Глава 7

Страх пришел позже. Когда местные вояки в синих одеяниях навалились на меня втроем, организм, похоже, накачал сам себя адреналином под завязку – и заряда хватило примерно на четверть часа. Ровно столько и понадобилось, чтобы выиграть драку, спуститься с платформы, обшарить седельные сумки, украсть лошадь и понять, что я вполне сносно умею с ней управляться.

Но стоило проехать примерно милю, отходняк накрыл меня по полной. В ушах загудело, а перегруженное дракой тело стало будто ватным. Я посильнее вцепился в узду, чтобы не видеть как мелко и противно дрожат пальцы… Не помогло.

Я только что убил одного, а может, и двоих человек!

Задира внутри отлично умел сражаться, но психоаналитик из него оказался так себе. И разбираться с нахлынувшими чувствами мне предстояло самому. Я защищался… Но зачем убивать? Чтобы спасти свою жизнь? Нет, я вполне мог раскидать тех троих, не искалечив. Но убил! Просто потому, что захотел!

Может, я просто слетел с катушек?!

– Стой! – Я изо всех натянул поводья, останавливая лошадь. – Что же я теперь такое?!

Может, никакого второго «я» не существует? Может, моя психика попросту не выдержала перемещения между мирами и пустилась вразнос? Я сто раз видел по ящику что-то подобное… В критических ситуациях человеческий организм способен выдерживать немыслимые нагрузки. Матери сдвигали огромные грузовики или голыми руками ломали стены домов, спасая своих детей. Делали невозможное. Ценой рвущихся мышц и лопающихся костей – но делали! И со мной случилось то же самое?

Но откуда я тогда так много знаю про местные клинки и доспехи? Почему уцелевший вояка в синем назвал меня Владыкой?..

Я пристроил сверток с мечом на лошадиной холке. Тогда, в Чайнатауне, одно лишь прикосновение к оружию привело меня в чувство – может, попробовать еще раз?..

Кажется, сработало. От холода стали дрожь в пальцах тут же унялась, а за руками чуть остыла и голова. Не то, чтобы я полностью пришел в себя, но мысли хотя бы немного пришли в порядок.

Тот, другой внутри меня, тоже остался доволен. Он не знал правильного названия этого странного, явно не местного клинка, и явно когда-то предпочитал оружие поизящнее, но никаких возражений не имел.

От рева, раздавшегося примерно в четверти мили со стороны платформы, едва не заложило уши. Лошадь дернулась так, что я едва удержался в седле. Умное животное наверняка уже давно привыкло к гудкам поезда… Но это явно был не поезд. Уж не знаю, что за тварь могла издавать подобные звуки, но я тут же представил себе что-то вроде тираннозавра из «Парка Юрского Периода». Или кого-то схожих размеров.

И аппетитов. Я даже не подумал, что в этих зарослях можно встретить кое-что пострашнее увальней с тальварами. Лошадь нетерпеливо плясала на месте, явно желая поскорее убраться от ревевшей неподалеку твари. Я не возражал – и мы тут же сорвались в галоп.

Но то ли копыта стучали слишком громко, то ли чудище еще и отличалось неплохим обонянием, через несколько мгновений рев раздался снова – и на этот раз вдвое ближе. Тварь взяла след и, похоже, собиралась нами поужинать.

– Погнали! – Я стукнул лошадь пятками по бокам. – Давай, быстрее!

Но бедное животное и так уже мчалось изо всех сил. Я едва успевал пригибаться, что бы не получить по лицу очередной суховатой веткой и даже не пытался смотреть назад, но слух подсказывал: дело плохо. Таинственный монстр крушил деревья уже чуть ли не прямо за моей спиной и грохотал гигантскими лапищами по земле.

Догоняет!

Я рванул уздечку, и свернул влево. В гонке по прямой лошадь этой твари явно уступает – но можно попробовать затеряться там, где заросли гуще… Если успею перебраться через эту гребаную полянку… На крохотном – в две дюжины футов в диаметре – пятачке не росла даже трава, и я пригнулся к лошадиной шее и отважился оглянуться.

Срань Господня!

Я не успел толком рассмотреть ломящееся ко мне через деревья чудовище – зато вполне оценил размеры. Чем-то оно напоминало накаченную стероидами гориллу-переростка… или гребаного Кинг-Конга – только с рогами, полыхающими оранжевым глазищами и вытянутой мордой. Даже передвигаясь на четвереньках тварь была чуть ли не втрое выше человека и с легкостью ломала деревья. А на поляне помчалась еще быстрее, подобравшись ко мне в два прыжка.

