«Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград…»

А.Т. Твардовский

Часть I

Первый штурм

13 сентября – начало

В конце лета «учебного» 1942 года все было не так однозначно. Отлаженная машина вермахта в лице 6-й армии под командованием генерала танковых войск Фридриха Паулюса, захватив плацдарм на восточном берегу Дона, на следующий день, 23 августа, нанесла первый удар в направлении Сталинграда. Части 16-й танковой дивизии, прикрытые с флангов двумя моторизированными, 3-й и 60-й, вышли к берегу Волги севернее Сталинграда в районе поселков Латошинка, Рынок и Спартановка, разрезав Сталинградский фронт надвое. Немецкие части блокировали железную дорогу Сталинград – Москва, уничтожили аэродром в районе поселка Рынок, танки противника держали под обстрелом Волгу, и судоходство в том районе стало возможным только ночью.

В этот же день, 23 августа, 4-й воздушный флот начал акцию устрашения – массированную бомбардировку Сталинграда. Несколько дней подряд немцы методично пытались разрушить город и убивали гражданское население. Кирпичные «высотки» центра и заводских районов засыпали фугасными бомбами, многочисленные кварталы деревянных одноэтажек – «зажигалками». Горели роддом и госпиталь, не работал водопровод. Обезумевшие в огне и разрывах, женщины и дети рвались к берегу, блокируя и без того загруженные армейские переправы. Там, на берегу в центре города, образовалось огромное скопление раненых, беженцев и уцелевших жителей, которые пытались спастись от огня, переправившись через Волгу. Выше по течению из разрушенных баков Нефтесиндиката в Волгу текла горящая нефть, у пристаней горели и взрывались вагоны со снарядами от «катюш».

Центральный район Сталинграда формально именовался Ерманским районом, «заполотновский» – Дзержинским. «Заполотновский» район находился на возвышенности и отделялся от центрального широкой полосой железнодорожных путей. Список объектов упоминаемых в книге:

А. Комсомольский сквер; Б. площадь Павших Борцов; В. площадь 9 января; 1) Центральный вокзал 2) Универмаг; 3) железнодорожное депо; 4) школа имени КИМ; 5) южный «дом специалистов»; 6) «дома специалистов»; 7) Госбанк; 8) дом «военторга»; 9) комплекс зданий НКВД; 10) будущие дома Заболотного и Павлова; 11) мельница № 4 им. Грудинина; 12) будущие «дом железнодорожников» и «г-образный дом»; 13) Военно-политическое училище

Центр Сталинграда был разрушен почти полностью, сотни людей сгорели заживо, были раздавлены обломками зданий и задохнулись в подвалах. Частично выгорели кварталы деревянных домов Ворошиловского района. Лишь в нетронутых огнем рабочих поселках жители торопливо рыли щели и прятали уцелевшее имущество. До середины сентября продолжалась эвакуация и спасение выживших, улицы мертвого города постепенно пустели. Через несколько дней выгоревшие коробки зданий центрального района превратились в опорные пункты и огневые точки.

Обескровленная 62-я армия в течение месяца отходила к Сталинграду под ударами 6-й армии Паулюса и 4-й танковой армии Гота. 5 сентября был снят с должности командующего генерал-майор А. И. Лопатин, руководство армией фактически перешло к начальнику штаба генерал-майору Н. И. Крылову. 8–9 сентября немцы захватили Городище, Александровку, Верхнюю Ельшанку и станцию Садовая.

Фрагмент советской карты 1941 г. 1:50 000 с указанными в тексте населенными пунктами

С юга-запада к Ворошиловскому району Сталинграда подходили части 4-й танковой армии Гота – 24-я танковая, 94-я пехотная и 29-я моторизированная дивизии, отрезая советскую 62-ю армию от 64-й Шумилова в районе пригородов Минино и Купоросный. В воздухе полностью господствовали самолеты люфтваффе, высоты на окраинах были заняты немецкими корректировщиками – вытянувшийся вдоль Волги город был как на ладони.

Немецкая карта на 13.09.42, расположение дивизий 6-й армии Паулюса и 4-й танковой армии Гота, а также запланированная операция по срезу т. н. «орловского выступа»

12 сентября, за день до начала немецкого наступления, командование 62-й армией принял генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков. К вечеру переправившись в город, он прибыл на командный пункт армии на Мамаевом кургане, где встретился с начальником штаба Н. И. Крыловым и дивизионным комиссаром К. А. Гуровым. Заседание Военного совета армии затянулось допоздна, командующие расходились уже в третьем часу ночи. Но долго спать им не пришлось.

13 сентября в 6:45 по московскому времени начался первый штурм Сталинграда. Подразделения LI армейского корпуса 6-й армии – 295-я и 71-я пехотные дивизии, усиленные самоходной артиллерией – «штугами» из 244-го и 245-го батальонов штурмовых орудий (всего 13 kz и 11 lg), со стороны разъезда Разгуляевка и Опытной станции с тяжелыми боями вышли к городским окраинам западнее центра Сталинграда, к району высоты 112.5 и комплексу зданий Сталинградского авиационного училища, т. н. Авиагородку. К вечеру фронт 62-й армии, защищавшей город, был прорван – основной удар в первый день штурма приняли на себя подразделения 23-го танкового корпуса под командованием генерал- майора А. Ф. Попова.

