Глава 33

Шел сентябрь. Эвелет знала, что в ближайшую пару недель начнут желтеть листья. Ночи становились холоднее, но пока Эвви все еще страдала от жары, сбрасывая во сне одеяло и просыпаясь, запутавшись в верхней простыне.

Дин, когда приехал в Нью-Йорк, написал ей, а еще через два дня прислал сообщение, что ищет в городе работу тренера. Эвелет отвечала оба раза, что она рада, и оба раза посылала ему голубое сердечко. На ее «языке» голубое сердце означало: «У меня есть так много тебе сказать». Но этот язык был, конечно, только для нее. Он жил там, а она жила здесь. Вот и все. Все было бы нормально, если бы им не стало труднее общаться.

Эвелет велела себе делать за раз строго по одному делу. И чтобы в полной мере настроиться на нужный лад, приклеила к зеркалу записку, в которой написала: «Дела строго по одному!» В жаркий вечер среды после отъезда Дина Эвви решила заменить перегоревшую лампочку в светильнике над кухонным столом. Она принесла табуретку, поднялась, убрала паутину и поняла, что ей понадобится еще отвертка, чтобы снять плафон с крепления.

– Как глупо, – пробормотала она.

Эвви задумалась и вспомнила, что ее отвертка в кофейной банке с шурупами и гвоздями, стоящей на краю высокой полки над плитой. Эвви подошла к полке и привычно потянулась за банкой, встав на цыпочки, но случайно опрокинула ее. Банка звонко ударилась о край плиты, а шурупы, винты и гвозди резво заскользили по гладкому кухонному полу во все стороны.

В то же самое время опрокинулась тяжелая поваренная книга, которую Эвелет сначала даже не заметила. Падая с полки, издание задело банку с яблочным пюре и большую банку риса. Емкость с пюре разбилась о плиту, и оно заляпало всю варочную поверхность, конфорки, пол и даже ножки кухонных стульев и стола. А рис рассыпался и образовал большую кучу перед плитой, смешанную с яблочным пюре. Эвви, конечно, тоже не сохранила равновесие и растянулась на скользком полу, из-за чего сухой рис еще больше распределился по кухне и коридору.

Как только все перестало двигаться, Эвви встала и огляделась. Рис был под плитой и внутри горелок. Яблочное пюре попало даже на нижнюю сторону сидений кухонных стульев. Элементы крепежа, покрытые яблочным пюре, разлетелись по всему полу. Ошеломленная Эвви пошла в ванную, чтобы посмотреть, как далеко улетел рис, и даже там увидела отдельные его зерна. Внимательно оглядев кухню, она уронила подбородок на грудь.

К глазам Эвви подступили слезы, у нее перехватило дыхание. Но она попыталась не обращать на это внимания и схватила рулон бумажных полотенец. Эвелет подошла к плите, скользя по варенью и рису, встала на колени и начала собирать с пола все остатки крушения. Еще ей пришлось сходить за мусорным ведром и решить, стоит ли отмывать винты и гвозди или лучше сразу выбросить их. Но самым большим кошмаром был рис, который рассыпался вокруг конфорок и даже попал в немного приоткрытую духовку. Эвви живо представила себе, как ей придется вытаскивать оттуда все кастрюли и крышки, чтобы проверить каждый миллиметр пространства. Да и сама плита была слишком тяжелой, чтобы она одна могла ее выдвинуть.

Стоя на коленях на полу в доме, в котором она никогда не хотела жить, она не могла сделать ни вдоха, ни выдоха. Ей казалось, что она уже парит над собой, наблюдая за странной женщиной на полу, которая всхлипывает, а затем плачет и даже кричит. Часть Эвви смотрела на нее и думала: «Что происходит? У меня приступ паники? Я сошла с ума? Я умираю?» Но часть ее глотала воздух в легкие, снова и снова превращая его в звук, который она раньше никогда не слышала. Он был злее, чем плач, громче, чем крик, и больше походил на припадок. Лишь одна мысль утешала Эвелет: «Слава богу, я единственный человек, который это видел».

Она понятия не имела, как долго это продолжалось. Но знала, что уже достаточно долго, чтобы мог услышать и испугаться сосед. Она была готова к стуку в дверь от случайного прохожего, который подумает, что здесь кого-то убивают. Если бы она сама услышала такое из чужого дома, то, без сомнения, вызвала бы полицию. Она словно со стороны слышала свои собственные слова, звучавшие едва ли ее голосом: «Я ничего не могу, зачем я это делаю? Я только все ломаю». Слова «Я только все ломаю!» прозвучали не единожды, последний раз почти со звериным воем. Этот вой Эвви слышала, но не могла остановить. Она переживала мучительно долгие минуты, не в силах представить, чем все это закончится. Она лишь знала, что ее точно вывернет наизнанку.

