Глава 2

Проход по управлению с псом на поводке и дальше – через двор, к служебным вольерам и площадкам, – Лэсси мечтала забыть, как страшный сон. Изо всех кабинетов высыпали сотрудники, таращились на нее, как на диковину, и только шепоток проносился по коридорам: «Смотри, смотри, Ухожора повели!»

– Почему ухажера? – едва слышно спросила Лэсси.

– Не ухажера, а Ухожора. Он однажды на задержании подозреваемому ухо откусил, – пояснил Килли. – Ухо пришили, а прозвище осталось. Ну, знаете, как в том анекдоте: стоило один раз…

– Цыц! – рявкнул Сэл. – Не при девушке.

– Я знаю этот анекдот, – храбро сказала Лэсси, хотя уши у нее загорелись. Хорошо, под стрижкой их действительно не видно. – Неужели он больше никогда никому ничего не откусывал?

– Ну… всякое случалось, – уклончиво ответил Килли. – Но обычно он зубы в ход не пускает. Сбивает с ног и аккуратно берет за горло, этого достаточно. Нет, конечно, если человек вооружен, тогда… Это вам Кирц объяснит, я не знаток, просто видел пару задержаний – впечатляющее зрелище, скажу я вам.

– Понятно…

Лэсси посмотрела на пса. Тот шел рядом вальяжной походкой, заметно прихрамывая на заднюю правую лапу. Да… если такая громадина налетит и с размаху ударит грудью – та шириной не уступала, кажется, груди Сэла, – мало не покажется. А если пойдут в ход зубы…

А на спине у него, подумала девушка, вполне можно ночевать. Или верхом кататься: пес был ей ростом не по пояс, конечно, но до середины бедра, так что если поджать ноги…

«Тьфу, о чем ты думаешь!» – встряхнула Лэсси головой. Действительно, лучше бы поразмыслила о том, как отказаться, пока не поздно! У нее никогда не было собак, она не имела представления, что с ними делать и как общаться помимо команд… И как быть, если этот монстр вдруг решит, что он хозяин в доме, и перестанет слушаться? Может, пускай он лучше живет в вольере, а Лэсси будет забирать его по утрам?

Об этом она и спросила Сэла, но тот покачал головой:

– Сказано же, разбирает он этот вольер, как нечего делать. Скучно ему. Он общество любит: прежний хозяин рассказывал, если гости придут, так Дайсон не успокоится, пока всех не сгонит в одну комнату, чтобы на виду были. А потом ляжет на пороге и будет слушать, о чем говорят.

– Ничего себе…

– Если что, вы нам звоните или Кирцу, все телефоны мы вам дадим.

– Ладно… Хорошо… Конечно… – выговорила Лэсси. – А… а на службу-то как? С ним вместе приходить? Мне же надо опрашивать людей, и куда я с собакой?

– А что такого? Он умеет быть очень обаятельным, когда хочет. Старушки и детишки млеют, – захихикал Килли. – Ну, и вам же спокойнее будет, а то мало ли на кого в подворотне наткнетесь.

– У меня оружие есть, – вспыхнула девушка, – и я умею им пользоваться! И драться умею! И…

– Да помним мы, что вы отличница боевой и служебной подготовки. – Лапища Сэла легла ей на плечо, и Лэсси почувствовала, как подкашиваются ноги. – Только неопытная. Без обид. Так-то вообще не следует вас без напарника отпускать, но у нас людей в обрез.

– Этот напарничек получше человека, – добавил Килли. – Верно, Дайсон?

Пес неопределенно фыркнул.

– А… а можно называть его Ухожором? – выдавила Лэсси. – Я… ну… мне кажется, на все управление кричать «Дайсон, ко мне!» – это уж слишком. Все будут смеяться, да и шефу не понравится, уверена.

– Если станет отзываться, почему нет? Вот, пришли… Кирц! Кирц!..

Лязгнул замок, взвизгнули петли, отворилась створка сетчатых ворот, и Лэсси оказалась в собачьем царстве. И удивилась: ни одна собака не залаяла. Они смотрели на нее сквозь сетки вольеров… или не на нее – мало ли сюда приходит людей, – а на Ухожора. Тот тоже взглянул по сторонам, коротко фыркнул и невозмутимо пометил столбик ворот.

