Ринат

Ринат. Давняя история. Первая детская любовь. Воспоминания, которые всегда будут чистыми, потому что они про то самое время, когда только-только перестаешь верить в Деда Мороза, но все равно с трепетом загадываешь желания на Новый год. Эти воспоминания аккуратно отделены от сегодняшней жизни рамкой, и поэтому в них нет пятен, нет следов. Там все красиво. В музее памяти с них регулярно стирают пыль и покрывают блестящим лаком.

Нина решила написать ему, своему Ринату. Сама, первая.

Домой ехала окрыленная. Богдан уснул, утомленный игрой. В машине разливалась приятная редкая тишина. Нина смотрела на газоны – зеленая трава была такой свежей, как у бабушки в рязанской деревне. Вспоминала давние летние каникулы. От этих воспоминаний настоящее становилось как будто бы не таким явным, а прошлое проступало объемными глянцевыми образами. Алюминиевый ковшик в ведре с колодезной водой. Полевая клубника на лугу около сельского кладбища. Лесная тропинка, по которой почти никто не ходит. Метровый муравейник, в него надо совать травинку, а потом облизывать. Салат из огурцов, укропа, петрушки и яиц. Миски, которые надо мыть в большом тазу с содой или горчицей. Деревянный колодец, на внутренней стороне сруба растут грибы. И почему-то очень хочется ведром их зачерпнуть, но никогда не получается. Железная дорога и ржавый мост через реку. Река мелкая – с моста видно водоросли, растущие на дне. Старый велосипед «Десна». Очень страшно ехать по железнодорожному мосту. Аккуратно сшитая вельветовая сумка с шестью буханками черного хлеба висит на руле. Трехлитровая банка земляники. Картошка, которую надо полоть несколько часов. Коровьи лепешки, в которые обязательно хотя бы раз в день попадаешь ногой. Вечером приходят овцы, хозяйки выходят с кусками хлеба и кричат: «Кать, Кать, Кать», «Борьк, Борьк!» – зазывают овец. Гуси шипят и бегут за тобой, но их совсем не боишься. Если только чуть-чуть. Сладкая-пресладкая черная вишня. Озеро, где растут кувшинки. Мальчишки пугают пиявками. Плывешь и видишь пальцы ног. Вода теплая, нежная, ласковая. Кукурузное поле, и в нем непременно живет черный человек, его Вовка сам видел. Разрушенный дом, от которого веет холодом и тайной. Вечерние посиделки, ночные посиделки. Походы на кладбище. А еще можно обернуться в скатерть и пугать белой бабкой. Блестящая роса, бесконечное звездное небо, поют цикады (или как там их звать), фонарь светит через листву. Сидишь на лавочке у забора. Разноцветные маленькие домики с палисадниками. Везде спят. И любишь. Все легко и очень по-настоящему. И все это сейчас для нее соединялось с именем Ринат. Потому что бабушки и дедушки вот уже несколько лет не было в живых. Дом детства продан. А Ринат остался.

Ее сознание хотело сбежать в те воспоминания, когда жить можно было беспечно.

Что же известно про Рината? Старше на пару лет и тот самый мальчик, с которым она впервые поцеловалась. Сколько ей было тогда? Двенадцать или тринадцать? Она открыла соцсеть и набрала в поиске «Ринат Рахманов».

Ринат жил в сталинском, как принято называть в Москве, кирпичном доме. Не центр и не окраина. Интеллигентный район. Небольшая двушка на Академической, где в советское время давали квартиры членам РАН.

Ринат квартирой гордился. Это был важный трофей. Гордость. Орден. Хотя нет – в его представлении квартира приравнивалась к внезапному дворянскому титулу с собственным поместьем. Ринат официально стал москвичом.

Большой финансовой заслуги его в этом не было. Скорее он поймал квартирную волну и правильно женился на Диляре. Случайность столкнула их в общежитии на одной из студенческих вечеринок, которые заканчиваются хмельным сном в объятиях ближайшего соседа.

Диля, спокойная, тихая, усидчивая студентка скромного нрава. Из современной интеллигентной семьи. Тонкая как лоза. С нежными глазами, как у газели. Доучилась до четвертого курса без приключений, шла на красный диплом. Ни с кем не встречалась. Получала повышенную стипендию. Непонятно, как она оказалась на той вечеринке. Взяли соседки с собой, чтобы подшучивать над ней? Или сама захотела посмотреть на оборотную сторону студенческой жизни? Ринат положил на нее глаз сразу, как только увидел – она выделялась из общей массы. Завел разговор. Она слегка шугалась, видно было, что ей хотелось казаться смелее. Это его безумно заводило. Ринат увлекся Дилей. В ту хмельную ночь она не уступила. Уснула под боком Рината, как ребенок. Она держалась пару месяцев. А уже ближе к весне все и случилось. Разумеется, свадьба. Появился Ильдар – дар солнца, Врата Бога. Ильдар связал их. Навеки скрепил Дилю с ее первым мужчиной. Потом родилась дочь Эльвира.

