Глава 14

По дороге домой Артем уже явно ощущал резкую боль в районе желудка. К боли добавился небольшой озноб и потливость.

– Что ж такое-то? – Артем начал волноваться и, приложив два пальца к запястью, постарался посчитать пульс. Выходило что-то около ста ударов в минуту.

– Ерунда… Съел, небось, какую-то дрянь… Не колдун же в самом деле?

Добравшись, наконец, домой в свою небольшую квартиру в районе Арбата, Артем первым делом направился на кухню, где хранилась коробка с лекарствами. Периодически к Артему приезжала погостить мама, никак не решавшаяся переехать к сыну из российской глубинки, несмотря на многократные предложения. Мама каждый раз наводила порядок на кухне, как считала нужным, а уж коробка с лекарствами была священным алтарем, на который она чуть ли не молилась. После отъезда мамы Артем всегда обнаруживал идеальный порядок в этой домашней аптечке, где из ровных рядов коробочек с лекарствами торчали подписанные маминым почерком бумажки с надписями: «От давления», «От головной боли», «От простуды», «От температуры» и т. п.

Артем быстро нашел раздел «От живота» и принял таблетки, показавшиеся ему самыми правильными. На глаза попался градусник, и Артем засунул его под мышку, решив проверить, есть ли температура. Озноб становился сильнее, и начало подташнивать.

Буквально через минуту электронный прибор издал длинные пищащие звуки готовности результата, и Артем увидел неприятные цифры «38.7».

– Да, это невовремя… – подумал Каховский.

И только он начал мысленно подбирать, какое бы выпить средство от температуры, как резкая боль в животе буквально разрезала его пополам. Не в силах просто сидеть в кресле, Артем рухнул на пол. Горло сдавил спазм, будто комок шерсти, давно копившейся за грудиной, покатился наружу, и Артем не смог сдержаться. После нескольких спазмов желудка ожидаемого облегчения не наступило, резь в животе становилась сильнее, в висках молотками стучало сердце.

Артем дотянулся до мобильного телефона, лежащего на журнальном столике, тот рухнул на пол из непослушных пальцев. Притянул к себе ладонью, будто песок сгреб, как на пляже, пальцы не слушались. Система распознавания лиц сквозь гримасу боли тем не менее опознала хозяина, открыла экран. Одним большим пальцем Артем смог набрать: 1-1-2. Скорая. Гудки. Он знал, что говорить надо по делу, отвечая на вопросы, но первое, что нужно, – это назвать адрес и имя, чтобы приехали, если вдруг откажет речь или наступит потеря сознания. И про кровь не забыть. Скорая в первую очередь туда где кровь едет, даже если вызовов много. Избитый бомж в Москве больше шансов имеет на спасение, чем академик с инфарктом. Это оправданное требование инструкции, человек от потери крови скорее умереть может, а с отравлением ведь помучается еще.

Адрес, имя, резкие боли в животе, температура, кровь… носом. Много крови. Закончив короткий разговор с дежурным неотложки, Артем пополз ко входной двери. Небольшое расстояние давалось с трудом, боль в животе не отпускала, голова начала кружиться, Артем чувствовал, что температура повысилась. Добравшись до двери, Артем потянулся, пытаясь привстать. Вышло со второй попытки. Повернул ключ и, свернувшись калачиком на полу, стал ждать. Периодически боль утихала, Артем старался пошевелиться – и она вновь давала о себе знать. Сознание начало проваливаться. От высокой температуры Артем ощущал себя как бы кем-то маленьким, сидящим в его голове и смотрящим сквозь глаза-окна на мир. Такое с ним уже случалось, пару раз в жизни, когда градусник зашкаливал за сорок.

В дверь позвонили. Артем хотел ответить, но не смог, голос булькающим звуком утонул где-то в горле. Он кашлянул. Догадливый врач скорой помощи, услышав из-за двери кряхтение, повернул дверную ручку – дверь открылась.

Приехавшая бригада оказалась парой врачей: оба мужчины, одетые в зеленые костюмы неотложки, один лет сорока, другой молодой, с татуировкой на шее. Тот, что постарше, после пары вопросов о самочувствии скомандовал, что нужно вколоть Артему.

– Где болит? Ноющая или острая боль? Аллергия на лекарства есть? Температуру мерили? – доктор внимательно смотрел в глаза Артему, что-то успевая помечать в стандартном бланке.