– Опять этот крокодил, – с мученическим видом произнес немолодой уже мужчина, одетый не в форму, а в потрепанный рабочий комбинезон. В одной руке у него был черпак – наверно, раздавал собакам еду. – Я-то уж понадеялся, что больше не встретимся…

Пес все так же невозмутимо задрал лапу на его сапоги, но Кирц успел отскочить.

– Каждый раз вот так, – проворчал он и погрозил псу черпаком. – Зачем вы его приволокли? Пришел же приказ на списание!

– Прийти-то пришел, – Сэл приобнял сухощавого лейтенанта за плечи, – но тут дело такое… Нашелся новый хозяин.

– Да брось! Неужто все-таки кого-то из вас признал?

– Ага. Вот ее. – Килли невежливо ткнул пальцем в Лэсси, а та попыталась приветливо улыбнуться. – Поэтому, друг наш Джел, исполнение приказа начальник управления притормозил при условии, что пес снова станет работать. Пускай даже не с кем-то из двойки, а с нами. Потому как, сам понимаешь, тренированного и еще не очень старого пса взять и пристрелить – это сплошной убыток, наша стажерка правильно сказала.

– Убыток – это сколько он жрет…

– Можно подумать, ты из своего кармана платишь, – перебил Сэл. – Словом, вот тебе свежеиспеченные напарники, займись. А то девушка, по-моему, собаку вблизи первый раз видит, а что с ней делать, вообще не представляет. Преподай курс молодого бойца, идет?

– За нами не заржавеет, – подхватил Килли. – Опять же, начальство разрешило. Может, она потом в двойку переведется или к тебе. Ты давно говорил, что людей не хватает на такую свору!

«Ах вот что вы задумали! Хоть так, хоть этак, но избавиться от меня?» – разозлилась Лэсси, но постаралась не выдать гнева. Никуда она переводиться не станет, и точка!

– Постойте! – опомнилась она, увидев, что коллеги удаляются, а ворота закрываются. – Погодите, не бросайте меня! Вы же обещали с квартирной хозяйкой поговорить! И о довольствии!..

– Обещали – сделаем, – невозмутимо отозвался Сэл, и вскоре они с Килли скрылись за поворотом.

Лейтенант смерил девушку взглядом и тяжело вздохнул.

– Однако и встряли же вы…

– Лэсси. Лэсси Кор, стажер, – поспешила она представиться, а то вдруг эти двое забыли назвать ее имя.

– Знаю я. Все управление знает.

– О чем? – удивилась она.

– О том, что в семерку девушку подселили. Ставки делают, долго ли продержитесь. Дайсон – не этот, а ваш шеф – уже два раза продул. И остальные по разу. Один Килли в выигрыше.

– Э… – только и смогла выдавить Лэсси.

То есть за ее спиной коллеги делают ставки и… и… Слов приличных нет!

– Ну, чего стоим? Собаки ждут, – кивнул ей Кирц. – Раз угодили на кормежку, пойдемте, покажу, что у нас тут за кухня и чем кормить этого проглота. И сколько. А то он, если переедает и сидит без дела, быстро жиреть начинает.

– Гр-р-р… – негромко, но угрожающе произнес Ухожор.

– Что, неправду будто говорю? – махнул на него черпаком лейтенант.

– А я… а я на велосипеде езжу от дома до управления и вообще по делам, – расхрабрилась Лэсси. – Если он со мной будет бегать, это же полезно? То есть если ему можно, а то он же хромает…

– Не только можно, а и нужно – лапу разрабатывать. Идемте, стажер, дел по горло, передохнуть некогда, а мне еще вас дрессировать…

«Вас – это нас с Ухожором или только меня? – задалась вопросом Лэсси. – Наверно, только меня, он-то команды знает».

Что служба у лейтенанта и его подручных нелегкая, она поняла быстро: раздай всем миски, причем не перепутай – у разных собак разная диета, кому-то положены одни витамины, кому-то другие, а то и лекарства, – налей воды, убери грязные миски. Потом все это нужно перемыть, кое-кому поменять соломенную подстилку, а еще – непременно погладить тех, кто жаждет общения и засиделся без дела…

– Любая животная ласку любит, – говорил Кирц, когда они присели на минуточку и он закурил. – Собака особенно. Так что даже этого крокодила гладить нужно. Но не слишком часто, а то обнаглеет и полезет на кровать.

