Глава 8

Тибетская медицина

Историки, интересующиеся медициной, редко заглядывают в Тибет. Этим регионом больше занимаются те, кто изучает мировые религии и духовные практики, а также политологи и социологи, у которых Тибет является неиссякаемым источником тем для рассуждений. Но если прогуляться по Пикадилли или Оксфорд-стрит, то в глаза бросится не меньше дюжины медицинских центров, осуществляющих лечение по тибетским практикам. Тибетская медицина сегодня в моде, а модное всегда заслуживает внимания. Но дело не столько в моде, точнее – совсем не в моде, а в том, что тибетская медицина представляет собой уникальное явление, гибрид индийских аюрведических традиций с китайской медициной, выросший на особой тибетской почве… В результате подобного «скрещивания» получилось не простое сочетание двух разных медицинских концепций по принципу «это мы взяли отсюда, а вот это оттуда», а нечто новое, особенное, неповторимое.

Вы заинтригованы? Если – да, то это хорошо. Вы будете читать эту главу с неослабевающим интересом. Если же нет, то тоже ничего страшного, ведь вы читаете не приключенческий роман, а книгу по истории медицины, в которой интрига не так уж и важна, важен интерес к теме. Особенно к такой уникальной теме, как тибетская медицина.

История Тибета, уходящая корнями в незапамятные времена, «проявляется» с VII века нашей эры. Именно к этому периоду относятся первые из дошедших до нас тибетских исторических документов. Раньше они просто не могли появиться, потому что до VII века у тибетцев не было письменности. Однако же монарх, или по-тибетски «цэнпо», Сонгцэн Гампо, правивший в первой половине VII века, был уже тридцать третьим по счету в своей династии. Тридцать третьим! И не факт еще, что эта династия была первой из правивших.

Но о том, как жили тибетцы в глубокой древности и чем они лечили болезни, сведений нет. Можно только строить предположения, но на предположениях далеко не уедешь. Опять же, при отсутствии письменности, когда знания передаются в устной форме, от учителя к ученикам, нельзя говорить о какой-то общей, всетибетской, системе знаний, потому что множество отдельных ручейков не имеют возможности слиться в полноводную реку. Разумеется, у тибетцев были какие-то представления о лечении, возможно, что они перенимали понемногу, отрывочно, медицинские знания у своих соседей – индусов и китайцев, поскольку, несмотря на свое горное расположение, Тибет никогда не находился в изоляции. Но каких-либо артефактов, оттолкнувшись от которых можно делать выводы, у нас нет. Есть только предания, но в этих преданиях правды обычно столько же, сколько и в сказке о Джеке Хэннефорде.

Ясно одно – в VII веке потребность в медицинских знаниях была большой. Сразу же после того, как появилась письменность, на тибетский язык были переведены основные китайские и индийские медицинские трактаты.

Вы уже знаете, что китайская традиционная медицина довольно сильно отличается от индийской. Совместить их на первый взгляд просто невозможно, потому что у двух этих систем совершенно разные «фундаменты». Индийская медицина трактует болезнь, как следствие нарушения баланса трех субстанций – вата, питта и капха, основу которых составляют воздух, огонь и вода. В представлении китайцев гармонию всего сущего образуют два начала – холодное Инь и горячее Ян. Разве получится вместить три субстанции в рамки двух начал? Такие задачи кажутся выполнимыми только в воображении. Химеру несложно представить или нарисовать, но невозможно получить ее в реальности, скрестив льва, козу и кобру.

Задача невыполнима? А что если немного ее усложнить? Согласно представлениям тибетцев, у каждого человека есть так называемые «вместерожденные», или «лха», – духи, или, если хотите, те божества, которые сопровождают человека на протяжении всей его жизни. Количество «вместерожденных» в разные периоды и по разным представлениям сильно варьировалось, но, согласно наиболее распространенному мнению, их пять. Обитают «вместерожденные» в жизненно важных центрах тела. Шанг-лха обитает под мышкой слева, Пхо-лха – под мышкой справа, Юл-лха – на голове в области макушки, Срог-лха – в сердце, а Дра-лха – в области правого плеча. От «вместерожденных» зависит не только состояние здоровья человека, но и его подверженность воздействию факторов окружающей среды, потому что пять духов управляют пятью элементами или пятью стихиями – воздухом, эфиром, водой, огнем и землей. Если в отношениях человека и его невидимых спутников возникают осложнения, вызванные каким-то неблаговидным поступком или чем-то еще, то человек заболевает.