Интерн, как про себя мысленно окрестил Артем молодого врача, достал шприц из врачебного чемодана скорой и вколол его в протянутую для укола руку Каховского.

– Сейчас мы вас отвезем в больницу, – деловито сообщил наставник интерна.

– Можно, в нормальную… не бомжатник? – попросил Артем, которому приезд врачей явно придал сил. – Я могу заплатить…

– Разберемся, – сухо сказал пожилой врач. – Сами идти можете?

Артем кивнул. Встал. Боль автогенным пламенем пыталась с ног срезать. Устоял. С поддержкой интерна доковылял до машины скорой, где его усадили в кресло и привязали ремнем.

– Только в нормальную, ладно? Чтоб больница была нормальная… Я заплачу, – Артем давно не болел и не посещал медучреждений, а только слышал ужасы о городских больницах, где бесплатно лечат бомжей, и знал о платных клиниках, где заранее надо было оформлять страховку, чтобы попасть при госпитализации именно туда.

Артему показалось странным, что пожилой врач, сев в машину, не сказал водителю, в какую именно больницу везти пациента. Водитель скорой, не спрашивая, тронулся с места и поехал в известном ему направлении. Артем пытался разобрать, куда они едут, вглядываясь в снежную непрозрачность стекла скорой, но ничего не было видно. Через минут двадцать тряски по московским дорогам скорая остановилась, и молодой врач, открыв дверь, помог Артему выйти. Капли дождя больно хлестнули по лицу.

– Сюда, – сказал интерн.

Артем вошел в приемный покой больницы, фасад которой не внушал надежды на быстрое выздоровление. Это было обшарпанное здание из красного кирпича, козырек крыльца косо смотрел на прибывших, будто прищурившись. Струйкой с него бежала вода, не нашедшая дорогу к водосточной трубе.

– Я же просил получше? – Артем взглянул на пожилого доктора скорой с ноткой отчаяния.

– Куда положено в таких случаях, туда и везем! – доктор улыбнулся хитрой улыбкой. – 4-я инфекционная. Вам сюда с вашими симптомами, уж извините. Я под суд не хочу, мало ли, что у вас? Может, холера?!

Артем понял, что имеет дело с инструкцией и общественной безопасностью. Делать было нечего, а если бы Артем и решил что-то предпринять, то все равно на это сил не было. Температура, если и снизилась от инъекции, то ненамного. Голова кружилась, очередной шерстяной комок опять подкатил к горлу, резь в районе желудка расползлась по всему животу маленькими зубастыми червячками, так что было непонятно, где они ползают и где больнее кусают.

Артем повиновался и пошел дальше вслед за молодым доктором. Вошли в отделение, явно предназначенное для оформления прибывших. Большая, квадратов сорок, комната, облицованная от пола до потолка видавшим виды белым кафелем, была украшена в самом центре удивительной инсталляцией. Посреди стоял стол, за которым на хрупком стуле восседала полная дама лет пятидесяти, вероятно, дежурная, в белом халате и шапочке. Перед ней на столе были разложены служебные журналы, прошитые и пронумерованные, один из которых дама при входе Артема и открыла. Напротив, метрах в двух, примостилась кушетка, покрытая белой простыней и рыжей клеенкой. Но больше всего Артема поразило не то, что все эти предметы интерьера находятся не в углу, как это обычно бывает, а то, что там же в центре комнаты, в шаге от стола, где барышня заполняла бумаги, из пола гордо рос коренастый пенек унитаза.

– Присядьте, куда вам удобно, – спокойно сказала дама, одновременно руками показав на кушетку и унитаз.

Артем взобрался на достаточно высокую кушетку и сложил руки на животе, стараясь унять боль.

– Фамилия, имя, отчество, год рождения? – спросила дежурная, надев очки и взяв ручку.

Артем ответил. Женщина аккуратно записывала его данные.

– Место жительства? Живете в Москве?

– В Москве, – Артем назвал адрес.

– Профессия? – спросила дама, не отрывая глаз от журнала.

– Адвокат.

Женщина удивленно подняла глаза на Артема.

– Господи, милок… Как же ты к нам-то?

Артему стало страшно. В иных условиях он бы посмеялся над таким вопросом, но сейчас ему было совсем не до смеха.