– Да я на ней одна-то едва умещаюсь, – фыркнула Лэсси.

– Ну вот, значит, пойдешь спать на коврик, а он устроится на матрасе.

В процессе работы лейтенант начал говорить ей «ты», а Лэсси не возражала.

– Ладно… Сейчас докурю, объясню тебе основы, – сказал Кирц наконец, – а Ухожор пока переварит. На сытое брюхо он неважно соображает.

– Гр-р, – с достоинством ответил пес, рухнул Лэсси под ноги как подстреленный и смачно всхрапнул.

Говорил лейтенант долго. Лэсси записывала, но все равно голова пошла кругом от обилия сведений: никто из ее знакомых, державших дома собаку, о подобном и не упоминал. Впрочем, у них же были не служебные… Вдобавок тех брали щенками, они знали хозяев, а вот Ухожор… Признаться, Лэсси побаивалась ночевать с ним в одной комнате. Он слушался, конечно, – она и не знала, что собака может знать столько команд! – но то при инструкторе, а как-то поведет себя наедине с ней?

– Полагаю, план очень простой, – сказала она псу, усаживаясь на велосипед и выкатываясь из ворот управления. – Эти мерзавцы решили разом избавиться и от меня, и от тебя. Хотя ты и так… приговоренный. И не тормози у каждого столба, за мной! Рядом!

В самом деле, если Ухожор останавливался, то вынужденно останавливалась и Лэсси – весовые категории у них были несопоставимы, даже если считать девушку вместе с велосипедом. Вдобавок сила и четыре опорные лапы делали пса куда более устойчивым, чем шаткую конструкцию на двух колесах со всадницей. Спустить же его с поводка она опасалась – мало ли… Понятно, что Ухожора ей не удержать в случае чего, но вдруг хотя бы успеет примотать поводок к столбу?

– Так вот, – продолжала Лэсси, кое-как заставив пса бежать с ней бок о бок. Сильно не гнала, не нагружать же его в первый день. – Думаю, они рассчитывают, что ты меня сожрешь или хотя бы понадкусываешь, и тогда тебя пристрелят с чистой совестью. Минус две проблемы в управлении. Как полагаешь?

В ответ Ухожор гулко гавкнул, перепугав всех окрестных ворон и голубей. Ему отозвались дворовые собаки, даже из окна многоэтажного дома истошно затявкала комнатная собачка.

– Не делай так больше, – попросила Лэсси, потрогав ухо, в котором здорово звенело. – Иначе меня выгонят с квартиры, и что прикажешь делать? Переселяться в твой вольер?

Судя по довольной морде Ухожора, он не имел ничего против.

Квартирная хозяйка появлению нового жильца ожидаемо не обрадовалась.

– Я полагала, вы порядочная девушка, сье Кор, – поджав губы, сказала она и с заметным отвращением посмотрела на громадного пса. – Вы хотя бы представляете, что это чудовище сотворит с моей мебелью и полами?

– Он будет спать на специальном коврике. – Лэсси продемонстрировала объемистый тючок. – К кровати я его и близко не подпущу, клянусь!

– А пол? Он же исцарапает его когтями!

По мнению Лэсси, этим полам уже ничто не могло повредить, даже если бы там гарцевала дюжина лошадей или кордебалет на каблуках, но она смиренно сказала:

– Я покрашу их сама, если придется.

– А запах? От собаки страшно несет псиной, а еще шерсть…

– Мы завтра вымоем его как следует в питомнике, а шерсть я буду выметать каждый день, обещаю. Или даже пылесос куплю!

– Как это все-таки некрасиво с вашей стороны, сье Кор, – покачала седой головой хозяйка. – Я сдала комнату порядочной юной девушке, и что же? Ко мне являются какие-то… мордовороты, тычут в лицо жетонами и приказывают – приказывают, не просят! – сделать исключение и допустить в дом собаку! Как изволите, но со следующего месяца я договор с вами продлевать не стану, и никто меня не разубедит. Даже эти ваши…

– П-простите, сье Ланн. – Уши у Лэсси снова загорелись. – Они сказали, что попросят… но как я могла подумать, что они будут так грубы с вами? Я… я…

«Самое время заплакать», – решила она, тем более что целый день хотелось, но не было возможности, осела на стул и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях.

