Они стояли перед собравшимися девушками и их наставниками.

Помощник Картер, одетый в костюм даже в такой поздний час, шагал из угла в угол. Зоуи была поблизости. В какой-то момент ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Но уже секундой позже Зоуи всерьез размышляла: можно ли каким-нибудь образом убить Картера прежде, чем он запрет ее в карцере? Ее глаза болели от слез, а челюсть сжималась от напряжения.

Лили громко рассмеялась, и Зоуи повернула голову в ее сторону. Стоя у противоположной двери, девочка медленно кружилась перед своим наставником. На ней была та же самая одежда, что и накануне. Зоуи разглядела брызги мясного соуса после вчерашнего ужина. Лили улыбнулась ей и слегка помахала, прежде чем снова закружиться.

– Чудовищная контрабанда, – сказал наконец Картер, останавливаясь. – Я даже не решусь озвучить, что обнаружили у Зоуи в комнате. Излишне даже говорить, что наказание – это наименьшее, что она заслужила. Что заставляет ее думать, что она более важная, более особенная, чем кто-либо из вас?

Картер подошел к сидящим девушкам. Пенни и Шерилл не сводили с него глаз, но Рита смотрела прямо на Зоуи. Уголки ее рта дрожали в едва заметной улыбке. Мика смотрела на пол между ног. Ее узкие плечи были опущены.

– Вы все бесценны. Нет никого более или менее значимого, – продолжил Картер и повернулся к Зоуи: – И это как раз то, что очень скоро ты выучишь наизусть.

Помощник Картер отвернулся от Зоуи и окинул взглядом присутствующих.

– Зоуи и Лили, вы обе приговорены к семидесяти двум часам заключения.

По толпе прокатился взволнованный ропот. Не только девушки, но и наставники были поражены подобным решением. Зоуи почувствовала себя так, будто ее ударили. Семьдесят два часа? Наверно, она что-то не так расслышала. Никто никогда не был в карцере больше двух дней. Она взглянула на Саймона, но он смотрел в другую сторону. Картер хлопнул в ладони.

– И никакого контакта с внешним миром. Никогда больше не сворачивайте со своего пути. Наставники?

Саймон заколебался лишь на секунду. Взяв Зоуи под руку, он направился с ней к двери карцера.

– Саймон, пожалуйста, – прошептала Зоуи. По щекам ее хлынули слезы. – Пожалуйста. Пожалей хотя бы Лили.

Саймон поднес браслет к сканеру и разблокировал замок. Дверь распахнулась, наружу вырвался мрак – плотный и такой же материальный, как и любой присутствующий в этой комнате. Зоуи вдруг ощутила его сознание, его намерение. Мрак был живым существом.

– Не-не-не-не, не хочу туда, – упиралась Лили. От паники в ее голосе сердце Зоуи разрывалось, и она мечтала умереть, лишь бы не слышать ее страданий.

– Ничего, Лили, ничего. Я буду с тобой, – уговаривала ее Зоуи, но голос ее дрогнул. Стивен толкнул Лили перед собой.

– Не-а, не-а, пожди, не! – рыдала Лили, вырываясь из железной хватки Стивена.

– Наставник? – отозвался Картер. Его тон отчетливо говорил о том, что может произойти, если Саймон не подчинится. Зоуи отвернулась от Лили, сражаясь с нестерпимым желанием заткнуть свои уши, и шагнула в карцер. Когда дверь начала закрываться, она повернулась и посмотрела на Саймона.

– Прости, – выдохнул он. Позади него Мика беззвучно повторяла ей: будь сильной, будь сильной, будь сильнойбудьсильной будь..

Лили завопила, но дверь захлопнулась, и крик оборвался. Все вокруг поглотила непроглядная темнота.

Зоуи выдохнула, и этот звук громким эхом раскатился по карцеру. Необыкновенно громким. Она могла услышать, как бьется ее сердце. Вытянув руку, Зоуи потрогала дверь, чтобы убедиться, что та еще на месте. Она нащупала ее края и швы между дверью и проемом, которые не пропускали внутрь ни малейшего света.