– Быстрее! – заорал я.

И тут же полетел вперед, когда лошадь вдруг остановилась, будто наткнувшись не невидимую стену. В Сан-Фране такое падение наверняка стоило бы мне пары сломанных костей, но я каким-то чудом успел оттолкнуться от стремян, махнуть вперед на десяток футов, перекатиться через голову и оказаться на ногах уже лицом к чудовищу.

С мечом в руке. Тот, второй «я», снова перехватил управление и готовился защищать наше общее тело.

Но защищать не понадобилось. Монстр слишком увлекся трапезой и как раз отрывал огромными когтями заднюю половину лошадиной туши. Света двух лун вполне хватало, чтобы рассмотреть могучее тело, заросшее черной шерстью и непропорционально маленькие ножки. Неудивительно, что тварь опиралась при ходьбе и на передние конечности – огромные, как у гориллы. Но на этом сходство с обезьяной заканчивалось. Голова монстра напоминала одновременно и свиную, и волчью и даже козлиную – из-за острых изогнутых рогов с половину моего роста длиной.

– Что ты, мать твою, такое? – прошептал я.

Не примат. Не похож ни на одного из известных мне земных хищников… но уж точно не травоядный. В паре десятков шагов от меня пожирало убитую лошадь создание, больше всего похожее на гребаного демона. Так вполне мог бы выглядеть сам Сатана, решивший прогуляться за пределами Преисподней. И перекусить – огромная зубастая пасть без труда отрывала куски мяса.

Но страха я уже не чувствовал. То ли вновь сказался бешеный приток адреналина, то ли мой внутренний эксперт по оружию кое-что знал и о местной фауне. Он не боялся – просто спокойно подмечал, что связываться с гребаным демоном не стоит. Мне он не по зубам…

Пока не по зубам. Чутье тут же подсказало, что уже совсем скоро я смогу разделать и такого уродца – но для этого нужно для начала не сдохнуть. Не опуская меч, я осторожно попятился назад и развернулся к монстру спиной только через целый две сотни футов. Предосторожность оказалась лишней – он уже насытился и потерял ко мне всякий интерес.

Но это уж точно не значит, что где-то поблизости не может шляться тварь и пострашнее. Лес вокруг наполняли звуки, половину из которых я однозначно оценил как угрожающие. Двигаться дальше сейчас, ночью – самоубийство… Лучше дождаться рассвета. Дерево вряд ли защитит меня от по-настоящему опасного зверья, но забраться повыше – не самая плохая идея. Уж точно лучше, чем ночевать на земле.

Я выбрал убежище понадежнее – могучего лесного старца с листьями, похожими на наконечники стрел – и тут же вскарабкался наверх и устроился среди ветвей. Места оказалось достаточно, чтобы вытянуть ноги и даже улечься.

Теперь главное – не заснуть. Я специально принял как можно более неудобную позу – но и это не помогло. То ли сказывалось немыслимое напряжение тела, то ли разум уже отказывался переваривать килотонны полученной информации и понемногу уходил на перезагрузку. Я из всех сил старался даже не моргать, но, в конце концов, не выдержал и закрыл глаза.

И почти сразу окружавшие меня ночные заросли сменились камнями храма. Древнего и настолько огромного, что двигавшиеся на его фоне человеческие фигурки показались не крупнее муравьев…

* * *

Струя пламени лизнула щит и ушла вверх. Санджит не только самый старший, но и самый сильный из нас – все это признавали. Но даже у него почти никогда не получалось достать Иши. Тот даже не отступил – только легонько потряс ладонью, и песчаный круг осыпался. Сейчас ударит в ответ, и тогда даже Санджиту придется непросто. Иши бывает медлительным – даже мне приходилось одолевать его в бою на палках. Но уж если попадет – мало не покажется!

Так и вышло. Земля взорвалась у Санджита под ногами, и он едва не свалился. Защищаться он так толком и не научился – привык брать напором и силой. И почти всегда побеждал. И даже сейчас удача его не оставила. Из ладоней Санджита хлестнули сразу две струи раскаленного огня – и на этот раз Иши не устоял.

Я так залюбовался схваткой братьев, что на мгновение забыл о собственном уродстве. Но когда Иши рухнул на землю, обида вернулась. Ударила сильнее палки. Сильнее меча… даже сильнее самого могучего из приемов Санджита.