– Что с вами? Ох… Выпейте воды, слышите? Сье Кор? Вот… – Старушка совала ей стакан, но Лэсси отмахивалась, размазывая слезы по лицу. – Боги всемогущие, бедная девочка, как же вы работаете с такими людьми!

– Они хорошие, только грубые, – всхлипнула Лэсси, но та не услышала, продолжала свое…

– Девушке не место на такой службе, – строго говорила хозяйка. – Шли бы вы помощником стряпчего – один мой племянник там служит, мог бы спросить насчет места, – или еще куда, с вашим-то образованием где угодно возьмут! Подучитесь, сможете даже свое дело открыть… А среди таких мужчин добра вам не будет, милая, выживут вас, вот последний собственный зуб даю – выживут! Только зря потратите лучшие годы, а чего ради? Доказать, что вы не хуже?

Лэсси покивала.

– Меня одну из всего выпуска, из девушек то есть, взяли в оперативники, – гнусаво проговорила она, потому что нос заложило от слез. – И я ни за что оттуда не уйду, ни в стряпчие, ни куда-то еще! Я ведь даже службы еще не видела, только бумажки, бумажки… Вот опросила несколько человек, а что толку, если мой рапорт куда-то засунули и забыли?

«Неправда, я прочитал! – ответил бы Дайсон, если бы мог. – И забыл сказать, что составлен не по форме, да».

– И я не успела рассказать шефу кое-что важное, – снова хлюпнула носом Лэсси. – Хотела с утра, но он уехал. Теперь он когда еще вернется, а заместитель меня вообще не слушает…

«Укушу Сэла за задницу», – пообещал Дайсон и снова обратился в слух.

– Ну ничего, ничего. – Старушка-хозяйка обняла девушку и гладила по плечам, по темным волосам. – Всё как-нибудь устроится… Вы-то, сье, хотя бы сами из столицы родом, родители рядом, а уж каково было нам, кто из глухомани приехал, а кругом все чужое, незнакомое… Вспомнишь – не поверят!

– Я бы послушала. – Лэсси вытирала слезы, но они все равно лились. – Ну, то есть если вы не против. Я и так доставляю слишком много хлопот.

– Что там за хлопоты… Только пса держите подальше от кладовой.

– Конечно! Ему нельзя переедать, поэтому кормить я его буду только на службе!

– Ну, наверно, от маленького кусочка сыра с ним ничего не случится? – Хозяйка посмотрела на пса. Тот выразительно постучал хвостом по полу и улыбнулся во всю пасть.

– Н-нет, наверно… Только очень маленького! – сказала Лэсси, посмотрела, как старушка скармливает непрошеному постояльцу сыр, и добавила: – А ведь правду сказали, пожилые дамы и дети от него в восторге…

– Не могу сказать, что я в таком уж восторге, – проворчала сье Ланн, присев на табуретку напротив и машинально потрепав Дайсона по ушам. Куда только подевалось отвращение! Или оно было наигранным? – Однако, вижу, пес действительно воспитанный. Каким же еще ему быть, если он служебный? Надеюсь только, ему не приснится, как он догоняет преступника, и я не услышу вой и лай посреди ночи…

Дайсон не удержался, встал и смачно лизнул ее в лицо, чуть не сшибив очки.

– Нельзя! – Перепугавшись, Лэсси попыталась оттащить его за ошейник, но какое там, даже с места не сдвинула. – Ты что творишь?!

– Балуется. – Сье Ланн вытерла лицо салфеткой, поправила очки и строго посмотрела на Дайсона. – Сразу видно, дамский угодник.

– Э… да, мне так и сказали, – сконфузилась Лэсси. – Только… ну… имели в виду собак.

– Не сомневаюсь. Ну, не смотрите на меня так! Я на ферме выросла, там псы и побольше имелись, я их нрав с одного взгляда различаю.

– О… Понятно. А у этого какой? Нрав?

– Прескверный, – ни секунды не колеблясь, ответила старушка. – Я бы даже сказала, паскудный.

Лэсси приоткрыла рот: такие слова из уст этой почтенной сье!

