Шествие Фестиваля труда начинается в час дня, как и каждый год, вдоль Милуоки-стрит и поворачивает на юг к Мейн-стрит. Сегодня днем, 5 сентября, небо как с открытки, но настроения нет. Когда каскадеры пожарной части New Glarus Fire Department поднимаются по лестнице на улице, пока мимо проезжают классические Chevrolet, бок о бок с парадом марширует ощутимый гнев. Гнев пришел прямиком от протестов прошлой зимой против антипрофсоюзных, сокращающих бюджет, первых недель Скотта Уокера на посту губернатора Висконсина. Гнев игнорирует давнюю, гордую традицию вежливости Джейнсвилла, его добродушную реакцию на невзгоды.

За свои шестьдесят семь лет Тим Каллен никогда не видел ничего подобного. С тех пор, как демократы Сената штата, скрывающиеся в Иллинойсе, вернулись в Мэдисон с поражением, Тим пытается сгладить межпартийные отношения. Он думал, что совершает миротворческий жест, предлагая впредь запретить законодателям бегство из штата. Вместо этого республиканцы высмеяли его идею, а приятели-демократы выставили простаком. В Wisconsin State Journal в Мэдисоне и в Gazette задокументировали усилия Тима в примирении с двумя сенаторами-республиканцами, которые приходили на участки друг к другу в попытке наладить рабочие отношения. «Все это является частью плана доказать кому-то где-то, что двухпартийность в Висконсине не умерла», – пишет Wisconsin State в июле. Тим часто чувствует себя не в своей тарелке, одиноким в вере в силу разжигания толерантного, двухпартийного духа в Мэдисоне. И теперь, в этот прохладный, свежий день, он идет по Милуоки-стрит на параде в родном городе. Тим смотрит на переполненный тротуар на одной стороне улицы, и около двадцати человек приветствуют его, когда он проходит мимо. Тим смотрит на толпу на другой стороне. Парень показывает ему средний палец.

Средний палец? В разгар парада на Фестивале труда? Прямо на Милуоки-стрит, в прекрасном Джейнсвилле?

Тим не может в это поверить. Он не знает, ненавидит его парень за то, что он скрылся в Иллинойсе, или за то, что он слишком умеренный. В любом случае, считает Тим, эти несколько секунд подводят итог всему, что не так в сегодняшней политике Висконсина. Всему, что разрушает вежливость торговой марки Джейнсвилла.

На Тима обрушилась даже не самая худшая часть гнева, который шагает вместе с парадом. Худшее марширует рядом с Полом Райаном. Гнев приходит в виде молодого человека с растрепанными вьющимися темными волосами, в синей толстовке на молнии. Молодой человек, Тодд Стоунер – двадцатипятилетний организатор труда и участник зарождающегося движения «Захватите Уолл-стрит», которое осуждает самый богатый процент населения мира и плачевное состояние, в котором концентрация богатства оставляет всех остальных.

Стоунер начинает достаточно вежливо, подойдя, протягивает руку.

«Конгрессмен Райан», – говорит он.

Пол пожимает руку Стоунеру, прежде чем положить свою обратно на ручку двухместной коляски, удерживая ее, чтобы маленький белокурый шестилетний Сэм, младший из троих детей конгрессмена, смог сесть на одно из двух сидений коляски. «Извините», – говорит Пол, с ног до головы осматривая парня в полосатой рубашке поло Грин-Бей Пэкерс и брюках хаки. Его мобильный телефон пристегнут к поясу, так же, как и тем вечером, более трех лет назад, когда Полу позвонили и сказали, что завод закрывается. «Рад вас видеть. Приношу извинения. Мы как раз сейчас выступаем».

Рядом с Полом вместе с двумя другими детьми, Лизой и Чарли, стоит жена Джанна со светлыми волосами, собранными в хвост. Вокруг них сторонники в ярко-зеленых футболках с надписью «Райан» маленькими белыми буквами спереди и большими белыми буквами сзади.

Стоунер не унимается: «Мне просто нужно задать вам вопрос». «Не сейчас, – повторяет Пол, – потому что мы как раз сейчас выступаем». Он вручает Стоунеру визитную карточку кремового цвета, пока малыш Сэм машет маленьким американским флагом из своей коляски. «Будьте любезны, зайдите на мой сайт», – говорит Пол, но молодой человек, становясь менее терпеливым, перебивает его.

«Я заходил и прочел его».

«Ну, тогда вы знаете, что нам нужно сделать», – говорит Пол.

Стоунер говорит, что недоволен прочитанным.

«Тогда давайте каждый останется при своем мнении, хорошо? – говорит Пол. – Берегите себя. Надеюсь, вы сделаете лучше. Я хочу получить рабочие места. У нас просто разное мнение о том, как это сделать, ок?»

Стоунер повышает голос, тон становится резче: «Что я должен сделать, чтобы получить работу? Должен ли я работать за такую же зарплату, как в Китае? Должен ли я работать за $1 в час?»

Рука Джанны тоже лежит на коляске, на лице – натянутая улыбка. Чарли, которому восемь лет, смотрит. Наконец Джанна поворачивается к молодому человеку и желает ему хорошего дня. Пол тоже желает Стоунеру хорошего дня.

«Хотите конфету?» – спрашивает конгрессмен. У детей есть леденцы, которые они собираются разбрасывать на параде, если когда-нибудь смогут выступить.

«Нет», – говорит Стоунер, он не может поверить, что ему это предлагают.

«Хотите расписание игр между Packers и Badgers?»

«Нет».

