Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Этот Мир очень отличался от приснопамятного Болота Рождений. И от всех кругов Ада, которые мне довелось повидать… Да вообще, от всего!
Начать нужно с того, что привычной для нас системы координат в нем вообще не было. Ни верха, ни низа, ни даже лева-права и вперед-назад. В нем вообще действовали совершенно незнакомые и непонятные мне законы и правила. А знакомые – наоборот, не действовали.
Даже описать этот мир очень сложно, из-за отсутствия в нашем языке нужных слов и понятий.
Но как смогу – попробую.
Весь этот мир представился мне одной единственной точкой. Абстрактной точкой, находящейся за пределами абсолютно всех систем координат, кои в принципе можно представить. Точкой, лишенной размера, совершенно пустой, ничем не наполненной, и тем не менее вмещающую в себя всё из этой самой точки, во все стороны и в то же самое время внутрь, ибо за ее пределами не было ничего, торчали хищные иглы. Они не извивались и вообще не двигались, но постоянно изменялись. Иглы впивались во все вокруг, стремясь вырасти и занять лидирующее положение среди прочих игл. Каждая из них пронзала и себя, и соседей, и саму исходную точку много-много раз. Как им это удавалось, учитывая, что иглы были идеально прямые – я так и не осознал. Хотя и прямота, и начало, и конец игл, были, скорее, игрой моего разума, именно так воспринявшего эту действительность.
Увидеть среди всего этого нагромождения абстракционизма нечто вразумительное, было совершенно невозможно. Однако я понял, что каждая из игл – это Судьба. Именно так, в виде игл, торчащих из ничего в никуда, в этом мире существует абсолютно всё. Сама Идея души и ее движения… Нет, не из настоящего в будущее. Там вообще не было времени, каждая из игл одновременно находилась во всех местах и в любом положении относительно других. Движение ощущалось в виде перемещения той самой центровой мировой точки по всей длине каждой из игл. Сложно объяснить… Там, где иглы пересекаются, – судьбы сплетаются. Я тоже… вернее, моя судьба, стала одной из этих игл. И я понял, что реальность вытекает сквозь меня, будто сухой песок, сквозь раскрытые ладони. Усилием воли я сжал несуществующие в этом мире пальцы и задержал в себе абстрактный центр здешнего мироздания. Здесь, в этом мире, нет пространства, нет тел, ни физических, ни астральных. Нет даже душ. Есть только судьбы. Векторы, которые воспринимаются в виде бесконечных игл, стремящихся от рождения в никуда.
Рядом со мной торчали три… нет, четыре… иглы, которые можно было условно назвать белыми… или прозрачными… нет, цвета как такового там нет. Скорее, они вибрировали, дрожали вовнутрь себя испуская… да что же такое… нет, не испуская… говорю же нет в нашей речи слов, означающих подобное действие! Звонкие? Светло-быстро-сладкие? В общем, они создавали впечатление, будто не должны здесь находиться. Поскольку все прочие иглы дрожали-пахли-ощущались не так. Ярик… Юля… Курьерчик… Филя… У каждого свой запах-цвет-движение. И каждую из этих судеб я опознал со стопроцентной уверенностью.
Прочие иглы, которые можно было условно назвать черными, кислыми, хрупкими, хотя они тоже не имели никакого цвета и всего прочего, тянулись к ним, пытаясь проткнуть, проникнуть внутрь, занять место, начать дрожать не так, как прочие…
Обезличенные, казненные, уничтоженные в Адских Глубинах демоны. Вот кто это был. Обреченные на вечное прозябание в лишенном всяческих основ Нижнем Мире. Хотя… Где-то тут вполне могут встретиться и местные. Которым здесь как раз нравится. Ну, или не нравится, а, наоборот, хочется выбраться в мир не лишенный смысла и подвижности.
Некоторые иглы разветвлялись сотнями и тысячами мелких ржавых иголок. Эти были конечны и тоже вибрировали не так, как прочие. Но и не так, как светлые. Другие иглы, неразветвленные, сторонились многоигольчатых. Старались с ними не соприкасаться и не пересекаться… Да… Это судьбы демонов, одержимых чаруфу. Тех, демонов, что предпочли тысячелетия прозябания в этом жутком состоянии быстрому избавлению от одержимости.