Хотя откуда мне знать?! Он никогда не использует Джаду, чтобы напасть на меня. Мой удел – железки и деревяшки, с которыми играют дети. И мне никогда не стать одним из них! В носу предательски защипало, и я отвернулся, чтобы никто не видел. Не хватало еще расплакаться прямо здесь!

– Амрит…

Ванада. Он единственный еще иногда сражается со мной. Но только в память о тех временах, когда мы еще были одинаковыми. Пятеро смертных братьев, которые только пытались постичь Путь Семнадцати Ступеней…

– Я в порядке, – вздохнул я. – Дай мне пройти.

– Постой, брат! – Ванада перегородил мне путь. – Я понимаю…

– Нет, не понимаешь! – прошипел я, сжимая кулаки. – И никогда не поймешь!

– Амрит, я только…

– Дай мне пройти! – Я шагнул вперед. – Не смей мне указывать! Мы больше не братья!

– Ты всегда будешь моим братом, Амрит. – Ванада нахмурился и подпер руками бока. – Этого не изменить.

– Уже изменилось! – Я еле сдерживал рвущийся наружу крик. – Я уродец! Калека! Я никогда не стану таким, как ты, как Санджит, как Иши, как…

– Разве ты забыл, что говорил Мастер Рави? – Ванада улыбнулся. – Тебе не нужна сила стихий, чтобы постичь Путь…

– Только я знаю, что мне нужно. – Я сплюнул себе под ноги. – Убирайся с дороги, или тебе придется драться со мной.

– Придержи свой язык! – Глаза Ванады полыхнули синим планемем. – Не забывай, кто перед тобой, Амрит!

– Вот как ты заговорил? – усмехнулся я. – Давай! Покажи, чему научился. Убей меня – и не вспоминай о глупом братце, который…

– Я никогда не трону тебя, брат. – Ванада опустил плечи. – Тебе это известно. Ступай, если не желаешь говорить – но не держи зла. Путь закрыт для того, в чьем сердце…

– Прибереги мудрые слова для Мастера Рави. – Я толкнул брата плечом и зашагал прочь. – Ему они нужнее, чем мне.

Гнев высушил слезы, но облегчения не принес. Лучше бы Ванада ударил меня – один раз, всей мощью своей Джаду. Тогда не пришлось бы тащиться к подножью Храма, как побитой собаке. Мне не место здесь. Мастер Рави держит уродца – самого бесполезного из братьев – из одной только жалости! Лучше умереть, чем жить вот так! Каждый день видеть, как Санджит, Ванада, Иши и Арджуна наращивают могущество, становясь воителями. Такими, что даже Мастер Рави уже скоро будет недостоин даже коснуться песка у их ног. А я навсегда останусь таким!

Обычным. Смертным. Медлительным, хрупким и неуклюжим.

– Что опечалило тебя, прекрасный юноша?

Тихий скрипучий голос едва не заставил меня подпрыгнуть на месте. То, что я сначала принял за кучу тряпья, принесенную ветром к подножью Храма, оказалось человеком. Но каким! Мне недавно исполнилось шестнадцать, но незнакомец едва доставал макушкой мне до середины груди, и к тому еще и был горбат. Наверняка уродец – не случайно же он натянул на голову капюшон, полностью скрывающий лицо. Нищий? Но откуда он здесь взялся?

– Кто ты? – спросил я.

– Всего лишь бедный странник. – Горбун с явным трудом поднялся на ноги. – Но даже такому, как я, видна твоя боль, Амрит.

– Откуда ты знаешь мое имя?!

– Мне известное многое. – Горбун сделал еще шаг вперед. – Ты – младший из братьев, познавших благодать Тримурти.

– Ты ошибаешься, бродяга, – вздохнул я. – Мне никакой благодати Создателя не досталось.

– Это так. Даже Тримурти не может быть бесконечно справедлив, – кивнул горбун. – Но таков порядок вещей. Он разделил Джаду – саму жизнь – на равные части. Четыре стихии – четыре покровителя – четыре брата. Младшему не досталось ничего.

– Ты пришел, чтобы издеваться над моей печалью? – проворчал я. – Тогда убирайся прочь, пока я не разозлился.

– Мне понятна твоя обида. – Горбун негромко засмеялся. – Ты ведь ничем не хуже своих могучих братьев. Разве ты виноват, что родился позже, чем они? А ведь мы с тобой так похожи…

– Мы? – Я сложил руки на груди. – Может, Тримурти и не подарил мне Джаду одной из стихий – я не горбатый уродец!