Ноги ее были босыми, и она ощущала под собой гладкий холодный пол. Зоуи задрожала от холода и начала моргать, пытаясь привыкнуть к темноте. Еще никогда ей не доводилось бывать в столь непроглядном мраке. Всегда вокруг нее было хоть немного света. Даже год назад, когда во время чудовищной грозы электричество вдруг отключили, в коридорах продолжал гореть аварийный свет, который проникал через дверную щель в ее спальню. К тому же комнату освещали и прорезавшие небо вспышки, от которых у нее захватывало дух. Она наблюдала за грозой несколько часов, пока свет снова не вспыхнул – так же неожиданно, как и погас. Тогда она не боялась. Она была восхищена и очарована.

Но теперь ей стало страшно.

Она дышала глубоко, пытаясь унять нараставшую панику. Ведь, в конце концов, это всего лишь темнота, отсутствие света. Ничто не может ее здесь обидеть. Она должна исследовать это пространство, каждый сантиметр комнаты. Зоуи шагнула вправо, продолжая держаться за дверь.

Пол и потолок изменились.

Голова ее обо что-то ударилась, а пол ушел вверх и стал бугристым. Она выругалась и потерла ушибленное место. Вытянув руку, Зоуи ощутила, что потолок опускается вниз под острым углом. Она опустилась на колени и провела ладонью по полу. Круглые бугорки на полу были около трех сантиметров в высоту, а расстояния хватало, чтобы провести между ними пальцем. Она вытянулась, обшарила ладонью дальнюю часть пола и поняла, что бугорки простираются во всех направлениях. Фактически единственной гладкой поверхностью, которую чувствовала Зоуи, был крошечный пятачок у входа в карцер – квадратик около полуметра в диаметре.

Зоуи снова встала и вытянула руку, нащупав опускавшийся потолок. Она шагнула вперед и мгновенно почувствовала, как бугорки вонзаются в кожу ее ступней. Опустив голову, Зоуи двинулась вперед, пригибаясь все больше. Наконец ей пришлось поползти. Бугорки впивались в ладони и колени, но Зоуи продолжала углубляться. Потолок уже почти касался ее спины, когда вдруг перестал наклоняться. Зоуи ползла все дальше, пока не почувствовала, что уперлась в стену. Она ощупала ее ладонью и нашла ближайший угол – гладкий и ровный. Развернувшись, она поползла назад, пытаясь не обращать внимания на усиливающуюся боль в коленях и ладонях. Через полминуты Зоуи добралась до двери. Снова развернувшись, она поползла обратно, пытаясь исследовать боковую стенку. Карцер оказался обыкновенной коробкой, безо всяких отверстий и с единственной дверью, через которую она сюда попала.

Снова повернув к двери, Зоуи услышала вдруг какой-то звук. Она напрягла слух, и по коже ее спины и рук вдруг поползли мурашки. Зоуи уже слышала это шуршание раньше.

Шесть месяцев назад из сливного отверстия в ванной комнате выполз черный жук с приплюснутой головой. Лишь две пощелкивающие антенны усов выпирали вперед. Глаза жука были такие же черные и блестящие, как кобура пистолетов охраны. От его длинного неуклюжего тела раздавался тихий скрежет, когда шесть лапок жука тащили его вперед. В тот момент Зоуи не принимала душ и услышала, как жук скребется по водостоку, еще задолго до того, как он вылез наружу. Отвращение, которое она испытала тогда, было почти осязаемым. Поддавшись мгновенному инстинкту, Зоуи раздавила жука подошвой ботинка прежде, чем он успел откатиться обратно в темноту дыры. То, что от него осталось, она вытерла кусочком туалетной бумаги и как следует смыла душевой струей. Ей понадобилась неделя, чтобы снова почувствовать себя комфортно в ванной комнате. Каждый раз, когда она закрывала глаза, чтобы смыть с волос мыло, в ушах появлялся этот скребущийся звук, и даже шум воды в душевой кабинке не мог заглушить его.

И теперь, когда она осталась совершенно одна в непроглядной темноте, Зоуи услышала его снова.

Она всмотрелась в темноту, и от напряжения перед глазами поплыли разноцветные круги. Откуда он раздается? Слева? Нет, с правой стороны карцера. И звук не один. Их там много. Она поползла обратно к двери, пока не уперлась в цементную стенку. Скребущие звуки заполнили всю комнату. Тяжело дыша, Зоуи вдавилась в стену. Она почти видела их – полчища омерзительных жуков, продвигающихся к ней сквозь лабиринт бугорков, огибающих углы и взбирающихся на выступы. С каждой секундой они подбирались к ней все ближе.

Она повернулась и застучала кулаком по двери.

