Проводы

Они сидели в небольшом уютном кафе в центре города. Будний день, вечер. Заказали пасту. Держались за руки. Внутри ограждения из их рук стояли две тарелки со скомкавшимися остывшими макаронами. Смотрели глаза в глаза. Когда смотришь в глаза долго, то постепенно перестаешь видеть все, кроме глаз. Даже улыбка на губах или чуть приоткрытый во время вдоха рот превращается в часть глаз. Исчезают носы. Вы начинаете дышать глазами. Ты чувствуешь, как из черноты зрачков исходит выдох, а радужка делает вдох. Лоб и волосы тоже становятся частью глаз.

Глаза постепенно вбирают в себя все вокруг. Они вбирают тебя, твоего собеседника, стулья, стены, улицу, машины, мокрое холодное стекло окна, серую плитку и полоски на дороге. Глаза напротив тебя становятся глазами мира. Огромного, разного, холодного, равнодушного и полного твоей любви.

Ты хочешь нырнуть в них, как в космос. Но это всего лишь глаза. Глаза, которые могут всего лишь любить и смотреть.

Нина и Ринат держались за руки и смотрели в глаза друг другу. У слов был выходной. Все слова в тот момент были абсолютно обесценены. Невозможно выразить то, что происходило между этими двумя людьми. Слабыми, не очень симпатичными с точки зрения литературы и человеческих достижений. Две хлебные крошки под столом кафе, которые нашли друг друга. Две горошины, упавшие в одну щель кухонного пола.

Два ростка на асфальте, которые тянутся друг к другу вопреки очевидной реальности.

В этот момент Ринат никого не любил сильнее, чем Нину. Это была его женщина. Часть целого, частью которого являлся и он сам. Он любил ее осознанно. Он хотел ее, как никого никогда не хотел (хотя тут, возможно, он и лукавил, но ему нравилось так думать). Он хотел для нее совершить подвиг. Хотел сдвинуть гору. Больше всего он хотел бы для нее выздороветь. Вот она сидит перед ним, такая вся его-его. И самое лучшее, что он может сделать для нее, – это отпустить ее. Дать ей еще один шанс. Дать ей возможность обрести счастье еще где-то, но не рядом с ним.

Их глаза, как четыре черные дыры, поглощали друг друга. Втягивали в путешествие внутрь своих миров.

Увидела ли Нина мысли Рината? Да. Ее глаза кричали: «Нет! Нет! Нет! Не надо оставлять меня! Мне не нужно другого счастья! Мы справимся! Глупец! Ты не понимаешь, что ли, что такая встреча бывает только РАЗ в жизни?!»

А глаза Рината отвечали: «Я буду молиться, чтобы ты ошибалась. Я хочу, чтобы у тебя все было по-настоящему. Чтобы без надрыва. Чтобы ты была действительно счастлива».

Глаза Нины взрывали дома вокруг, забрасывали машины на крыши: «Когда любят по-настоящему, не отказываются! Зачем же ты отказываешься от меня?!»

Глаза Рината высаживали лаванду, собирали облака в красивые кучи: «Я не отказываюсь, глупышка. Я, наоборот, не отказываюсь. Если бы я оставил тебя рядом с собой, то как раз отказался бы от тебя ради своей прихоти. У меня нет права на прихоть».

Глаза Нины сталкивали красивые облака и превращали их в дождь. Дождь из воды и лаванды: «Что же мне делать теперь? Как же я буду жить? Как? Я не смогу…»

Глаза Рината растягивали радугу на весь горизонт: «Сможешь ради нас, ради меня».

«Я же уже нашла тебя. Мне не хочется тебя терять».

«Ты не потеряешь, обещаю».

«Сколько пафоса, ты не находишь?»

«Мы утонули в говняном пафосе».

Паста покрылась поволокой. Официанты убрали несъеденную остывшую еду.

– Разогреть?

– Нет.

– Мы скоро закрываемся.

– Хорошо.

– Что ты будешь делать дальше? – спросила Нина, когда они выходили из кафе.

– Уеду в Арктику, как и думал, вспарывать земле нефтяные нарывы.

– Далеко.

– Дальше не бывает.

– Когда?

– Через месяц-два.

– Я приеду к тебе в гости.

– Конечно.

Они шли по Садовому кольцу. Фонари, машины – большой город вечером жил в приятном ритме. Ринат вез чемодан Нины. Оба кутались в воротники.

– Когда поезд?

– В полночь.

– Еще есть время.

Они проходили мимо здания с огромным куполом.

– Я сегодня дочке предложила пойти в планетарий, она сказала, что она личность и поэтому в планетарий ее приглашать неприлично.

– Подростки… А ты хочешь в планетарий?

– Ни разу не была.

– И я не был. Пойдем? – Ринат посмотрел расписание в смартфоне. – Мы успеваем на последний сеанс «Тайны вселенной», восемнадцать плюс. Большой звездный зал.

– Пойдем.

– У нас пять минут до начала.

В зале она закрыла глаза и положила голову ему на колени. Изредка открывала и видела над собой звезды. Чувствовала, как вздымается от дыхания его живот. «Около 50 процентов звезд нашей галактики представлены кратными системами, еще их называют парными звездами. С земли они выглядят как одна звезда, но на самом деле их две, сошедшихся так близко, что стали почти одним целым. Две звезды держатся рядом за счет взаимного притяжения. Влияние звезд друг на друга довольно сильное, часто это приводит к притягиванию вещества, в результате происходят взрывы и появляются сверхновые звезды», – говорил голос диктора. Нина представила, что они с Ринатом – парные звезды. Окутанные мраком, висящие вверху, вовне, там где-нибудь, над Скагерраком, в компании других планет, мерцающие слабо, тускло… но в том и состоит искусство… Не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть.

Такие огромные звезды. Гораздо больше людей. Больше всей Земли, а все равно маленькие по сравнению с космосом. Нина покачивалась на ровных волнах дыхания Рината.