Глава 10
Ярмарки в Шампани
Генриху I Щедрому, графу Шампани и Бри, получившему этот титул в 1152 году, досталась всего-то малая толика наследия его предприимчивого отца, Тибо Великого, одно перечисление титулов которого занимало несколько строк. Блуа, Шартр, Мо, Шатоден и Сансерр, Труа и еще огромное количество земель, посреди которых затерялся королевский домен Иль-де-Франс, были переданы отцом Генриха Тибо Великим его младшим братьям (хорошо еще, что двое из них избрали духовную стезю и не претендовали на земли).
Генрих стал, однако, сюзереном 2000 вассалов, доставшиеся ему земли были щедры и обильны. Но главное аристократическое развлечение того времени – Крестовые походы, большим охотником до которых выказал себя Генрих, – требовали весьма значительных средств, возможно, больших, чем был способен обеспечить ему его огромный феод.
Шампанские вина еще не были известны – их «заметят» только в XVI–XVII веках, а основу местного сельского хозяйства составляло овцеводство, причем даже при полном господстве натурального хозяйства овечью шерсть уже доставляли аж в соседнюю Фламандию, но даже этот довольно удивительный в те годы факт экспорта не давал Генриху выдающихся финансовых выгод. Надо было придумывать что-то еще. Мы не знаем сейчас, был ли настолько умен, прозорлив и расчетлив сам Генрих, или идею обустройства ярмарок подсказали ему его советники (что весьма вероятно – его двор в Труа охотно принимал самых образованных людей своего времени, а его канцлером был известный ученый Стивен Алинерр), но только именно благодаря его умным указам расцвели знаменитые Шампанские ярмарки.
Сами по себе ярмарки были известны давно – в той же Франции ярмарка в парижском пригороде Сен-Дени была весьма популярным местом, были известны ярмарки в Дижоне, да и ярмарки в Шампани, как считают многие ученые, известны как минимум с V века. Да и в Германии ярмарки были не в новинку (само слово «ярмарка» немецкого происхождения, от «яре» – год, и «маркет» – рынок). Но Шампань среди всех была замечательна своим удобным расположением и находилась на пересечении торговых путей (реки Сена, Маас, Мозель, Сона), по которым издавна двигались купцы из Англии, Италии, Германии, Швейцарии и Фландрии.
Устраивать ярмарки в Шампани начали давно, и уже отец Генриха, Тибо Великий, гарантировал купцам не только личную безопасность, но и возмещение ущерба, если ущерб будет понесен на его территории, за исключением бед вследствие войн и стихийных бедствий. Но все-таки именно Генрих сделал Шампанские ярмарки настоящим коммерческим предприятием.
Ярмарки стали работать в режиме «непрерывного цикла», с января по декабрь. Открывала год ярмарка в Ланьи-сюр-Мар, затем эстафету перехватывал Бар-сюр-Убе, потом – Сезанн, дальше шли две «горячие ярмарки», в мае и июне-июле, сначала в Провине, потом в Труа, осенью была еще одна ярмарка в Провине, и заканчивался сезон «холодной ярмаркой» в том же Труа. Каждая ярмарка была обязана обеспечить 8 дней бесплатного входа, не менее 10 дней торгов и гарантировать оплату в течение 15 дней.
Графским указом 1170 года была назначена администрация ярмарок, которую возглавляли два мастера и канцлер, а под их началом работало великое множество лейтенантов, сержантов и нотариусов, обеспечивавших порядок и соблюдение прав и удобств торгующих. Были обустроены специальные домики для судей, освещавшиеся днем и ночью, для совершения сделок. Был издан специальный указ о защите и равенстве прав со всеми прочими еврейских торговцев и менял.
Графы Шампани чеканили собственную монету, denier provinois, и именно «шампанское денье» стало основной расчетной валютой. Был устроен специальный порядок продаж, предусматривающий, что в первые дни торгуют тканями, потом – весовым товаром (куда входило множество всего – от меда и перца до железа и зерна), после – ремесленными изделиями, и затем только – скотом. Так поддерживалась чистота рыночных площадок, что исключало порчу товара. Закрывались торги кличем глашатая «Hare!» – ну, мы поймем и без перевода.
Купцам было дано право урегулировать свои разногласия самостоятельно, и на всех ярмарках действовал специальный суд – если его решения не удовлетворяли стороны, то они могли обратиться к сеньору ярмарки – графу.
Напрямую к графу могли обращаться и специально выдвигаемые консулы – представители купечества из отдельных стран (которых тогда было сильно больше, чем могло бы быть сейчас, – так, одних только итальянских было 23, по количеству участвующих в торгах территорий).
Во всех ярмарочных городах были устроены специальные склады и гостиницы, некоторые из них функционировали постоянно (часто купцы оставляли непроданный товар до следующего года или до ближайшей ярмарки), некоторые – исключительно сезонно.
Результат не замедлил сказаться: если во времена Тибо Великого ярмарки посещало около 8 тысяч человек в год, то к концу правления Генриха насчитывалось уже до 60 тысяч участвующих. Впрочем, из этих расчетов не совсем ясно, идет ли речь конкретно о торгующих или о «зеваках» тоже, так как ярмарки были еще и крупнейшим культурным событием – многочисленные увеселения, с аттракционами и жонглерами, путешествовали вместе с ярмарками.
Именно ярмарки сформировали зачатки европейского театра, а Труа еще в эпоху Генриха I обзавелся даже специальным помещением для представлений.
Любой современный торговый центр сегодня тоже не только продает, но и привлекает покупателей развлечениями, разве что ярмарочные балаганы уступили место кинотеатрам, игровым комнатам, каткам и т. д.
Вся эта сложнейшая и многоуровневая регламентация, тонкая настройка весьма сложного механизма в сочетании с низкими ценами, которыми графы Шампани начинали привлекать торговцев и которыми они удерживали их почти полтора столетия, удачная география и прочие нюансы были перечеркнуты в начале XIV века, когда умер последний местный граф, Генрих III Толстый. Наследников по мужской линии он не оставил, а его дочь Жанна Наваррская стала женой короля Франции Филиппа IV Красивого.
Шампань была присоединена к королевскому домену в рамках личной унии, а после смерти Жанны – весьма загадочной, но и ее смерть, и смерть ее детей, последовательно занимавших королевский трон, и начало Столетней войны – несколько другая история, – так вот, после смерти Жанны громадные изменения ждали Шампань. Филипп Красивый королевским указом перенес шампанские ярмарки в Париж, указав отныне собираться торговцам там. Попутно было упразднено шампанское денье. Перенеся ярмарки, король не догадался перенести туда же управленческие институты, сложившиеся в Шампани, и парижские ярмарки как-то не задались.
Де-факто ярмарки в Шампани продолжались еще почти полтораста лет, но уже больше по инерции – Столетняя война сильно изменила экономическую карту Европы, сама Шампань стала ареной постоянных военных действий (кстати, Жанна д’Арк родилась именно в этой провинции), и купцы нашли и новые торговые пути, и другие ярмарки.
По более поздним подсчетам, доход с пяти ярмарок (без Ланьи) в 1294 году составлял 8380 ливров, тогда как в 1341 году – только 1152 ливра.
Шампани, «расшевелившей» европейскую торговлю после «темных веков», не суждено было стать торговым центром континента, и она навсегда уступает первенство городам Италии и Фламандии. Правда, через несколько столетий монах Периньон, который всю жизнь боролся с браком в своей продукции – пузырьками в вине, – махнет рукой на этот недостаток и начнет продавать вино таким, каким оно у него получалось. И Шампань снова станет знаменитой – но это уже совсем другая история.