Я потянулся к светлым иглам, следом за мной метнулась тоненькая хрупкая черная игла, явно нежелающая вибрировать в одиночестве. Ну да, бес, кто же еще. Оплетя все четыре светлые судьбы самим собой, крепко прижала к себе.
Мелкая черная игла судорожно дернулась и вклинилась между моей судьбой и Юлиной. Вот ведь гаденыш!
Я поискал и обнаружил одну из разветвляющихся игл, недавно пересекавшую судьбу Ярослава. Вот с него и начнем.
Думается, я знаю, кто это.
Наверное, хватит сюрреализма.
Конечно, можно продолжить в том же духе и описать дальнейшие события столь же невнятно, как и момент встречи с Юлей. Но лучше экстраполирую эти воспоминания на плоскость ангельско-человеческого восприятия.
Мы стояли на продуваемой ледяными ветрами вершине горы. Юля, увидев меня, попыталась броситься в мои объятия. Но ее удержал внезапно ставший очень суровым Ярослав. Вообще, он теперь выглядит по-другому… Не знаю… Старше, что ли? Брутальнее? Ответственней?
– Стой! Вдруг опять наваждение?
Белый ангел, снова без брони, прикрывает тыл, и только Филя, узнавший во мне истинного меня, с радостным лаем устремляется на встречу.
Я потрепал пса по загривку и неспешным шагом направился к подопечной. Филя крутился под ногами, лаем выражая восторг от долгожданной встречи.
– Это… вы? – неуверенно спросил Ярослав, заслоняя собой Юлю. – Вы… вы пришли за нами?
– Да.
Филя вдруг зарычал и оскалил клыки, совершенно неожиданно для меня оказавшиеся стальными. Или серебряными?
– Эй, уберите собаку! Я тут за вас! За вас я!
Бес орал из-за моей спины, прячась за крыльями и стараясь не показываться не глаза Филе. Пес зарычал еще громче и в один прыжок преодолел разделявшие нас четыре метра.
– Ты что! Забыл? Он не любит, когда его собакой обзывают! Он – пес!
– Ой! Да какая… Ааа!
Я с трудом оттащил Филю от слегка потрепанного беса и погрозил тому пальцем.
– Больше так не говори.
– Д…ддд… да. Я… в…вввсе п…ппп…понял. Вспомнил, ага.
– Ну? – я с тревогой осмотрел Юлю. – Как вы здесь?
– Со мной все хорошо. Мальчики в обиду не дают. И хранитель, и Ярик, и Филя – все-все защищают! Только один раз… а, да ладно! Не важно! Вы нас сейчас домой заберете, да? Я так за маму и папу волнуюсь! И за тетю Зину! Они же не знают, что мы все живы!
Хм… Хранитель, значит… В груди слегка кольнуло. Я посмотрел на белого.
– Докладывай.
– Что?
– Ни что! А по порядку! Что происходило, кто нападал, как отбивались. Сколько вообще времени здесь провели. С кем познакомились, чем питались, и… и вообще – все!
Так… Нужно взять себя в руки. Чего-то я разнервничался. Может из-за того, что увидел, как Юля на Ярика смотрит? С восхищением и… любовью? Интересно, с чего бы это?
Хотя здесь нужно сделать отступление, вернувшись немного назад. Или просто переключиться на нормальное для того мира восприятие реальности. Иглы Судеб Ярослава и Юли переплелись, вросли в друг друга, и, несмотря на то что каждая все еще была индивидуальна, теперь составляли единое целое. Иглы жались друг к дружке, поддерживали, укрепляли. В этот момент я окончательно понял, что даже будь у меня физическое тело, мужем Юли я бы не стал. Никогда. Она еще с раннего детства влюблена в соседского мальчишку. И сохранила по-детски наивную привязанность в течение долгих шести лет фактической разлуки. Ярик, в свою очередь, тоже с детского сада восторгался милой, доброй девочкой и был готов ради нее на все.
