Глава 44
Осужденный

Имоджен стояла у ворот тюрьмы Эксетера, а Эдриан сидел в машине неподалеку. Не хватало сил заставить себя войти – за все время заключения ни разу не навестила Дина, хотя почти каждую неделю проезжала мимо. И до сих пор не придумала, как представить его Майлзу. Дин Кинкейд провел за решеткой больше половины срока, не получив ни единого взыскания. С учетом этих обстоятельств процесс условно-досрочного освобождения занял меньше времени, чем предполагала детектив-сержант Грей. Кинкейда ознакомили с требованиями режима, напомнили о необходимости неукоснительно соблюдать дисциплину и сообщили встречающим, что он выйдет в течение часа.

– Знаешь этого парня?

– Да. Познакомилась два года назад, во время работы в Плимуте. Здесь он отбывал свой срок.

– Я смотрел досье: множество обвинений, но ни одно не сработало по-настоящему. То недостаточно улик, то дело закрыто по недоказанности. Короче говоря, профессиональный преступник, хотя реального срока ни разу не отсидел.

– Так и есть.

– И все же, чего следует ждать? То есть, правильно ли мы поступаем, встречая его здесь? Уверена, что он обладает нужной информацией?

– Не беспокойся насчет Кинкейда. Сама с ним справлюсь.

Даже звук имени доставлял радость. Имоджен старалась казаться деловитой, однако ни на миг не отводила глаз от ворот, чтобы не пропустить момент, когда появится Дин. Изменился ли он или остался таким же? Сохранил ли чувства или забыл о ее существовании?

Наконец тяжелая металлическая дверь распахнулась. Прикрывая глаза ладонью, Дин переступил границу тьмы и света и появился на дорожке. Имоджен едва дышала. Опустив голову, не глядя по сторонам, он быстро, сосредоточенно шагал прочь от тюрьмы. Она вышла из машины и встала у капота. И вот, наконец, Дин на нее взглянул. В глазах мелькнуло удивление, а потом что-то еще. Имоджен с волнением поняла, что чувства не угасли.

Потребовалось усилие воли, чтобы взять себя в руки. Дин подошел и остановился на расстоянии нескольких дюймов. Хотелось ощутить на губах его губы; да и он явно думал о том же. Надо было приехать сюда одной, без Эдриана. Майлз тем временем вышел из машины и лениво прислонился к двери. Дин на шаг отступил, чтобы сохранить видимость приличия.

– Напоследок меня предупредили, что отвезут в отделение полиции, – произнес Дин, ни на миг не отводя взгляда.

Имоджен собралась ответить, однако все подходящие слова застряли в горле. Как часто и подолгу она разговаривала с Дином, пока тот оставался в тюрьме! Какие страстные сцены представляла, лежа в одинокой в постели!

– Тогда садитесь, – распорядился Эдриан. Продолжая смотреть в упор, Дин обошел вокруг Имоджен и сел за ней.

Майлз включил двигатель, вырулил со стоянки и влился в поток машин. Имоджен до сих пор не придумала, что сказать. Молчание затянулось, нарушив границу нормы и приобретя оттенок странности. Постаралась выровнять дыхание, незаметно покосилась в боковое зеркало и увидела, что Дин прислонился к окну и неотрывно смотрит на улицы Эксетера. Выглядел он усталым и истощенным. Глаза встретились в зеркале. Имоджен попыталась улыбнуться. Дин шевельнулся на заднем сиденье и выпрямился, а спустя миг что-то коснулось бедра. Имоджен посмотрела вниз и увидела руку: ладонь продолжила путь вверх по телу. Она тоже опустила руку в надежде, что Эдриан не заметит. К счастью, напарник добросовестно сосредоточился на дороге. Имоджен крепко сжала ладонь и сразу получила ответ.

Как только Эдриан немного ослабил внимание, Дин откинулся на спинку, сложил руки на груди и посмотрел в окно. Имоджен сжала ладонь в кулак, словно стараясь сохранить живое тепло.

В отделении полиции открыла перед Дином дверь и вслед за ним вошла в комнату, где ждал Элиас Папас. Тот быстро, энергично встал и шагнул навстречу. Крепкое, искреннее объятие длилось несколько мгновений. Имоджен заметила, как Папас что-то шепнул, и Дин коротко кивнул в ответ.

– Старший детектив-инспектор Фрейзер готов принять ваши показания, мистер Папас, – объявила Имоджен.

– Пожалуйста, зовите меня по имени.

– Хорошо, Элиас. – И все же неформальное обращение казалось неправильным. Она знала, что это неоправданная вольность. Еще не приучила себя к мысли о том, что разговаривает с отцом, и не была уверена, что вообще когда-нибудь привыкнет думать о Папасе как об отце. Самым странным казалось то обстоятельство, что она исследовала его биографию, неоднократно встречалась и общалась, однако ни разу не подумала о возможности семейной связи. Имоджен увидела, как Фрейзер завел Элиаса в комнату допросов и закрыл дверь.