Через несколько тягучих минут оформления Артем уже проверял каталкой ухабы коридорных полов инфекционной, по дороге уговаривая везущего его санитара найти палату получше за отдельную плату. Увещевания подействовали – Каховского поместили в палату на четыре койки. Все были пусты.

– Спасибо, – слабым голосом проговорил Артем. – Отдельная палата? Сколько я должен?

– Нисколько. За ночь набьется народ, не переживай, – хохотнул санитар. – Обожрутся всякой дрянью и приедут. Выбирай койку поуютнее.

Артем прилег на кровать, практически провалившись из-за разношенной сетки до самого пола. Никаких анализов, похоже, никто делать не собирался. Через пару минут после ухода санитара вошла медсестра и поставила на тумбочку у изголовья огромную бутыль с желтоватой жидкостью, предварительно налив полный граненый стакан.

– Вам надо это пить. Побольше. От обезвоживания, – сказала медсестра и удалилась.

Артем выпил солено-кислого напитка, боясь появления очередного комка шерсти у горла. Закрыл глаза. Комок не заставил себя ждать. Открыл глаза, уставился на граненый стакан. Вспомнил его историю, четырнадцать граней-меридианов – по числу союзных республик СССР. Грань опоясывающая сверху – 15-я республика-объединитель. Россия.

«Брежу, – промелькнула мысль. – Граненый стакан времен СССР, скульптор Мухина».

В голове стучали те же молотки, только их удары стали мягче, будто тряпочкой обернули.

Боль в животе не отпускала, но червячки свои зубы, видимо, поисточили, просто кровь из ран посасывали. Решив, что нужно выпить еще, Артем потянулся за бутылью, но она, трехлитровая, как свинцом наполнена, не смог ее приподнять.

– Так они меня убьют раньше колдуна своим разгильдяйством, – подумал Каховский.

Позвал медсестру. Голос был настолько слаб, что вряд ли его кто-то услышал. Артем дотянулся до свисавшего хвоста экстренного звонка у кровати. Подергав несколько раз, казалось, на минуту потерял сознание. Очнулся внутри своей черепной коробки совсем маленьким, попытался разглядеть мир сквозь глаза-амбразуры. Температура явно зашкаливала. Артем понял, что если сейчас никто к нему не подойдет и не сделает что-то, то он просто умрет в этой 4-й инфекционной, вполне себе успешный адвокат, неудачно попавшийся на дороге колдуну. Злость придала немного сил.

Артем приподнялся на кровати, сначала сел, а потом с усилием встал на непослушные ноги. Вышел в коридор, пошел в сторону тусклого света где-то вдалеке в поисках дежурной медсестры. Шел вечность, управлял телом с трудом, как танкист сквозь грязные стекла триплекса, ничего, кроме света впереди, не видя. Уткнулся в приоткрытую дверь с соответствующей надписью – «Дежурная медсестра». В сестринской сидели сама хозяйка помещения и два молодых человека, вероятно, санитары. Все о чем-то оживленно говорили и смеялись. При появлении Артема люди в белых халатах замолчали и уставились на вошедшего больного. Артем кутался в выданную ему темно-рыжую больничную робу и пытался говорить более или менее связно.

– Извините, можно померить температуру? Похоже, она высокая, и, наверное, мне нужно что-то вколоть…

Находившиеся в комнате переглянулись. Видимо, просьба была неожиданной, или тон, которым Артем произнес фразу, был нетипичен для здешних обитателей.

– Конечно, – медсестра встала, подошла к стенному шкафу и достала ртутный градусник.

Артем прислонился к дверному косяку и стал ждать, сползая под тяжестью собственного веса. Очень хотелось рухнуть сразу, но он старался держаться. «Упаду – отправят сразу в морг», – сопротивлялся адвокат старухе с косой и местному равнодушию.

Через пару минут ожидания Артем достал градусник и протянул его, не глядя, медсестре.

Девушка округлила глаза:

– Сорок и девять! Ого!

– Вам не кажется это ненормаль… – не договорив, Артем рухнул без сознания на пол.

Сквозь туман обрывков сознания он слышал:

«Срочно позови доктора… Где он?.. Реанимация… Срочно… УЗИ? На кой вам УЗИ? МРТ… Что там? Что у него? Пульс нитевидный… Разряд…»