А сейчас… Сейчас они ради друг друга пожертвовали собой. Вместе заглянули за Грань. Преодолели множество испытаний и соблазнов. Рука об руку прошли по таким местам и таким Мирам, что сама Смерть боялась следовать за ними… Сейчас эти нежные чувства переродились в нечто новое. Имя чему… ЛЮБОВЬ.
Как правильный ангел, я должен был почувствовать радость и облегчение. Еще бы! Подопечная наконец-то определилась по жизни. Нашла вторую половинку. Уберег я ее от греха плотской любви до венчания и все такое…
Но вместо этого ощутил раздражение и абсолютно новое для себя состояние… Ревность? Не может быть! Господи, прости! Наверное, чересчур долго общался с демонами, вот и подцепил какую-то гадость.
Титаническим усилием воли собрался и взял себя в руки. Нужно выказать… хм… хотя нет. Лучше сделать вид, будто вообще ничего не заметил. Изобразить бесстрастие. Но не будет ли это лицемерием? Первым шагом ко Лжи, а следовательно – падению?
Господи, надоумь.
К моей великой радости, в этот момент включился ангелочек. Его рассказ был очень долгим, очень обстоятельным и очень нудным. Но, по крайней мере, позволил отвлечься от размышлений на тему, за что бы такое покарать Ярика.
Оказалось, Абаддон отправив меня на Землю, даже не перекидываясь в Черного Жнеца Душ, сразу пошел в атаку. Первый же удар чудовищной косы почти пополам разрубил мгновенно почуявшего опасность и вставшего на защиту хозяйки Филю.
– Господи… – только и успела сказать она.
Обратный удар зигзагообразного росчерка отправил в Нижние Миры девушку.
Ангел признался, что не ожидал такого поворота событий. Замешкался, зацепился застежкой кирасы о какой-то булыжник, запутался в крыльях, которые, в отличие от серафимов, не умел прятать. И тут пространство разорвала кроваво-огненная прореха Врат Душ, из которой кубарем вылетел потрепанный, но вполне живой Юлин искуситель. А за ним твердым шагом вышел… Баал.
Свежеиспеченный каратель растерялся.
Подопечная мертва, он стоит лицом к лицу с двумя Архидьяволами, членами Совета Десяти, называемого еще Советом Злых Сил. И пусть Ангел Бездны сейчас в белом, совсем как сам Каратель, но… какой во всем этом смысл? Разве можно справиться сразу с двумя могущественнейшими порождениями Ада? Разве есть какая-то защита от этого страшного инструмента, оборвавшего миллиарды жизней? И как устоять против массивной туши в шипастых ржаво-красных доспехах? Туши, двигающейся с кошачьей грацией и поигрывающей… он сглотнул… самым настоящим огненным мечом! Мечом карателя!
Ангелочек заметил стремительное движение Абаддона, но сделать ничего не успел. Черное лезвие рассекло белоснежный панцирь, будто бумагу.
– Ты потерял веру в могущество Господа, – пояснил я. – Убоялся зла. Даже мои серебряные доспехи выдержали в свое время несколько ударов. А уж твои… Эта коса о них вообще должна была сломаться.
– А мы… а я… думал… Ну… Что раз Юля умерла, то… ну… не справился. И Господь меня оставил. Вот. Отвернулся.
– Не говори глупостей!
– Но ведь…
– Ничего подобного не бывает! Вообще, следует тебя к Габриилу записать на ускоренные курсы повышения квалификации. Он тебе живо разъяснит такие вот моменты. Господь во всеблагой мудрости Своей, понимает все. Даже то, что иногда… кхм… да, иногда, очень редко правда… и ангел может проявить малодушие. У каждого есть свой предел. И каждого можно сломать.
– Но ведь тебя – нет! Ты две тысячи лет страдал в Аду! И не потерял веры! А я… Я вообще недостоин быть ангелом, я…
– Так, хватит ныть! – прикрикнул я. – Рассказывай, что дальше было.