А сама она уже во второй раз оказалась между Эдрианом и Дином.

– Найдется ли здесь место, где можно в одиночестве подождать Элиаса? – спросил Кинкейд.

– Конечно. Провожу вас в одну из свидетельских комнат, – с готовностью ответил Эдриан. Осмотрел Дина с ног до головы, и Имоджен спросила себя, какое впечатление составил. Кажется, пока напарник не заметил в ее поведении ничего подозрительного, а если и заметил, то объяснил несуразности недавним обретением отца.

Прежде чем отправиться вслед за Эдрианом, Дин снова посмотрел в упор. Проводив его взглядом, Имоджен пошла в наблюдательную комнату, чтобы проследить за допросом Элиаса Папаса.

– И вам ничего не известно об удочерении девочки? – Голос старшего детектива-инспектора Фрейзера звучал холодно, бесстрастно.

– Абсолютно ничего. Думаю, однако, что отцом может оказаться мой племянник, Джаннис.

– Племянник? Не сын?

– Как только Айрин рассказала о ребенке и ДНК, я сразу обратился к специалисту. Доктор объяснил, что, вполне возможно, сын здесь ни при чем. Генетическая система работает сложно: существует значительная вероятность причастности племянника или кузена. Дело в том, что мы с братом – идентичные, или однояйцевые, близнецы.

– А где сейчас ваш племянник?

– Понятия не имею, но подозреваю, что нападение на Айрин совершил именно он. Сложный парень.

– Сложный? Можете это повторить! Но с какой стати ему понадобилось нападать на Айрин Грей?

– По той же причине, по которой он делает все, что делает. Приказал отец – мой брат.

– Антонис?

– Верно. Защищает себя, свой бизнес. Верит, что я ничего не знаю. Некоторых людей невозможно изменить. Я положил конец его криминальным делам в Плимуте, но он просто перенес их сюда. Секс и наркотики – надежный источник больших денег.

В наблюдательную комнату вошел Эдриан и встал рядом.

– Наверное, тебе тяжело все это слушать, да?

– Полагаешь?

– Если хочешь, можешь уйти.

– И куда же посоветуешь направиться?

Эдриан выключил звук допроса и повернулся, чтобы посмотреть в глаза. Имоджен не посмела взглянуть прямо, боясь, что лицо выдаст чувства. Уже несколько недель подряд не знала покоя: сначала появился Сэм, а потом возникли Элиас и Дин. Казалось, весь мир вращался вокруг нее.

– Известно что-нибудь новое о мамином состоянии?

Имоджен покачала головой, и Эдриан сочувственно погладил по руке. Если честно, о маме она даже не думала. Время от времени вспоминала, что Айрин лежит в больнице, и чувствовала себя виновной в преступном равнодушии; в том, что не сидит у постели. Но там все равно невозможно помочь, а здесь события развиваются стремительно. Имоджен думала о представительном человеке, своем отце. Элиас Папас обладал плохой репутацией, но, возможно, причина зла заключалась вовсе не в нем самом, а в его брате. Трудно было определить, на чьей стороне правда.

Все вокруг изменилось. А ведь рядом, в этом же здании, в одиночестве сидел Дин и, возможно, думал о ней. Захотелось срочно его повидать.

– Мне нужно в туалет. – Имоджен быстро вышла и отправилась туда, где должен был находиться Дин, однако там его не оказалось. Открыла другую дверь и снова никого не увидела. Зашагала быстрее, пытаясь представить, куда Эдриан его спрятал; свободного места в отделении было немного. Не мог же просто уйти? Она уже почти бежала; от тревоги подступила тошнота. Свернула за угол, к туалету, и едва не столкнулась с шедшим навстречу человеком. Дин быстро осмотрелся, запустил ладонь под волосы, привлек и жадно поцеловал. Тошнота сразу улетучилась, а неустойчивый мир на миг обрел равновесие.

– Почти два года дожидался этого мига. – Дин улыбнулся, а Имоджен с трудом восстановила дыхание. – Заметила, что до сих пор не сказала мне ни слова?

– Прости, – извинилась она машинально.

– Ничего страшного. И так вижу, что рада встрече. – Не убирая ладони с шеи, Дин провел большим пальцем по щеке.

– Прости за то, что ни разу не навестила.

– А с какой стати меня навещать? – Он явно старался держаться так же легко и уверенно, как прежде, но оставался в напряжении, словно все еще защищаясь.

– Очень хотелось, – ответила Имоджен, не зная, как объяснить причину неловкости. – Зачем Элиас потребовал твоего освобождения?

– Чтобы защитить тебя.

– Меня?