– Эй! На помощь! Тут внутри что-то есть! Здесь жуки! – Голос Зоуи выдавал ее панику, и она возненавидела его, но ничего не могла с собой поделать. Звук становился все громче. – Помогите мне! Пожалуйста!

Слезы сдавили ей горло, и страх навалился с такой силой, что Зоуи решила – она скоро сойдет с ума. Повернувшись, девушка отступила к двери как можно дальше – словно хотела сквозь нее просочиться. Пожалуйста, пускай они исчезнут, пожалуйста, пускай они оставят меня в покое!

Что-то задело ее ступню, и Зоуи завопила.

Крик ужаса прогремел в этом замкнутом пространстве гораздо громче, чем где-либо еще. Она отскочила и врезалась головой в потолок. Только когда ее пронзила острая боль, Зоуи поняла, что забыла про откос.

Она упала на пол, и твердые бугорки впились в ее колени, потом в бедра, и наконец в плечи, когда она свернулась от боли. Ей показалось, что пол наклонился. Вот что это за место, подумала она. Может быть, это уже и не ОУИ? Это что-то отдельное и далекое от всего, что она знала и признавала. Когда дрожь в ее голове постепенно утихла, вернулись мысли. Жуки. Один из них коснулся ее ступни. Вот почему она ударилась головой.

Зоуи подтянула колени к груди, стараясь стать как можно меньше, и прислушалась. Звуки исчезли, как будто их никогда и не было. Она не поверила своим ушам: может, она повредила слух, когда ударилась головой? Зоуи пощелкала пальцами. Нет, она все еще слышала. Но жуки исчезли. Или просто чего-то выжидали. Зоуи представила, как они отдыхают на бугорках, а их усики слегка подрагивают, электризуя воздух их общего карцера.

Замерев, Зоуи выждала несколько мучительно долгих минут и скользнула обратно к гладкому порогу у двери. Вот что она назвала плоским квадратом – порог. Она прощупала всю его площадь и не наткнулась ни на тонкие усики, ни на перебирающие лапки, ни на твердые панцири. Как жуки смогли пробраться в карцер, если это герметичный контейнер? И если они все-таки это сделали, как жуки сумели убежать отсюда так быстро? Неужели ей показалось? Нет. Зоуи их слышала. Слышала, как их тела скреблись по полу, чувствовала, что кто-то ее коснулся. Страх и темнота – без разницы, насколько непроглядная, – не могли настолько изменить ее восприятие.

Она вернулась на прежнее место и облокотилась на дверь, просидев так очень долго. А может, и не очень. Казалось, что здесь, безо всякого света, время текло иначе. Три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи, три сотни, два десятка минут. Зоуи попыталась рассчитать секунды, но в голове ее все смешалось. Она потрогала шишку над ухом. Та была огромной и все еще продолжала расти, но хотя бы не кровоточила.

Кровь. Кровь на ее книге, ее разодранной книге. Нет, она не будет думать об этом, не сейчас. Ей нужно сконцентрироваться на том, что сказала Мика. Будь сильной, будь сильной, будь сильной.

Зоуи повторяла эту фразу, как мантру, когда в карцере вдруг начал нарастать новый шум. Это был высокий звук, похожий на тот, что издает флейта, и прерывался глухими ударами. Зоуи вслушалась, но не могла определить, откуда он идет, пока вдруг не различила отдельные слова:

Лили.

Сердце Зоуи пустилось вскачь. Она соскочила с гладкого порожка и поползла вперед по бугристому полу. Как у нее получилось услышать Лили? Как это вообще возможно? Добравшись до стенки, которая была параллельна карцеру Лили, Зоуи услышала, что крик стал гораздо громче.

– Лили! Все в порядке! Я здесь! Я прямо тут!

Но Лили продолжала бессвязно кричать. Зоуи снова ощупала стену, вдоль и поперек. Никаких проломов и щелей там не было. Однако Зоуи могла слышать Лили так, словно стояла в паре шагов от нее.

– Хватит! Хватит! – закричала Зоуи, обращаясь не к Лили, а к тем, кто их сюда засунул. – Она ничего не сделала! Выпустите ее! Пожалуйста, выпустите ее наружу!

Зоуи попыталась прокричать что-то еще, но голос ее вдруг сорвался. Она легла на бок, и кости ее мгновенно уперлись в бугорки пола. Зоуи рыдала. Горячие слезы стекали по ее щекам, когда она вздрагивала от ярости и всхлипываний.

