Глава двадцать пятая

На пути в Фарли

Бен и сам не знал, чем именно ему теперь заниматься. Он уже отнес в Долфин-Сквер выписки из обработанных Паммой распечаток радиопередач, посоветовав сопоставить их с собраниями «Кольца». И к Мэйвис сходил, чтобы поторопить ее поискать место с фотографии. А дальше что? Гай предположил, что Бену поручат следить за Марго Саттон, но такие инструкции он, вероятно, получит разве что от Максвелла Найта. Бен чувствовал смутную тревогу, не знал, куда себя деть, но не мог же он просто явиться в Долфин-Сквер и услужливо спросить: «Простите, сэр, а дальше что делать?» – как те четвероклассники, которых он учил до мобилизации. В МИ5 требовалось проявлять инициативу. Он ведь хотел сложных заданий, хотел быть на виду – и вот оказался в центре крупного заговора.

Включив радио, Бен с облегчением узнал из новостей, что королевское семейство не пострадало при бомбардировке. Затем покрутил колесико выбора частоты в надежде поймать немецкий канал, но вскоре оставил попытки. Гай отправился на какое-то задание. Интересно, чем именно он занимается и давно ли тайно работает на Найта? – задался вопросом Бен. Мысли его приняли новый оборот. Гай, судя по всему, прекрасно осведомлен о «Кольце». И знал, что Марго Саттон вызволили из лап гестапо. Это значит, что он состоит в ближнем окружении Найта. Или же… Бен призадумался. Гай подходил под описание члена «Кольца». Аристократ. Учился в Оксфорде, нередко рисковал, любил жить с комфортом. Мог он рассказать Бену о Марго Саттон, просто чтобы отвести от себя подозрения?

Но как это выяснить? С другой стороны, Максвелл Найт ведь доверяет Гаю, а Бен не сомневался, что Найт великолепно разбирается в людях. Вдруг Найт в курсе, что Гай – двойной агент, и использует его в своих целях? Бен с радостью расспросил бы самого Найта, но неожиданно понял, что у него нет абсолютно никаких доказательств неискренности Гая. И еще он вспомнил, что говорил Гай о так называемом капитане Кинге. Он не отчитывается ни перед кем, кроме Черчилля. Такой человек мог быть опасен, особенно если обладал обширными полномочиями. Бену пришло в голову, что, собственно, сам Максвелл Найт вполне мог бы руководить тайной организацией вроде «Кольца». И Бен снова задался вопросом, не поручили ли ему это задание для того лишь, чтобы правительству казалось, будто что-то делается, сами же надеялись, что Бен ошибется?

Он прикинул, не проведать ли Мэйвис, но если он приедет к ней как частное лицо, это будет выглядеть жалко, а если как коллега – весьма навязчиво. Да и важен ли еще тот снимок? Если парашютиста прислали с секретным донесением, то с тех пор, несомненно, немцы уже передали эту информацию иным способом. Бен сходил в Британскую библиотеку, почитал еще о тех двух сражениях, но ничего нового не узнал. Более сильный соперник сверг короля. Погибла масса народу. Но в итоге наступил мир. Сходство с нынешним положением, конечно, прослеживалось, но что именно оно значило, Бен никак не мог сообразить. Он вернулся домой и обрадовался, вспомнив, что обещал Памеле поехать назавтра вместе с ней в Кент.

Марго Саттон глядела в окно «даймлера», увозившего ее из Лондона. Город сменился пригородом, а тот, в свою очередь, – зелеными пологими холмами. Казалось невероятным, что она действительно вернулась в Англию, едет домой, к семье, и что испытания закончились. Как ни пыталась, Марго так и не сумела отыскать в душе радостного волнения, она не чувствовала ничего, кроме бездонной пустоты, словно что-то в ней умерло, когда ее втолкнули в ту камеру гестапо. Предыдущие дни походили на кошмар наяву, и она уже приготовилась к тому, что в конце концов ее убьют или, по меньшей мере, отправят в концлагерь. Палец ее зажил. Можно сказать, легко отделалась. Но рана в душе заживет не скоро. Гастон заявил, что никогда не любил ее. Казалось, ему совершенно наплевать и на нее, и на ее страдания.

Марго смотрела на мелькавшие за окном зеленые изгороди. Какой же я была дурой. Я бросила все, рискнула всем ради мужчины, который меня даже не любил, с горечью подумала она.

