Это была уже не песня капель, а истерические всхлипы уставшего лить слезы неба. Оно более-менее угомонилось только после обеда, как раз когда она возвращалась из столовой, где следила, чтобы отогревавшиеся и сохнущие добытчики не поубивали друг друга. В этот раз как-то обошлось. Кит и Пакость просто друг друга игнорировали.

Спящая медленно опустила крышку ноутбука и отставила его на тумбочку. «Ец» обладал какой-то особой аурой, не дававшей ни на чем сосредоточиться. Все ее подработки шли тяжело, а слабенький мобильный интернет, с кряхтением грузивший страницы сайтов, совсем не способствовал сохранению рабочего настроения.

Одеяло, которого касался ноутбук, было еще теплым. Спящая завернулась в него поплотней и с удовольствием распрямила уставшие ноги. Сонная погода только усиливала ее слабость, и прогулка в столовую и обратно с последующим шатанием по комнате стоила ей головокружения и ощущения полной разбитости.

Нужно было поговорить с Немо и поделиться новостями, но отправляться на ее поиски не осталось ни сил, ни желания. Вряд ли Немо читала в холодной библиотеке, может, сидела с книгой в столовой, у газовой плиты.

Не придумав себе никакого другого занятия, чтобы скрасить ожидание, Спящая вытянула из сумки под кроватью свое красочное сокровище, приятно оттягивающее слабые руки. Подарочное издание «1000 лучших мест мира»: фотографии всевозможных живописных уголков – от первой до последней страницы. Оно было создано для того, чтобы служить дорогим подарком ко дню рождения, который, полистав, поставят на полку и забудут. Но у Спящей этой книге не было суждено покрыться пылью. С момента покупки прошло несколько лет, а она практически с нею не расставалась. Из-за постоянного использования яркая блестящая суперобложка кое-где вытерлась, а края обтрепались, и даже узкие полоски скотча, приклеенные для пущей сохранности, уже потускнели. Маленький персональный ключик от двери, скрывающей необъятный удивительный мир.

Устроившись удобней и пихнув под голову маленькую, самостоятельно вышитую подушку, Спящая откинулась на спину и открыла книгу наугад. В этот раз выпала Исландия. Холодные и сочные фото красот национального парка Скафтафетль благодаря качественной печати были и правда словно окошками в другую точку мира. Руку протяни – и кончики пальцев оближет холод ледника, обрызгают капли водопада, пощекочут листья берез. От одних только мыслей по коже побежали приятные мурашки предвкушения.

И Спящая протянула руку. Только прежде закрыла глаза и расслабилась, чувствуя, как уже привычно и вовсе не страшно теряют остроту слух и обоняние, а кожа почти не чувствует ни шерстяного одеяла, ни гладкой простыни. Всего семь секунд полной тишины, тихо отсчитанных про себя. Шум дождя затих и тут же обрушился на нее с новой силой, отчего она зажмурилась и медленно подняла ресницы. Это был не дождь. Перед ней во всей своей красе пенился среди черных базальтовых ребристых колонн водопад Свартифосс. Срываясь с уступа высоко над ее головой, пенный поток с ревом вливался в каменистую чашу, украшенную по бокам сочной, хоть и редкой зеленью. Стояла она или просто парила в воздухе перед ним – Спящая точно сказать не могла. Как и всегда. И неважно, лежала она или сидела до этого. Стоило открыть глаза, и она оказывалась в вертикальном положении, вся вытянутая в струнку. Слабо, как сквозь какой-то защитный кокон, она чувствовала, как мелкая водная пыль касается ее волос и лица, а тело в одном тонком пестром платье окутывает какой-то незнакомый сухой холод, лишенный уже почти привычной пробирающей до костей сырости. Привыкнув к состоянию «призрака», как она сама это называла, Спящая откинула голову и посмотрела на незнакомое небо, сейчас чистое, яркое, умытое. Вроде бы точно такое же, как и над «Ецем» в хорошую погоду, но вызывающее совершенно другие ощущения. Исландия. Далекий край мира, в который ей никогда не добраться. Спящей захотелось взлететь и нырнуть в эту ослепительную синеву, как в озеро. Но тело ее даже в таком состоянии не было способно на это.