– Пожалуйста, Господи…

Это был первый раз, когда она попыталась молиться. Много лет Зоуи случайно ловила обрывки фраз и бесед об этой высшей сущности.

Она не верила в эту высшую силу тогда, не верила и сейчас. Но жалостные крики Лили уничтожили последние частицы ее самообладания. Зоуи готова была попробовать все что угодно, лишь бы помочь ей.

Но ее молитвы остались без ответа. Вопли все продолжались, пока Зоуи не осознала, что скоро сойдет с ума. И этого было никак не избежать, даже если бы они на секунду умолкли, ведь ей никогда больше не удалось бы забыть этот крик.

А спустя какое-то время голос Лили вдруг утих. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь раскатами ее собственных рыданий.

Наконец Зоуи уснула. Казалось, что от нее осталась лишь оболочка вины, лишенная какого-либо стремления двигаться. Она уже вернулась на порог, но верхняя часть ее тела, которая не поместилась на гладком квадрате, лежала на бугристом полу и изнывала от боли. Сознание то возвращалось, то снова покидало Зоуи. Звуков в карцере больше не было. Порой она ловила себя на том, что даже не знает, открыты ее глаза или нет.

Часом или, может, годом позже раздался какой-то треск, и что-то упало на пол в нескольких сантиметрах от нее. Зоуи резко села, и к ее онемевшим рукам, обездвиженным столь долгое время, начала возвращаться кровь. Она поморщилась от покалывания и дождалась, когда вернется чувствительность. Что-то упало с потолка – в этом Зоуи не сомневалась. И, судя по звуку, это было довольно маленьким.

Она вытянулась, понимая, что сейчас ее колени едва смогут вытерпеть на бугорках и секунду. Теперь они стали одним пульсирующим месивом из ушибленной кожи, хрящей и костей. Зоуи протянула руку и ощупала пол, превозмогая страх наткнуться на нечто ужасное. Но вместо этого ее пальцы задели что-то прохладное и цилиндрическое. Зоуи слегка подтолкнула это и прислушалась к звяканью стали и всплеску какой-то жидкости. Она подняла предмет с пола и вернулась к двери.

Через несколько минут она поняла, что гладкий металлический предмет был чем-то вроде бутылки. Открутив крышку, она поднесла бутылку к носу и понюхала жидкость внутри. У нее был сладковатый запах с оттенком мускуса, как у тех желтых фруктов, что им подавали каждую неделю. Зоуи прижала бутылку к губам, и на секунду у нее мелькнула мысль, что жидкость может быть ядовитой. Хотя зачем им идти на это и засовывать ее в карцер лишь для того, чтобы отравить? Зоуи сделала глоток. Вкус соответствовал запаху, но оказался достаточно соленым. По вязкости жидкость была чем-то средним между водой и соусом.

В несколько больших глотков Зоуи выпила всю порцию и отложила бутылку. Голод, который усиливался последние несколько часов, ослаб теперь до смутного воспоминания. Напиток, обогащенный калориями, поняла вдруг Зоуи. То, что сохранят ее силу и здоровье даже в тот момент, когда они пытают ее. Она должна была отказаться и швырнуть его в дальний конец комнаты. Если бы она не выпила его, а они это увидели, возможно, они выпустили бы ее пораньше. Потому что они наблюдали за ней – Зоуи это чувствовала. И это злило ее больше всего на свете.

– Идите к черту! – прорычала она хрипло. – Отправляйтесь прямо в проклятый ад!

Зоуи швырнула пустую бутылку, чтобы ее крик прозвучал еще более угрожающим. Бутылка звякнула в темноте в дальнем конце карцера, и снова воцарилась тишина.

– Отправляйтесь в ад, – прошептала Зоуи. Но ведь ад был вокруг, разве нет? Она находилась в нем в эту самую секунду.

Зоуи поджала губы и наклонила голову, разминая шею. Она встала и растянула ноги, которые уже едва чувствовала. Ей нужно больше двигаться – она не может вот так просто сидеть на одном месте! Неподвижность уничтожит ее или сведет с ума.

Считая, она присела несколько раз, пока прежняя боль в коленях не дала о себе знать. Вытянув руки, Зоуи коснулась кончиками пальцев наклоненного потолка. И лишь убедившись, что она все еще живая, а не какой-то плод фантазии сумасшедшего сновидения, села опять.