Но не одни лишь «вместерожденные» могут вызывать болезнь. В тело человека так и норовят проникнуть различные злые духи, способные поражать как весь организм, так и отдельные его органы.

Вам ничего это не напоминает? Не возникают ли какие-то ассоциации с западной медициной?

«Вместерожденные» – это причины, вызывающие внутренние болезни в нашем западном понимании, а злые духи – инфекционные и повреждающие агенты, попадающие в организм извне. Сходство отдаленное, но оно все же прослеживается. Правда, по представлениям тибетцев, инфекционные болезни могут объясняться нарушением внутренней гармонии, а внутренние болезни могут вызываться духами-пришельцами.

Три субстанции, два начала, пятерка «вместерожденных» и злые духи-пришельцы… Попробуйте объединить все это в единую систему, и вы получите тибетскую медицину, в которой первопричинами болезней являются сверхъестественные силы, болезни проявляются нарушением баланса между тремя внутренними субстанциями, а для лечения используются «холодные» и «горячие» лекарства.

Врачевание в Тибете традиционно считается монашеским занятием, но кроме буддийских монахов им могут заниматься и обычные люди. В прежние времена монахи находились в привилегированном положении, поскольку знания были преимущественно сосредоточены в монастырях и распространялись среди своих – в кругу монахов. Сейчас к знаниям может получить доступ любой желающий, но тем не менее статус врача-монаха и в современном Тибете традиционно выше статуса светского врача.

Обратите внимание на одно весьма существенное обстоятельство, отличающее тибетскую медицину от медицины Вавилона и Ассирии. И там, и здесь считалось, что болезни вызываются духами. Но если в Вавилоне лечение тоже было основано на мистике, то у тибетских врачей оно носит сугубо практический характер. Ритуал, как таковой, заканчивается после определения первопричины, вызвавшей болезнь. Дальше следуют практические действия.

Тибетская диагностика начинается с гадания, для которого использовались различные предметы, например панцирь черепахи. Гадание по нижнему (брюшному) щиту черепашьего панциря пришло в Тибет из Китая, где оно в древности было весьма популярно, но в начале нашей эры постепенно вышло из обихода. В «Исторических записках» китайского историографа Сыма Цяня, где описывается история Китая от мифических времен до начала нашей эры, приводится ритуал такого гадания. Панцири использовались всего один раз, то есть для каждого гадания нужно было убить одно животное. Можно только радоваться тому, что этот способ гадания утратил былую популярность. Перед гаданием панцирь подвергался ритуальной очистке, причем делать это следовало в день новолуния. Нужно было облить панцирь чистой водой, затем очистить при помощи сырого птичьего яйца, затем нагреть на огне, протереть зерном и снова очистить яйцом. Готовый панцирь прижигали, при этом на его поверхности образовывался рисунок из трещин, по которому и проводилось гадание. Прижигание сопровождалось довольно длинным заклинанием: «О Наставник Черепаха, о Наставник Черепаха! То, что выявил огонь на твоем панцире, хранится у тебя в сердце, то, о чем тебя спросят, ты знаешь заранее. Наверху ты достигаешь небес, внизу опускаешься в бездну и нет равных тебе среди духов. Ныне благоприятный для гадания день…» Затем называлось имя человека, ради которого проводилось гадание, и говорилось о том, что если гадание сбудется, то он возрадуется, а если не сбудется – будет огорчен.

В Тибете был создан и свой, местный ритуал гадания по черепашьему панцирю, сильно отличавшийся от традиционного китайского. По сути дела – это совершенно другой ритуал, в котором используется не нижняя, а верхняя часть панциря, причем используется многократно. В перевернутый панцирь, словно в чашу, наливали небольшое количество воды и делали выводы по тому, как она распределялась по разным участкам панциря. Гадание могло дополняться составлением гороскопа.