К сожалению, путешествие не могло продолжаться так долго, как бы ей хотелось. Может, когда-нибудь она будет спокойно плыть по улицам далеких городов, незримой и бестелесной, проводя так ночи напролет. Но пока еще рано. Она подалась назад, возвращаясь из живописного уголка обратно, в холодную комнату с облупленными стенами и паучком в углу, с которым уже успела познакомиться. Назад, шаг за шагом, хотя ноги не двигались и ступни ничего не чувствовали. Возвращение всегда проходило намного сложнее. Воздушное и невесомое тело, если это можно было назвать телом, скукоживалось, сжималось, влезая обратно в жесткую тесную оболочку из кожи, мяса и костей. Снова холод комнаты, всхлипы дождя… Спящая боялась пошевелиться первые минуты две. Ей казалось, что кожа натянута как на барабане и лопнет, выпуская наружу то, что с трудом в нее втиснулось. Она избегала думать об этом как о душе. Какое-то другое тело. Какая-то проекция. Которая вылетает, как шелковый шарфик из тесной упаковки, как джинн из бутылки, и очень не желает лезть обратно. И каждый раз невольно возникал вопрос: «А что будет, если я не смогу вернуться?»

Спящая вытерла с лица несуществующую влагу исландского водопада и на пробу поднялась, борясь с новым приступом головокружения. И натолкнулась взглядом на Немо.

Сколько та стояла в дверях в нерешительности, трудно было понять. Минуту или две, скорее всего. Вполне достаточно, чтобы понять, что застывшая в странной позе хозяйка комнаты переживает что-то необычное. Спящая подавила досадливый вздох. Она хотела бы оттянуть время и как можно дольше не рассказывать о своей силе. Просто так. Просто потому, что это сложно сделать.

Немо молчала, смотря на нее с удивлением и почти виновато. На ней было вдвое меньше пыли, чем обычно. Может, уже вытерлась и осыпалась сама, а может, гостья наконец вынырнула из книжного мира и обратила внимание на свой внешний вид. Темные густые волосы все никак не желали просыхать, но зато не топорщились как обычно. Густая неровная челка тяжелой темной завесой закрывала лоб до самых ресниц.

– Разбудила? – неуверенно поинтересовалась Немо, прижимая локтем к телу все тот же томик Жюля Верна. Неумелая, но щедрая попытка дать хозяйке комнаты возможность оставить свои тайны при себе.

– Нет.

Уж слишком глупо было теперь отступать. Спящая не без усилия сняла книгу с колен и отложила в сторону, не захлопывая. Так тяжело было начать объяснения. Пусть здесь у каждого особенности, но все они казались ей вполне реальными и серьезными, а своя же глупой и надуманной.

– Это был не сон… Это… другое.

Вопрос в тусклых зеленых глазах Немо стал более настойчивым. Повинуясь жесту Спящей, она подошла ближе и села на одну из свободных кроватей, строго держа дистанцию. Во взгляде ее медленно зрело понимание.

– Пакость не просто так назвал тебя Спящей?

– Просто так, но в чем-то он попал в десятку. – Неловкая улыбка никак не смогла скрыть ее напряжение. Спящая подумала, что бы сказали ее родители, если бы она рассказала им о своем умении. Наверное, грустно поулыбались и покивали. И не поверили. Списали бы на то, что их больная слабая дочка с богатой фантазией так пытается спастись от заточения в четырех стенах. Люди обладают удивительным талантом придумывать убедительные и простые объяснения необычным вещам, когда не хотят в них верить.

Она снова смущенно улыбнулась, спустила одеяло с плеч и обернула вокруг ног. Чтобы оттянуть признание. Скрывать как-то нечестно. Как-то неправильно. Собственная сила показалась Спящей и правда детской выдумкой, которую она сочинила, поняв, что вряд ли сможет когда-то мотаться по миру с рюкзаком за плечами. И она заговорила, разглаживая ладонями одеяло и пряча взгляд. Торопливо и нервно.

