Асфальт был потрескавшийся, вытертый, размытый дождями и тающим по весне снегом. Желтый лист – седой волос стареющего лета – лежал в центре ямки, прямо перед их обеденным столом, настойчиво напоминая о скором приходе осени.

«Еще целый месяц, – лениво подумал Кит, разглядывая лист. – Месяц – это очень много. Можно никуда не спешить».

Он врал себе и сам не верил в свою ложь. Август уже начал отсчет, и все чаще, хотели они того или нет, поднималась тема о возвращении домой. Никто не называл точных дат, но и так было понятно – сентябрь в «Еце» они уже не встретят. Кит точно знал и то, что вещи у всех практически сложены.

Спящая и Немо тихо разговаривали, Лис сосредоточенно собирал последним блинчиком остатки меда с тарелки, от Пакости остался только сигаретный дым: он вызвался встречать машину с продуктами. Кит сидел, уронив подбородок на руки, и разглядывал яркого предвестника осени. Кофе в его тарелке уже давно остыл, но ему было лень шевелиться, чтобы его вылить. Тяжелая ночь оставила после себя обрывки путаного сна, из которого он вынес только одно – что-то грядет.

Обитатели «Еца» чувствовали, что лето подходит к концу, и старались выжать из него все. Они жгли костры и засиживались возле них до глубокой ночи, измазанные золой и пропахшие дымом. Они дважды выбирались ночью в лес и бродили все вместе среди сосен, освещая себе путь единственным фонариком. Они почти не сидели в корпусе, а шатались по всей территории лагеря толпой или поодиночке, жадно вдыхая пропитанный сосновым запахом воздух.

Немо сменила пыльную тишину библиотеки на прохладу третьего корпуса и неожиданно для всех перетащила туда матрас и одеяло. Каждую ночь она уходила спать «в Нарнию» в компании своего тряпичного уродца и Белого Зверя, а утром возвращалась довольная и отдохнувшая. Как ни странно, но ее там не терзали комары и не мучила прохлада августовских ночей.

Спящая вместе с Лисом собирала шишки, кусочки коры, жилистые невкусные абрикосы и ваяла из них странноватые украшения при помощи ниток, клея, лака для ногтей и прочего.

Пакость решил найти Крылатого Стража и бродил по территории с рисунком, прислушиваясь к себе и тихо подзывая зверя. Тот на встречу не спешил, и Пакость злился, но попытки не оставлял. Настойчивые заверения Лиса о том, что Крылатый Страж никуда от него не денется и все равно будет рядом, парня не останавливали.

В спальне Лиса, в трещине на подоконнике проклюнулось неизвестное растение, что вызвало у хозяина комнаты бурный восторг. Он окружил его повышенной заботой и сразу же опознал как настоящий исполняющий желания Звездный Цветок, прилетевший с ночного неба. Растение, которое оказалось обычным сорняком, прожило ровно три дня и засохло то ли от солнца, то ли от излишнего внимания к своей персоне. Рыжий горевал минут пять, после чего заявил, что ошибся, ведь Звездный Цветок так просто бы не погиб.

«Нас с Немо ждет учеба. Спящая говорила, что ляжет на обследование в больницу. – Кит отпил горький холодный кофе и поставил тарелку обратно на стол. Кофе пах сосновой смолой, как и все в „Еце“. – Пакость будет искать новую работу. А Лис куда? Откуда он взялся? Куда уйдет? Мы все лето почти прожили с ним бок о бок и так и не расспросили».

Эта мысль пристыдила Кита. Он всячески старался опекать младшего, но совершенно не думал о том, куда тот денется после. Хорошо, если об этом позаботился кто-то другой.

– Лис видит белку! – воскликнул мальчишка у него над ухом, и Кит вздрогнул.

Спящая и Немо сидели напротив рыжего художника и настойчиво пододвигали к нему тарелки с остатками чая. Вид у девушек был немного озадаченный.

– И где тут белка? – Немо подняла свою тарелку и внимательно всмотрелась в бесформенную кляксу из чаинок, прилипших ко дну. – Это больше на осьминога какого-то похоже. На гигантского осьминога, который топит корабль. Что это может означать? – Она покусала губу и улыбнулась довольно. – А если это что-то вроде победы над трудностями? Может быть?

– Почему бы и нет? – пожала обгоревшими плечами Спящая.

Лис охотно закивал, соглашаясь. Коробка с кроссовками стояла у него на коленях, и он все время придерживал ее одной рукой, словно боялся, что она убежит.