Но все закончилось по той причине, по какой пока еще не было бесконечных армрестлинговых матчей и овертаймов. В какой-то момент она почувствовала, что процесс пошел на спад. Этот ужасающий звук снова превратился в рыдания, а затем в обычный плач. Затем она сделала вдох-выдох, и еще, и еще. Эвви медленно встала, стряхивая рис с голых колен, которые уже покрылись болезненными красными точками. Она пошла в ванную и включила свет. Ее глаза сильно распухли, в горле пересохло, в ушах звенело. Она смочила тряпку холодной водой и прижала ее к лицу, вдыхая и ощущая прохладу на губах и запах стирального порошка.

Она чувствовала себя странно расслабленной и была почти без сил, как будто пробежала милю или только что пережила сеанс хорошего массажа. Казалось, она почти истощила себя.

Уборка заняла около часа. Бумажными полотенцами Эвви собрала все, что могла, и выбросила их в мусорное ведро. Потом тщательно подмела и даже передвинула плиту своими силами. Вымыла все внутри и даже протерла влажной губкой дверцы шкафов и ножки стульев.

В конце концов она села на пол и достала телефон. Набрала Энди:

– Ты можешь приехать?

– Ты в порядке?

– Уже да, но мне нужна помощь.

– Дай мне пятнадцать минут.

– Боковая дверь открыта.

Минут через десять дверь кухни открылась и вспотевший Энди в баскетбольных шортах и футболке «Ред Сокс» впервые за два месяца вошел в ее дом. Он увидел, что Эвви сидит на полу, прислонившись спиной к шкафчикам под раковиной.

– Господи, Эв, с тобой все в порядке? Что происходит?

– Просто посиди со мной, – попросила она.

Он присел рядом с ней, вытянув ноги перед собой, подождал, а затем наклонился к ней:

– Почему мы на полу?

Со времени их последней встречи Энди немного отрастил волосы. От осознания того, что она не видела его так давно, у Эвелет сжалось сердце.

– Я меняла лампочку, – пояснила она, глядя поверх кухонного стола. – У меня были трудности.

Он проследил за ее взглядом:

– Отсюда, снизу? Кажется, это не самый простой путь.

Эвви улыбнулась:

– Мне нужна была отвертка.

Энди повернулся и посмотрел на полку:

– Она была у тебя в той большой закручивающейся банке? Эвви, я же говорил тебе, что ты постоянно нарываешься на неприятности.

– Да, она была в той банке. И я ее опрокинула, а заодно и банку с яблочное пюре и еще уронила рис.

Энди поежился:

– Та большая пластиковая банка с рисом? Мечта выживальщика?

Она кивнула:

– Вот именно.

– И она упала?

– Да, упала. Вместе с остальным.

Он скрестил руки на груди и огляделся, затем быстро вздохнул и произнес:

– Должен признать, что это звучит убийственно.

– О, да, не то слово. Рис был даже в ванной.

Энди тихо присвистнул:

– Подожди, и ты сама все это убрала?

– Да, я сама.

Он рассмеялся:

– Эв, ты должна была прежде позвонить…

– Мне не хотелось звать тебя, чтобы ты прибирался на моей кухне. Ну, знаешь, учитывая… – Эвви повернулась к нему и вздохнула. – Я сказала много такого, чего не должна была говорить.

– Мы оба это сделали, Эв.

– Я сделала ошибку, что не звонила тебе так долго. Это было глупо, и мне так грустно, что что-то пошло не так. Все неправильно. – Она потерла переносицу и продолжила: – Звонила мама. Не сегодня, давно. То есть она мне звонила, когда я готовила ужин в тот день, когда вы были в гостях.

– Вот черт, – не сдержался Энди. – Что случилось?

– Она хочет меня видеть и оставила сообщение. Я больше не могу ее отталкивать. Тогда эта мысль очень сильно давила на меня, но я не хотела беспокоить тебя по этому поводу.

– О боже, Эвви, ты никогда не была такой!

– Я понимаю. Я просто… я хочу быть таким человеком, который… Я просто не знаю…

– Который все время поступает правильно? Да, я тоже иногда так думаю. – Энди вытер влажный лоб краем рубашки. – Каждый день я беспокоюсь, что порчу своих детей, порчу отношения с Моникой. Черт, я волнуюсь, что уже все испортил. – Энди придвинулся к Эвви поближе и снял рисинку, прилипшую к ее голому колену. – Ты же не собираешься осчастливить всех, кого ни встретишь!

– В том-то и дело, похоже, что собираюсь, – вздохнула Эвелет.

Энди обнял ее за плечи:

– Я это знаю, потому и сказал.