Как долго? Как долго она уже находилась в карцере? Воспоминание о крике Лили снова всплыло в голове, но Зоуи отогнала его прочь. Она не может помочь Лили, не сейчас. Но однажды она ей поможет. Она поможет им всем, когда выберется.

Выше, чем то, что происходило с ней сейчас. Гораздо выше.

Жгучая злость пронзила Зоуи с ног до головы, и кипучая кровь в ее венах возродила страстное желание отомстить ответственным за ее страдания, уничтожить то, что должно быть стерто в порошок. Восстановить справедливость.

Окрыленная этими мыслями, Зоуи даже не обращала внимания на собственное тело, изнывающее от боли на бугристом полу. Она воображала, как уничтожит стену ОУИ голыми руками. Но вместо расцарапанных о шершавый бетон пальцев Зоуи представляла лишь горстку обломков ненавистного ограждения. Продолжая копать, она не обращала внимания на пули снайперов. Ведь они были ничем в сравнении с семнадцатью ужасными годами, которые она помнила. Процарапывая бетон, словно землю, она наконец проделала дыру, сквозь которую хлынул поток яркого света и воздух, свежий и ароматный, обещающий красоту за пределами разумного. Зоуи обернулась, чтобы улыбнуться остальным девушкам, которые – она это знала – стояли позади, но улыбка ее вдруг растаяла.

Там была лишь темнота. И она приближалась.

Соскользнув с двери, на которую она облокачивалась, Зоуи очнулась. Ноги ее затекли, она размяла их и вытянула. Казалось, в карцере немного похолодало. Когда покалывание в ногах утихло, Зоуи встала, и оттого, что долго не двигалась, она почувствовала такую сильную боль, какой еще не испытывала прежде. Уж лучше бы получить еще один удар в живот от Риты, подумала она.

Рита. Зоуи совсем забыла, что она тоже сидела здесь всего несколько часов назад. Наверно, лежала на этом же самом бетонном пороге, ощущая такую же боль и полную растерянность в этой чудовищной тьме. Злоба, которую она таила на Риту все эти годы, начала медленно таять и уступила место чему-то похожему на симпатию. Ей казалось, она бы не пожелала такого и самому худшему врагу. Но, когда перед глазами у нее появилось румяное, улыбающееся лицо Директора, Зоуи поняла, что ошиблась. Сжав в ладони краешек штанов, она задрожала, но вовсе не от холода.

Она уже приготовилась сесть, как вдруг услышала какой-то звук из глубины карцера. Какой-то треск, похожий на тот, что издает маленький камешек, измельченный подошвой ботинка. Она вгляделась в бескомпромиссную темноту. Сердце ее стучало, как маятник. Зоуи замерла в ожидании.

И тут в противоположном конце комнаты появились две красные точки. Замерев на секунду, они начали двигаться по направлению к ней.

Глаза.

Рот Зоуи непроизвольно открылся. Оступившись, она отпрыгнула в сторону, в последний момент вспомнив о низком потолке. Глаза проследили за ее движением и сменили свой курс. Они приближались прямо к Зоуи. Она слышала скрежет и шуршание тела. Оно было как минимум размером с нее, а может, даже больше. Нечто издавало какой-то нечеловеческий гнусавый звук, и Зоуи вдруг поняла, что описалась. Она попыталась отползти, не в силах оторвать взгляд от двух сияющих точек света. Они следовали за ней, поворачиваясь и приближаясь, и дыхание существа заглушало ее собственное. Она должна убежать от него, выбраться, найти хоть какой-нибудь способ…

Ну вот и все.

Если он приблизится, она уже не сможет выйти. Зоуи доползла до места, откуда услышала этот чудовищный звук. Теперь глаза были позади нее. Раздалось гулкое металлическое лязганье. Зоуи бросилась к другому концу карцера, и острые шишки пола, как маленькие молоточки, отбивали ее тело с каждым движением. Судорожно она ощупала низкий потолок в поисках хоть какой-нибудь трещины или слома в цементе. Но там ничего не было.

Что-то коснулось ее ступни. Зоуи завизжала и отдернула ногу. Отпрянув, она обернулась, дрожа всем телом. Она умрет от страха. Ну что ж, тогда она наконец будет свободна.

Глаза существа начали вращаться, и оно издало какой-то чавкающий скрежет, говоривший о том, что оно было голодным.

