Из окна было видно, как Амбер Андерсон, стоя на ступенях королевского дворца, доводит до сведения Рэндольфа Фокса, что интервью в половине третьего не состоится, равно как и интервью в три часа. Настя не могла слышать, в каких именно выражениях Амбер объясняет телепродюсеру, что молодые супруги чересчур счастливы и заняты друг другом, чтобы тратить время на дурацкие съемки, но со стороны это напоминало общение предводителей двух враждебных армий, встретившихся на ничейной полосе. В сотне метров позади Рэндольфа стояли трейлеры с аппаратурой, за спиной Амбер высился королевский дворец, так что оба чувствовали за собой силу, и разговор быстро принял, мягко говоря, оживленный характер. В какой-то момент Рэндольф решительным жестом выхватил из внутреннего кармана какую-то бумагу, наверное, контракт или что-то в этом роде. Во всяком случае, размахивал он этой бумагой очень решительно, словно это было магическое оружие. Но Амбер прекрасно понимала, что никакое это не магическое оружие, поэтому, утомившись от переговоров, она просто показала Рэндольфу средний палец и вернулась во дворец, проложив по тонкому снегу еще одну цепочку следов. Рэндольф еще некоторое время бушевал соло, но затем к его трейлерной армии подъехал черный микроавтобус, оттуда появились сотрудники королевской службы безопасности, и Насте стало понятно, что сейчас Рэндольфу Фоксу лично и каналу «Корона» в целом будет указано на их место в этом мире.

Смотреть больше было не на что. Настя отошла от окна.

– Вчера все прошло просто великолепно, – сказала она.

Король Утер никак не отреагировал на этот подхалимаж. Он сидел за столом, раскрыв толстую книгу и изучая одну и ту же страницу с таким тщанием, словно где-то между строчек был зашифрован ответ на одну из загадок мироздания.

– Свадьба была потрясающая, – продолжила Настя. – Я о такой не могла и мечтать. Монахова меня теперь сгрызет от зависти…

Утер молчал, и Настя решила не развивать тему Монаховой и ее реакции на вчерашнюю свадьбу.

– Я рада, что все так случилось, – сказала Настя. – Не только вчера, но и вообще… Все, что случилось, все, из-за чего я сюда попала… Наверное, это было к лучшему. Странно говорить такое…

– Я знал, что ты такое скажешь, – негромко сказал Утер, по-прежнему глядя в книгу. – Рано или поздно, но ты должна была сказать такое.

– Это написано в вашей книге? Там какое-нибудь пророчество на мой счет?

– Пророчества тут ни при чем. В конце концов, их сочиняют такие же люди, обычные люди, ну разве что воображения у них побольше, чем у остальных.

– Или обычные горгоны. С больным воображением.

– Пророчество, Анастасия, это всего лишь мечта о лучшем будущем, для людей, горгон или любой другой расы. Мечта, которая совершенно необязательно сбудется. Поэтому я не ищу в пророчествах ответов на вопросы. В твоем случае мне достаточно было посмотреть на тебя и послушать, как ты рассказываешь свою историю….

– Ну, допустим, посмотреть есть на что, – попыталась развеселить короля Настя. – А если послушать… Не очень понимаю.

– Ты помнишь, как впервые попала сюда, во дворец?

Разумеется, она помнила. Почти год назад, в апреле, в первый свой приезд в Лионею, она забрела в королевский дворец из любопытства, как досужая туристка, не дожидаясь приема, который Андерсоны собирались дать в ее честь. В одном из полутемных залов дворца Настя наткнулась на задумчивого пожилого мужчину, который при ближайшем рассмотрении оказался королем Утером Андерсоном.

Потом они разговаривали. Точнее, говорила в основном Настя, а Утер…

– Я тогда подумала, что усыпила вас своим рассказом.

Утер помотал головой.

– С возрастом я сплю все меньше и меньше, – вздохнул он. – Времени мне остается не так много, вот и боюсь пропустить что-то важное… Так вот, тогда ты говорила, я слушал и удивлялся, как спокойно ты все это рассказываешь. Мир оказался совсем не таким, как тебя учили в предыдущие двадцать лет…

– Девятнадцать, – машинально поправила Настя.

– …иначе говоря, твой старый мир умер. Некоторые люди сходят с ума от таких вещей, некоторые кончают с собой. Ты просто приняла случившееся к сведению и стала жить дальше. Ты оказалось сильной.

– Или глупой, – подхватила Настя. – Может быть, я просто не до конца поняла, что же происходит? Мама говорила, что я толстокожая…

– Ты бы все-таки подумала насчет телемоста, – спохватился Утер. – Самый счастливый день в твоей жизни, а родители…

– Я написала им письмо, – поспешно сказала Настя. – И я здесь не одна, я привезла друзей, так что все в порядке, мне очень хорошо. А если бы дворец не осаждали со всех сторон телевизионщики, это был бы просто рай на земле.

– И если бы ты еще вспомнила, куда делся твой муж, – напомнил ей Утер. – Тогда бы и у меня отлегло от сердца.

– Это какое-то недоразумение, – сказала Настя. – Я уверена, скоро все разъяснится, и Денис обнаружится. А вот телевизионщики..

– Через три дня они должны покинуть Лионею.

– Три дня! Получается, что я еще три дня не смогу выйти из дворца, где повсюду снуют эти… Может быть, парик? Грим? Подземный ход? Что вы посоветуете?

– У тебя есть какие-то срочные дела за пределами дворца, Анастасия?

– Нет, никаких срочных дел, но… Мне нужно взять кое-какие вещи из «Оверлука». Я ведь не знала, что окажусь как в осаде…

– Не вижу никакой проблемы. Позвони Смайли или Амбер, они распорядятся, чтобы эти вещи доставили сюда…

– И в самом деле… – Настя взяла было телефонную трубку, но задумалась и положила ее обратно. – Потом. Потом позвоню.

Утер задумчиво посмотрел на нее, кивнул и вернулся к чтению. Книга определенно содержала какие-то тайны мироздания.