24

— А вы знаете, гашиш, оказывается, исключительно коварное зелье, — Ягеру показалось, что голос говорившего совершенно не связан с той белой тенью, что виднеется в темноте у стены.

Людвиг пошевелился в кровати и протянул руку к внезапно погасшему светильнику.

— Нет-нет, не нужно света. Достаточно уже и того, что я пришел сюда… — Белая тень пошевелилась и села на единственный в комнате стул. — Чертовски неприятно…

— Что неприятно?

— То, что вы так высоко живете…

— Я тут не живу, меня сюда поселили. Равно как и всю нашу группу.

— Ну да, ну да… — поправилась белая тень. — Это же один из немногих цивилизованных ночлегов у вас на пути.

— Фактически единственный. Что будет дальше…

— Никому не известно, — сказала белая тень. — Вы знаете, что гашиш вредно влияет на сердце?

— Не слышал… — ответил Ягер, прикидывая, сколько же нужно, курить, чтобы наркотик оказал такое воздействие

— Да, представьте себе, оказывает. Потому мне уже трудно ползать по этим чертовым башням и минаретам… По крайней мере «всухую».

— Всухую?

— Без… стимуляторов. Вы не возражаете, если я затянусь?

— Постарайтесь дымить в окно.

— Благодарю вас…

Вспыхнула спичка, язычок пламени выхватил из темноты узкое лицо, жесткую линию носа и прищуренные глаза. Ягер знал, что за этими глазами прячется холодный ледок зимних горных вершин.

Белая тень взмахнула рукой, и комната снова погрузилась во тьму. Только бордовый огонек сигареты то разгорался, то гас, покрываясь седоватым пеплом. Людвиг ощутил горьковатый запах конопли.

— Я смешал с табаком, — донеслось из-за дымовой завесы. — Так дольше хватает… Мне кажется, что удовольствие не в результате, а в процессе.

— Как вы попали ко мне в комнату?

— Вошел через дверь… — последовал невозмутимый ответ.

Ягер ничего не сказал, но про себя отметил, что связной говорит неправду. Людвиг спал очень чутко и не услышать отчаянно скрипящую деревянную дверь никак не мог.

«Впрочем, не в окно же он влез», — подумал Ягер, вспоминая, что находится где-то под крышей, а за окном вертикальная стена и единственная в этом городе булыжная мостовая.

— Давайте ближе к делу… — поторопил связного Ягер. — Если вы пришли среди ночи, наплевав на все правила, то этому есть, вероятно, серьезная причина.

— Конечно.

— И?..

— Сперва скажите, цели экспедиции вам ясны?

— Мы идем за Зеркалом? — вопросом на вопрос ответил Ягер.

— Вы не просто идете за Зеркалом. Вы идете и возвращаетесь с Зеркалом! Этой операции придана высшая степень важности.

— Значит, достоверно известно, что этот предмет существует?

— Достоверно, — бордовый огонек сигареты вспыхнул, — не известно ничего. Но вы не должны себя тешить надеждой, что можете дойти до места, ничего не найти и со спокойной совестью возвратиться в Берлин. Вы должны перерыть все, просеять эту чертову пустыню, если потребуется, запытать на допросах всех местных жителей. От вас, Ягер, ждут невозможного!

— И чтобы сказать это, вы явились ночью?

— Верно, хотя и не совсем. Нам стало известно, что в игру включилась еще одна сторона. Поэтому будьте осмотрительны.

— Кто?

— Пока сказать я вам не могу. Как уже говорилось, достоверно не известно ничего. И еще…

— Что?

— Еще, я надеюсь, вы понимаете, в Берлин вы должны вернуться один…

— Понимаю.

— И это правильно… — Огонек сигареты погас. Неслышно отворилась дверь.

На фоне слабого коридорного света Ягер увидел фигуру в белом пиджаке.

Дверь закрылась, и в комнате стало темно.

Спать не хотелось.