Зоуи попятилась, пока не уперлась в дальнюю стенку. Стараясь не поддаваться ослепляющей панике, она ощупала пол, пытаясь найти хоть какой-нибудь шов. Потом снова потолок. Ничего. Глаза становились все ближе и ярче. Теперь Зоуи могла уже почувствовать его запах. Это была одурманивающая вонь, какой несло от охранников после тренировки в тренажерном зале.

Ступни Зоуи скользили по стене в поисках какого-нибудь незамеченного ранее рычага или кнопки. Чего-нибудь, что помогло бы ей сбежать от существа, медленно подползающего все ближе – так близко, что она, казалось, могла его коснуться.

Вдруг пальцы Зоуи нащупали позади нечто тяжелое и холодное. Существо уже подползло к ней вплотную, и Зоуи чувствовала, как лицо ее обжигает зловонное дыхание. Девушка замерла на секунду, и на плечо ей легла его лапа.

Размахнувшись, Зоуи ударила стальной бутылкой со всей силы. Бутылка приземлилась на что-то твердое, и «глаза» закатились. Откинув руку назад, Зоуи еще раз замахнулась – теперь уже яростнее – и снова ударила. Существо закашлялось помехами, и это напомнило звук, который порой раздавался из динамиков в коридоре. Каменные пальцы схватили ее за руку, и Зоуи вскрикнула от отвращения. Она бросилась вперед, вонзая стальную бутылку, словно нож, между двух светящихся шаров. Что-то щелкнуло в темноте, и нечто издало ужасный звук – гораздо хуже, чем все предыдущие. Это был низкий, протяжный и яростный стон боли. Светящиеся огни опустились на пол, и, как ни странно, существо начало отступать.

Глаза Зоуи были полны слез, и она постаралась их вытереть. Дрожа, она подняла руку, но случайно размазала слезы по всему лицу. Существо продолжало отползать. Глаза его мигали, словно сбились с курса. Оно было ранено, причем серьезно. Зоуи тяжело дышала, в глазах у нее двоилось. Она сглотнула и попыталась собраться. Мысль о том, что она может остаться совершенно беззащитной в темноте с этой тварью, придала бодрости. А тварь продолжала отступать. Зоуи слышала, как она перебирает своими конечностями по полу, пытаясь отодвинуть тело. Внезапно Зоуи охватила ярость. Словно по мановению переключателя, ее пронзил гнев, и мгновенно пришло осознание.

Это они запустили сюда существо. Они приготовили ей эту пытку! Все было заранее продумано. А хуже всего то, что с Лили в эту минуту может происходить то же самое.

Последняя мысль вывела ее из оцепенения, и Зоуи поползла вперед, держа в одной руке лязгающую об пол бутылку. Нечто повернуло к ней голову и стало отползать быстрее. Теперь оно кричало еще громче, словно умоляя Зоуи остановиться.

Она догнала его и, испугавшись всего на мгновение того, что может почувствовать, протянула руку и коснулась существа. Но пальцы ее нащупали лишь вату, ничем не отличающуюся от той, какой набивали медицинские куртки, которые она стирала. Наклонив тело, чтобы лучше размахнуться, девушка прицелилась в светящиеся глаза и опустила бутылку. Раздался тяжелый удар, который заглушил даже крики, и Зоуи почувствовала необыкновенное удовлетворение. Она ударила снова и снова. И с каждым разом вкладывала в свои удары все больше гнева и ненависти. Теперь кричала и она. Это был бессвязный вопль ярости, которую Зоуи не могла выразить лишь физическим насилием. Ей хотелось разорвать его голыми руками, впиться в него зубами. Она хотела почувствовать вкус его крови.

Что-то холодное коснулось ее шеи, и Зоуи остановилась. Она развернулась и махнула бутылкой, проверяя непроглядное пространство, но ничего не почувствовала. Однако там кто-то был, она ощущала это. Воздух. Прохладный воздух вокруг нее, который наполнял едва уловимый запах химикатов. Что-то пронеслось мимо Зоуи, смахнув с ее щек слипшиеся от пота волосы. На нее вдруг навалилась необыкновенная усталость. Мышцы обмякли и не хотели слушаться даже тогда, когда Зоуи попыталась задержать дыхание. Нет, она не может уснуть. Не сейчас, когда нечто все еще рядом!

Она упала на бугристый пол и уже не видела того, что глаза его погасли.