– Скажем иначе: сейчас, когда брат Элиаса узнал, что ты – его дочь, уязвить его стало особенно легко.

– Значит, для тебя это не новость? – прозаичность тона поразила.

– Совершенно верно. – Ладонь Дина скользнула вниз по руке и сжала ее ладонь. – Элиас сказал мне сразу после того, как тебя встретил.

– Значит, узнал в тот раз, в клубе? Еще до того, как отрезал палец Васосу?

– Да.

– Вы с Элиасом очень близки?

– Он мне почти отец; спас жизнь.

– А его племянника знаешь?

– Джанниса? Знаю. В тот день он тоже был в клубе.

– Что-то не припомню.

– Тихий, застенчивый. Молодой. Он и в моем доме был… когда тебя…

– Да-да, понимаю, – перебила Имоджен, прежде чем Дин смог договорить. Не хотелось слышать, какие слова он подберет для описания событий того вечера.

– У парня не все в порядке с головой. С детства. Но у него и шансов не было.

– Значит, считаешь, что Элиас ни к чему не причастен?

– Ни в малейшей степени. Много лет он пытался исправить Антониса. Не хотел иметь ничего общего с другими делами брата. Не знал даже половины истории. Когда два года назад ты проводила расследование в Плимуте, Элиас понятия не имел, сколько дерьма творится вокруг. Всем заправлял Антонис. В частности, полностью контролировал действия Дими – того самого человека, который держал Изабел в магазине. У него повсюду были девушки и наркотики. А Джаннис выполнял для отца грязную работу.

У Имоджен закружилась голова.

– Пора возвращаться.

– А мне спешить некуда. – Дин снова поцеловал в губы и еще раз крепко сжал ладонь; на этот раз она не удивилась. Повернулась и пошла обратно в наблюдательную комнату.

Эдриан, не отрываясь, следил за допросом.

– Вам что-нибудь известно о том, зачем брату понадобилась Изабел Хоббс? – Фрейзер склонился над столом, где тихо стрекотал диктофон.

– Вспоминаю, что когда девочка пропала, повсюду появились фотографии. Она невероятно походила на его дочь – мою племянницу, которая умерла.

– Думаете, что причина похищения в этом?

– Да. Должно быть, долгое время он держал украденную малышку в своем доме, не выпуская на улицу. С ужасом об этом думаю.

– Значит, вы никогда ее там не видели?

– Очень редко к нему заходил. Как можно реже. Там всегда становилось не по себе.

– А как умерла ваша племянница?

– Утонула. Это произошло, когда они отдыхали всей семьей.

– Несчастный случай?

– Ходили слухи, что Джаннис мог сделать это намеренно, однако никаких доказательств не было и нет. Весь мир вращался вокруг малышки, так что после ее гибели все сразу изменилось. Потеря ребенка – страшное испытание. Никому не пожелаешь. – Произнеся эти слова, Элиас прямо посмотрел в зеркало, и Имоджен вздрогнула. О чем он: о собственном страхе потерять ее или о том младенце, которого потеряла она?

– Принадлежат ли названные вами имена людям, замешанным в делах брата?

– Возможно, не все. Я наблюдал лишь малую часть его деятельности – то, что оставалось на поверхности; Антонис знал, что я непременно попытаюсь прикрыть незаконный бизнес. Когда мы вместе бывали в клубе, убирал из задних комнат проституток, но я все равно положил конец любым услугам подобного рода.

– А счета, которые вы нам представили?

– Подозреваю, что далеко не все, но больше ничего найти не смог.

– Почему вы нам помогаете? И почему именно сейчас?

– Потому что, организовав нападение на Айрин, брат зашел слишком далеко. Доказал, что родственные чувства ему чужды. Ну, а я в ответ разрушу его жизнь.

– Значит, месть? Вами руководит не стремление к справедливости?

– Возмездие справедливо. Разве мотивы важны?

– А как насчет офицера полиции, который помогал брату избежать преследования?

– Да. Я уже сказал, что видел осведомителя лишь однажды. Он очень осторожен. Старший детектив-инспектор Стэнтон предупреждал брата обо всех возможных проблемах.

При звуке этого имени Имоджен потрясенно отпрянула. Не может быть! Должно быть, Элиас лжет.

– Грей? – испуганно окликнул Эдриан. Она покачнулась и едва не упала.

– Все в порядке, Майли.

– Стэнтон – твой прежний начальник. Так?

– Именно. Черт возьми! – Мир опрокинулся. Имоджен схватилась за живот. Стэнтон. Нет, только не это. После всего, что произошло? Невозможно.

– Тебе лучше присесть, Грей. Потерпи секунду, сейчас дам воды.

Эти слова Эдриана оказались последними, которые Имоджен услышала, прежде чем ноги подкосились, а сознание отключилось.