– Если бы я выбирала себе прозвище, я бы назвалась Странницей. Пафосно, наверное, да? Но мне нравится… Когда-то у меня и ник был такой на одном форуме. Неважно… Я не знаю, как называется то, что у меня есть. Когда я смотрю на какое-то фото, я могу при желании переместиться туда.

Немо недоверчиво и одновременно с этим впечатленно цокнула языком.

– Нет, не физически, а как-то… как это называется? Астрально? Хотя, может, это все мои выдумки.

– Ты тут, с нами. Разве это не доказательство? – тихо возразила гостья, глядя на нее из-под челки с плохо скрываемым восхищением. – Ты во сне перемещаешься?

– Не совсем. Это сложно назвать сном. Ты прости, я совершенно не владею всеми такими терминами…

– Это что-то вроде транса?

– Да, наверное… – Найденное определение заставило Спящую расслабиться и даже немного повеселеть. Теперь уже она смотрела на собеседницу с уважением. – Эзотерическая литература?

Немо наморщила нос, как всегда, когда сдерживала смешок.

– Фэнтези. Много фэнтези. Так что обращайся. – Она с новым интересом разглядывала самую загадочную из всех обитателей «Еца».

– Тебя видят люди, если ты куда-то перемещаешься? – продолжала расспрашивать она. – Или ты еще не пробовала?

– Кажется, нет. Наверное, я и правда невидима для них тогда. Я слышу и вижу все, что происходит, и даже слабо ощущаю ветер или камни под ногами. Но если я окликну кого-то, кто там будет, вряд ли он меня услышит…

– А исторические фото?

– Не выходит. Только относительно свежие и четкие.

– А ты переносишься во время, которое на них запечатлено? Или в то, которое сейчас?

Вопрос был неожиданный и непростой. Спящая задумчиво помолчала некоторое время, рассеянно заплетая русую прядь в мелкие косички. Все же рассказывать вот так, давая собеседнику то, что его правда интересовало, было гораздо легче. Она даже на свою силу взглянула под другим углом. Не как на абстрактную способность мотаться по миру, а на нечто конкретное, имеющее свои ограничения и особенности.

– Думаю, с какой-то временной погрешностью. Иначе бы я видела фотографа, делающего снимок. Иногда пейзаж немного отличается от того, что есть на фото. Но опять же, незначительно. Другие вывески магазинов, или деревья оказываются не с такой густой листвой, или уровень воды в реках меняется.

– А ты не пыталась исследовать этот вопрос? Искать календари и сравнивать даты? Или время?

Спящая растерянно заморгала и пристыженно натянула одеяло почти до подбородка. Она-то всегда использовала свою силу ради собственного развлечения и никогда не подходила к этому так серьезно. А вот, видимо, зря…

– Я попробую. Спасибо за совет и…

Напряжение ее покинуло. Она поняла, что чувствовала Немо, когда пришла к ней ночью, принеся с собой свои страхи.

– И за… доверие.

Пусть странности тут и стали уже нормой, все же очень непросто было раскрывать их перед другими. У них, похоже, получилось. Спящая, привыкшая держаться со всеми на уровне хороших знакомых, неожиданно порадовалась этой новой ниточке доверия с полузнакомой пока еще девушкой. Это могло стать началом дружбы. Почему бы и нет…

Немо медленно развела руками. Непонятно было, разделяет она ее мысли относительно дружбы или и вовсе не замечает ничего подобного.

– Ты веришь в то, что говоришь, – ответила она свойственным ей напряженным тоном. – А если тебя это убедит, то и те, кто приглашали нас сюда, тоже верили в свои слова. Кит зря волнуется. Они не врали нам и не замышляли дурного. Я знаю.

– Удобная сила, – мягко улыбнулась ей Спящая, но Немо в ответ мрачно покачала головой.