– Кит, – Немо придвинула тарелку к нему, – может, посмотришь? У тебя же дар подходящий.

– А чего сразу я-то?

Участвовать в глупейшем гадании ему совсем не хотелось, но он все же подвинул тарелку поближе, смахнув со стола липкие иглы, и честно уставился на чаинки. Ни белки, ни осьминога, ни корабля он там не видел при всем желании. Просто малоаппетитные остатки заварки в оранжевой чайной лужице.

– Пакость, – бросил он, поднимаясь.

Глаза Немо стали круглыми. Она схватила тарелку и вонзила взгляд в чайную кляксу. Спящая удивленно посмотрела на Кита и заглянула подруге через плечо. Даже Лис забыл про мед и сунул между девушками любопытный нос. Кит позволил себе понаслаждаться их замешательством и только потом смилостивился и пояснил:

– Вон Пакость идет. Успокойтесь. – Он улыбнулся и тут же нахмурился, поняв, что его смутило в увиденном. – Правда, почему-то без пакетов…

В голове его тревожно звякнул колокольчик, предупреждающий о стремительных переменах.

«Нас выгоняют? Решили больше не тратиться? Или машина просто не пришла?»

Старые подозрения и сомнения, мучившие его в первые дни в «Еце», напомнили о себе. Тогда он легкомысленно оставил вопросы без ответов. Зачем все это было организовано?

Пакость не казался раздраженным или встревоженным, скорее озадаченным и задумчивым. Брел неторопливо, сунув руки в карманы джинсов и рассеянно обходя каждую ямку, словно оттягивая момент встречи с друзьями.

– Ничего не спрашивайте, – сказал он, подтягивая ногой стул и садясь на него верхом. Рано начавшие седеть волосы топорщились на затылке, как шерсть рассерженного пса. – Сам ни фига не понял. Ни машины, ни еды. Только это вот лежало.

Жестом фокусника Пакость выхватил из нагрудного кармана рубашки сложенный вчетверо белый лист и положил в центр стола.

– Это письмо. Видимо, нам. От кого – не знаю. Нет, не читал. Только первые строчки. Решил, что нужно вам показать. Хотите – читайте вслух.

Если бы ослепительно белый лист был испачкан кровью или кишел пауками, они бы и то охотней схватились за него. Сердце Кита заколотилось. Зрачки Немо испуганно расширились. Спящая побледнела. Лис серьезно посмотрел на друзей, горестно вздохнул и подцепил бумажку жирными от блинов пальцами.

Он развернул ее и некоторое время внимательно рассматривал. Кит попытался вспомнить, видел ли он Лиса когда-то читающим, но не смог.

– Нет, – сокрушенно покачал головой мальчишка и сунул бумажку Немо. – У Лиса сегодня совсем не читабельное настроение. Лучше ты почитай.

Книжный Червь затравленно посмотрела на друзей, но повиновалась. Поднявшись, чтобы все ее видели, она поймала на письмо яркий солнечный луч и, прокашлявшись, начала читать. Остальные подались ближе, не решаясь заглянуть в лист, но внимательно слушая.

– «Здравствуйте! Вы едва ли меня помните, а я даже не всех вас видела, но поверьте, между нами больше общего, чем вы могли бы предположить. Я та самая странная женщина, которая встретила вас в заброшенном лагере».

– Какая женщина? – непонимающе нахмурился Кит. – Тут женщина была?

– Была, – кивнула Спящая. – Она меня сюда и пригласила. Ты просто поздно приехал. Встретила, показала, где можно расположиться, и уехала. Я и имени-то ее не помню…

– Не мешайте читать, – шикнул на них Пакость, и Немо продолжила:

– «… Начнем, пожалуй, с самого начала. А чтобы вы меня лучше поняли, я советую всем вам сейчас выйти за ворота и дочитать письмо там…»

– Как-то подозрительно, – мрачно хмыкнул Кит, который на самом деле не испытывал никакой тревоги. Разум кричал об опасности, но чутье молчало.

Он встретился глазами с Пакостью и понял, что того одолевают те же чувства. Немо смотрела на парней выжидающе, но испуганной не казалась. Лис грустно улыбался. И даже Спящая была удивительно спокойна.

– Выйдем за ворота? – предложила она неуверенно. – Вряд ли произойдет что-то плохое. Нас много.

Это была неумелая, неловкая попытка оправдаться перед здравым смыслом.

– Ну пошли, – делано равнодушно пожал плечами Пакость. – Хуже не будет.