Нужно этому молодому какое-то дело срочно придумать. Чтобы от самобичевания отвлечь… Но вот какое? Изловить больного чаруфу? Но у меня, вернее, у Ярослава, уже есть один, я его иглу с самого начала приметил. Да и не стоит на такое задание этого салабона одного отпускать. Его не только Габриилу, его еще и Михаилу показать бы… а то дух духом, но навык в нужное время и в нужное место треснуть мечом – для карателя один из основных. Не говоря уже о координации движений, быстрой реакции на смену обстановки и… Я скептически осмотрел худосочного ангелочка. Да и физическая форма должна быть безупречной. Пусть тело не физическое, а астральное, регулярных тренировок этот факт не отменяет.
В общем, в Мире Игл Судьбы ничего особо страшного с моей подопечной и ее спутниками не произошло. Разве что, периодически возникали страшные видения из несбывшихся в их жизнях событий. Может, проецировались из параллельных миров, а может, и скорее всего – сосланные сюда демоны насылали наваждения.
Например, Ярик видел, как тетя Зина душит потерявшего на годы сознания сына подушкой. Отсоединяет капельницы с питательным раствором и уходит с каким-то бородатым мужиком на танцы. Продает бесчувственное тело на органы. Как он соглашается стать повелителем чаруфу, теряет душу и превращается в кровожадного демона.
Ангелочку в красках были представлены картинки падения. Вот Господь брезгливо отворачивается от неудачника, провалившего первое в жизни важное задание. Вот у него с позором, перед строем ухмыляющихся коллег с корнями выдирают белоснежные крылья. Вот он кубарем летит с небес. Пролетает сквозь Землю, сквозь все круги Ада, шлепается в Болото Каннибалов… И… Через несколько тысяч лет субъективного времени возрождается в виде жалкого, озлобившегося на весь белый свет, беса.
Что привиделось Юле, она не рассказала. Только побледнев, сообщила, что это было ужасно, противно и все-все лживо. Настаивать я не стал. Вся эта вакханалия образов все равно не будет иметь никакого значения, когда мы на Землю выберемся. Уж я-то об этом позабочусь.
Лишь Филя не видел кошмаров. Он же все-таки пес. И не представлял иной судьбы, кроме обожания и защиты любимой хозяйки.
– Начинается, – вдруг пробормотал побелевшими губами ангелочек. Ярик сглотнул, крепко сжал зубы и взял Юлю за руку. Та инстинктивно придвинулась к парню, будто ища защиты. Ангелочек собрал в кулак остатки воли и прикрыл девушку с другого бока.
– Что начинается-то? – я абсолютно ничего не чувствовал.
– Оно… – одними губами прошептал курьерчик.
И тут ОНО началось.
Небеса… Рай… Я стою у Престола Господня. Но не вижу Его Лика. Все затянуто непроницаемыми грозовыми тучами, сквозь которые очень часто проскакивают ветвистые молнии. Шквальный ветер пронизывает до мозга костей и топорщит перья крыльев. Раскатами грома гремит голос… Очень знакомый голос, но с полузабытыми интонациями. Таким он был более трех тысяч лет назад.
– ХММ… ВЕРНУЛСЯ. ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ ОТЛЫНИВАЛ, ОТДЫХАЛ, И ТУТ ЗАЯВИЛСЯ КАК НИ В ЧЕМ НЕ БЫВАЛО. ЧТО, ПОНРАВИЛОСЬ В АДУ?
При первых же звуках этого голоса, я упал на колени и смог лишь жалко пролепетать:
– Отец, я…
– МОЛЧАТЬ! ТЫ ПРЕДАЛ МЕНЯ! ТОГДА! СО ЗМЕЯМИ! ТЫ ВИНОВЕН! И Я ОТРЕКАЮСЬ ОТ ТЕБЯ! ВОЗВРАЩАЙСЯ В АД! ИМЕННО ТАМ ОТНЫНЕ ТВОЕ МЕСТО!