Только что возникшее взаимопонимание, такое удивительное для двух одиночеств, вот-вот должно было снова исчезнуть. Не зная, как исправить неуместную реплику и обойти больную тему, Спящая подняла свое яркое сокровище в глянцевой обложке и протянула Немо, давая понять, что знает о ее любви к книгам.

Секундное напряжение, и Немо, растерянно улыбнувшись, приняла ее приглашение. На очень короткое мгновение Спящей показалось, что в комнате даже посветлело и мама Лиса одним глазком выглянула из-за туч. Руки с неровно обкусанными ногтями погладили острые углы и раскрыли том на первой странице.

– Дорогущее, наверное, – выдохнула Немо, проглядывая статьи о достопримечательностях разных стран и почти игнорируя красочные фото.

– Почти на четыре тысячи потянула. Копила с подработок, уж сильно мне хотелось что-то такое для моих «путешествий», – пояснила Спящая, наблюдая за восторгом гостьи с едва заметной улыбкой. – Я-то вряд ли где-то там побываю. Не с моим здоровьем.

Страница так и осталась неперевернутой. С жадностью скользящие по строчкам глаза Немо застыли, но смотреть на хозяйку комнаты она не стала, делая вид, что все еще читает. Спящая, привыкшая к самой разной реакции, терпеливо ждала. Чаще всего она слышала удивленно-недоверчивое «А ты что, больная?» или «А что с тобой?». Почему-то добрая половина встреченных ею людей считала, что если у нее на месте все конечности и она может ходить и говорить, то она просто избалованная лентяйка, которая сидит у родителей на шее. Спящая уже с этим смирилась. Каждому тыкать справку в нос не будешь.

– Что-то серьезное? – очень тихо уточнила Немо. – Я не могу это почувствовать… Я не умею.

– С кровью проблемы. Еще в десять лет выявили. – Особо в подробности Спящая не хотела вдаваться и только махнула ладонью, пытаясь придать своему тону беспечность. – Оттуда и астения и все прочее. Хочешь спросить, как меня сюда отпустили? Новый курс лечения еще не скоро, а всю жизнь торчать в квартире – не дело. Я нашла убедительные аргументы для родителей.

Она бодро подмигнула Немо, и та неловко улыбнулась в ответ, снова утыкаясь в книгу.

– А книга – потрясающая. Хотя текста маловато.

– Я же как маленький ребенок, – рассмеялась Спящая. – Мне главное – большие картинки.

– Попались! Вы мне и нужны. Обе! – Пакость, резко пахнущий дождем, буквально ввалился в комнату и остановился на пороге, глядя на девушек так, словно поймал их на месте преступления. Его неизменная рубашка и джинсы сейчас досыхали где-то в относительно теплом уголке корпуса, он поменял их на серую футболку и спортивные штаны. – Ничего не хотите мне рассказать?

Он бывал в ее спальне и раньше, но прежде всегда стучал и заходил после приглашения. Пару раз приносил приготовленную на кухне еду и спрашивал, ничего ли ей не надо. Пакость уже зарекомендовал себя в «Еце» как личность, мягко говоря, непростая, и такое отношение Спящей хоть и льстило, но и немного настораживало. Поэтому чаще всего их общение сводилось до ничего не значащего обмена несколькими приветливыми фразами строго по делу.

– Можно было и постучать… – немного растерянно заметила она, выпрямляясь на кровати.

На простую, казалось бы, фразу Пакость отчаянно потряс головой. Рука его рассеянно метнулась к карману, где лежали сигареты, потом коснулась губ, но вытягивать пачку он не стал.

– Да нет уж, я больше не стучу… Тут и без меня хватает.

Он дошел до ближайшей кровати, стараясь при этом держаться подальше от Немо. Сунул костлявые кисти в карманы, нервно облизнул губы, но больше ничего не сказал, так и не став требовать ответ на свой вопрос. Что-то было не так. Совсем на него не похоже…

Холодок забытого ночного страха пополз по спине Спящей, и она нервно смяла край одеяла.