– Не суди по внешности. – Горбун будто и вовсе не обратил внимания на обидные слова. – Что бы ни говорил Мастер Рави, истинная сила не всегда прекрасна. Может, я и уродлив, но я покажу тебе могущество, которое не уступит Джаду твоих братьев… а может, и превзойдет их всех.

– Так кто же ты?! – воскликнул я. – Назови свое имя!

– Я – тот, чья власть простирается там, где даже Тримурти бессилен. – Горбун расправил плечи и как будто даже стал чуточку выше. – Такой же младший брат, как и ты, рожденный…

– Ты – Антака! – догадался я. – Губитель, чье дыхание гасит солнце! Антака Карающий…

Я отскочил и начертил ладонью перед собой круг – знак отрицания Темного. Как будто это могло защитить меня от самого Властителя Мира Мертвых. Того, кого обходит стороной даже могучий Индра.

– …Антака Неназываемый, Антака Темный, Владыка Преисподней... У меня много имен, – снова засмеялся горбун. – Но также меня называют Шиндже – Царь Смерти и Справедливости. Разве ты не знаешь – почему?

– Ты… ты Великий Судья! – кое-как выдавил я.

– Это так. – Антака сделал еще один шаг вперед. – И мне под силу исправить даже то, что не смог изменить сам Создатель Тримурти. Если пожелаешь, я сделаю тебя сильнейшим из братьев.

– Я не верю тебе! – Я попятился, выставив ладони. – В тебе нет Света, ты желаешь зла всему, чего касаются лучи солнца!

– Я желаю лишь справедливости. – Антака покачал головой. – Тримурти подарил смертным свою Джаду. Четырем братьев, обделив пятого. Я же подарю тебе свою.

– Нет! – Я зажмурился и тряхнул головой. – Мне не нужна твоя сила, Губитель!

– Я не желаю тебе зла, Амрит. – Антака пожал плечами. – Если ты не захочешь – я отыщу другого достойного воителя. Достаточно мудрого, чтобы понять – тень появляется лишь там, где зажигается свет. Я – лишь отражение могущества Тримурти и его сыновей.

– Ты – сама Тьма!

– Тьма, Свет – какая разница? – рассмеялся Антака. – Джаду не имеет ни вкуса, ни цвета. Она разлита везде. И лишь воитель решает, чему он станет служить… Подумай, Амрит! Сколько славных подвигов ты сможешь совершить. Мастер Рави будет гордится тобой!

– Ты обманешь меня, Губитель! – Я сложил руки на груди. – Путь Тьмы – это путь лжи.

– Ты сам веришь этому? – негромко поинтересовался Антака. – Разве не меня называют Шиндже Справедливый? И разве не твой Мастер скрыл от тебя и твоих братьев, что Джаду делится не на четыре части? Что есть еще и пятая, Джаду Тьмы и Смерти? Он обманул тебя, Амрит – а я говорю правду.

-Это… это так, – пробормотал я, опуская голову. – Значит, Мастер соврал нам?

– Он лишь желал защитить вас всех от злобного Владыки Преисподней, – усмехнулся Антака. – Много ли вины в том, что боишься и ненавидишь того, кого ни разу не видел? Подумай, Амрит. Я не обещаю тебе легкого пути – но моя сила нужна этому мир ничуть не меньше славного могущества Создателя Тримурти. Если скажешь – я уйду… И понадобятся годы, чтобы отыскать того, кому подчинится дар, который я предлагаю тебе.

Я молчал. Неужели Мастер соврал мне? Неужели я действительно могу сравняться силой с братьями?.. Но какую цену потребует Губитель? Он мог бы разгневаться за отказ и убить меня одним касанием – но не стал ни угрожать, ни упрашивать… Антака просто немного постоял со мной рядом и, не дождавшись ответа, развернулся и заковылял прочь. Крохотный, горбатый и совершенно не страшный. Темный бог, которого боятся и ненавидят все. Такой же, как и я сам, младший из братьев.

– Стой! – крикнул я ему вслед. – Я… я согласен.

– Да будет так. – Антака развернулся и шагнул мне навстречу. – Мы скрепим наш договор. Дай руку, Амрит!

Мне вовсе не хотелось пожимать уродливую когтистую клешню, появившуюся из-под тряпья – неожиданно крупную и мощную для такого крохотного создания. Но отступать уже слишком поздно.

– Может быть немного больно. – Из-под капюшона сверкнули алые глаза Антаки. – Ничто не дается просто так, Амрит.

Мою руку будто засунули в огонь.