6

Три таблетки снотворного, принятые Матильдой, позволили ей проспать до завтра, почти до полудня. Она с удивлением констатировала, что вся маленькая образцовая семья Агаты собралась в гостиной. Оказывается, была суббота: а Матильда давно уже не вела счет дням.

7

Агата и Фредерик решили по возможности избегать разговоров о состоянии Матильды. И всеми силами старались беседовать только на такие темы, где не всплывало бы имя Этьена. Еще немного, и они начали бы обсуждать приближавшийся чемпионат по фигурному катанию.

За обедом Фредерик завел речь о последних достижениях в области искусственного интеллекта. Однако жена прервала его:

– Погоди, за тобой не угонишься. Я почти ничего не понимаю.

– Да неужели? Но ведь я стараюсь объяснять доходчиво.

– А ты что-нибудь понимаешь, Матильда? – спросила Агата.

– Не так чтобы очень…

– Ну вот, никто здесь мной не интересуется!

Сестры обменялись улыбками, которые вот-вот грозили перейти в смех, однако им обеим удалось сдержаться.

И все же Матильде понравилось, как Фредерик говорит о своей работе. Она любила людей, увлеченных своим делом, да и сама была такой. И впервые внимательно присмотрелась к своему зятю. Прежде она не питала к нему интереса, просто считала симпатичным парнем, может, слегка не от мира сего, но вполне надежным и доброжелательным. Вот он-то уж точно не смог бы поддаться чарам бывшей любовницы, вернувшейся из Австралии. И теперь, приглядевшись к Фредерику, она сочла его вполне даже привлекательным. Его лицо напоминало песню, слова которой вплывают в памяти сразу, без всяких усилий. А кроме того, он был любящим отцом и обладал достаточно твердым характером, чтобы обеспечить своей семье благополучное будущее.

Фредерик предложил Матильде кофе.

– Что ты сказал? – спросила она, не сразу очнувшись от занимавших ее мыслей.

– Ты кофе хочешь?

– Нет, спасибо, я выпью где-нибудь в городе.

– А ты разве собираешься выйти? – удивилась Агата, и в ее голосе проскользнула легкая тревога.

– Да, хочу подышать воздухом. Может, мне от этого станет легче.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет-нет, сидите спокойно, я не хочу надоедать вам с утра до ночи.

– Да ты нам вовсе не надоедаешь, – возразил Фредерик.

– Спасибо, приятно слышать, – прошептала она.

8

Матильда не знала, куда направиться, и решила идти куда глаза глядят. А это оказалось сложно. Этьен отравил своим присутствием весь Париж. И повсюду, где бы она ни проходила, перед ней вставали воспоминания об их совместной жизни. За пять лет они подчинили весь Париж своему счастью. Этому убитому счастью. Что же теперь делать? В конечном счете Матильда подумала: а не купить ли ей план города? Вернувшись в свою комнату, она развернула его и зачернила маркером все кварталы, где, как ей помнилось, она гуляла вместе с Этьеном. В результате на плане почти ничего не осталось: Париж свелся к нескольким жалким островкам, тесным, как тюремная камера.

9

Ближе к вечеру Фредерик объявил, что идет спать. Его жена удивилась:

– Как, уже?

Но он ответил, что очень устал.

– Это я виновата! – воскликнула Матильда.

– Да нет… вовсе нет, – ответил Фредерик.

– Конечно я. Вам нелегко спать в одной комнате с Лили. Она часто поднимает шум ночью. И вот что я думаю: лучше вернуть ее обратно в детскую. А если она проснется ночью, то уж я сделаю все, чтобы ее успокоить.

– Боюсь, тебе сложно будет ее услышать, ведь ты принимаешь снотворные, – заметила Агата.

– А я как раз собиралась их бросить, они меня одурманивают вконец. И вряд ли помогут мне восстановиться.

– Это верно…

– Что ж, не стану скрывать, так нам было бы спокойнее, – с признательностью сказал Фредерик.

– Ну вот, значит, договорились. В любом случае, даже если Лили меня разбудит, я смогу отоспаться днем, ведь в отличие от вас я не работаю. Вы так заботитесь обо мне, а это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.

– Ты ничем нам не обязана, – возразил Фредерик. – Это вполне естественно.

– Ладно, в таком случае не будем откладывать, давайте прямо сейчас переправим Лили в ее детскую, – заключила Агата со свойственной ей прагматичностью: раз уж решение принято, нужно сразу же провести его в жизнь.

Чуть позже, когда Матильда еще вертелась в постели, пытаясь заснуть, она услышала, что пара занимается любовью. Притом они явно старались делать это как можно тише. Часто ли им выпадала такая радость? Матильда подозревала, что нет. Это доказывал вид простынь в их супружеской постели. Наверно, Агате приходилось время от времени возбуждать своего супруга, чтобы подогреть его пыл.

Матильда слышала приглушенные вздохи сестры. Как же давно она сама не занималась любовью! Кажется, в последний раз это было за два или три дня до признания Этьена. Притом она не знала, что это последний раз, вот что самое страшное. И когда Этьен, достигнув оргазма, простонал от наслаждения у нее над ухом, это был заключительный акт их сексуальной жизни. О, если бы можно было вернуться в прошлое, насладиться этим мгновением еще полнее, обнять Этьена изо всех сил, сделать так, чтобы он никогда не смог вырваться из тесного кольца ее рук! И с этой мыслью она начала себя ласкать, думая: наверно, это добрый знак – значит ко мне вернулось желание! Увы, она ничего не чувствовала, ее пальцы тщетно пытались оживить мертвую плоть.

Кроме того, ее отвлекала Лили: девочка дышала так громко, что это вызывало тревогу. Матильда бесшумно встала и подошла к ее кроватке. За стеной царила тишина: наверно, Фредерик бесшумно насладился оргазмом и теперь супруги заснули, не размыкая объятий, с чувством хорошо выполненной задачи. Лили задышала чуть тише, словно почувствовала устремленный на нее взгляд. Матильда долго стояла рядом, разглядывая племянницу и думая: «А ведь такой же могла быть и моя судьба. И я могла бы заниматься любовью с мужем и вставать по ночам к своему ребенку, чтобы проверить, как он спит. Ну почему меня лишили такой жизни?» Матильда ничего не понимала. Она чувствовала себя чужой в этой обстановке. А ведь ей казалось, что счастье так близко, рукой подать. Они с Этьеном собирались пожениться. Да-да, это не бред, она не сумасшедшая, – он сам предложил ей это в Хорватии. И они даже обсуждали, не завести ли им ребенка. Кажется, однажды они даже стали подбирать ему имя. Матильда не была в этом уверена на сто процентов, но вполне допускала, что такое возможно. Вполне возможно. Настолько возможно, что выглядело почти реальным. Свадьба, ребенок, любовь по ночам, ночные бдения, чтобы проверить, все ли в порядке.

Да, все в порядке.

Лили спит так безмятежно. Вот так же крепко спала ее мать в день гибели их отца. Когда мама кричала в ночной темноте. Да, она спит точно так же, не ведая о несчастьях, которые обрушиваются на других. И в душе Матильды мелькают, переплетаются два нежных образа – словно разговор между двумя счастьями.