Немо неожиданно поежилась и, опустив книгу на колени, обхватила себя руками.

– Пакость, ты чего? – испуганно спросила она. – Ты боишься?

– Ничего я не боюсь, – огрызнулся тот. – А вот вы – боитесь. Лис сказал, что вы ночевали вместе…

Вот оно что! Спящая шумно выдохнула, и они с Немо обменялись напряженными взглядами. Рыжий художник частенько заглядывал к ней вечером. Самый странный из них обладал каким-то совершенно детским очарованием и неуемной фантазией. Впервые он пришел к ней еще в один из первых дней, просто чтобы познакомиться, и в первый же вечер, обрадованный угощением – простенькой карамелькой, завалявшейся в сумке, – негромко спросил:

– А ты знаешь, куда пропадают воздушные шарики, когда лопаются?

– Не знаю, – честно призналась Спящая тогда, и мальчишка принялся рассказывать ей о Стране Воздушных Шариков, куда они перемещались, лопнув на земле. По словам Лиса, он был там, когда еще жил с мамой среди туч.

Неудивительно, что Лис заглянул к ней среди ночи.

– А почему сразу испугались? – напряженно отозвалась Немо, не давая Спящей ничего сказать.

– Да чтобы ты с кем-то просто так в комнате находилась? – фыркнул Пакость. – Да и свет у тебя горел, мобильный валялся, одежда тоже. Видимо, спешила убраться…

Девушка нахмурилась, поняв, что недооценила собеседника. Соображал Пакость отлично, хоть и нечасто это демонстрировал.

– Я слышу ночью чье-то дыхание, – негромко начала Спящая, решив не дать этому ненужному спору продлиться. – И чувствую взгляд. Лис тоже говорил, что на него кто-то смотрит. Он, конечно, всегда что-то странное видит, но сейчас я ему верю. И Немо дыхание слышала. И шорохи разные…

– А стук? – напряженно спросил Пакость, вмиг перестав ухмыляться.

– Стук? – в один голос переспросили девушки, снова обменявшись взглядами. На этот раз испуганными. Холодок переполз в желудок Спящей и свернулся там противным тяжелым комком. Она посмотрела на свою постель, словно могла видеть надписи через матрас.

– Тук-тук-тук… – прошептала Немо, глядя на Пакость расширившимися глазами.

– Тук-тук-тук, – отозвалась вслед за ней Спящая, словно это был какой-то пароль.

На лице незваного гостя проступила пугающая бледность, завидев которую Немо вскочила.

– Ты слышал?! Ты слышал что-то подобное?

– Слышал, ага… – Хриплый голос Пакости дрогнул. – Сегодня. Рано утром. И я точно знаю, что это не был ни один из вас. Там вообще никого не могло быть.

Он пересказал им утреннее происшествие максимально сжато и сухо, но сам тон и подрагивающий голос пугали не меньше самого рассказа. Пакость боялся. Пакость. Тот самый, который излазил в одиночку всю территорию лагеря и прилегающий лес. Спящей очень захотелось нырнуть под одеяло с головой и заткнуть уши. Пакость совсем не походил на того, кого легко напугать. Это не они, девчонки, которые от упавшего крема чуть крик не подняли.

– Если б мне так стучали, у меня бы инфаркт случился, – выдохнула она, так же, как и Немо, обнимая себя за плечи. – Ну ты даешь…

– А что мне делать нужно было? Орать и всех будить? – фыркнул Пакость. – Вы-то откуда знаете?

– Надписи! – Спящая ударила пяткой по матрасу и торопливо потянула его на себя, обнажая испещренное каракулями дно кровати. – Мы с Немо вчера нашли. А сегодня я посмотрела на других кроватях. И там тоже есть про это «тук-тук-тук».

Выдав наконец то, что собиралась рассказать Немо, она отодвинулась на край, чтобы Пакость смог убедиться в правдивости ее слов. Нужные надписи, едва заметные среди прочих, более информативных, но менее ценных, днем смотрелись не страшнее слов на заборах. Однако от рассказа Пакости сразу представился этот короткий сухой стук, разлетающийся по пустому спящему корпусу.