В памяти ее невольно всплывали картины прошлого. Вот они с Гастоном гуляют по Булонскому лесу, вот он сидит напротив нее в маленьком кафе, и во взгляде его читается страсть. Нет, все-таки тогда он ее любил – Марго вдруг поймала себя на том, что совершенно в этом не сомневается. Затем она поразмыслила о словах Жижи Арманд – дескать, Гастон продемонстрировал пренебрежение к ней для того лишь, чтобы ее защитить. Тогда она не поверила, но сейчас поняла, что это вполне могло быть правдой. Он так ответил, поскольку хотел ее спасти. Притворившись, будто она ничего для него не значит, он спас ее от худших пыток. Ведь когда они убедились, что Гастона ее страдания ничуть не трогают, тут же остановились.

– Он спас меня, – прошептала Марго. – Он все-таки меня любит. Он так меня любит, что был готов за меня умереть.

И еще она смирилась с мыслью, что не сумела бы его спасти. Он никогда не предал бы своих товарищей по Сопротивлению, и немцы ни за что бы его не отпустили.

– Верен себе до конца, – тихо сказала Марго и почувствовала, как во мраке поглотившего ее горя затеплилась искорка утешения.

Теперь она свободна и может вернуться к прежней жизни. Свободна. Да нет, не так уж и свободна, об этом она не забыла. Но и с этим она разберется, не все сразу. Пока же надо наслаждаться кентской загородной жизнью и близостью семьи. Автомобиль проехал Севенокс, и Марго начала узнавать окрестности. На этих полях они когда-то охотились. Как странно, подумала Марго, я чувствую себя старухой, как будто все в моей жизни уже произошло. Удастся ли ей когда-нибудь прийти в себя? И тут ее снова охватила тревога. Осмелится ли она довести дело до конца? Сумеет ли проявить такую отвагу, чтобы Гастон мог ею гордиться?

И вот они уже проезжают через Элмсли. Вот деревенский луг, где на доске с крикетным счетом все еще виднеются цифры с последнего матча. Церковь за лугом. Мисс Гамильтон гуляет с собаками. Совсем ничего не изменилось. Кроме меня, подумала Марго.

В классной комнате Фиби отвечала гувернантке порядок правления английских королей и королев. Она дошла до Ричарда Третьего, забуксовала и теперь мерила комнату шагами, пытаясь вспомнить.

– Ричард Третий… – задумчиво повторила девочка, – а дальше…

– Битва при Босворте, – напомнила ей мисс Гамбл. – А что случилось потом?

– А дальше… – Фиби выглянула в окно и радостно вскрикнула: – Марго! Марго приехала!

Она промчалась по коридору и сбежала по лестнице, громко возвещая эту новость.

Лорд Вестерхэм в гостиной читал газету. Услышав шум, он отложил газету и сердито воззрился на дочь:

– Я же тебя просил не кричать! Неужели гувернантка тебе не объяснила, что леди никогда не повышают голос?

– Ну, Па, – воскликнула Фиби, сияя от счастья, – Марго приехала! Она вернулась домой!

В пятницу около полудня Бен уже собирался на вокзал Виктория, когда к нему постучал Гай.

– Послушай, старина. Мне стало известно из надежных источников, что Марго Саттон повезли домой в Кент. Ты бы не мог найти хороший предлог, чтобы оказаться там же?

– Представь себе, я прямо сейчас еду туда, – ответил Бен. – Памела Саттон попросила меня помочь на приеме в саду, который завтра устраивает ее мать.

Гай просиял.

– Прием в саду? Неужели такое еще где-то бывает? Поразительно, трудно в это поверить. Может, мне тоже прыгнуть в поезд да и присоединиться к вам? Клубника со сливками на лужайке! Совсем как до войны. Прием, наверное, благотворительный? Собирают деньги для солдат?

Бен пожал плечами:

– Понятия не имею. Я только знаю, что леди Вестерхэм запаниковала, поскольку не хватает ни прислуги, ни продуктов, и Памела согласилась приехать и помочь.

– А ты, значит, наденешь фрак и прикинешься дворецким? – фыркнул Гай.

– Дворецкий у них и так есть. Он уже немолод, и его не призвали. А вот лакеев нет, и всего пара горничных.

– Подумать только, какие лишения испытывает высшее общество, – съязвил Гай. – Мама писала, что на днях была вынуждена сама наводить порядок в своей уборной, представляешь?

Бен улыбнулся. Он понимал, что для многих людей того сословия, к которому принадлежал Гай, жизнь в военное время стала настоящим потрясением.

Он уже выходил из комнаты, когда на лестнице послышались шаги и, к удивлению Бена, к нему направился военный курьер. Курьер остановился и отдал честь.

– Мистер Крессвелл? Мне велели немедленно передать это вам. Пакет из Меденэма.

– Спасибо, – выдавил Бен.

