130

Приходить в себя они стали только на базе.

Док обнаружил у обоих по нескольку легких ранений. Оказалось, что им досталось от мелких осколков гранат и снарядов, которые залетали в бункер. Док вытаскивал эти «гостинцы» разными хитрыми щипчиками, предварительно смазывая место операции приятно холодившей жидкостью. Потом места ранений были заклеены специальным пластырем, который надежно склеивал края ран и способствовал их быстрому заживлению. Получив напоследок по инъекции витаминного раствора, друзья поплелись в казарму.

Там их встретил сержант Рихман и лично умыл одноразовыми гигиеническими салфетками. Налет пыли и копоти на лицах молодых разведчиков был таким толстым, что пришлось использовать всю упаковку.

– Мыться вам пока нельзя, – объяснил Рихман. – Пока вы в таком состоянии, лучше подождать.

Так они и легли спать. Только обмундирование сняли.

Утром все оказалось куда хуже, поскольку теперь Джим и Тони стали отчетливо вспоминать, что и как с ними происходило.

На завтрак они ходили в сопровождении Рихмана, потом он привел их на второй этаж – к капитану Саскелу, у которого уже сидел капитан Мур. Им стажеры подробно рассказали про то, как Том Морган со странной улыбочкой на лице вдруг отключил сектора и разбил пульт управления.

– А ведь еще утром, в тот день, я ходил с ним на разведку, – рассказывал Джим. – Он выглядел совершенно нормальным. Правда, трусил немного, но это с каждым бывает. Потом пришел и сел в углу. А через какое-то время встал и подошел к пульту. Я заметил у него на затылке какой-то предмет, вроде небольшой пуговицы, и крикнул ему, чтобы он смахнул ее рукой, – мне показалось, что это какое-то насекомое…

– То есть укус насекомого мог спровоцировать такое поведение? – предположил Мур.

– Укус спровоцировать мог, – согласился Саскел. – Но ведь в ту же секунду начался штурм форта. Причем хорошо подготовленный. Я правильно излагаю, разведчики?

Капитан Саскел старался всячески подбодрить придавленных событиями молодых солдат, однако это плохо получалось. Хорошо было бы отправить их прямо сейчас в увольнительную, однако они остались единственными свидетелями, и порядок требовал узнать все, что им было известно.

Давать показания Джиму и Тони пришлось долго – целых три дня. Помимо разговоров с капитанами Саскелом и Муром им пришлось встретиться с командиром базы полковником Соккером и целой комиссией, которая прибыла из Управления службы безопасности. Когда все закончилось, Джиму и Тони предоставили возможность позвонить родным. Для этого полковнику Соккеру пришлось с кем-то поругаться, на кого-то надавить, но в конце концов он обеспечил двум отличившимся солдатам это дорогое удовольствие.

Мать Джима очень обрадовалась и все спрашивала, далеко ли работает сын и не хочет ли приехать домой на день ее рождения. Джим сказал, что, к сожалению, не сможет.

– У нас стрельбы на секретном полигоне, мама, – соврал Джим, чтобы не рассказывать, как далеко он забрался.

– Какие стрельбы? Какой полигон? Ты же говорил, что будешь работать страховым агентом, Джимми!..

– Так и есть… Я страховой агент, только страхую военное имущество, – начал выкручиваться Джим. Он не знал, поверила Глория в эту чушь или нет, однако время разговора уже истекло.

Тони разговаривал с отцом, которого, похоже, мало интересовали дела старшего сына.

– Представь себе, Тревиса чуть не выгнали из школы за плохое поведение! А Джулия обозвала мать дурой! Хорошо бы ты вернулся, Тони, а то, кроме тебя, они никого не слушают!.. Кстати, через два месяца у тебя будет новый братик или сестренка.

– Отец, да когда же вы остановитесь! – не выдержал Тони, и дальнейший разговор оказался скомкан.