Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В области лечения обсессивно-компульсивных и панических расстройств, я впервые применил терапевтические стратегии, разработанные в ходе своих исследований, которые были в состоянии быстро разрушить патологическое равновесие; именно терапевтические стратагемы стали наиболее эффективным и экономным инструментом, продемонстрировавшим, что, если пациент сумеет заблокировать ритуалы, навязчивые состояния разрушаются сами по себе.
В течение последних десятилетий были разработаны специфические формы стратегического вмешательства для различных типов обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР) соответственно типу исполняемых ритуалов: умилостивляющих, предупреждающих или исправляющих; эта терапевтическая практика показывает в настоящее время наилучшие результаты (Nardone, Salvini, 2013; Nardone, Portelli, 2013). Результаты исследования-вмешательства, применяемого в течение двадцати лет на тысячах случаев, ясно показывают, каким образом с помощью такой терапии в 88 процентах случаев обсессивно-компульсивное расстройство было устранено за несколько месяцев (от 3 до 6); лишь малая часть из этой статистики случаев требует более продолжительной работы, когда необходимо постепенное устранение многочисленных ритуалов, которые были созданы. В то время как в большинстве случаев патологические ритуалы аннулируются в результате использования контр-ритуалов, с оставшимся меньшинством пациентов необходимо добиваться изменений, продвигаясь медленно и постепенно – это напоминает игру с китайскими коробочками, где они открываются одна за одной.
Этот тип расстройства, часто очень серьёзный, следует отличать от тех, которые были описаны ранее: их часто путают друг с другом, и именно определение конкретной психологической ловушки, лежащей в основе, позволяет их дифференцировать.
Фобик боится того, что может случиться что-то плохое, обсессивный пациент пытается это активно контролировать, компульсивный пациент это контролирует с помощью магических ритуалов, параноик уверен, что несчастья случатся и будут его преследовать неумолимо. По этой причине он защищается заранее от зловещих предзнаменований, безуспешно пытаясь предупредить поражение.
Именно оборонительная позиция против воображаемого врага отличает отношение и поведение параноика, благодаря которому, как легко заметить, он приобретает врагов повсюду. Постоянные проявления недоверия или агрессивной обороны вызывают в ответ аналогичные реакции, которые, начиная от простого отвержения, могут дойти до открытого конфликта. Наверное, не существует лучшего литературного примера, чем описанного в романе Дино Буццати «Татарская Пустыня»: офицер Дрого, изолированный в крепости на краю пустыни, всё время находится в ожидании атак противника, и поскольку он уверен, что рано или поздно они случатся, он навсегда заключён в тюрьму своей настороженности.
Часто такие пациенты, когда их болезнь достигает определённой степени тяжести, стремятся изолировать себя, так же как и Дрого, в собственной «крепости», прерывая любые социальные отношения, добавляя тем самым к своей болезни страдания пустынного одиночества.
Терапевтическое вмешательство должно быть направлено на то, чтобы разрушить пагубное убеждение, которое вызывает оборонительные реакции. Иногда этого можно добиться посредством рационализации и рассуждений, поскольку пациенты легко представляют доказательства отвержения и полученных обид: как мы уже видели, их порождает сам параноик своим оборонительным поведением. Таким образом, первый шаг терапии – создать конкретный опыт, который сможет опровергнуть эти доказательства.
В последние годы мы разработали специфическое вмешательство, названное «поиск обратного подтверждения», позволяющее разрушить ригидность восприятия параноиков через своего рода эмпирическое исследование, направленное на изучение враждебности со стороны других; это исследование, как правило, благодаря своей структуре, демонстрирует противоположный результат. Только после того, как в жёстких доспехах параноика образуется трещина, можно будет приступить к демонтажу глухой обороны, отвержения и недоверия, – в том числе, с помощью рассуждений, – делая так, чтобы пациент перестал быть тем, кто создаёт то, от чего потом страдает.
При первом поверхностном наблюдении этот вид клинических расстройств выглядит как своего рода совокупность патологий, описанных ранее, сфокусированная на теме собственного здоровья. Ипохондрик одновременно напуган какой-либо болезнью, пытается контролировать её, практикует успокаивающие ритуалы, обращаясь при этом к помощи специалистов, и одновременно страдает от паранойи быть приговорённым к серьёзной болезни.
При более пристальном рассмотрении можно, однако, выявить, что в этом случае преобладающая ловушка – это «контроль, который приводит к потере контроля», к ней добавляется ловушка веры в знание, которое может спасти (в данном случае вера в медицину), а также постоянная избирательная просьба о помощи только со стороны специалистов. Неуспешность этих попыток решения подпитывает, а иногда, и усиливает ощущения и убеждения в собственной болезни. Мольер в своей знаменитой комедии «Мнимый больной», предлагает нам великолепное представление мироощущения и поведения ипохондрика.
По сравнению с семнадцатым веком Мольера, в наше время патология претерпела эволюцию: именно потому, что у нас имеется намного больше знаний и более точных диагностических инструментов, иллюзорная уверенность в способности контролировать любую болезнь настолько увеличилась, что в последние десятилетия патофобия и ипохондрия причисляются к наиболее распространённым расстройствам.
Тот, кто боится заболеть или скоропостижно умереть (от сердечной недостаточности, инфаркта, аневризмы) снова и снова обращается к диагностике, даже когда в ней нет необходимости, или она совершенно бесполезна. Как читатель помнит, не существует ранней диагностики или эффективной профилактики инфарктов или других серьезных и опасных для жизни заболеваний; наоборот, посредством постоянного поиска успокоения, эти люди обманывают себя, чтобы предотвратить любую проблему, но ловушка ещё больше обостряет их возможную предрасположенность.
Патофобик, в отличие от ипохондрика, как правило, фиксируется на какой-либо одной специфической форме опасности для его здоровья и одержимо борется с ней. В большинстве случаев патофобик боится скоропостижных заболеваний, но иногда он может зацикливаться на медленно развивающихся болезнях, таких как рак или дегенеративные заболевания. Ипохондрик, наоборот, паникует от любого, малейшего изменения в организме, преобразует незначительную боль в верный признак тяжёлого органического заболевания. Часто ипохондрики доходят до высокого уровня стресса по причине постоянной борьбы против малейшего угрожающего ощущения, ослабляя тем самым свою иммунную систему, и в буквальном смысле становятся создателями того, чего боятся.
Войти с помощью соц. сетей: