3.2 Выход партизанских отрядов в лес

Традиционно принято считать, что невыход ряда командиров и отрядов в районы сосредоточения партизан является предательством, однако это далеко не всегда так. Большинство авторов пользуются только «партизанскими» воспоминаниями, однако люди, уже вышедшие в лес, не обладали полнотой информации по общей ситуации на полуострове. В связи с этим информация оказывается искажена.

Они фиксировали факт невыхода части бойцов, а затем этот факт обрастал домыслами. Сейчас появилась возможность сопоставить факты, полученные из «партизанских» источников, с общим ходом боевых действий, и это сопоставление дает достаточно интересные результаты. Рассматривать выход партизанских отрядов в лес без учета вмешательства армейских частей и командования в корне неверно. Такой подход однозначно даст тенденциозные выводы.

По плану мобилизации партизан, весь Крым был разбит на пять оперативных районов, в которых должны были сосредоточиться 29 партизанских отрядов. Отдельным районом партизанского движения стали каменоломни Керчи. Отряды должны были располагаться следующим образом:

I партизанский район – Старокрымские и Судакские леса в границах: Отузы, Старый Крым, Орталан, Ай-Серез, Капсихор (площадь около 200 км²).

Состав – четыре партизанские отряда: Феодосийский, Старокрымский, Судакский и Кировский.

По данным видного исследователя партизанского движения Е.Б. Мельничука, «Штаб и отряды I партизанского района (ПР-I) прибыли на сборные пункты в Судакские и Старокрымские леса относительно организованно (30.10 – 4.11.1941 г.). После сбора в базовых лагерях Феодосийский партизанский отряд насчитывал 300, Судакский – 131, Старокрымский – 105 человек. Секретарь Кировского РК ВКП(б) Орлов не сумел организовать оповещение всех партизан о времени выхода в лес, в связи с чем из-под носа у немцев командование отряда вместо 85 смогло увести только 35 человек».

Сопоставив график движения немецкой моторизованной «группы преследования Линдеманна» с выходом отрядов, можно сделать вывод о том, что выход отряда Кировского района осуществлялся с территории, уже захваченной противником. И причина низкой явки отряда отнюдь не в плохой работе Орлова, а в том, что отряды не вывели в лес заблаговременно. Можно считать большой удачей, что пришло хотя бы 35 человек.

Далее, из того же источника: «Таким образом, в четырех отрядах района к окончанию сбора числился 571 партизан. Секретарь Судакского РК ВКП(б) А.О. Османов, утвержденный Кр. ОК ВКП(б) комиссаром ПР-I, прибыл в лес с большим опозданием, в связи с чем начальник ПР-I назначил на эту должность М.С. Вялкова – комиссара артдивизиона 156-й сд».

А.О. Османов в качестве объяснения по вопросу своего опоздания указывает, что ему пришлось пробираться по местности, занятой противником, что и совпадает с данными немецких и румынских документов. Более того, именно А.О. Османов привел к партизанам остатки штаба 48-й кд. Штаб 48-й кавдивизии и 211 бойцов, почти не имея продовольствия, восемь суток бродили по Караби-яйле и Тыркинским лесам. Зуйский и Колайский партизанские отряды принять их к себе отказались.

Политрук М.С. Вялков, ставший комиссаром отряда, на момент прибытия в отряд должен был находиться вместе со своим личным составом и материальной частью 1-го артиллерийского дивизиона 434-го ап 156-й стрелковой дивизии на рубеже Саки-Окречь, но дивизион самораспустился, а материальная часть дивизиона была брошена и захвачена противником, о чем есть упоминание в документах 22-й пд..

3 ноября в ПР-I прибыла группа бойцов и командиров второго артдивизиона 434-го артполка 156-й сд, насчитывающая 95 человек, под командой командира дивизиона лейтенанта Г. Алдарова. Артиллерийский дивизион отступал по дороге на Карасубазар, однако после того, как кончилось топливо, был вынужден взорвать свои орудия и уйти к партизанам. Эта группа была влита в состав Кировского отряда, а Алдаров стал его командиром.

II партизанский район – Карасубазарские и Зуйские леса в границах: Капсихор, Орталан, Симферополь, Алушта (площадь более 700 кв. км).

Состав – первоначально шесть партизанских отрядов: Ичкинский, Колайский, Джанкойский, Карасубазарский, Сейтлерский и Зуйский.

В первых числах ноября 1941 г. было принято решение о формировании и включении в состав района еще трех (южнобережных) отрядов: Капсихорского, Ускутского и Улуузеньского.

Далее из книги Е.Б. Мельничука: «В ПР-II картина была несколько иной. В Зуйские и Карасубазарские леса должны были выйти девять, однако на пункты сбора (27.10 – 4.11.1941 г.) прибыли только шесть партизанских отрядов. После перехода в базовые лагеря в отрядах насчитывалось: в Ичкинском – 125, Колайском – 113, Джанкойском – 122, Карасубазарском – 85, Сейтлерском – 71, Зуйском – 90 партизан, то есть в конце сбора в шести отрядах числилось 604 партизана».

Сейтлерский отряд, о котором пишет Е.Б. Мельничук, действительно, вышел не в полном составе, и причина та же самая: в намеченный план вмешались отступающие «армейцы». Из докладной записки оперуполномоченного НКВД по партизанскому движению Крыма: «Сейтлерский отряд (комиссар Пузакин) в присутствии начальника РО НКВД Скавронского 4–5 ноября с одним погранполком полным составом, оставив свои базы, начал отступать через Улу-Узень – Алушту на Севастополь. При этом растеряли личного состава 75 %, потеряв все базы и 10–11 ноября «возвратились» партизанить».

По данным справки военного трибунала I-го и II-го партизанских районов (секретарь М. Молочников), отряд из 25 краснофлотцев 116 ОАД ЧФ вышел в расположение Колайского отряда. Командир отряда И.Н. Губарев и комиссар С.И. Штепа отобрали у них оружие и теплые вещи и выгнали из отряда. Группа остановилась на ночлег в разрушенной кошаре на Караби-яйле. На рассвете на спящих напали румыны, убили 15 человек и 7 ранили.

Е.Б. Мельничук указывает: «Улуузеньский (100 партизан), Капсихорский (70 партизан) и Ускутский (50 партизан) отряды формировались из татарского населения вышеназванных и других прибрежных сел Восточного Крыма: Улу-Узень, Кучук-Узень, Арпат, Ворон, Шелен, Туак и Ай-Серез. Базы для всех отрядов создавались на южных склонах Главной гряды в районах населенных пунктов. К 10 ноября начальнику ПР-II стало известно, что во всех южнобережных селах оккупантами создаются «отряды самообороны» (самоохраны) для противодействия партизанам. На нужды самооборонцев были обращены оружие, боеприпасы, продовольствие и средства МТО, предназначавшиеся для создававшихся партизанских отрядов. С 15 ноября самооборонцы, так и не ставшие партизанами, под руководством немецких и румынских инструкторов приступили к выполнению боевых стрельб из личного оружия и патрулированию всех троп и дорог, ведущих в лес. Таким образом, II партизанский район, оставшись без штаба и радиста, еще не начав боевые действия, потерял три отряда (220 бойцов). И не просто потерял, а приобрел в лице большинства из них противников, хорошо знающих местные леса и дислокацию всех отрядов района. Кроме того, ПР-II оказался не прикрытым со стороны южного берега и изолированным от населенных пунктов и шоссейной дороги Алушта – Судак». Источник этой информации не указан, но информация перекликается с данными из публикаций иностранных авторов.

«Уже в октябре 1941 г.(NB! Прим. мое – А.Н.), – пишут английские исследователи Ч. Диксон и О. Гейлбрунн, – для борьбы с партизанами немцы стали привлекать также (крымских) татар, которые всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были сформированы так называемые “татарские отряды самообороны”, которые оказали немцам большую помощь». Источник этой информации также не указан. По логике английских авторов, видимо, слабо знакомых с историей Крыма, «отряды самообороны» создаются на территории, на тот момент еще контролируемой советскими войсками.

Противник дает совсем иную информацию. Наличие каких-либо вооруженных формирований из местного населения в указанный период немецкими документами однозначно не подтверждается, и является «открытием» английских авторов.

Есть четкая дата принятия решения о создании отрядов самообороны: 2 января 1942 года. До этой даты никаких «местных» вооруженных формирований не было. Более того, противник интенсивно изымал оружие у населения. Военной администрацией 11-й армии 10.11.41 г. был издан приказ о добровольной сдаче оружия населением, с указанием тарифов за каждую единицу сданного оружия, и жесткими карательными мерами за несданное оружие.

Политика, проводимая на оккупированной территории командующим группой армий «Юг» маршалом Г. фон Рундштедом, решительно отрицала наличие каких либо вооруженных формирований из местного населения, и лишь после его отстранения отношение к подобным формированиям изменилось. Исключением являлись отдельные «восточные» охранные формирования, однако, они создавались не из местного населения, а из эмигрантских элементов, доказавших свою лояльность.

С 26 ноября 1941 г. в некоторых населенных пунктах были созданы отряды по поддержанию порядка, но эти отряды (аналог ДНД) были, как правило, не татарскими и стрелкового вооружения не имели (за исключением немецкого персонала).

Указанные села Судакского района, действительно, являлись почти исключительно татарскими, но причина невыхода отрядов кроется совсем в другом.

Решение о создании партизанских отрядов в указанных селах было принято уже в ходе боевых действий, 31 октября. Оповещение, запись добровольцев, комплектование, подбор баз заняли некоторое время и были завершены только 4 ноября.

К этому моменту Алушта была захвачена «отрядом Бааке», а Судак был захвачен румынскими частями. С севера район был блокирован частями немецкой 22-й пд, которая вела бой с подразделениями двух полков 184-й сд. Указанные села оказались в том же котле, что и часть 184-й сд, 116-го ОАД ЧФ и конная группа Аверкина. Решение о создании отрядов было принято, но реализовать это решение было уже невозможно. По данным дневника И.Генова: «3.11.41 г. Сегодня вечером возвратились связные, которых посылал на южный берег. Они рассказали, что из Капсихорского, Улуузеньского и Ускутского отрядов на месте не оказалось никого. Денисов доложил, что видел, как ускутцы угоняли всех овец из леса, которых раньше пригнали для партизан. Что все это значит?… Снова послал связных с категорическим приказом Асанову, Пашиеву, Мазинову, Акимову и Денишаеву немедленно с людьми не позже ночи завтра – быть в лесу». Связные на южный берег посылались еще несколько раз до 15 ноября, но тщетно: на свои места отряды так и не прибыли.

В связи поздним решением о создании этих отрядов, естественно, никаких продовольственных баз не закладывали. В качестве продовольственных баз планировалось использовать колхозные отары овец. Но противник указывает, что одновременно с разгромом «группы Аверкина» в том же районе были захвачены сначала 20 тыс. овец, а потом еще одна отара в 12 тыс. овец. Отступающие части 48-й кд перехватили отары и попытались гнать их с собой, чтобы они не достались противнику. Чабанов посчитали предателями и, по воспоминаниям офицера тыловой службы 184-й сд М.Х. Пиастро, расстреляли.

Следы трех партизанских отрядов – Капсихорского, Улуузеньского и Ускутского – удалось обнаружить в немецких и румынских документах. Донесение 1-й румынской горной бригады: «Ситуация с 1 батальоном установлена: 1-я рота широким фронтом вошла в лес в юго-восточном направлении…» Далее в донесении указывается, что румынской ротой в 8 км от деревни Салы было обнаружено скопление партизан численностью около 200 человек. Румынские части были сменены немецкими. Операция по ликвидации группы была намечена на следующий день. Противник отмечает небольшой бой еще с одним партизанским соединением в 18 км от Судака в районе г. Чокур-Кая. В донесении за 06.11 указывается, что в результате зачистки местности в районе дороги Салы – Судак пленено около 200 партизан.

В донесении 1 румынской горной бригады указывается, что один эскадрон и один батальон бригады вместе с частями 16-й пп 22-й пд разгромили в бою партизанскую группу, обнаруженную накануне, захватив 200 пленных.

Как указывается в боевом отчете румынского горного батальона, группа была вооружена японскими и польскими винтовками и состояла из жителей деревень Ворон, Каписхор и Шелен. По свидетельству румын, все выявленные члены большевистской партии расстреляны. По данным 37-й роты жандармерии (рум.), расстреляны 82 человека, из них 55 татар.

Обследование района, указанного в румынском донесении, поисковиками выявило следы боя. Обнаружен обильный настрел из винтовки «Арисака», «Маузер» с польской маркировкой, несколько гранат РГД. Поэтому ситуация с этими тремя отрядами выглядит несколько иначе, чем было принято считать до сих пор.

Дополнительно из конников 48-й кд были сформированы два отряда:

– Первый Красноармейский, численностью 111 человек, под командой командира 71-го КП подполковника Городовикова

– Второй Красноармейский, численностью 66 человек, под командованием капитана Д.Ф. Исаева

14 ноября в лагерь штаба второго района пришла группа пограничников (60 человек) под руководством командира 297-го сп 184-й сд ПВ НКВД майора С.П. Панарина (в некоторых документах встречается другое написание фамилии Панарьин). Не найдя общего языка с командованием второго района, группа ушла в первый район

Суммарно в отрядах второго района насчитывалось 342 военнослужащих.

III партизанский район – леса Крымского Государственного заповедника в границах: Алушта, Симферополь, Мангуш, Гурзуф (площадь около 300 км²). Состав – восемь партизанских отрядов: Алуштинский, Биюконларский, Евпаторийский, три Симферопольских (№ 1, № 2 и № 3), Тельманский и отряд сотрудников НКВД Кр. АССР.

Е.Б. Мельничук указывает: «В ПР-III в Алуштинский заповедник и Зуйские леса из восьми планировавшихся 29.10 – 4.11.1941 г. организованно прибыли семь отрядов. В их составе к завершению перебазирования числилось: в Симферопольском № 1 отряде – 81, Симферопольском № 2–95, Симферопольском № 3–92, Алуштинском – 168, Евпаторийском – 100, Биюконларском (оказавшемся территориально в зоне ПР-II) – 120 и в Тельманском – 100 человек. Не прибыл в лес отряд сотрудников НКВД Кр. АССР, который должен был состоять из 80–100 человек. Таким образом, семь отрядов ПР-III насчитывали 756 партизан».

Данные подтверждаются немецкими документами. К примеру, айнзацгруппа «D» в своем донесении о партизанах (от 19.11.41 г.) указывает, что «одна группа партизан состоит из 100 человек, прибывших из Евпатори, и находится в долине 12 км юго-восточнее Бия-Сала».

Причина неприбытия отряда, состоящего из сотрудников НКВД, понятна: по указанию В.С. Булатова, актив ВКПБ и личный состав НКВД были направлены из Алушты на Севастополь, а боевой состав отряда был влит в сводный отряд ст. л-та Дудкина, который пытался остановить прорыв противника к Алуште в районе д. Шума.

Неприбытие части Евпаторийского отряда, состоящего из сотрудников НКВД, также совершенно объяснимо. Уже 30 октября 1941 г. район его формирования был отрезан немецкими моторизованными частями от остальной территории Крыма. Отряд Евпаторийского НКВД осуществлял закладку и охрану складов с оружием, из-за чего вышел позже на двое суток, чем истребительный батальон, ставший Евпаторийским отрядом. В связи с тем, что отряд оказался отрезан от района сосредоточения немецкими войсками, его основные силы были вынуждены отойти в Севастополь.

В документах немецкой 50-й пд удалось обнаружить дополнительные данные по этому отряду. База с его оружием была обнаружена подразделениями 50-й пд и после короткого боя захвачена. Из донесения немецкого майора Ризена в штаб армии: «В результате перехвата десятки партизан удалось обнаружить склад оружия предназначенного доля партизан Евпатории в составе 160 винтовок, 23 ящиков патронов, 10 ящиков пулеметных лент, 2-х станковых пулеметов, 1 ручного пулемета, 80 гранат, 56 ящиков мин для миномета». Е.Б. Мельничук приводит данные из воспоминаний Кобрина, бывшего уполномоченного особого отдела и начальника разведки Евпаторийского отряда. В отряд НКВД должны были войти специальные группы сотрудников милиции и органов безопасности, вышедшие в лес с районными отрядами. Одну такую группу из 48 человек с двумя пулеметными расчетами и радистом с радиостанцией из Севастополя должен был привести в ШГР сам Кобрин. Группа вышла 7 ноября 1941 г. При переходе линии фронта и в пути большинство личного состава дезертировало, в результате Кобрин в конце ноября довел до места дислокации ШГР только семь человек.

По данным «севастопольских» документов, группа, сформированная в Севастополе, не смогла прорваться через линию фронта, потеряв при этом 8 человек пропавшими без вести и 7 человек убитыми.

Далее Е.Б. Мельничук указывает: «При этом необходимо отметить, что на пункт сбора не прибыл ни один человек из трех групп, подготовленных в татарских деревнях Корбек, Демерджи и Шума – всего около 60 человек, хотя они все добровольно согласились партизанить, знали, когда, куда и как добираться. Не прибыл в лес утвержденный ОК ВКП(б) первый секретарь Алуштинского РК ВКП(б) Ахтем Зекирья…».

Сводный отряд, под командованием ст. л-та НКВД Дудкина, включавший в себя бойцов Алуштинского НКВД, погранкомендатуры, 15-й истребительный батальон и три группы партизан из района Корбек-Шумы, 2.11.1941 года был направлен Командованием войсками Крыма на прикрытие дороги Симферополь – Алушта, и с 2.11.41 г. эти отряды вели бой в районе д. Шумы, сдерживая продвижение немецкого «отряда майора Бааке», который прорывался к Алуште.

Партизанский отряд отряд по приказу командования войсками Крыма был вынужден вступить в бой как стрелковая часть. Информация об этом есть в открытых источниках. Остатки этого отряда ушли в сторону Севастополя. 22 ноября 1941 г. ст. л-т Дудкин с остатками отряда и бойцами 184-й сд находился в партизанском отряде в районе Севастополя и ушел вместе с ними через линию фронта.

Судьба первого секретаря Алуштинского РК ВКП(б) Ахтема Зекирья частично стала известна из документов противника. Немецкие документы говорят о задержании двух его родственников, Рамазана Зекирья (второе имя в документе не читается), которые указали его местонахождение. Дальнейшая его судьба пока неизвестна. По одним данным, он был расстрелян 5.11.1941 г., по другим, Ахтем Зекирья числится комиссаром севастопольского Спецкомбината № 1 (пропал без вести в июле 1942 года).

С точки зрения современного «послезнания» все события четко укладываются в определенную канву, но командующий партизанским движением А.В. Мокроусов, не имея оперативной информации о состоянии отрядов, писал: «Весьма недоволен действиями Каранадзе – обещал на бюро очень много, по сути ничего не сделал, кроме – прислал 20 человек бойцов (работников симферопольской тюрьмы. – Авт.) и 5 оперработников, которые по своим качествам неудовлетворительные, с одной совершенно негодной рацией с неграмотным радистом и одной исправной, но с радиусом действия в 25 км, к которой не дал даже позывных, не говоря уже о коде». По факту, охранная рота Симферопольской тюрьмы отошла в Севастополь, где ее личный состав вошел в состав 2-го батальона Сводного полка НКВД.

В отрядах района числились:

– Симферопольский № 1 – 40 краснофлотцев из 116-го ОАД и 56-го ОЗАД ЧФ;

– Симферопольский № 2 – 44 бойца из 138-го и 82-го отдельного саперного батальонов (армейского подчинения) Приморской армии;

– Симферопольский № 3 – 178 человек из различных частей.

В составе Алуштинского, Евпаторийского и Биюконларского отрядов – 205 человек из состава 184-й сд и 48-й кд. Из военнослужащих был сформирован комендантский взвод района в составе 35 человек под командой бывшего командира взвода 3-го батальона 7-й бригады морской пехоты младшего лейтенанта Е.А. Вихмана. Всего по ПР-III добровольно к отрядам присоединились 524 военнослужащих.

IV партизанский район – леса Куйбышевского и частично Балаклавского административных районов, Ялтинские и Алупкинские леса в границах: Гурзуф, Мангуш, Биюк-Каралез, Уркуста, Узунджа, Кикинеиз (площадь около 400 км²). Состав – восемь партизанских отрядов: Бахчисарайский, Акмечетский, Акшеихский, Лариндорфский, Куйбышевский, Красноперекопский, Фрайдорфский и Ялтинский.

И.Вергасов в своей докладной записке, датированной 12 июля 1942 г. по 4 району, указывал: «На 10 ноября в районе были следующие отряды: Ак-Шеихский – командир тов. Харченко, комиссар тов. Понедельников, личный состав – 35 человек; Бахчисарайский – командир т. Македонский, комиссар т. Черный, личный состав – 80 человек, Ак-Мечетский – командир т. Калашников, комиссар т. Кочевой, личный состав – 120 человек; Ялтинский – командир т. Мошкарин, комиссар т. Белобродский, личный состав – 120 человек, вновь организованный отряд из отступающих частей Красной Армии – Красноармейский – командир т. Аединов, комиссар т. Сухиненко, личный состав 100 человек; штаб района – 10 человек».

Е.Б. Мельничук указывает чуть иные данные: «После сбора в базовых лагерях (31.10 – 6.11.1941 г.) численность пяти отрядов составляла: Бахчисарайского – 106, Акмечетского – 130, Акшеихского – 55, Ялтинского – 160 и Куйбышевского – 117 человек, а всего по району – 568 партизан. На должность комиссара района не прибыл секретарь Ялтинского РК ВКП(б) Мустафа Селимов, а назначенный начальником штаба ПР-IV И.З. Вергасов задержался в Ялте».

Ситуация с Селимовым М.В. не совсем понятна, т. к. он находился в резерве Крымского обкома ВКП(б) и подлежал эвакуации. С другой стороны, он указан командиром партизанского района. М.В. Селимов, находившийся 1.11.41 г. в Алуште, которая на тот момент являлась местом дислокации Командования войсками Крыма и Обкома ВКП(б), по указанию 1-го секретаря Крымского ОК ВКП(б) В.С. Булатова вместе с большой группой партработников Алуштинского района убыл сначала в Севастополь, затем на «Большую землю», в дальнейшем участвовал в Керченско-Феодосийской десантной операции, а в 1943 году был заброшен в Крымский лес.

И. Вергасов, назначенный начальником штаба, действительно по непонятной причине задержался и прибыл в район только 20 ноября. Таким образом, весь организационный этап начальник штаба ПР-IV работал без комиссара и начальника штаба и не смог предотвратить потерю четырех отрядов.

Причина, по которой не прибыли отряды Красноперекопского, Фрайдорфского и Лариндорфского районов, для специалиста, знакомого с историей боевых действий в Крыму, абсолютно очевидна. Еще до начала выхода партизан в лес эти районы попали в зону боевых действий. Истребительные отряды этих районов еще 22 октября 1941 года были мобилизованы в РККА.

А.В. Мокроусов в «Донесении о деятельности партизан» пишет: «Недовольны качеством частью подобранных командиров и бойцов отрядов, проявивших себя некоторые как трусы, а некоторые как изменники, к последним относятся командир и комиссар Тельманского района, в особенности секретарь РК ГРИНБЕРГ, который увел свой отряд на Ялту, объясняя этот предательский проступок нападением на их отряд немцев. Проверкой установлено, что никакого нападения не было, а ГРИНБЕРГ поджег и подорвал свою базу на казарме Туклук сам. При этом было уничтожено много (очень) продуктов, кроме 5 бочек вина, сохранившегося до сих пор. Такую же предательскую роль сыграл САИДАШЕВ, тайно сбежавший с группой бойцов (из 2-го истребительного батальона)».

Анализ немецких документов (22 пд) говорит о том, что бой в районе кордона Токлук был. Его вели остатки 184-й сд и партизаны. Отряд отошел в Алушту, затем вместе с отступающими частями 184-й сд отряд отошел в Севастополь.

Описывая начальный этап формирования партизанских отрядов, Е.Б. Мельничук пишет: «Куйбышевский отряд формировался в одноименном национальном татарском районе из истребительного батальона (командир – Абла Раимов, будущий командир роты 149-го Бахчисарайского татарского батальона Шума) и совпартактива и состоял из 117 человек (115 – татар). 31 октября отряд организованно прибыл в базовый лагерь, расположенный под вершиной Сотюра на массиве Бойка (в 13 км к северо-западу от Ялты.). 4–5 ноября через немецкий заслон в Бельбекской долине в районе сел Гавро и Ени-Сала прорывались с боем 25-я, 95-я, 172-я сд Приморской армии и 7-я бригада морской пехоты. Услышав звуки боя, командир отряда Ибраимов покинул лагерь, после чего из отряда ушли около 50 партизан, частично разграбив базы. Командиром стал Неджметдинов Суфьян. 7 ноября в отряд прибыл связной из штаба ПР-IV с приказом: “…никого не отпускать из отряда, базы рассредоточить, участников разграбления баз – уничтожить”. Однако Неджметдинов неофициально разрешил всем уходить по домам. 14 ноября в лагерь отряда поднялись остатки 184-й сд погранвойск НКВД во главе с полковником В.Л. Абрамовым, пробиравшиеся в Севастополь. Во время привала на лагерь напали немцы, приведенные дезертирами из с. Богатыр. Пограничники с боем оторвались от преследователей и 17 ноября добрались до Севастополя. Остатки Куйбышевского отряда разбежались по лесу и больше в лагерь не возвращались. Базы отряда разграбило население предгорных сел Богатыр, Коккоз, Махульдур, Биюк и Кучук-Узенбаш».

Такая картина получается по данным советских воспоминаний и документов. Правда, эта история выглядит несколько иначе, если поднять немецкие документы и сопоставить их с общим ходом боевых действий.

Ибраимов был повешен немцами. По версии И.З. Вергасова, это произошло по причине того, что он утаил расположение некоторых складов. В немецких документах указано чуть иное: он был казнен за то, что отказался раскрыть расположение партизанских складов. Ситуация с этим человеком достаточно неоднозначная.

Из документов 50-й немецкой пд: «21.11.41 г. в горах на участке 3-го батальона 123-го полка (50-я пд) пойманы три партизана, пробирающиеся в сторону Севастополя.

Были арестованы и расстреляны следующие партизаны из Юхары-Каралез (совр. Залесное) Нишметдинов Софиан 35 лет, член партии, в 1931-37 служил в НКВД. От него стало известно, что в районе Коккозы находится партизанский отряд, прячущийся от немецких войск в лесу. Командир отряда Ибраимов, которого затем сменил некто Бортников из Бахчисарая…

Нишметдинов Юнус 32 года, учитель, член партии, житель Юхары-Каралез, служил в 361 полку 156-й дивизии, после ранения вернувшийся в село. Нишметдинов Ильяс 42 года, беспартийный, колхозник».

Из допросов пленных партизан: «Нишметдинов Софиан показал, что в деревне Коккозы (совр. Соколиное) был создан партизанский отряд. Перед подходом немецких войск отряд ушел в лес. Находились в лесу 5-6 дней. Командир отряда был Ибраимов, а он исполнял обязанности его заместителя. После прихода немецких войск Командир был отстранен командиром соединения Бортниковым, после чего ушел в в Кучук-Узенбаш, где он проживает в настоящее время. Склад оружия был захвачен немецкими войсками. В нем находились несколько винтовок, патроны, 30 гранат и ручной пулемет. После этого отряд был распущен Бортниковым…

Нишметдинов Юнус показал, что он являлся политруком 361-го полка 156-й дивизии. В связи с разгромом полка, он вернулся в родную деревню, и был привлечен братом к подготовке партизанского отряда. ‹…› Нишметдинов Ильяс был замкнут и на допросе ничего не сказал…». Братья Нишметдиновы были расстреляны полевым судом 50-й пд, расположение их могилы неизвестно.

В составе отрядов района находились 211 военнослужащих из различных частей. Сформирован 5-й красноармейский партизанский отряд под командой старшего лейтенанта А. Аединова

V партизанский район – леса плато Мекензиевых гор, Байдарской, Варнутской долин и образующих их горных хребтов в границах: Кикинеиз, Узунджа, Уркуста, Биюк-Каралез, Черкез-Кермен, Дуванкой, Бельбек, Любимовка, Балаклава (площадь более 130 км²). Состав – три партизанских отряда: Балаклавский, Севастопольский, Сакский.

По данным Е.Б. Мельничука, «Штаб ПР-V и отряды на своих базах собрались организованно и насчитывали: Севастопольский – 170, Балаклавский – 105 и Сакский – 150 человек, а всего по ПР-V – 425 бойцов. В ходе сбора отрядов в штаб не прибыл назначенный на должность комиссара района Н.К. Соболев, вместо которого только в декабре был назначен Г.В. Василенко, 13 декабря погибший в бою».

Из-за несогласованности действий военных и «гражданских» базовый лагерь ПР-V создавался прямо на линии Передового рубежа обороны Севастополя, в районе д. Черекез-Кермен. 31 октября из Сак в Черкез-Кермен добрался его основной состав, потерявший убитыми в столкновении с моторизованной бригадой Циглера в районе с. Николаевка 13 человек. Однако уже 6.11.41 г. этот район стал полем боя. Сакский отряд (командир Пархоменко) ушел в Севастополь.

Севастопольский отряд, действия которого планировались в районе плато Мекензиевых гор, отошел в район Чайный домик – кордон Атлаус. Район имел в своем составе мало военнослужащих, т. к. большинство бойцов ушло в Севастополь.

Партизанами в Севастополь были проведены группы из состава разбитых частей:

– группа полковника В.Л. Абрамова – управление и комендантская рота 184-й сд, численностью около 300 человек;

– группа капитана Изугенева (командир минометного дивизиона 184 сд) и майора Бабушкина (командир 434-го АП 156-й сд), численностью около 250 человек;

– группа майора Мартыненок (командир 294-го СП 184-й сд);

– группа начальника штаба 184-й сд майора Б.П. Серебрякова и т. д.

Керченская автономная группа также вышла не в полном составе. Е.Б. Мельничук указывает: «В составе Керченской автономной группы партизанских отрядов (в некоторых публикациях группа именуется VI партизанским районом) должны были действовать четыре отряда. 7 ноября керченские отряды имени Ленина (61 человек) и имени Сталина (41 человек) организованно прибыли в места своего базирования – Аджимушкайские и Старокарантинские каменоломни. Отряд Маяксалынского района в этот же день собрался в Караларских выработках, куда, однако, вместо 96 прибыло только 47 человек. В полном составе не прибыл в свой лагерь отряд Ленинского района, в составе которого должно было быть 120 бойцов. Таким образом, группа насчитывала на день выхода 149 человек».

Картина та же самая Маяксалынский отряд формировался из истребительного батальона и был задействован в ходе боев в районе Ак-Моная, в результате на сборный пункт прибыло лишь 7 бойцов истребительного отряда и 47 человек из партактива. В связи с трусостью командования отряд через 10 дней фактически самораспустился.

Командир отряда И.И. Шульга и комиссар Д.К. Ткаченко 17.11.1941 г. сдались немцам, выдали многих бойцов своего отряда и дали подписку оккупационным властям о прекращении борьбы. В результате 15 партизан было арестовано сд, пять партийных работников из их числа были расстреляны, семь человек под угрозой расстрела пошли на сотрудничество с немцами.

Отряд Ленинского района, который должен был состоять из бойцов истребительного батальона и добровольцев, постигла та же судьба. Бойцы истребительного батальона после боев отошли к Керчи вместе с частями РККА, а оставшаяся часть (18 человек) разошлись по домам.

Из немецких документов: «По сообщению 42-го корпуса, в Старо-карантинских штольнях укрываются около 100 красноармейцев, имея на вооружении минометы, пулеметы, винтовки и гранаты. Имеют продовольствия на один год. В каменоломнях Аджи-Мушкая находятся партизаны. Состав неизвестен. В Булганакских каменоломнях обнаружен и вывезен склад оружия и боеприпасов».

В «Отчете ШПД о действиях партизан в Крыму в ноябре 1941 – апреле 1944 годов» в разделе «Учет и численность личного состава…» отмечается, что после происшедшего отсева и проведения организационных мероприятий на 10–20 ноября 1941 г. в партизанском движении было 3511 человек: в ПР-I – 567, в ПР-II – 873, в ПР-III – 1059, в ПР-IV – 421, в ПР-V – 221, в Керченской группе – 159, в штабах районов и комендантских взводах при них – 232 человека, что, однако, при подсчете дает число в 3532 партизана.

Подводя итоги выхода партизанских отрядов в лес, можно прийти к выводу, что большинство потерь в составе партизанского отряда связано не с предательством определенной части населения и не с трусостью. В противном случае ситуация выглядит, как минимум, странно: сотрудники НКВД, члены партии, вызвавшиеся добровольно вести партизанскую борьбу, вдруг внезапно и немотивированно предают СССР и не выходят в лес, переходя на сторону противника. Потери в большей степени связаны с тем, что выход отрядов в лес производился слишком поздно.

Традиционно, большинство авторов упускают еще один аспект. Выход партизан был произведен не в отдельные, специально оборудованные секретные лагеря. В качестве лагерей использовались лесные кордоны и казармы, но они достаточно быстро были уничтожены противником. И дело здесь совсем не в предательстве: они все были обозначены на картах. Глупо было ожидать, что противник оставит их без внимания.

Анализ немецких карт показывает, что для того, чтобы вычислить места базирования партизан, им не нужны были проводники. К лесничествам, лесным кордонам, турбазам шли достаточно приличные дороги (иногда даже мощеные).

Большинство партизан Крыма, вне зависимости от их национальности, исполнили свой долг перед Родиной, однако ход боевых действий внес в планы определенные корректировки. Внес он существенные корректировки и в снабжение отрядов.