Глава 9

Солнце клонилось к закату, но было еще жарко. Летнее марево висело в воздухе. Яркое небо напоминало выцветший шелк. Деревья стояли неподвижно, словно застыв в предчувствии беды.

Барон фон Берг вышел от Магистра и пошел куда глаза глядят в прямом смысле этого выражения. Он просто шел по улице, и мысли беспорядочно роились в его голове. Если бы его спросили, куда он направляется, он не смог бы ответить. Да и не все ли равно? Идти вперед, чтобы просто отвлечься и попытаться начать думать здраво.

Теперь опасность угрожает его отцу и младшему брату. Злоба и ненависть Полины безгранична. Если она сумеет реализовать свою безумную идею, его отец не переживет позора. Их семью будет ненавидеть весь город.

Магистр одобрил его план. Других вариантов решения возникшей проблемы они не нашли. Генрих чувствовал себя предателем. То, что он должен сделать, по-другому назвать нельзя. Но другого выхода нет.

Все у него всегда получается как-то неправильно. Магистр прав – имея редкий дар, обладая смелостью и решимостью, он безответственный и легкомысленный ловелас, от которого одни неприятности. Все, кого он любит, страдают от его характера и умения попадать в непредсказуемые ситуации.

Когда Генрих, наконец, очнулся от навязчивых и тяжелых мыслей, спустились сумерки. Он огляделся по сторонам. Фон Берг понял, что ушел довольно далеко от центра города и находится около городского рынка – в старой части Златогорска, где располагались купеческие лавчонки и недорогие трактиры.

Барон понял, что устал и хочет есть. Он огляделся – дешевые забегаловки не прельщали его. Теперь он начал искать какой-нибудь приличный ресторан, чтобы перекусить и выпить коньяка – хотелось забыться и хоть немного отдохнуть.

Наконец, взгляд фон Берга остановился на вполне приличном заведении под романтичным названием «Роза Флоренции». Генрих никогда раньше не слышал о таком ресторане, но он вообще редко бывал в этом районе. Пока для него оставалось загадкой, что роза из прекрасной Флоренции забыла в купеческой части города. Однако, возможно, это неплохой ресторан. Само здание выглядело презентабельно. Его фасад изысканного бежевого цвета украшали рельефы на растительную тематику и в них, естественно, преобладали розы.

Фон Берг зашел внутрь и его встретил метрдотель, одетый с претензией на элегантность. Зал был почти полон. Публику, судя по всему, составляли в основном купцы.

Просторное помещение было украшено в стиле «дорого-богато» – гипсовая лепнина, пухлые купидоны с рогами изобилия, золото, плюшевые малиновые портьеры с тяжелыми кистями. И везде розы, розы, розы – в рогах изобилия, в венках на головах купидонов, в виде гирлянд на потолке. На стенах, окрашенных в нежный розовый цвет, висели зеркала и картины с видами Флоренции. Об изысканном вкусе отделки говорить не приходилось.

Столик у окна был накрыт светлой, тоже розовой скатертью. Видимо, этот цвет являлся фирменным знаком данного заведения. На скатерти барон с неудовольствием заметил несколько пятен. Но идти куда-то еще ему не хотелось, он устал и был разбит.

Официант появился быстро и услужливо склонился перед бароном:

– Чего изволите-с?

– Какой есть коньяк? – поинтересовался Генрих.

– Коньяка нет-с, – радостно сообщил официант.

– А что же есть? – барон удивленно выгнул бровь.

Ресторан, в котором нет коньяка?

– Водка-с.

– Хорошо, пусть будет водка. Только «Смирновская». Она, надеюсь, здесь имеется?

– Да-с, – голос официанта звучал уверенно, но Генрих ему не поверил.

Врет, шельма. Барон бегло просмотрел меню:

– Форель с жареным картофелем. Пока все.

Водку принесли быстро. Она была с сизым оттенком и отдавала сивухой, как самогон. Фон Берг брезгливо поморщился и отставил рюмку в сторону – пить самогон он не собирался.

