– ЛИС!

От этого вопля, разнесшегося по корпусу, Кит подпрыгнул, от чего белые капсулы наушников вывалились из ушей и юркнули в щель между стеной и кроватью. Полуразряженный телефон заскользил за ними, но был пойман за секунду до побега.

– ЛИС! НЕМЕДЛЕННО СЮДА!

Прокуренный голос Пакости, разнесшийся эхом по меланхоличному холодному корпусу, трудно было не узнать. Его недруг откровенно скучал сегодня с самого утра, и, видимо, таскаться с единственной терпящей его Немо и действовать ей на нервы ему надоело. Теперь он искал себе новую забаву. Никаких других объяснений в голову просто не приходило.

Может, он и заблуждался относительно Пакости – как-то не возникало желания присматриваться лучше. Кит с момента их знакомства видел в нем только ленивого пофигиста, который шатался по округе и задирал со скуки всех подряд. Разве что Спящую не трогал, хотя ей прохода он не давал по-другому…

Теперь, видать, выбрал себе новую жертву. Ту, которая уж точно не даст отпор. Слабейшего.

– Лис! Ты меня слышал?! – Пакость был уже на их этаже. – Марш ко мне!

Только за один этот командный тон хотелось расквасить Пакости физиономию. Не то чтобы Кит был уж таким ярым защитником слабых, но уж слишком крепкой была их связь с Лисом, ради которого он остался здесь. Да и давно было пора угомонить зарвавшегося типа.

В коридоре, слева от комнаты Кита, скрипнула дверь.

– Лис, он тут, – донесся робкий ответ рыжего художника. – Ты зачем ищешь Лиса?

– Чтоб голову ему отвертеть вместе с ушами! – огрызнулся Пакость. – Вот это что?!

Не дожидаясь ответа рыжего, Кит выскочил из комнаты, но опоздал. В дверном проеме комнаты Лиса мелькнула клетчатая рубашка Пакости, и дверь с треском захлопнулась.

Он влетел следом через каких-то несколько секунд.

Даже в самой теплой, в самой уютной комнате – во владениях Лиса – сейчас было холодно и пахло дождем. Кит мельком заметил, что синие стены не пустуют – коегде скотчем были приклеены рисунки, пять или шесть ярких пятен.

Хозяин комнаты, виноватый и испуганный, стоял, втянув голову в плечи, в то время как Пакость крепко держал его за предплечье, собираясь… Кит так и не понял, что он собирался сделать. Пакость стоял к нему спиной – тощий, сгорбленный и злой. Наверное, Кит уже видел что-то подобное у себя во сне, но тогда Пакость вроде бы был меньше… Картинка ярко вспыхнула перед внутренним взором, наполнившись сотней мелких деталей, и сгинула. Не до нее было.

Не медля больше, Кит от души огрел Пакость по затылку, от чего тот едва не рухнул на Лиса, и отступил на шаг, готовый к драке. Потенциальный соперник хоть и был выше, насчет силы Кит бы поспорил. Способности своих кулаков он знал хорошо.

– Ты больной совсем… – Ошарашенный Пакость повернулся к нему, держась за затылок.

Лис моментально выскользнул из хватки и попятился, глядя на них круглыми желтыми глазами.

– Руки от него убери, – процедил Кит, внутренне радуясь, что можно наконец-то выплеснуть все накопившееся напряжение. Особенно когда выплеснуть его можно на главную его причину. Краем глаза он заметил, что в одной руке Пакость держит грязные, совершенно убитые кроссовки, но гадать, кто их владелец, было некогда. Костлявый кулак, пропитанный запахом сигарет, просвистел у самого его носа, едва не задев, и стоило ему выпрямиться – этот же кулак врезался в живот, сгибая пополам. Разозленный болью, Кит кинулся в атаку и с совершенно садистским удовольствием заехал наконец-таки по глумливой физиономии…

Лис что-то испуганно кричал. За стенкой послышался топот, и в комнате горьковато запахло яблочными семечками.

– Немо, не заходи сюда! – крикнула Спящая откуда-то из-за спины Кита и неожиданно вклинилась между ними – мягкая, теплая, домашняя. – ПРЕКРАТИТЕ ОБА НЕМЕДЛЕННО! – От ее командного крика зазвенели даже те стекла, которые не отреагировали на вопли Пакости.

Тонкие белые пальцы Спящей, слабые даже на вид, вонзились в плечи парней в тщетной попытке расцепить. Пусть сил бы у нее не хватило ни за что, но само вмешательство подействовало отрезвляюще.

– Ксюх, не лезь! – прорычал Пакость, глядя на Кита поверх ее головы.