Курьер снова отдал честь и с топотом спустился по лестнице. Бен вернулся в комнату, закрыл дверь и распечатал конверт. Мэйвис писала: «Мне кажется, я нашла то место, что на твоем снимке. Оно отмечено на топографической карте. Это оказался Сомерсет, а вовсе не Девон и не Корнуолл, как ты предполагал».

Сердце Бена яростно колотилось. Нужно сообщить об открытии, сделанном Мэйвис, прежде чем отправляться на вокзал к Памеле. Он схватил чемоданчик, проехал несколько станций на метро, вышел на улицу и со всех ног бросился к Долфин-Сквер. Позвонил снизу, но ему никто не ответил. Поднялся на лифте на нужный этаж и постучал в дверь. Никто не открыл. Проходивший мимо по коридору старик сказал:

– Зря стучите, они уехали. Я видел, как они выходили с чемоданами нынче утром.

– Черт, – пробормотал Бен.

Он вышел на улицу и остановился, пытаясь решить, как теперь быть. Рассказать о фотографии некому. Гай куда-то подевался, и Бен не имел ни малейшего понятия о том, когда тот вернется. Кроме того, что-то его тревожило в Гае. Значит, придется самому ехать в Сомерсет. Но ведь Памела ждет его на вокзале.

Он вздохнул и отправился на вокзал Виктория.

Памела и Трикси стояли у расписания. Завидев Бена, Памела помахала рукой:

– Как здорово, что ты все-таки сумел выбраться!

– Привет, Бен, – поздоровалась Трикси. – Я так рада, что ты едешь с нами. Я всерьез настроилась поработать, даже хотела взять напрокат костюм французской горничной в магазине карнавальной одежды, такой, знаешь, с оборочками, но Памма не позволила.

– Можно подумать, у моей семьи когда-нибудь была французская горничная в оборочках, – покачала головой Памма и бросила на Бена взгляд, в котором ясно читалось все, что она думала о предложении подруги. – Даже Ма никогда не держала горничной-француженки. Ей служит солидная женщина средних лет по фамилии Филпотт.

– Вот мы и встряхнули бы твое семейство, – пошутила Трикси. – Моя мама всегда держала служанок-француженок, а папа за ними ухлестывал. В этом секрет их счастливого брака.

Памела притворилась, что изучает табло.

– Так, наш поезд отходит через полчаса с одиннадцатой платформы. Отлично. Успеем спокойно купить билеты и дойти до вагона.

– Послушай, Памма, – сказал Бен, откашлявшись, – я не знаю, как быть. Мне срочно нужно в Сомерсет, кое-что проверить. По-хорошему мне надо было бы отправиться на Паддингтонский вокзал и сесть на первый же поезд. Но я ведь обещал, что поеду с тобой и помогу твоей маме. Так что, надеюсь, ты поймешь и не обидишься.

– Ну конечно, – успокоила его Памма. – Ничего страшного. Служба есть служба.

– Что за важные дела у вас в Сомерсете? – спросила Трикси. – Там же никогда ничего не происходит, только сидр производят и сыры. – Она рассмеялась, но, заметив выражение лица Бена, посерьезнела. – Так, значит, ты и правда знаешь секреты и плетешь интриги? Я так и решила, когда увидела тебя в Блетчли. Придумала! Давай я тоже поеду с тобой в Сомерсет. Я ведь работаю в Блетчли и подписала Обязательство о неразглашении государственной тайны. Никому не скажу ни слова. До смерти хочется заняться интересным делом!

– Да там не будет ничего интересного, – возразил Бен. – Нужно кое-что проверить по карте, вот и все.

– И уж ты-то с ним точно не поедешь. – Памела холодно взглянула на Трикси. – Если кто с ним и поедет, так это я.

– Вам же нужно помогать леди Вестерхэм в подготовке банкета, – напомнил Бен.

– А как ты намерен передвигаться по Сомерсету? – спросила Памела.

– На поезде. На автобусе. Пешком.

– В такой глуши автобусы ходят раз в неделю.

– Ничего, как-нибудь разберусь.

– Лучше вот что, – заявила Памела. – Поехали с нами в Кент, и я попрошу Па одолжить нам «роллс-ройс».

– Но как же твоя мать?

– Если мы уедем сегодня же после обеда, успеем вернуться задолго до приема в саду. Как ты думаешь, то, что тебе нужно там сделать, займет много времени?

– Понятия не имею, – признался Бен. – Если честно, я даже толком не знаю, что именно ищу.

– Вот это да! – восхитилась Трикси. – По-моему, Памме нужно остаться с мамой, а тебе, Бен, лучше взять меня с собой.

