Черный «Гелендваген» подъехал к школьному забору и остановился поодаль, метрах в пятидесяти. Обычно родители, привозящие детей в школу на собственных машинах, паркуются у самых ворот, загораживают проезд, мешают друг другу и пешим школьникам, пару раз Андрей видел, как малыши в последний момент уворачивались от машины, которая внезапно решила сдать назад. Саша никогда так не делал, он всегда парковался далеко в стороне. Как-то раз Андрей спросил его, почему он так поступает, ведь если бы он на своем крутом джипе подкатил к самым воротам, ему бы никто и слова не сказал. Саша тогда ответил:

— А зачем мне кому-то доказывать свою крутизну? Я не лох какой-нибудь, у меня самооценка адекватная, я не нуждаюсь в таком мелочном самоутверждении.

— Мои друзья думают, что ты стесняешься, — сказал Андрей.

Саша рассмеялся и спросил:

— Какое мне дело, что думают обо мне твои друзья?

Андрей тогда не нашелся, что ответить на этот вопрос. Понятно, что Саша прав, он вообще почти всегда прав, но обидно как-то. Как здорово было бы с понтом вылезти из дорогущей красивой машины на глазах у ребят и девчонок… Если бы Саша еще мыл ее регулярно…

— Пока! — сказал Андрей и потянул на себя ручку, открывающую дверь.

— Погоди, — неожиданно сказал Саша.

Он выглядел неуверенным и смущенным, Андрей впервые видел его таким. Саша немного помолчал, как будто собираясь с духом, и сказал:

— После школы позвони отцу. Мне почему-то кажется, что он передумал насчет твоего переезда. Ну, или скоро передумает.

Андрей подозрительно уставился на отчима.

— Откуда ты знаешь? — спросил Андрей. — Ты за ним следишь?

Саша издевательски улыбнулся.

— Не надо впадать в паранойю, — сказал он. — Мы вчера с Костей разговаривали по телефону по другому делу, среди прочего этот вопрос тоже обсудили. Мне показалось, что он вот-вот передумает.

— Понятно, — сказал Андрей. — А почему ты так смущаешься?

Саша смутился еще сильнее.

— Ну… — Он сделал вынужденную паузу, мучительно подбирая слова. — Я не хотел, чтобы ты решил, что я тебя выгоняю. Ты ведь можешь подумать, что я решил от тебя избавиться, сбагрить тебя отцу…

Андрей рассмеялся и сказал:

— Скажешь тоже, сбагрить… Спасибо, Саша. Знаешь, я иногда думаю, что хорошо было бы, если бы у меня было двое отцов — папа и ты.

Лицо Саши приняло ехидное выражение, и он сказал:

— Ласковый теленок двух маток сосет.

— Ты на что это намекаешь? — спросил Андрей, безуспешно пытаясь придать голосу свирепость.

— Ни на что не намекаю, — рассмеялся Саша. — Давай дуй в школу, школота.

Выходя из машины, Андрей хлопнул дверью сильнее обычного и сразу же устыдился этого. Совсем по-детски получилось, настоящие мужчины не реагируют на дружеские подначки, даже на обидные. Прав был Саша, Андрей — пока еще школота.

Он позвонил папе перед последним уроком, папа как будто ждал звонка, он совсем не удивился, только спросил, когда заканчиваются уроки. И когда Андрей выходил из школы, папина «Зафира» уже стояла у ворот, почти вплотную к ним, папа вылез из машины и вяло переругивался с каким-то усатым колхидцем в бейсболке. Увидев Андрея, папа замахал рукой, дескать, иди быстрее, садись да поедем.

Андрей сел, и они поехали. Колхидец крикнул вслед что-то обидное, папа опустил стекло и крикнул в ответ:

— От козла слышу!

Улыбнулся глупой улыбкой, которую наверняка счел демонической, сильно надавил на газ, пытаясь эффектно тронуться с места, со свистом покрышек, но машина все равно тронулась плавно, лишь двигатель взревел громче обычного да на приборной панели обиженно мигнула желтая лампочка. Странно сравнивать папу и Сашу, они совершенно разные, в чем-то это забавно, а в чем-то обидно. Обидно, что Саша такой взрослый, уравновешенный, матерый, а папа до сих пор ведет себя как подросток. С другой стороны, папа изобрел лекарство от рака, а Саша ничего не изобрел, он, наверное, хорошо умеет командовать другими такими же серьезными мужиками, но для того чтобы сделать гениальное открытие в науке, наверное, надо быть чуть-чуть подростком в душе.

Хорошо, что Андрей еще не успел распаковать большую часть своих мешков и коробок. Мама пилила его за это, а он как будто предчувствовал, что ненадолго задержится в Сашиной квартире, что скоро придет время возвращаться обратно. Мама расстроится, когда узнает, что он уехал к папе… ну и черт с ней! Отец такой же родной, как мать, не больше и не меньше, а сам Андрей уже достаточно взрослый, чтобы выбирать, с кем из родителей жить. И вообще, нечего было все время приставать по пустякам, дети не для того предназначены, чтобы вымещать на них свои обиды и раздражения.

Огромный багажник «Зафиры» забился под завязку, пришлось даже сложить заднее сиденье. А потом они поехали домой, да, именно домой, именно эта квартира — настоящий дом Андрея, так было, так стало и так будет впредь.

Инна была дома, она встретила их в прихожей и все порывалась помочь разгрузить мешки и коробки, но папа и Андрей не позволили ей этого, причем было очевидно, что Инна просто изображает желание помочь, а на самом деле ничего таскать не собирается, потому что не женское это дело. Обычно такое поведение раздражало Андрея, но сейчас он совсем не злился на Инну, на нее вообще невозможно злиться, настолько она милая и обаятельная. И такая молодая, она Андрею скорее в сестры годится, чем в матери. Впрочем, она и не пытается изображать мачеху, она относится к Андрею как к равному. Это очень приятно, сразу чувствуешь себя взрослым.

Вскоре коробки и мешки заняли свое место в комнате Андрея, папа пошел отгонять машину в гараж, Андрей помыл руки и вдруг понял, что стесняется переодеваться в домашнюю одежду. Обычно он носил дома замызганные майки и еще более замызганные тренировочные штаны, продранные на коленях, но сейчас, когда дома Инна, приобретать такой затрапезный облик казалось неправильным. Это не было связано с тем, что Инна — красивая девушка, при Саше он тоже стеснялся выглядеть оборванцем и носил Дома джинсы. Когда живешь в одном доме с чужим человеком, хорошим, но пока еще чужим, поневоле стараешься выглядеть лучше, не потому, что относишься к чужим людям лучше, чем к родным, а просто потому, что от родных нечего скрывать. Интересно, как скоро Инна станет для него родной? И в каком смысле она станет родной? Нет, это глупая мысль, Инна — девушка папы, глупо и неприлично думать о том, как отбить ее у родного отца. Впрочем, помечтать об этом можно, главное — понимать, что мечты на то и мечты, чтобы никогда не сбываться.