– Такой багаж, – сказала она, – чертовски тяжел. Для этого у меня должен быть свой собственный грузовой самолет.

– Ну, ты же не одна. Помнишь, я говорил тебе в тот вечер, что Лори взяла девочек на выходные? – Эвви кивнула, а Энди продолжил: – В тот день она сказала мне, что хочет, чтобы они были с ней в течение шести недель каждое лето.

– О, нет.

– Мы никогда не расставались на такой большой срок. Шесть недель! Я не думаю, что был вдали от них и в течение шести дней с тех пор, как родилась Лилли. Но мы с Моникой не хотели портить тот вечер и потому решили никому не рассказывать. – Энди покачал головой и продолжил: – Не самая удачная идея.

Эвви одними губами улыбнулась:

– А что случилось?

– То, что обычно происходит, когда Лори издает восторженные звуки при желании видеть их почаще. Да, она души не чает в детях, она помнит о них и, конечно, любит их, и дети любят ее, но она скорее предпочтет взять их в «Чак-Чиз» или в круизы, чем заставлять есть салаты и ходить в школу. И она им потакает снова и снова. Я не против таких поездок к маме… в будущем. Но никак не сейчас.

– Ну, по крайней мере, я рада, что она их помнит.

– Могу я спросить тебя об отъезде Дина? Я хотел позвонить тебе, но… не позвонил.

– Я уже очень скучаю по нему, – призналась Эвви. – Сильно. Это правда. Не знаю, что еще можно сказать, но, по крайней мере, я пытаюсь перестать лгать.

– В чем?

– Я много вру, – просто сказала она. – Я соврала насчет посуды.

– Черт возьми, я знал, что в этом есть что-то странное.

Она рассмеялась:

– Да. Я разбила желтые тарелки. Или, вернее, мы с Дином их разбили. Хотя на самом деле била я. И это было лучшее из всего, что я сделала за последние месяцы. Почему, не могу объяснить. Я просто не знала, как рассказать тебе об этом. Точно так же, как не знала, как сказать тебе, что хочу развестись.

– Но сейчас ты можешь рассказать мне об этом?

И Эвелет рассказала Энди, каким злым был Тим. Она рассказала ему о худших вещах, которые он когда-либо говорил и которые она смогла вспомнить. Она рассказала о его характере, о том, как он кричал на нее, когда не мог найти вещи в доме, о синяке на ее спине от комода. А потом она увидела свои собственные пальцы и это напомнило ей о чем-то в прошлом. Она сделала глубокий вдох – может быть, самый глубокий за всю ее жизнь.

– Ты помнишь порез на моей ноге, когда мне накладывали швы?

Энди повернулся и посмотрел на нее:

– Да, ты сказала тогда, что уронила стакан.

– Я так и сказала. Но это Тим уронил стакан.

Эвви помолчала.

– Нет, даже не так. Это Тим бросил стакан. Он швырнул стакан на пол гостиной, потому что был зол на меня. Он бросил стакан, и я наступила на него.

Энди покачал головой:

– Проклятье!

Эвви медленно кивнула:

– Знаешь, с тех пор, как я окончила школу, он минимум один раз в неделю говорил мне, что я слишком остро реагирую на все. Все, что происходит со мной, я превращаю в драму. Прошло не так много времени, как я уже заранее знала, что он скажет. Настолько, что ему уже не нужно было ничего говорить. Так что я думаю, что он просто перестал говорить многое.

– Но я должен был догадаться!

Эвви пожала плечами:

– Я вру лучше, чем ты думаешь. – Она нерешительно почесала кколено: – Кстати говоря, я должна была сказать тебе, что страховые деньги были на самом деле, но я чувствовала себя слишком виноватой, чтобы тратить их, поэтому и не трогала их. И тебе не стоит со мной спорить, потому что я и не собираюсь их брать.

Его глаза расширились:

– Во дела!

Она улыбнулась:

– Да. Вот почему я на мели, и у меня нет никаких шансов остаться в этом доме. Я собираюсь поискать что-то, может быть, меньшее, но ближе к воде. – Эвви внимательно посмотрела на Энди: – Не знаю, может я слишком полагаюсь на тебя, но это все, что я могу сказать тебе на данный момент. Мне очень жаль.

– Ну что ж, – вздохнул Энди, вытаскивая из-под шкафа рисовое зернышко и бросая его через плечо в раковину, – мне тоже жаль.

– Все в порядке. Я рада, что ты появился сейчас.

– И я рад, что ты позвонила.

Эвви подтянула колени и обеими руками ухватилась за голени:

– Сегодня я до смерти себя напугала. Я даже не знаю, что делать дальше.

Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему.

– Все в порядке. Здорово, что у меня есть ты. А ты сама все поймешь, – заверил ее Энди.