– Осторожно, значит… – мрачно выдохнул их соратник по несчастью, с откровенной опаской и враждебностью разглядывая корявые четкие надписи. – Осторожно… А на других что?

– То же самое, по сути. Вроде «Уезжайте. Тук-тук-тук», «Бойтесь. Тук-тук-тук». – Голос неожиданно сел, и Спящая замолчала.

Налетевший ветер поскребся в старую раму, и все трое вздрогнули.

– Значит… – Немо выпрямилась на кровати застывшая, напряженная, с полуопущенными веками. – Те, кто жил тут раньше, уже с этим сталкивались. С этим… стуком. Наверное, нам не следует бояться… Наверное.

– Тут лет десять минимум никого не было, – непонятно с чего сообщил Пакость и раздраженно тряхнул головой. – Ну чего вылупились? Вас не напрягает, что время прошло, а ничего не поменялось? До сих пор кто-то стучит…

Немо раздраженно фыркнула. Точь-в-точь как он.

– Нас сам факт существования напрягает. Стуков, и дыхания, и всех этих шорохов… – Голос ее снова непроизвольно упал до шепота. – Это призрак чей-то или…

– Какой к чертям призрак? Ты опять какой-то фигни перечитала?!

– Ну а что это еще может быть, умник?!

Оба взвинченные, раздраженные и напуганные (Пакость – сам по себе, Немо – явно хватанув чужого), обменялись хмурыми взглядами, замерев как раз перед кроватью Спящей, словно боксеры на ринге. Для полного счастья не хватало только конфликтов между потенциальными друзьями, и она поспешила вмешаться.

– Давайте все успокоимся и решим, что делать! – Попытка взять Немо за руку провалилась, но, отшатнувшись, девушка отвлеклась от Пакости, и накал немного поутих. – Давайте не будем ссориться. Может, это просто наше воображение? Здание старое, сквозняки, подмытый фундамент, трубы… Немо, ты наверняка о таком читала…

– Читала, – процедила сквозь зубы Немо, прижавшись спиной к холодной стене и бросая на Пакость раздраженные взгляды. То ли сама сердилась, то ли полученный заряд никак не мог выветриться. – Только там другое. Если бы у нас просто окна и двери хлопали – можно было бы списать на сквозняки. Но дыхание, а тем более такой вот стук…

– Ладно, ладно, может, я и не права. – Спящая торопливо переключила внимание гостей на другое, не желая провоцировать новую ссору. – Но нам надо решить, что делать дальше. Давайте пособираем информацию, а? Я постараюсь что-нибудь полезное нагуглить, а вы в других комнатах посмотрите надписи. Может, удастся найти что-то полезное. Как вам такая идея?

Помолчав несколько секунд, Немо устало опустила в знак согласия голову. Пакость, успокоившийся вместе с ней, почти виновато улыбнулся Спящей, как бы извиняясь за свой страх.

– Не верю, что это что-то даст, но все равно мне делать нечего. Ты как, Книжный Червь? Мир?

Немо улыбнулась ему напряженной, но все же своей, а не скопированной улыбкой. Ссора увяла на корню, и Спящая тихонечко выдохнула. Когда страшно и непросто, лучше всего держаться вместе. Тем более когда это не так уж сложно сделать.

– Ты меня не сглазил, – протянула задумчиво Немо, все еще улыбаясь. – Значит, таки мир. А то я бы обиделась. Будем искать. Нам и правда другого не остается…

Никто из них не знал, да и не мог знать, что всего в паре шагов, в коридоре у двери, замер привлеченный голосами Кит, как раз тащивший кое-как отстиранные после полета в лужу джинсы. Звукоизоляции тут не было и в помине. Он мог слышать каждое сказанное слово, если не каждый вздох.

Кит поежился и торопливо пошел в свою комнату. Мелкие капельки срывались с джинсов и отмечали его путь на серых плитках пола.