Тибетский врач не только устанавливал конкретных виновников произошедшего, но и выяснял, как с ними следует поступать. Если причиной болезни стал конфликт человека с его «вместерожденными», нужно было достичь примирения, восстановить внутреннюю гармонию. Злого духа-пришельца можно было изгнать с помощью одних лекарств или умилостивить при помощи других, а то и вовсе уничтожить – отравить. На этом мистическая часть процесса завершалась. Определившись с тактикой, врач приступал к лечению.

Для изгнания духов-пришельцев в первую очередь применялись средства рвотные или слабительные, выбор конкретного лекарства зависел от того, где именно находился дух. Некоторые духи устраивались в организме настолько прочно, что их приходилось ослаблять при помощи ядов. Яды в тибетской фармакологии занимают если не ведущее, то во всяком случае одно из первых мест. Тибетские врачи виртуозно умеют рассчитывать дозировки ядов в зависимости от возраста пациента, его пола, телосложения и прочих индивидуальных особенностей. Нужно же ослабить или уничтожить злого духа, но не нанести вреда больному человеку.

Разгневанных «вместерожденных», а также особо сильных духов-пришельцев приходилось успокаивать при помощи «успокаивающих» средств. Речь идет не о препаратах седативного действия, а о тех, которые уменьшали проявления болезни, приводили к исчезновению симптомов. «Успокаивающие» лекарства делились на «согревающие» и «охлаждающие» – след, оставленный китайской медициной.

Для восстановления нарушенного баланса трех субстанций использовались средства, восполняющие недостающее и уменьшающие излишнее. Эта задача была сложной, и для ее решения чаще всего требовались сложные по составу лекарства.

Уникальной особенностью тибетской фармакологии стало представление о лечении, как о прямом сражении с болезнью. Сложное лекарство рассматривалось как воинство, во главе которого стоял правитель или полководец – ведущий препарат, которому помогали справиться с болезнью «советники», «офицеры» и простые «воины». Для того чтобы лекарство дошло до того органа, которому оно предназначалось, мог потребоваться знающий дорогу «проводник», или «герольд», который расчищал путь.

Одно и то же лекарственное вещество может выступать в различных ипостасях. «Одиноким путником» или «одиноким воином» его называют, когда дают больному в чистом виде, без каких-либо примесей. Если же к веществу добавляется сахар, который, по тибетским представлениям, обладает способностью ускорять продвижение лекарств по организму, и какие-то дополнительные средства, усиливающие действие основного, то такое лекарство сравнивается с вооруженным (добавками) богатырем, который сидел на коне (конем считался сахар). Чем больше добавок, тем выше становится статус основного препарата. Как говорится, королем делает свита. Наиболее сложные по составу лекарства сравнивались с владыкой, стоявшим во главе огромного войска.

Учитывался и характер ведущего лекарственного вещества. Лекарства, изгоняющие или поражающие злых духов, считаются «воинами», «полководцами» или «владыками». А лекарства успокаивающие – «путниками», «советниками» или «владычицами», которых сопровождает не агрессивное войско, а свита, состоящая из увещевающих советников.

Последняя группа лекарственных средств представлена «укрепляющими» препаратами, при помощи которых восстанавливали силы исцеленного человека. К подобным лекарствам также относятся и высококалорийные пищевые продукты, такие, например, как крепкий и жирный мясной бульон или же молоко с добавлением сахара.

Хирургическое направление в тибетской медицине развито хуже терапевтического. Отношение к хирургии здесь ближе к китайскому, а не к индийскому, несмотря на то что один из составителей первого тибетского медицинского трактата, персидский врач по имени Галенос, был весьма сведущ в хирургии. Дело было в первой половине VII века, вскоре после появления тибетской письменности. Помогали Галеносу индус Бхаратраджа и китаец Хань Ваньхан. Каждый из врачей перевел на тибетский язык один трактат из своей национальной медицины, который считал наиболее важным. Эти три перевода составили трактат под названием «Оружие бесстрашия», легший в основу Старой, добуддийской медицинской школы.

В VIII веке на тибетский язык перевели «Аюрведу», на основе которой сформировалась Новая медицинская школа. С позиций нашего времени эти школы выглядят одинаково древними, но в Тибете их продолжают называть «старой» и «новой». Повышенный интерес к индийской медицинской литературе был вызван утверждением буддизма в качестве государственной религии – «Аюрведа» являлась основой буддийского медицинского канона.