Неожиданно как гром серди ясного неба, грянул хор цыган. Вопль: «Чавелы!!!» вызвал бурю восторгов у посетителей. Зазвенели гитары и бубны, зарыдала скрипка. Заголосили цыганки. Барону подали рыбу. Он решил ненадолго остаться и хотя бы поесть, несмотря на невообразимый шум, производимый хором и посетителями.

Ярко раскрашенная девица в вызывающем туалете, с мушкой на щеке и чернобуркой, перекинутой через руку, подошла к его столику:

– Господин не угостит даму папироской?

– Не курю, – отрезал барон.

Девица недовольно повела плечом и гордо удалилась.

«Ну и занесло же меня», – раздраженно подумал Генрих.

Он откусил кусок рыбы, и страшная горечь разлилась во рту.

– Идиоты, – не удержался барон, отплевываясь.

Подбежал официант:

– Что-то не так?

– Что за рыба?! – грозно спросил фон Берг.

– Форель-с, – неуверенно ответил официант, видя гнев посетителя.

– Откуда вы ее берете? Только не ври мне, – барон был страшно зол.

– Привозят поставщики с Трех Озер.

– Принеси мне чай, – потребовал Генрих.

Он был не просто раздражен, он был в бешенстве. Эти идиоты выдают за форель реликтового мраморного угря, которого в Братстве ценят на вес золота. Печень этой рыбы незаменима при изготовлении целебных мазей, а сам угорь используется для определения способностей охотников – только обладающий даром мог почувствовать его ужасный вкус. Ловить мраморного угря запрещено по всей стране. Магистр будет в гневе, и уже завтра это милое заведение закроют навсегда.

Ромалы продолжали свои страстные песни и пляски. К ним начали присоединяться посетители заведения. В воздухе повис удушливый туман из смеси табака и модной кельнской воды, так популярной среди молодых купцов.

Чай по запаху напоминал банный веник. Сегодня фон Бергу однозначно не везло. Он уже собрался уходить, когда в дальнем углу зазвенела разбитая посуда, и загрохотали падающие стулья.

– Вы ведете себя как хамы, – услышал Генрих до боли знакомый голос. – Что вы себе позволяете?!

Он обреченно повернул голову на шум и увидел, как начинается пьяная драка. Несколько молодых купцов с азартом кого-то били. Барон в мгновение ока оказался в центре драки и легко расшвырял подвыпившую компанию. На полу лежал изрядно помятый Алексей. Генрих сгреб его в охапку и поволок к выходу, по дороге бросив официанту на поднос ассигнацию – за поломанную мебель.

На улице он прислонил Алексея к стене и поправил на нем помятый пиджак без пуговиц, которые были оторваны с мясом. Под глазом у молодого человека уже начинал наливаться синяк.

– Зачем вы меня оттуда вытащили? – недовольно пробурчал Алексей.

– Желаете вернуться назад? – саркастически поинтересовался Генрих. – Проводить или сами дорогу найдете?

– Продолжаете играть в благородство? – не унимался молодой человек.

– Просто не хочу, чтобы вам сломали нос и выбили пару передних зубов. Вы все-таки друг детства Екатерины Павловны. Это ее однозначно не порадует.

– Простите, вы правы. Я веду себя как последний дурак. Благодарю вас…

– Не за что.

– А что вы тут делаете? – подозрительно поинтересовался Алексей.

– Настроение ужасное, хотел развеяться. Не получилось, как видите.

– У меня тоже все плохо, – признался молодой человек.

– Все плохо не бывает. Просто не надо ходить по дешевым кабакам. Пойдемте в «Асторию».

– Это мне не по карману, – несколько смущенно произнес Алексей.

– Пойдемте, я угощаю. Не хочу оставаться один. И вам, похоже, компания тоже не помешает.

– У вас рукав порван, – заметил молодой человек.

– Мелочи, посидим в кабинете, никто внимания не обратит. Вы тоже слегка помяты, – улыбнулся барон, показывая на синяк под глазом Алексея.

Тот добродушно улыбнулся в ответ:

– Забавная ситуация. Вы на меня не в обиде?