Когда Стоунер возвращается к монологу об опасности отмены государственного регулирования, Пол отворачивается от него, сжав губы. Джанна все еще натянуто улыбается. В разговор вмешивается человек в ярко-зеленой футболке с надписью «Райан». «Брось, – говорит он критически настроенному молодому человеку, – мы здесь, чтобы хорошо провести время».

Стоунер ничего не говорит о том, что уровень безработицы в округе Рок в прошлом месяце все еще превышал 9 %: работников стало на шесть тысяч человек меньше, чем до того, как GM и все остальные закрылись. Он говорит: «Как мы можем праздновать День труда, когда так много безработных? Это печальный День труда!»

Наконец, Пол, его семья и ярко-зеленая свита начинают следовать по маршруту парада. К тому времени, когда он проходит мимо трибуны на Мэйн-стрит, ближе к концу маршрута длиной в милю, его День труда не становится лучше. Пол все еще выкрикивает: «Всем, счастливого Дня труда», – и машет рукой. На тротуаре, позади марширующих, видна кудрявая голова Стоунера. Он стоит с друзьями. Некоторые из них принадлежат группе под названием «Работу Висконсину прямо сейчас!», которая образовалась прошлой весной после протестов против губернатора. Это группа, организатором которой является Стоунер. Активность группы оплачивается крупной профсоюзной организацией, в которой он работал, – Международным союзом работников сферы услуг. На самом деле, у группы «Работа Висконсину прямо сейчас!» есть платформа на параде. Платформа представляет собой прицеп, буксируемый многоместным легковым автомобилем с надписью «Безработные, объединенные ради хороших рабочих мест». На платформе сидят несколько безработных и низкооплачиваемых рабочих из избирательного округа Пола.

«Пол Райан – худший. Он ставит на первое место корпоративные интересы», – скандируют Стоунер с друзьями, пока объект их ярости приближается к концу маршрута парада.

«Прекратите посягательства на средний класс!» – кричит Стоунер, держа один край белого плаката, с написанными от руки словами: «Райан игнорирует РАБОЧИХ».

«Где работа? Где рабочие места?» – кричат протестующие, когда Пол открывает переднюю дверь синего Chevrolet Suburban в родном городе, который их больше не производит. Джанна заканчивает обнимать людей в ярко-зеленых футболках, садится внутрь вместе с детьми. Пол уезжает, а в лучах полуденного солнца все еще видны синие и белые плакаты: «Спасите американскую мечту».

Несколько дней спустя, по Джейнсвиллу наносится новый удар. Он снова приходит из Детройта. В ту пятницу, вечером, General Motors и United Auto Workers предварительно договорились о новом четырехлетнем трудовом договоре. Эти трудовые переговоры были первыми для GM после того, как президенты Джордж Буш и Обама договорились о федеральных автокредитах, после банкротства компании GM и реструктуризации, которая была ее стратегией восстановления. Во время этих переговоров незначительной проблемой было будущее только двух сборочных заводов компании, которые находятся в режиме ожидания, – Джейнсвилла и завода в Спринг-Хилл, штат Теннесси, немного южнее Нэшвилла, более нового завода, открытого в 1989 году для производства Chevy Saturns и выпускавшего внедорожники, пока два года назад производство не прекратилось.

Для жителей Джейнсвилла проблема была значительной. В Центре занятости Боб Борреманс по-прежнему видит, что клиенты с тоской ждут возобновления работы сборочного завода, с эффектом домино, который может привести за собой создание множества других рабочих мест. Поскольку Боб – реалист, ему хочется верить, что большинство людей больше не рассчитывают на появление этой птицы Феникс. Тем не менее, некоторые именно так и поступают – такие люди, как Марв Вопат, который уже три года как на пенсии после того, как четверть века работал представителем завода по оказанию помощи сотрудникам. Марв по-прежнему беззаветно верит, что возобновление работы завода, которое положит конец работе его сына Мэтта в Индиане, лишь вопрос времени.

В пятницу вечером начинают доходить слухи, что согласно предварительному контракту вновь откроется завод в Спринг-Хилл. Завод в Джейнсвилле останется закрытым.

Как вице-президент UAW Local 95, Дейв Вон спешит в Детройт, вместе с Майком Марксом, другом и коллегой-пенсионером, который является президентом местного профсоюза. В ходе переговоров местные власти призывали лидеров профсоюзного международного сообщества вновь открыть сборочный завод или – если не удастся – по крайней мере, сохранить его в режиме ожидания, потому что режим ожидания лучше, чем закрытие. Теперь они слушают, как президент UAW излагает предварительные условия. К концу месяца члены профсоюза ратифицируют договор. General Motors объявляет, что новый контракт создаст 6400 рабочих мест в Соединенных Штатах в течение следующих четырех лет. Это добавит всего 1 % к издержкам корпорации и обеспечит поощрительные выплаты и большее участие в прибылях для ее работников. Генеральный директор General Motors Даниэль Акерсон называет контракт «беспроигрышным вариантом, как для сотрудников, так и для компании». Это, по его словам, «еще одно доказательство того, что это действительно новый GM».

А в Джейнсвилле? Конечно же, разочарование. Тем не менее, проблески старого оптимизма, старого боевого духа. Дейв Вон и другие местные чиновники с облегчением отмечают, что UAW защитил завод от бессрочного смертного приговора. Тот же самый проблеск надежды появляется в Gazette. Если Спринг-Хилл собираются вновь открыть, как рассуждают в газетной статье, разве это не означает, что Джейнсвилл, единственный завод General Motors, оставшийся в режиме ожидания, следующий на очереди?