходимости. Мне вполне хватит одного надсмотрщика, – насмешливо ответила девушка. – Обещаю, я не буду пытаться убежать. Довольны?

Генрих ничего ей не ответил, резко развернулся и вышел из комнаты.

* * *

Екатерина проводила фон Берга долгим взглядом и повернулась к Изварину:

– Екатерина Павловна, – Егор был обескуражен произошедшей сценой. – Вы не правы, поверьте. Генрих Александрович любит вас. Он просто места себе не находил, когда вы ушли. Постарайтесь быть к нему хотя бы более снисходительной. Он не заслужил такого обращения.

Странная, немного печальная улыбка тронула губы девушки:

– Места себе не находил? Неужели ему было больно? Я этого не хотела… Ну что, идемте? Хочу поговорить с вами, господин Изварин.

Она задумалась и взяла Егора под руку. Они вышли в парк и медленно пошли по дорожке, ведущей к беседке на краю обрыва. Екатерина продолжила:

– Мне есть, что сказать тебе. Хочу в дальнейшем избежать ошибок. Я не стремлюсь кого-то мучить. Но так получается. В жизни все непредсказуемо и не все зависит он нас.

Егор молчал.

– Ты меня осуждаешь? – спросила его Екатерина. – Осуждаешь, что я ушла, не поставив никого в известность?

– Могли бы хоть записку оставить, – упрекнул ее Егор.

Все-таки она поступала с фон Бергом очень жестоко.

– О чем? Что я просто хочу побыть одна и подумать? Что мне нужно время, чтобы во всем разобраться?

– Мне жаль, что вы не верите ни мне, ни Генриху Александровичу, – после некоторой паузы ответил Егор. – Но я вас понимаю.

– Хорошо. Тогда я надеюсь на твою поддержку.

– Я сделаю все, что вы пожелаете. Нам всем надо снова научиться доверять друг другу. Фон Берг очень хороший человек.

– Ты никак не можешь перестать думать о бароне, – девушка по-доброму улыбнулась. – Ты верный друг.

– Да, я друг Генриха Александровича, – Егор пытался понять, куда клонит Екатерина. – И ваш друг.

– Ну, это мы сейчас проверим, – она неожиданно задорно посмотрела не Егора. – Мой друг, говоришь?

* * *

Где-то через час с лишним Егор и Екатерина вернулись. Фон Берг видел в окно, как они не спеша идут по дорожке. Девушка по-прежнему держала Егора под руку, и они оживленно разговаривали. На сердце у Генриха все так же было холодно и пусто. О чем они говорят? Скорее всего, о пустяках. Дорого бы он сейчас дал, чтобы оказаться на месте Егора.

Барон отошел от окна и уселся за стол, собираясь продолжать читать книги. Дверь кабинета была распахнута настежь. Генрих слышал, как Екатерина и Егор вошли в гостиную, но не мог разобрать, о чем они продолжают говорить. Голоса звучали приглушенно. Легкие шаги Катрин раздались на лестнице и затихли вдали. Очевидно, она прошла в свои комнаты. Даже не заглянула к нему…

Фон Бергу безумно хотелось расспросить Егора, о чем он так мило беседовал с Катрин. Но искать своего товарища и устраивать ему допрос с пристрастием было бы совсем уж глупо. Хватит на сегодня опрометчивых поступков. Он и так выставил себя в глазах девушки ревнивцем и самодуром. Барон пододвинул к себе толстенный фолиант и раскрыл его.

– Генрих Александрович, можно к вам? – голос Егора заставил фон Берга вздрогнуть от неожиданности.

Его нервы были на пределе.

– Да, заходи, чего спрашиваешь? – барон кивнул своему товарищу на кресло. – Присаживайся.

– Не расстраивайтесь, все наладится.

– Да, наладится. Только когда и как? – риторически произнес Генрих. – Она меня явно сторонится. Если не сказать, игнорирует.

– Наберитесь терпения.

Стоит ли спросить, о чем они говорили? Тысяча вопросов вертелась на языке барона. Егор что, не понимает его состояния? Чего он тянет, почему ничего не рассказывает? Это просто пытка. Генрих недовольно посмотрел на Егора и не выдержал:

– Ну что, расскажешь мне что-нибудь? О чем вы говорили? Или это меня не касается?

– Нечего рассказывать. Ей надо было просто выговориться. Екатерина Павловна, безусловно, сожалеет о своем поступке.

– По ней не скажешь, – пробурчал Генрих.

– Это обманчивое впечатление.

– Хорошо, если так. Так чем она занималась все это время?

– Они с месье Дюпре просто гуляли по городу. Он показывал ей Рим, водил в кафе и парки.

– И полностью заморочил ей голову, – констатировал Генрих. – Благородный красавец, бескорыстный и добрый.

– Вы зря считаете ее наивной. Это отнюдь не так. Она разумная девушка.

– Да, Катрин точно не так наивна, как я думал. И она стала ужасно упрямой.

– Больше она не будет создавать проблем.

– Думаешь? – с сомнением произнес Генрих. – Уже одно то, что на виллу будет приходить этот историк, выводит меня из себя. Это ли не проблема? Кстати, что ты о нем думаешь?

– Пока не знаю, – признался Егор. – Наведу о нем справки. Не похоже, что он лжет.

– Это меня и пугает, – вздохнул Генрих. – Кажется, он нравится Катрин.

– Уверен, вам не стоит ревновать ее.

– А уж это тебя не касается.

– Как скажете…

– Не обижайся.

– Я понимаю. Сегодня останемся дома. Хорошо, что Екатерина Павловна вернулась. Поиски Полины возобновим завтра.

Генрих поднялся из-за стола, прошелся по комнате.

– А кто останется с Катрин?

– Попрошу прислать кто-то из Ордена.

– Опять этого офицерика?

– Нет, не его. Он не справился со своими обязанностями.

У Генриха немного отлегло от сердца.

– По правде сказать, я не считаю, что по его вине ушла Катрин. Он ничего не мог сделать. Зря я на него разозлился. Признаю, что был не прав.

– Тем не менее, пришлют кого-то другого.

– А вот то, что без нас придет этот историк, мне однозначно не нравится, – поморщился барон.

– Вы обещали Екатерине Павловне, что не будете возражать против его визитов.

– Я и не возражаю. Выбора у меня все равно нет. Я очень рад, что Катрин вернулась сама, а не мы притащили ее насильно домой. Но она стала еще более отчужденной. Я не хотел бы завтра покидать виллу.

– Однако вам придется помочь мне. Вдвоем мы быстрее нападем на след Полины.

– Тебе не надо напоминать о моих обязанностях. Я их выполню. Просто сказал, что мне не хочется оставлять Катрин одну.

Егор ничего не ответил. Он все прекрасно понимает. Фон Берг сложил книги. Сегодня он уже не в состоянии читать что-либо еще. Сейчас Картин, наверное, уже отдыхает. Она не посчитала нужным поговорить с ним, объяснить свой уход. Неужели настолько не доверяет ему? А может, считает своим врагом? А он тоже хорош, сорвался на нее, повел себя и правда, как сатрап. Так что же он хочет от девушки после этого?