К воротам они ходили очень редко. За время, которое они провели в «Еце», количество визитов к обезглавленному горнисту и разрушенным буквам можно было пересчитать по пальцам. Ворота граничили с реальным и скучным миром, в который так неохота было возвращаться. Сосновые стены защищали даже от звуков проезжающих машин и отдаленного грохота поездов, и ничего не мешало просто забыть о том, что простиралось за ржавым забором.

Безголовый страж стоял на своем привычном месте, уперев в бок единственную руку, а синие гиганты-ели окружали его почетным эскортом. Неслышная торжественная музыка лилась из отсутствующего горна, и птицы подпевали ей, а сосны поскрипывали в такт.

Калитка заскрипела и тяжело лязгнула за Лисом, замыкающим процессию. Раскаленный реальный мир пах пылью, горячим асфальтом и автомобильными выхлопами. Далеко, за поворотом, с рокотом несся поезд. Птичий щебет был едва различим. Кит поборол желание удрать обратно в «Ец».

– Читай, – потребовал Пакость от Немо, и та, помешкав, отыскала нужную строчку. Руки ее мелко дрожали.

– «Итак, надеюсь, вы сейчас за воротами. Это хорошо, иначе грядущие метаморфозы могли бы сильно вас напугать. Если вас, конечно, еще можно чем-то напугать. „Ец“ богат на жутковатые тайны и загадки и щедро делится ими с тем, кто живет в нем продолжительное время. Я и мои друзья, которых вы тоже видели раньше, убедились в этом лично. У этого места богатая история и столько странностей, что хватит еще на несколько поколений не самых обычных людей. Да, доступны они не всем. „Ец“ раскрывает свои ворота только для тех, кто особенно чувствителен к разного рода чудесам и отличается от других. Называйте себя как хотите – дети индиго, экстрасенсы, маги, да хоть цветочные феи, но такими же были те, кто двадцать лет назад показал нам это место. Такие и мы. Нас всего трое. Мы нашли вас благодаря способностям одного из нас, и, если честно, я до самого конца не верила, что вы приедете и останетесь. У нас не было никаких серьезных доводов, никаких доказательств, которые могли бы вызвать у вас доверие. Но, к счастью, я недооценила силу „Еца“. Это уникальное место, которое притягивает как магнит тех, кто открыт ему. И я недооценила вас. Вы можете принимать правильные решения, руководствуясь одной лишь интуицией. И это неудивительно. Такие уж вы есть.

Я вряд ли смогу объяснить вам, что это за странный лагерь. Может, дело в самом месте, может, в чем-то другом, но я знаю, что свое изначальное предназначение он выполнял очень недолго. Ведь стоило попасть в него хотя бы одному одаренному ребенку, начинало твориться такое, что все разбегались в ужасе. А потом он просто исчез из людской памяти, со всех карт и из всех документов.

А еще те, кто не обладает никакой силой, увидят на его месте только сосны.

Вы, наверное, уже строили версии относительно того, во сколько обошлась нам аренда этого места, продукты и прочее. Вы удивитесь, но мы не потратили ни копейки, чтобы организовать ваше пребывание здесь. Мы даже не снабжали вас едой. Хотя бы потому, что там, где вы обычно ждали машину с продуктами, просто нет дороги. „Ец“ создал все это для вас, временно став вашим домом. Это потрясающее место для странных и одиноких людей, которых давит груз непонятной и неудобной силы. Это самое лучшее место, чтобы достичь мира с самим собой, разобраться со своей способностью и почувствовать себя не одиноким. Здесь вы прикоснулись к тому миру, который вам ближе, раскрыли себя и, надеюсь, завели друзей. Нет, не надеюсь. Я знаю. Я чувствую.

Я понятия не имею, как сложится ваша жизнь в дальнейшем. Но прошу, расскажите о „Еце“ тем, кому будет так же необходимо здесь побывать. Прошу вас передать эстафету дальше. Это будет не просто, но мы в вас верим и желаем вам удачи».

Дальше только неразборчивая подпись. И все. – Голос Немо сел от долгого чтения вслух. Она не без усилия оторвала взгляд от письма и посмотрела на притихших друзей.

Мимо на большой скорости пронеслась машина, обдав их колючей пылью. Лис громко чихнул, Спящая закашлялась.

Кит боялся повернуться и снова посмотреть на разрушенные буквы и ржавые ворота. Но он сделал это вместе с остальными и тихо застонал.

Ворот не было. Не было синих елей, забора, горниста, скрипучей калитки, а главное – раскрошенных и выгоревших букв. Были только непривычно молчаливые сосны, плотной стеной сомкнувшиеся перед ними. «Ец» отправлял их домой.