В тибетской медицине возник «перекос». Если в старой школе существовал баланс между индийской и китайской концепциями, которые дополнялись знаниями, полученными с Запада, из персидских источников, то новая школа стала аюрведической, преимущественно индийской, с весьма небольшим вкраплением китайского. Такое нарушение равновесия не устраивало многих тибетских врачей, которые быстро разделились на две партии – индийскую и индо-китайскую. Эти партии активно враждовали между собой. До потасовок дело, к счастью, не доходило, врачи ограничивались дискуссиями, но этот раздор тормозил развитие тибетской медицины и подрывал авторитет врачей в глазах общества. Создавшуюся ситуацию можно сравнить с войной Алой и Белой розы: распри затянулись надолго и в результате обе стороны оказались в тупике, из которого не было выхода.

Выход из тупика нашелся только в XII веке, когда знаменитый врач Ютогба Ендон-Гонбо взялся за создание единой медицинской системы знаний, в которую вошло бы все ценное из Старой и Новой школ, а также и то, что осталось за их рамками. В результате этого титанического труда была создана уникальная национальная медицинская концепция, основы которой излагаются в трактате с вычурным названием: «Сердце амриты – восьмичленная тантра тайных устных наставлений». «Амритой» индусы называют аналог греческой амброзии – дарующий бессмертие напиток богов, а одно из значений слова «тантра» – учение, свод правил. Так что название можно перевести как «Учение о бессмертии, состоящее из восьми частей». Но четырехтомный трактат Ютогбы более известен под своим кратким названием «Чжуд-ши» – «Четыре тантры».

Добрый Ютогба написал свой труд в стихотворной форме для того, чтобы легче было заучивать его наизусть. Впрочем, формально автором «Чжуд-ши» считается не Ютогба, а сам Будда, от лица которого излагаются знания. Согласно преданию, «Чжуд-ши» был поведан Буддой четырем группам людей – сторонникам буддийского учения и тем, кто к ним не относился, а также ученым мудрецам и божествам. То, что сказал Будда, каждая группа поняла по-своему, в результате чего возникли четыре различные медицинские традиции. После того как трактат был написан, его спрятали в колонне одного из буддийских монастырей, где он был впоследствии найден…

Но при чем тут Ютогба? Какова его роль и в чем его заслуга?

Заслуга в том, что Ютогба сделал «Чжуд-ши», прежде хранившийся в тайне, достоянием просвещенной общественности. На такой шаг он решился, поскольку понял, что его современники готовы к этому божественному знанию.

Большинство историков сходятся на том, что «Чжуд-ши» написан Ютогбой, но вполне вероятно и то, что Ютогба на самом деле не был автором «Чжуд-ши», а просто отредактировал, прокомментировал и «выпустил в свет» какой-то древний трактат, написанный несколькими столетиями ранее. Но так или иначе, дело не в авторстве и времени создания «Чжуд-ши», а в том, что в XII веке в тибетской медицине был наведен порядок. «Чжуд-ши» положил конец дискуссиям между сторонниками разных школ и дал всем тибетским врачам единую систему медицинских знаний. Надо сказать, что канон, установленный «Чжуд-ши», не связывает руки тибетским врачам, не ограничивает их в действиях. Врачи вольны лечить пациентов по своему усмотрению, врачи могут изобретать сложносоставные лекарства для каких-то конкретных случаев и проявлять свою индивидуальность как-то еще, но при этом должны руководствоваться одними и теми же правилами. Как сказал однажды сэр Томас Мор: «Хорошие законы дают человеку свободу, а плохие отбирают ее». Тибетские врачи считают «Чжуд-ши» «хорошим законом».

«Слушайте, о великие мудрецы, – обращается к читателям автор от имени Будды. Я поведаю вам четыре тантры – Тантру основ, Тантру пояснений, Тантру наставлений и Дополнительную тантру. Я расскажу вам о восьми членах, это: болезни тела, детские болезни, женские болезни, болезни, вызываемые демонами, ранами, ядами и старостью, а также научу, как увеличить половую силу…»

Тантра основ излагает сущность тибетской медицины, дает сведения об основных болезнях и способах их лечения. Тантра пояснений представляет собой теоретическую часть трактата, а Тантра наставлений – практическую, то, что мы называем «клинической медициной». Дополнительная тантра рассказывает о лекарствах и основных лечебных процедурах, начиная с кровопускания и заканчивая иглоукалыванием.