– Вы ему явно понравились, милая, – продолжала та, – поэтому вам вряд ли что-то угрожает. Разве что это чудовище вас придавит, если решит поспать на кровати, но вы обещали его даже близко не подпускать, не так ли?

– Ни в коем случае! Я… мне вовсе не хочется спать в одной постели с псом, тем более мы там вдвоем и не поместимся, – скороговоркой произнесла Лэсси, вспомнив слова лейтенанта Кирца. – У него свой коврик, и точка!

– Искренне надеюсь, что вы сдержите слово. Так вот, вы ему нравитесь. Хозяйкой он вас не считает, но в качестве человека для чесания ушей сгодитесь. – Сье Ланн приспустила очки на кончик носа и внимательно посмотрела на Дайсона. – Во всяком случае, так будет до тех пор, пока он не сочтет вас достойной напарницей.

– Ничего себе…

– А вы думали, все так просто?

– В питомнике мне ничего подобного не говорили.

– Может, опасались, что вы откажетесь от этакой сомнительной чести?

– Нет, я бы уже не смогла, – помотала головой Лэсси. – Его бы иначе завтра пристрелили, потому что хозяин погиб, а новых он не признавал. Выбрал вот меня почему-то.

– Поди пойми, что в этой голове делается, – проворчала старушка и снова погладила Дайсона. – Вон, бровями шевелит, думает о чем-то. А может, блоха его кусает, только он никак не сообразит, где именно…

– Блох нет! – тут же сказала девушка. – Всех собак в питомнике обрабатывают от паразитов! И… вы начали про характер, только отвлеклись, сье Ланн.

– А, да… Характер паскудный, этим все сказано. Если ему кто не приглянется – станет пакостить, а мелко или по-крупному, это уж как повезет.

Лэсси вспомнила, как пес задрал лапу на лейтенанта Кирца, и прыснула.

– Вижу, понимаете, о чем я, – покивала старушка. – Собственно, это все, что я могу вам сказать, милая: я ведь впервые вижу этого кобеля. Но, как видите, еще кое-что помню…

– А почему вы сами не держите собаку? – осмелилась спросить Лэсси. – Раз уж так хорошо в них разбираетесь? Хотя бы комнатную? Они и едят не много, и даже выгуливать не обязательно, я слышала от друзей…

– Что же это за собака без выгула? – покачала головой сье Ланн. – Да и не понимаю я этих, маленьких, вроде дамских пуховок на ножках. Ну а пастушьего волкодава мне держать негде, да и поди прокорми его… Хотя пригодился бы – за жильцами присматривать!

Дайсон ухмыльнулся: встречался он однажды с таким волкодавом, шрам на боку до сих пор был заметен, и ухо ему располосовали тогда же. Дело окончилось ничьей: волкодав был быстрее, лохматая шкура не позволяла добраться до тела, зато Дайсон – намного тяжелее, а его удар грудью мало кто выдерживал. Но, конечно, тогда он был намного моложе, вот и ввязывался в драки – проверить себя… Сейчас обошел бы того волкодава десятой дорогой. Не юнец уже, чтобы удаль показывать.

– Ужинайте, пока горячее, – спохватилась хозяйка и загремела кастрюлями. – Завтракать опять станете на ходу?

– Да, сье, спасибо, – невнятно ответила Лэсси, откусив от ломтя хлеба. – Мне теперь еще раньше придется вставать, чтобы не опоздать к кормежке этого вот…

Она осторожно ткнула Дайсона ногой в бок, и он растянулся, заняв почти все свободное пространство – куда ни шагни, там или лапы, или хвост. Или, что намного опаснее, голова.

– Тогда ешьте и забирайте свое чудовище наверх, – велела сье Ланн. – И постарайтесь, чтобы остальные жильцы его не видели. Не хватало, чтобы из-за испуга кто-нибудь отказался от комнаты! Или, того хуже, тоже притащил пса или кота: если можно вам, почему нельзя другим?

– Да, я понимаю, сье. – Лэсси проглотила то, что было у нее во рту, и заговорила внятно: – Я договорюсь… То есть я попрошу… попытаюсь объяснить, что мы доставляем вам и другим жильцам серьезные неудобства и… и это надо как-то компенсировать. Правда, не знаю, что из этого получится…

– Пока вы никаких неудобств не доставили, хотя помыть это животное действительно не помешает, – невозмутимо ответила хозяйка. – А в случае чего счет я выставлю вашему начальству.