– Лучше мне все-таки ехать одному, – смущенно ответил Бен.

– А вот и нет, – возразила Памела. – Тебе понадобится напарник, чтобы смотреть на карту, пока ты за рулем. Или лучше я сяду за руль, а ты будешь читать карту, так будет быстрее.

– Да, пожалуй, – согласился он.

– Значит, ты хочешь, чтобы я осталась и гнула спину вместо тебя, – заныла Трикси с притворно обиженной рожицей.

Памела глянула на нее с благодарностью:

– Ты правда не против?

– Придется, раз уж больше некому. Всё для победы, даже рабский труд на светских приемах. Может, я еще и медаль заслужу.

Памела рассмеялась.

– Наверняка! Героиня!

– О да, я такая. Трикси-героиня, – усмехнулась она. – Ну что же вы, надо купить билеты, а там глядите какая очередь.

Бен отвел Памелу в сторонку:

– Считаешь, твой отец действительно позволит нам взять «роллс-ройс»? – спросил он, все еще колеблясь между изначальным планом сесть на первый же поезд на Паддингтонском вокзале и перспективой отправиться на машине с Памелой.

– Если нет, попросим у Прескоттов. У них несколько автомобилей, – беззаботно сказала Памела. – И прорва бензина, судя по всему.

– Неужели ты думаешь, что они дадут мне автомобиль? – усомнился Бен.

– Мне точно дадут, – спокойно пояснила Памела. – Они все еще полагают, что…

– Значит, между тобой и Джереми и правда все кончено?

– А разве может быть иначе? – вопросом на вопрос ответила Памела. – Но об этом после. Сейчас нас ждет неотложное дело.

– Спасибо тебе огромное, – произнес Бен.

– Не стоит. Будет весело, а мне необходимо развеяться.

В Фарли их встретила Фиби. Девочка была на седьмом небе от счастья; от нее они и узнали, что Марго дома. Последовали объятия, слезы, ну и конечно же, пришлось задержаться и выпить чаю со всем семейством.

– Совсем как в старые времена, – вздохнула леди Вестерхэм. – Моя самая горячая молитва была услышана, и все мои девочки снова с нами.

Бледная, осунувшаяся Марго вымученно улыбнулась. Бен раздумывал, не остаться ли ему, если уж Марго тут, или все-таки отправиться в Сомерсет. Решение за него приняла Марго: объявила, что ужасно устала, извинилась и поднялась к себе.

Как Бен и опасался, лорд Вестерхэм наотрез отказался дать им машину:

– Покататься им захотелось! Никуда я вас не пущу, вы сожжете мой последний бензин!

– Нам не кататься, а по делу, – возразила Памела. – Бену нужно по работе, и я обещала поехать с ним и помочь.

– А если по работе, так пусть государство обеспечит его транспортом. Им положен бензин. А мне нет, – отрезал лорд Вестерхэм.

– Извини, – прошептала Памела Бену. – Я не ожидала, что отец окажется таким злобным жадиной. Жаль, что мы не можем сказать ему, зачем именно нам машина. Он ведь не понимает, что речь о государственной безопасности. Но он прав. Твой начальник не мог бы реквизировать для тебя авто?

– Да он, похоже, куда-то уехал на выходные, – ответил Бен. – А дело срочное.

– А о чем именно речь? – негромко спросила Памела.

Бен решил, что нет смысла скрывать, если уж она все равно знает, что он работает в МИ5.

– У того парашютиста, что упал на ваше поле, – вполголоса произнес Бен, отведя Памелу в сторону, чтобы не донеслось до чужих ушей, – ничего при себе не было, никаких документов. Лишь фотоснимок с какими-то цифрами. И мы наконец нашли, где была сделана эта фотография. Поэтому мне нужно немедленно туда отправиться.

– Прескоттам мы этого рассказать не можем, – согласилась Памела и посмотрела в окно. – Послушай, а ведь рядом с домом стоит без дела множество армейских автомобилей. Может, на свой страх и риск возьмем один из них?

– Да нас же пристрелят на месте, мы даже отъехать не успеем, – рассмеялся Бен. Подумал и добавил: – Но я могу попросить полковника Притчарда. Он мне показался порядочным человеком. И к тому же знает о парашютисте. Ему я могу сказать, на кого работаю.

– Тогда давай так и сделаем, – заключила Памела. – Я пойду переоденусь во что-то более подходящее для автомобильной поездки и заодно захвачу зубную щетку на случай, если придется там заночевать. – И улыбнулась: – Вот уж не думала, что смогу чем-то увлечься, но, похоже, нам будет весело.