В «Чжуд-ши» много китайских «следов» – деление лекарств на «горячие» и «холодные», иглоукалывание и прижигание, учение о пульсе, отождествление пяти самых важных органов (печени, сердца, легких, почек и селезенки) с пятью первоэлементами, причем данными в китайской традиции – огонь, вода, металл, земля и дерево. Но «стержень» при этом остается аюрведическим – система знаний основана на учении о балансе трех субстанций.

В трактате уделено много внимания злым духам (они же – демоны). Иначе и быть не могло, ведь это тибетское медицинское учение. Вот немного адаптированный с целью облегчения восприятия рецепт снадобья, помогающего избавиться от бхутов, низших и потому не очень-то могучих демонов, которые стараются брать количеством, а не силой. «Возьми камфору и прочие вещества из числа «шести хороших» – мускус, ферулу, ватику, аир и другие лекарственные растения, обладающие резким запахом, а также арсенит, реальгар, серу, дельфиниум, добавь шерсть, помет, мочу, когти и желчь животных, обладающих запахом, а также от хищных птиц, сюда же положи мясо лягушки, головастика, змеи и рыбы, положи пахучие зерна и плоды, влей крови разной, смешай, раздели и сделай пилюли. Если окуривать себя дымом этих пилюль или же выпить воду, на них настоянную, или же принять пилюли внутрь, то все бхуты сразу же покинут тело».

Бхутов можно понять – «угощение» им приготовлено крайне неаппетитное. В этом рецепте столь любимая тибетскими лекарями камфора выступает в роли владыки, ведущего войско против демонов. Надо сказать, что это далеко не самый сложный тибетский рецепт. Никаких ограничений по количеству ингредиентов в тибетской медицине не существует, все определяется желанием врача и его фантазией.

Кстати говоря, мясо и кровь в составе лекарства – это еще один китайский след, причем след, который встречается очень часто. Вот рецепт лекарства, излечивающего от действия мясного яда, то есть от отравления, вызванного употреблением в пищу испорченного мяса. «Возьми печень, мясо с икр мужчины, убитого мечом, мясо еще слепого щенка и пестрого молочного козленка, свиные легкие, печень ястреба, мясо павлина и пестрой курицы, причем следи, чтобы все это мясо было свежим. Нужно взять всего по кусочку, размером с пилюлю, и прибавить по одному тхуну кала новорожденных ребенка, щенка и жеребенка, листьев донтостемона, павлиньего мяса, а также желчи козла, свиньи и медведя». «Мясо с икр мужчины, убитого мечом», да вдобавок свежее – ужасный ингредиент. Получается, что для излечения одного человека нужно убить другого. Но в Тибете вам объяснят, что намеренно, ради получения мяса или чего-то еще, людей никогда не убивали. Для приготовления лекарств использовались тела казненных преступников, которые могли долго храниться в особых ледниках. А под свежим мясом в рецептах подразумевается неиспорченное, не успевшее протухнуть.

Завершается «Чжуд-ши» так: «Не существует средства лечения, которое не было бы здесь упомянуто. Милосердие божества всеобъемлюще, оно не знает границ, а люди воспринимают его в меру своего благоговения. Так луна сияет на небе одна, но разные воды отражают ее по-своему».

«Чжуд-ши» – не просто основа современной тибетской медицины. «Чжуд-ши» – это и есть современная тибетская медицина. Все медицинские труды, написанные позднее XII века, представляют собой комментарии и пояснения к этому трактату. Мы говорим «современная», но, по сути дела, тибетская медицина «законсервировалась» на уровне XII века, и в этом заключается особая ее ценность для историков.

Что же касается научности тибетской медицины и ее соответствия современным западным медицинским представлениям, то в этом вопросе много спорного… Впрочем, научный анализ к нашим задачам не относится, мы изучаем историю и только историю медицины.

РЕЗЮМЕ. ТИБЕТСКАЯ МЕДИЦИНА – ПРИМЕР ТОГО, ЧТО ПРИ ЖЕЛАНИИ МОЖНО СОВМЕСТИТЬ ДАЖЕ НЕСОВМЕСТИМОЕ.