Малышка уже научилась говорить, была милым, умным ребенком с горячими озорными глазами. Жили супруги мирно, не ругались. То есть почти не ругались. Все свои межличностные проблемы они бросали в омут.

«Привет, Ринат.

Сколько лет прошло! Рада, что ты нашелся. Как тебе передать колготки?»

На фотографии улыбался мужчина. Взрослый, но ей казалось, что глаза у него озорные и горячие, как у юноши. Она не хотела себе в этом признаваться, но его взгляд пробуждал в ней что-то, что заставляет кровь щекотать тело изнутри. Нина нажала «отправить».

Она вспомнила, как обнимались. Дети еще. Ей лет семнадцать. Стояли в сквере около дома в Бирюлеве. Ринат снял свою первую квартиру, вскладчину с друзьями и еще кем-то. Это была первая встреча Нины с ним после дачных. На даче он был как бы хозяином места, а Нина приезжала на все лето, но не считалась местной. Она считалась москвичкой, этот статус был несравнимо круче.

А тут Нина уже хозяйка. Ринат, страшно гордый, показывал ей свое жилье. В трехкомнатной квартире обитало шесть человек: Ринат с другом, какие-то циркачи и вечно пьяный хозяин в самой маленькой комнате. Ринату досталась изолированная комната, а циркачам проходная. Нина немного надменно (хоть и старалась это скрыть) на все смотрела и растерянно говорила: «О, какое милое местечко». Циркачи пили крепкий чай, «нет, спасибо чай я не буду». Пьяный хозяин квартиры в серых семейных трусах, с такими же серыми волосами и такими же серыми наколками, вышел из туалета. И, не заметив Нину, поплелся к себе. Было ощущение, что у этого человека отключилась опция цвета. И он весь был ч/б, как и обстановка недорогого жилища.

– А давай выйдем на улицу.

– Давай.

На улице резвился май. Поздний московский май с сиренью, свежей листвой, бегающими радостными детьми и собаками. Сочная, сильная весна набирала обороты.

Нина в то время была дерзкой и амбициозной. Перешла на второй курс, хороший вуз, первые подработки, интересные приятели. Отец обещал ей купить машину – маленькую машинку для девочки. Нину ждало прекрасное будущее, оно уже открыло ей свои золотые ворота и говорило – делай же шаг, я тебя жду.

А тут Ринат. Он, конечно, хороший, добрый, но как будто из параллельной вселенной. Он из того прошлого, откуда надо было делать шаг в будущее. Ринат, ей казалось, шагает совсем в другое будущее, в другую дверцу. И эта дверца – деревянная калитка палисадника.

Они стояли у подъезда девятиэтажки, Ринат рассказывал, как ему повезло с квартирой. За такую цену. Говорил о своих планах. Бравировал любовными победами. Нина кивала безучастно. Ей казалось, что это ошибка программы и в этот момент надо быть в другом месте. Ринат в обстановке города выглядел нелепо, неуместно. Из подъезда вышли ребята и отпустили несколько комментариев по поводу юбки Нины. Смачные одобрительные комментарии. Ринат сделал шаг к Нине и слегка приобнял за талию. Жест ребята поняли правильно и больше ничего не говорили.

Но от невинной близости двух тел Нина внезапно ощутила взрыв. Словно огонь вспыхнул в газовой плите. Как будто газ уже давно выходил из трубы, а тут внезапно загорелся. Неожиданное, новое, очень сильное ощущение. Нине стало страшно. Она отступила. Хотя кое-какой опыт общения с мужчинами у нее имелся, взрыв она ощутила впервые.

Ринат смотрел на нее молча.

– Не бойся их. Эти ребята не опасные. – Ринат взял ее за обе руки и сделал шаг назад. – Просто постой со мной. Просто так давай постоим тут. – Он приобнял ее за плечи.

В этот момент секунды стали длинными как бесконечность.

– Мне надо ехать.

Прикосновения Рината вызывали в ней какую-то непонятную бурю. Одновременно и сладостную, и неприятную. Нина тогда ушла. Но потом много раз вспоминала взрыв и худые, жилистые руки, обнимавшие ее. Искала что-то похожее в других встречах. Сейчас ей казалось, что похожего не было.

Она любила это воспоминание и хранила в разделе особо важных.

Ринат смотрел на нее с фотографии в фейсбуке и тепло улыбался. Нина отметила, что годы шли ему, он похорошел, возмужал. Он всегда нравился женщинам, а женщины нравились ему. Они были для него неотъемлемой частью жизни. Именно женщины – во множественном числе. Их должно было быть много и разных. Ни об одной из них он не отзывался плохо. Никогда не делился подробностями. Романы у Рината никогда не прекращались. Все это знали и относились как к милому чудачеству.