«Вот это будет номер!» – Дайсон подскочил, чуть не своротив головой стол.

– Кажется, он привык к вольеру, они просторные, – чуть заикаясь, сказала Лэсси. К счастью, посуда не побилась, ничего не упало на пол. – А в доме жить совсем не умеет. Хотя вроде бы он жил с прежним хозяином…

– Вероятно, у того было побольше места. Пускай поскорее учится вести себя в моем доме, иначе я действительно откажусь продлевать с вами договор, – без тени улыбки произнесла сье Ланн. – Доброй ночи. Посуду оставьте.

– Я сама вымою…

– Милая, вы засыпаете на ходу, а с утра у вас не будет времени. Оставьте, право, одна тарелка и вилка – не сервиз на две дюжины персон.

С этими словами хозяйка удалилась.

Лэсси доела и посмотрела на Дайсона. Дайсон ответил ей жадным взглядом.

– Тарелку лизать не дам, – твердо сказала она. – Ничего съедобного не осталось, только немножко соуса, а его собакам нельзя, это я точно знаю, он острый. Можешь понюхать, если не веришь.

Дайсон тяжело вздохнул.

– И сыра не дам больше. Он хозяйский, а не мой, и не смотри так, я не буду отпиливать ломтик толщиной с папиросную бумагу, чтобы она не заметила. Потому что по закону подлости она войдет именно тогда, когда я этим займусь. И все равно тебе того ломтика – на язык положить не хватит. Так что подбери слюни и веди себя прилично!

Лэсси встала и быстро вымыла за собой посуду. Что бы там ни говорила сье Ланн, оставлять грязную тарелку неприлично. Служанка в доме, конечно, есть, но она убирает в комнатах, а за кухней следит сама хозяйка, так что мыть ей. Нет уж, две минуты, отобранные у сна, Лэсси не спасут, зато совесть ее будет чиста, как эта самая тарелка!

– Пойдем, – сказала она псу. – Нам на третий этаж.

Лестница была довольно крутой, а комната… наверно, лет этак сто назад здесь обитала прислуга.

«И спала вповалку, – подумал Дайсон, обнюхав углы. – Или штабелями».

В комнатке Лэсси помещались только кровать, умывальник и небольшая тумбочка. Ну ладно, еще две полки висели над кроватью. Когда же девушка раскатала коврик для Дайсона поверх уже имеющегося полосатого прикроватного, места не осталось вовсе.

– Ты мне только ногу не откуси, если я на тебя ночью наступлю, хорошо? – не без опаски сказала она. – Пойду в душ… Я быстро. Лежать! Жди!

Дайсон рухнул на пол и всем своим видом выразил готовность ждать, сколько потребуется. Правда, когда дверь за Лэсси закрылась, вскочил и быстро обнюхал ее вещи – просто на всякий случай. Ничего подозрительного, да он и не ожидал найти что-то подобное. Правда, из одной задвинутой под кровать сумки соблазнительно пахло копченой колбасой, но Дайсон играл роль воспитанного пса, поэтому только шумно принюхался и устроился на коврике. После пробежки раненая нога немного ныла, но не противно, а даже приятно. Не иначе действительно начала заживать как следует… Давно бы зажила, если б он слушал дока, но с силой воли у него бывали проблемы, вот и пришлось прибегнуть к радикальным средствам.

«Все очень просто, шеф! – сказал Килли. – Нужно каким-то образом ограничить тебе возможность приобретать человеческий облик!»

«В пятерку к заклинателю не пойду, – ответил тогда Дайсон. – Там никто не знает, что я собой представляю. Ну ладно, кто-то наверняка догадывается, но если попросить напрямую – через пять минут все управление будет знать».

«Не надо никуда идти, шеф. Мы просто поспорим… – Килли зловеще улыбнулся. – На все твои отпускные и… и две зарплаты. На то, что ты продержишься месяц, вылечишься и вернешься к нам как новенький!»

