Петербуржец Александр Етоев «подавал надежды» так долго и так нерегулярно, что вера в реализацию этих надежд, признаться, давно покинула даже самых терпеливых и благожелательных поклонников его дарования. Со времени публикации предыдущей большой книги Етоева, романа «Человек из паутины», ошеломляюще талантливого и столь же ошеломляюще неровного и фрагментарного, прошло четырнадцать лет - перерыв, не позволительный для писателя масштабом поменьше Джонатана Франзена или Донны Тартт. После такой паузы в литературу возвращаются единицы, да и то, как правило, без особого успеха. Новый роман Александра Етоева - впечатляющее исключение из этого правила и обнадеживающий пример того, что поздно в самом деле лучше, чем никогда, а терпение и труд перетрут если не всё, то во всяком случае многое - читательскую инерцию в том числе.

«Я буду всегда с тобой» вообще нарушает немало незыблемых на первый взгляд правил. Обращаясь (как и многие писатели сегодня) к российской травме XX века, а именно к войне и ГУЛАГу, Етоев показывает, что на этой иссушенной почве до сих пор вполне можно выращивать цветы выдающейся красоты и экзотической яркости. И нужно для этого не так уж много: снизить накал драматизма, перестать смотреться в прошлое, как в зеркало, а также отказаться от попыток понять, как же оно там было на самом деле, и решить, кто безусловно прав, а кто - однозначно виноват.

1943 год, Ямальская тундра. Степан Рза, старый скульптор, объездивший полмира, а после вернувшийся на родину и получивший Сталинскую премию за монументальный портрет вождя (мастер высек его из цельной скалы в Уральских горах), в годы войны обосновался в Салехарде. Здесь, в циркумполярье (этим миражным псевдонаучным термином Етоев обозначает место действия романа), он режет из дерева, рубит из камня и отливает из металла свои поразительные скульптуры. Его памятник спящему солдату вызывает у окружающих желание говорить шепотом и ходить на цыпочках. Железный Лазарь Каганович способен нагнать нешуточного страха на вторгшихся в мастерскую вандалов, а деревянный Василий Мангазейский (местночтимый святой, изваянный Рзой в качестве наглядного пособия по антирелигиозной пропаганде), похоже, и правда творит чудеса.

Однажды Степана Дмитриевича вызывают к начальнику местного лагеря, герою гражданской войны, визионеру и самодуру Тимофею Дымобыкову. Дымобыков хочет, чтобы скульптор изваял его портрет, и Рза, снявшись с насиженных мест, переезжает поближе к своему заказчику. Здесь он становится свидетелем и невольным участником нелепейшей интриги: замполит лагеря, амбициозный и беспринципный полковник Телячелов, мечтает о повышении, а для этого ему необходимо разоблачить скрытого врага. На роль этого врага он определяет Ванойту Ненянга, молодого шамана из рода комара и друга скульптора Рзы, - по выдуманной Телячеловым легенде Ванойта (или, как зовут его русские, Ванюта) задумал при поддержке нацистских интервентов поднять среди ненцев восстание против советской власти...

Несмотря на обманчивую узнаваемость некоторых деталей, действующих лиц и географических названий, книгу Александра Етоева ни в коем случае не следует читать как честную историческую прозу. Впрочем, певучий и ритмичный, парадоксальным образом совмещающий в себе приземленную иронию с поэтичной сказовостью язык романа очень быстро подскажет читателю верный модус его восприятия. «Я буду всегда с тобой» - не очередное погружение в драму российского народа, но волшебная сказка, альтернативная история - или, если угодно, история подлинная, но только увиденная глазами диковинного северного божества и пересказанная устами мальчика-сновидца.

Профессиональная честность требует признать, что красоты стиля у Етоева немного подмяли под себя сюжет, и безупречная поначалу повествовательная линия к финалу не то, чтобы вовсе сдувается, но теряется среди ямальских болот и лирических отступлений. Однако едва ли именно разочарование станет доминирующей читательской эмоцией по прочтении «Я буду всегда с тобой» - скорее уж удивление: а что, так можно было? Можно было взять чуть ли не самый болезненный отрезок нашего коллективного прошлого и, не оскорбив ничьих чувств, превратить его в зачарованный Диснейленд с элементами классического вестерна, только с ненцами вместо индейцев? Опыт Етоева показывает: да. можно.