Донесения 6-й армии вермахта свидетельствовали: «LI армейский корпус силами 71-й и 295-й пехотных дивизий в узких клиньях атаковал укрепления противника западнее Сталинграда вдоль Татарского вала. Русские сопротивлялись крайне упорно. Они сражались, подводя новые силы, при поддержке особенно сильной артиллерии и минометов, в хорошо подготовленных и укрепленных позициях до последнего человека. В тяжелом ближнем бою в начале Татарского вала перед обедом был захвачен господствующий район казарм (Авиагородок. – Прим. автора) и отбиты несколько русских контратак. 389-я пехотная дивизия перешла в наступление, прикрывая восточный фланг атакующих клиньев, заняла железнодорожную линию в 3,5 км юго-восточнее Городища и в 1,5 км южнее ст. Разгуляевка ведет бой с упорно обороняющимся противником».

Разведсводки LI армейского корпуса довольно точно описывали состав частей, занимавших позиции на правом фланге и в центре обороны 62-й армии: «остатки 112, 315 и 399-й стрелковых дивизий, 10-й дивизии НКВД, 2, 9, 38, 115, 149-й мотострелковых бригад, 42-я стрелковая бригада, 6-я гвардейская танковая бригада (прежде перед правым соседом, пополнена частью 6-й танковой бригады, по показаниям перебежавшего вместе с танком Т-34 старшины, в ней еще 4 танка), 6-я танковая бригада…»

Остатки танковых и мотострелковых бригад 23-го тк отошли за насыпь Татарского вала. Согласно донесениям корпуса, после ожесточенного боя количество материальной части в танковых бригадах было плачевным. В 6-й гвардейской танковой бригаде к исходу первого дня немецкого наступления осталось 4 танка Т-34 (что подтверждает показания перебежчика), 2 танка Т-70, бригада потеряла 9 машин. В 189-й тбр в строю было 2 Т-34, 4 Т-70 и один Т-60, сгорело 7 танков. 27-я тбр вела бой двадцатью неходовыми и вкопанными в землю «тридцатьчетверками», Т-70 и Т-60 – все машины были потеряны, оставшись на территории, занятой противником. В 6-й танковой бригаде осталось всего 3 «тридцатьчетверки», бригада потеряла 13 танков.

В первый же день немецкого штурма погиб командир роты 6-й тбр Владимир Петрович Хазов. Двадцатичетырехлетний старший лейтенант был известным на всю страну танковым асом, его рота в июньских боях подбила 31 немецкий танк, он сам лично записал на свой счет 16 штук. Его фотографии печатались в центральных газетах, в начале августа он принимал новенькие «тридцатьчетверки» на Сталинградском Тракторном под объективами кинооператоров. В ноябре Хазову присвоили звание Героя Советского Союза, но к тому времени выяснилось, что он погиб. Долго не могли определить дату смерти старшего лейтенанта, в разных источниках отмечено то 13 октября, то 13 ноября. Последняя дата выбита на мемориальной плите на Мамаевом кургане. Однако отчет боевых действий бригады дает однозначный ответ – старший лейтенант Хазов погиб 13 сентября 1942 года. Об обстоятельствах известно из воспоминаний ветерана бригады В. И. Егорова. Утром во время авиационной бомбежки Хазов был серьезно ранен осколком в бедро, для его эвакуации командование батальона выслало Т-60. На обратном пути пылящий по широкой улице рабочего поселка легкий танк был замечен девяткой «юнкерсов» Ju87. Хазов и сопровождавший его санинструктор погибли от пулеметной очереди, Т-60 был уничтожен точно сброшенной бомбой.

Командир 23-го тк Попов вечером докладывал в штаб 62 армии: «Противник продолжает теснить наши части на восток и юго-восток… К 17:00 противник вышел на рубеж фруктовый сад, роща Овражная, Авиагородок… В 17:00 вынужден был расположение КП изменить не дожидаясь ответа на запрос командующему 62-й армии…»

Командный пункт 62-й армии с наступлением темноты также пришлось сменить, от постоянных артобстрелов и бомбежки Мамаева кургана рвались провода, связь с подразделениями к вечеру была практически потеряна. Авиагородок, расположенный в паре километров от блиндажей командного пункта, был захвачен немцами.

На нескольких машинах, объезжая воронки, поваленные столбы и паутины проводов, штаб переехал на новое место, в подземный командный пункт по адресу ул. Пушкинская, дом 3.

Центр города (т. н. Ерманский район), где располагались командный пункт 62-й армии и пристани главной переправы, по сути, защитить было нечем. Лишь в районе Комсомольского сада и привокзальной рощи окапывались остатки 272-го полка НКВД, усиленные 28-м отрядом собак – истребителей танков. В руинах вокзала Сталинград-I и железнодорожного депо спешно готовили огневые точки бойцы из 84-го отдельного строительного батальона. В районе причалов занимали позиции 115 курсантов Орджоникидзевского училища и несколько пограничников из 79-го погранполка. В районе площади 9 января действовала группа работников милиции и НКВД, около 45 человек. Вдоль берега Волги курсировал зенитный бронепоезд, около памятника летчику Хользунову у переправы № 2 окопалось несколько расчетов из 748-го зенитно-артиллерийского полка, прикрывая пристани с воздуха.

На левом фланге 62-й армии, южнее Царицы в Ворошиловском районе, ситуация складывалась не лучше: 35-я гв сд, 244-я сд, 10-я сбр, 271-й полк НКВД и 20-я мотострелковая бригада, отмеченные на армейских картах и в оперативных сводках, существовали лишь на бумаге. Фактическая численность частей составляла лишь несколько сотен «активных штыков». Единственный подвижный резерв, два батальона тяжелых танков КВ-1 (11 машин) из 133-й тбр, защищали подступы к элеватору.