– Нас выгнали? – заторможенно поинтересовался Пакость. – Ничего себе, письмо прочитали…

– Мы вроде как выпускники, – улыбнулась растерянно Немо и неожиданно хлопнула Пакость по плечу. – Мои книги! Вон там! Смотри…

Среди коричнево-зеленой шеренги мелькали разноцветные пятна. Щурясь от солнца, Кит разглядел свой рюкзак, сумку Спящей и все то, что они оставили в своих комнатах. Малиновая шаль висела на низкой ветке, книги аккуратной стопкой высились на кривом корне, карандаши нашли себе убежище в ямке у подножия мощного ствола. Робкая тоска, горечь потери и досада о так внезапно утраченном навалились тяжелым грузом, но на душе все еще было удивительно спокойно. Все происходящее казалось одновременно правильным и неправильным.

– А у Лиса есть шишка! – сообщил Лис, когда все разбирали вещи и распихивали их по сумкам, рюкзакам и пакетам. – Даже много-много шишек! – Чтобы похлопать себя по карманам, ему пришлось поставить драгоценную коробку с солнечными кроссовками на землю. – Лис же сможет вернуться сюда? Все смогут, да?

– Только не прямо сейчас. – Немо убрала с глаз густую челку и коротко, как хорошего друга, обняла на прощание ближайшую сосну. – Нам это четко дали понять.

Лоскутный уродец и Белый Зверь заняли привычное место в ее руках. Первый хитро ухмылялся, второй грустил. К хвосту уродца прилипли сосновые иглы.

Спящая запрокинула лицо к непривычно молчаливым верхушкам деревьев. На щеке ее блеснула слеза.

– Когда-нибудь снова запоют сосны, и я пойму – «Ец» рядом, – прошептала она и со щелчком выдвинула ручку своей дорожной сумки. – Я верю.

Они снова вышли на пыльную обочину. Солнце катилось к полудню, дрожало марево над плавящимся асфальтом, город лежал далеко за многочисленными поворотами железной дороги, но им ничего не оставалось, как не спеша двигаться к нему. Пакость вез сумку Спящей, Кит перехватил ношу Немо. Лис ковылял по пыльной траве босой и задумчивый, все время останавливаясь, чтобы поудобней перехватить коробку.

Старый, некогда белый автобус с красными полосами на боках, жаркий даже на вид и рычащий как трактор, обогнал их и важно остановился впереди. Звук открывающейся двери взбодрил даже самых уставших.

Они ввалились в длинный, похожий на раскаленную духовку салон, на ходу пересчитывая денежные запасы, скидываясь и советуясь. Спящая тяжело плюхнулась на пыльное сиденье, рядом так же тяжело приземлилась Немо.

– Ты глянь, еще места есть свободные, – усмехнулся Пакость, не обращая внимания на недовольно подгоняющего его водителя. – Ну хоть в чем-то повезло…

Они с Китом в четыре руки распихали багаж по полкам, установили в проходе массивную сумку Спящей и облегченно выдохнули. Дверь тихо лязгнула, почти повторив звук калитки.

Кит вздрогнул. Повернулся к Немо и Спящей, посмотрел на Пакость, потом вглубь салона. Их было четверо. Всего четверо.

– Остановите! – Он не понял, кто крикнул первым. Наверное, все одновременно. – Лиса забыли!

– Кого? – Водитель, уже явно пожалевший, что подобрал этих сумасшедших, притормозил так резко, что немногочисленные пассажиры буквально вывалились из сонного оцепенения.

– Пацан с нами был! Рыжий! – рявкнул Пакость от самой двери.

Он первый выпрыгнул из салона в пыльную августовскую жару и посторонился, пропуская Кита. Спящая и Немо нервно выглядывали в окна.

Лиса не было. Автобус проехал всего несколько метров, и мальчишка просто не успел бы никуда отбежать. Была только дорога, небо и сосны – ни черной коробки, ни желтой футболки, ни рыжего сына солнца. Пакость и Кит обошли автобус кругом, заглянули под него и вернулись к двери.

– Ну? Мы едем или как? – раздраженно спросил водитель, барабаня пальцами по рулю. – Или выгружайтесь, или…

Кит посмотрел на побледневших девушек, потом на хмурого Пакость и невесело кивнул:

– Едем. Едем. Сейчас.

Может, ему показалось, а может, солнце и правда стало светить ярче, а невыносимый жар сменился ласковым теплом.