Меня прошиб холодный пот. Но как? За что? Неужели снова тысячелетия пыток? Но теперь уже без Божественной Любви, без укрепляющей Веры, и без Надежды на Спасение? Или перерождение в демона-мстителя? НЕТ! Только не это!
– Отец… я – Каратель. Я караю виновных…
– ТЫ ЛИШЬ ИНСТРУМЕНТ! ТВОЯ ВОЛЯ – ИЛЛЮЗИЯ! ТЫ ДОЛЖЕН ПОВИНОВАТЬСЯ! ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО УГОДНО МНЕ! И ВСЕ! ИМЕННО В ЭТОМ СУТЬ И СИЛА КАРАТЕЛЯ! КАРАТЬ ТЕХ, КТО НЕ УГОДЕН МНЕ! ТЕ ЛЮДИ БЫЛИ МНЕ НЕУГОДНЫ! А СЕЙЧАС НЕУГОДЕН ТЫ! ВОЗЬМИ МЕЧ! ОТСЕКИ СВОИ КРЫЛЬЯ! ТЕПЕРЬ ИМЕННО ТЕБЕ ПОРА ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ! НО ПРОЩЕНИЯ НЕТ! И НЕ БУДЕТ!
Что-то здесь не так, подумал я. Но никак не мог ухватить, что же именно.
– ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ? Я ЖЕ ВЕДЬ ЧЕТКО ВЫРАЗИЛСЯ! ПОКАРАЙ СЕБЯ! УБЕЙ! ПАДИ! ПОВИНУЙСЯ!
Вот оно! Отец не должен, не может требовать от ангела подобного! Самоубийство – один из тягчайших грехов, и допустим только в одном единственном случае – если является добровольной жертвой во имя спасения другого. Но в данном случае, раз прощения нет и не будет, то… То что? И второе. Даже тогда, во время Бунта Предателя, Господь не стал ломать волю Отщепенцев. Да, отрекся. Да, изгнал с Небес. Но дал им ПРАВО ВЫБОРА. Все будущие демоны имели право покаяться и, возможно, получить прощения. А– следовательно… следовательно, что… Что же, следовательно? Господи, как путаются мысли! Господи, помоги!
А то! Следовательно, со мной говорит не Создатель!
Эта мысль взрывом новой звезды смела все искусственные воспоминания и навеянные чувства. Память и осознание реальности вернулись.
Я выпрямился и твердо ответил:
– Тебя меня не запутать, хитрая отрыжка Преисподней! Этот разговор происходил совсем не так! Господь простил меня! И даже разрешил остаться Карателем! А тебе… ПОРА ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ!
– НЕЕТ!
Возникший в моих руках огненный меч…
Нет, конечно, не сам меч. В этом Мире судеб невозможно симулировать вещь. Но можно симулировать судьбу вещи, с чем СССР справился преотлично. Хм, интересно, а что бы было, если бы я отправился сюда с настоящим огненным мечом? Лучше об этом не думать.
Так вот, меч неимоверно удлинился, и я одним чудовищным ударом рассек клубящуюся на престоле грозовую тучу. Во все стороны брызнули обрывки черного тумана. Каждый из них орал и стонал на собственный лад, проклиная все существующие миры, всех живущих в них созданий Божьих и самого Господа.
Удар за ударом я истреблял поганую мерзость. Образ оскверненного престола Господня мерк, окружающий мираж покрывался трещинами и разваливался крупными кусками, навеки пропадая в Несбывшемся.
Один из клочков тумана показался смутно знакомым. Я присмотрелся… Точно, это же гипертрофированная верблюжья голова на худом человеческом теле. Быстрый прыжок, захват – и вот в моих руках дергается тот самый чаруфу, что в свое время соблазнял Ярослава, и чью Иглу судьбы я заприметил еще с самого начала. Крепко удерживая левой рукой шустрого гада за жгуты глазастого хвоста, уже мало похожего на павлиний, я без остановки работал правой с зажатым в ней мечом. С каждым ударом окружающая меня нереальная реальность все больше меркла и распадалась. И вот в один прекрасный для меня миг от нее не осталось и следа.