«А если я продую, на что жрать буду?» – безнадежно спросил Дайсон. Он был азартен: кто подначил устроить ставки на то, как долго продержится стажерка, спрашивается? И ведь сам увлекся – ставил, что она вылетит, но невольно радовался, когда проходила еще неделя, а Лэсси Кор по-прежнему являлась на службу. Ну, можно сказать, что он радовался возрастающим ставкам…

«Так тебе в питомнике паек полагается, – ответил Сэл и тихо заржал. – С голоду не помрешь. Ну, и мы пару галет подкинем, мы ж не звери!»

«Вы хуже. Знаете же, что я не удержусь. У меня силы воли не хватит».

«А мы условия придумали, – вступил Килли. – Ты неотлучно будешь при нашей стажерке. Если сорвешься, она уж точно заметит!»

«Да вы совсем с ума посходили! – рявкнул Дайсон. – Она и так меня боится до смерти, а если узнает…»

«Она не узнает, если ты выполнишь условия пари, – пропел Килли. – Ты будешь сопровождать ее везде и повсюду, спать на коврике у ее ног, ну, ты понял, да?»

«Если сорвешься, тогда плохо дело, – добавил Сэл. – Мы, конечно, убедим ее молчать, но работать у нас она уже не сможет. Хотя, может, оно и к лучшему. Женщина на корабле к беде и все такое. Хотя она неплохо справляется для желторотой».

«Погодите! Как вы намерены впихнуть меня – ей?!»

«Это уже наша забота, шеф, – улыбнулся Килли. – Твое дело – подыграть. Неужели не продержишься месяц, а? Тем более на кону такие деньги! И девушка симпатичная, а ты сможешь пялиться на нее, когда она переодевается…»

«Я на кости не бросаюсь», – мрачно рыкнул Дайсон.

«Там не кости, – сказал Сэл. – Под формой не разберешь, но я ее в гимзале видел. Икроножные мышцы развиты отлично, все, что выше, тоже. Забыл? Она же постоянно на велосипеде! Вдобавок отличница боевой подготовки… Я видел, как она с такими же стажерами боролась. Отменное зрелище! Хотя нас с тобой она так через себя не бросит, силенок не хватит…»

Уболтали, сволочи… Смеялись еще: на старости лет Дайсон по молоденьким пошел, а он не стал разубеждать. Просто… Или действительно на цепь в подвал, или вот так. Спор, да на такие деньги, – не шутки, он сам себя сгрызет, если продует, и не потому, что придется жрать баланду в собачьем питомнике. Сам понимает: лечиться нужно, и серьезно, а раз не хватает силы воли удерживаться в собачьем облике, нужно задействовать внешние факторы, иначе… Иначе Дайсон может остаться без ноги, сказал док. Нехорошая была рана, а Дайсон слишком рано вскочил с больничной койки, так рвался схватить преступника. Не поймал, зато сам трижды возвращался в госпиталь – то швы разошлись, то инфекция, то еще что… Ну, когда начальник стукнул кулаком по столу, пришлось думать, как быть, вот парни и сочинили план. Не такой уж плохой: Дайсон не будет отлучен от ежедневных сводок, а еще присмотрит за стажеркой, которая что-то взялась отступать от выданных ей заданий. Ездит не пойми куда, а там, на окраинах, псов бродячих тьма – кого угодно порвут, а уж велосипедистов гонять – их любимая забава. Только к Дайсону они не подойдут, а подойдут, так живо останутся без ушей и хвостов – это не волкодавы, которым их при рождении отрезают…

Жаль только, сказать он ничего не может. Одно из условий пари: Дайсон вернется в человеческий облик только в случае чрезвычайного происшествия, причем такого, при котором служебный пес не сумеет объяснить, что ему нужно от людей, лаем и действиями. Стало быть, придется наблюдать за коллегами со стороны, закрывать морду лапами, когда они творят откровенные глупости, и надеяться, что его пантомиму поймут.

«Испытание не хуже прочих», – подумал Дайсон сквозь сон, но тут же встрепенулся. Прозвучали легкие шаги, вспыхнул свет – это Лэсси смотрела, где разлегся пес и как удобнее его перешагнуть, – погас, скрипнула кровать.

– Доброй ночи, Дайсон, – сказала Лэсси, зевнула и свесила руку.

Он привстал и коснулся ее холодным носом.