Имя резануло даже его. Кит вздрогнул.

«Ксения? Оксана?»

– Прекратите оба, кому говорю! – второй раз голос Спящей сорвался, но смотрела она сердито, то на одного, то на другого. – Что случилось такого, что надо обязательно махать кулаками?!

– Его спроси! Этот псих влетел сюда и на меня накинулся! Лис, Лисеныш, ты где? Вот докажи ей! Ты же видел!

Лиса на прежнем месте не оказалось. Напуганный потасовкой мальчишка спрятался за тумбочкой – ветхим и ненадежным укрытием – и теперь затравленно смотрел на всех участников тарарама, выглядывая из-за нее. Увидев в желтых глазах слезы, Кит проглотил комок. Ну вот, хотел как лучше…

– Не надо драться, – пробормотал Лис и отчетливо всхлипнул.

Веснушчатый кулак смахнул с уголков глаз блестки слез, не дав им пролиться, и рыжий испуганно потряс головой.

– Не надо драться, не надо, не надо… – Голос его задрожал перед накатывающими рыданиями, и царящая за окном серость словно стала еще темней и унылей.

Дождливыми днями Лис откровенно грустил без солнца, но впервые за все время они видели его совершенно несчастным. Их маленькое персональное солнышко тоже не могло больше светить.

– Лис, Лисенок… Хороший Лисенок… – забормотала Спящая, которую эта картина потрясла чуть ли не больше, чем остальных. – Не надо плакать. Пойдем со мной. Пойдем? Поищем у меня на ноуте что-то яркое и интересное. – Она потянула его за руки, заставляя подняться, и обняла за худые плечи. – Пойдем, пойдем… И Немо заберем с собой. Ей тоже теперь отходить после этих двух идиотов. Пойдем.

Шаль упала на старую футболку – малиновое варенье на желтом бисквите. Лис, хоть все еще и всхлипывал, послушно шел со Спящей, шлепая босыми ногами по полу. Босыми ногами. Босыми.

В голове у Кита что-то щелкнуло. Этот щелчок вызвал смутное подозрение, что он где-то очень хорошо ошибся…

– Ксюх, да послушай ты меня! – взвился Пакость, но уже и вполовину не так сердито. Вид у него был больше виноватый, чем злой. – Я кроссовки его нашел. Вот, забери! Он же снова разулся и забыл их. Хоть ты ему скажи, чтобы больше так не делал…

– Без тебя разберемся, – совершенно несвойственным ей тоном огрызнулась Спящая. Ее прощальным взглядом можно было замораживать спирт.

– А чего ты на него орал тогда так, если просто кроссовки принес? – не выдержав, спросил Кит.

Пакость, к его изумлению, вместо того чтобы рявкнуть что-то грубое в ответ, только обиженно фыркнул. Скула у него алела и медленно опухала, но пока он этого не заметил. Костлявые руки зашарили по карманам в поисках пачки.

– Я эти чертовы кроссовки уже раз десятый нахожу и ему возвращаю. Они от него убегают, видишь ли… Задолбал! Холодина стоит, а он разувается… Вот сейчас затемпературит, что мы будем делать? «Скорую» в эту глушь звать?! Аптек в округе точно нет!

Эта отчаянная тирада достаточно отличалась от привычных криков Пакости, чтобы воспринять ее всерьез. Кит хмуро потер ноющий живот, мысленно признавая свою вину. Пакость волновался за Лиса. И выражал это в привычной ему манере.

– Так ты поэтому?… Мог бы и нормально с ним поговорить… – Подтверждения уже не требовалось, но смириться со своим фиаско как защитника было не так уж и просто.

– Ну уж простите, как умею… – В руках бывшего соперника появилась привычная мятая пачка, и он почти беззлобно спросил: – Ты-то чего полез?

Вопрос был не такой уж и простой. Кит пожал плечами, толком и не зная, как сформулировать. От этого движения живот снова заныл.

– Думал, ты его обидеть хочешь… Мало ли с чего… Я тебя не знаю.

– Защищал, что ли? – Пакость знакомо ухмыльнулся.

– Вроде как… – Кит сам не удержался и фыркнул на последних словах, понимая глупость ситуации.

Неожиданно он понял, что весь накал куда-то испарился сам собой, вместе с гневом и желанием подраться. Как в подтверждение этому, Пакость зашелся хриплым суховатым смехом, но тут же, ойкнув, потрогал скулу.

– Ну дела, ну дела, – покачал он головой и, неожиданно просмотрев на Кита каким-то совершенно незнакомым открытым взглядом, протянул ему на ладони пачку. – Куришь?