– Нет. Нам теперь делить нечего.

Им удалось найти извозчика, и они быстро добрались до центра города. В «Астории» не удивились потрепанному виду барона и его спутника. Видимо, это было не в первой. Метрдотель сразу же проводил их в кабинет и предупредительно опустил шторы на большом окне, ведущем в зимний сад. Там сейчас много посетителей, а так господину барону никто не будет мешать.

Генрих с облегчением вздохнул, привычно расположившись в удобном кресле за столом, накрытым белоснежной скатертью. Теперь можно нормально поесть и выпить хорошего коньяка. Алексей чувствовал себя неловко и напряженно сидел на краю большого кресла.

– Перестаньте стесняться как девица, – попросил его барон. – Коньяк будете?

– Буду, – кивнул тот.

Стол быстро заполнился изысканными кушаньями – барон был страшно голоден. После того, как они немного подкрепились и уже отведали прекрасного французского коньяка, Алексей почувствовал себя свободнее и вольготно развалился в кресле. Оба все еще молчали, просто ели и пили.

Наконец, Алексей рискнул задать Генриху давно мучивший его вопрос:

– Вы тут из-за Екатерины?

Тот промолчал, но это было знаком согласия.

– А у вас что случилось? – поинтересовался Генрих в свою очередь.

– Запутался с женщинами.

Фон Берг не удержался от улыбки:

– Мне бы ваши заботы!

– Вы не поняли. Вернее, я неправильно объясняю. Екатерину я не люблю. И не любил, как выяснилось. Точнее я ее, конечно, люблю. Но как сестру, – Алексей махнул рукой. – Вы не поймете, а я объяснить не умею…

– Да все я понял. Только в чем проблема? Не можете забыть Полину?

– Нет. Хотя, может быть. Не знаю… Она такая… Роскошная. А теперь ее ищет полиция за убийства. И я вас едва не убил по ее просьбе… Или приказу? Или… Все равно, как это назвать. Все для меня очень запутано. Катю на месте Полины я не представляю. Полина ведет себя как шлюха, извините, конечно…

– Да нет, вы правы. Совершенно правы. Полина у вас была первой, как я понял?

Алексей кивнул и покраснел. Было заметно, что он смущен.

– Хранил себя для Кати, думал, поженимся. Ужасно глупо звучит, – он виновато улыбнулся. – Чувствую себя мальчишкой. Хранил непонятно ради чего. Мы друг друга не любим, и это теперь очевидно даже мне. Хорошо, что все вовремя прояснилось. И что теперь делать?

– Вечный вопрос «Что делать?» Жить, искать свою любовь. Дорожить Екатериной Павловной – вам обоим очень повезло, редко можно встретить настоящую дружбу.

– А у вас-то что случилось? Вы вроде помолвлены, или это правда только формальность, как сказала Катя?

– Да, только формальность. Об остальном позвольте мне не говорить.

– Простите, я веду себя бестактно.

– Ничего, все нормально, – барон посмотрел на бокал с коньяком и немного помолчал. – Выпьем на брудершафт? Хватит уже этих дурацких церемоний.

– Согласен, – радостно отозвался Алексей. – А то, что я вас пытался убить?

– Не убили же… Полина умеет затуманить голову.

– Я не смог бы в вас выстрелить, да вы и сами это знаете. Еще та глупая дуэль. И, опять я вел себе как идиот. По правде сказать, я вам всегда завидовал. Из-за Кати.

– И совершенно зря, – задумчиво произнес Генрих. – Я ей тоже не пара… Надеюсь, она все-таки будет счастлива, несмотря ни на что. Ей еще через многое предстоит пройти.

Генрих задумался и продолжил:

– Закажу лафит, нельзя же на брудершафт пить коньяк. Или лучше мальвазию? После коньяка шампанское не рекомендую.

– Мне все равно, я в винах плохо разбираюсь, – признался Алексей. – Но лафит мне очень понравился.

– Понял, – кивнул Генрих. – Значит, будем лафит…