Только полупридушенный чаруфу слабо шевелился и едва слышно поскуливал у моих ног. Его присутствие тонко намекало на то, что все это наваждение не было результатом воспаления подорванной тысячелетиями самоотверженной службы психики. Стало быть, опасность была реальна и…
ОПАСНОСТЬ!
ЮЛЯ!
Слава Богу, надолго потерять кого-либо в этом мире сложно. Все Иглы Судеб произрастали из одной-единственной точки. Определить по индивидуальной вибрации любую из Судеб, так или иначе связанную с моей, проще простого.
Первым попался Филя. Он подскочил ко мне с радостным, но недоуменным лаем. Никак не мог понять, бедняга, что именно происходит вокруг и куда все подевались. Я потрепал его промеж ушей и продолжил поиски.
Филя увязался следом, против чего я совершенно не возражал.
Ярослав и Юля стояли спиной к спине, окруженные сворой разномастных надрывающихся в хриплом исступленном лае собак.
Господи, что это были за собаки! Все грязные, облезлые, окровавленные. Из пастей ошметками вылетала густая пена, выдавая предпоследнюю стадию бешенства. Собак было много, очень много. Причем пуделей и прочих терьеров в своре не наблюдалась. Каждая не меньше крупной овчарки. Но самым впечатляющим был гигантский черно-рыжий пес, в котором я с трудом, но опознал Танка. Отца нашего Фили.
– Танчик, песик мой дорогой… Ну успокойся, хороший… Это же я – Юля! Вспомни, ну вспомни! Пожалуйста! Помнишь, ты любил мороженое, а я…
Бешеный пес, с выпученными от ярости красными глазами прыгнул с явным намерением вцепиться в горло. Я сориентировался мгновенно, но меч бесполезно рассек воздух там, где пса уже не было. Времени для второго замаха не оставалось, но… Но на середине дуги в оскаленную тушу врезался Филя. Две огромных зверя покатились по земле рычащим клубком ярости и злобы. Остальные собаки, как будто только и ждали этого сигнала.
– Держи! – крикнул я, сунув в руку Ярослава меч. Пусть у парня будет хоть половина шанса отмахаться от лавины напирающих шавок. Мне проще, я в броне.
Собачьи клыки и правда не могли мне повредить. Соскальзывали с наручей, ломались о поножи, вылетали из пастей окровавленными жемчужинками от первого же удара.
Дело осложнялось двумя факторами. Крылья я использовал, создав непроницаемую защиту для Юли… Правда, неполную, замкнутой окружности не хватало. Но дугу в полметра вполне успешно оборонял Ярик. У его ног уже визжали и корчились не меньше пяти покалеченных тварей. И второе. Левой рукой я все еще держал за хвост плененного, иногда жалобно кашляющего чаруфу. А молотить им по псам опасался, вдруг сдохнет. Лови потом нового. Так что биться приходилось только правой, да и в маневре я был стеснен.
Несмотря на колоссальные потери, собаки не заканчивались и не отступали.
Я уже стал думать, что же мы делаем не так, когда Филя торжествующим лаем громко возвестил о победе. Его морда была окровавлена, шкура в нескольких места содрана, а передними лапами он попирал черную тушу, уже совершенно не походящую на собаку. Скорее, оно было осьминогом с темнеющими в самых неожиданных местах провалами слюнявых ртов.
Псы как по команде отступили на шаг назад. Заозирались. Отступили снова. Уставились на победителя красными выпученными глазами. А потом… Я думал, что они бросились на Филю и сейчас героя растерзают в клочья. Но вся свора накинулась на труп поверженного неизвестного и принялась рвать его с остервенением умалишенных.
Наваждение замерцало, помутнело и с громким звоном бьющегося зеркала рассыпалось знакомыми мне осколками.
– Спасибо вам, – сказал Ярослав, возвращая меч. – Я со своими справился, и к Юле бросился. У меня в этот раз было не очень страшно, скорее мерзко. Зато здесь…
– Ты молодец, – похвалил я. – Хорошо держался. И за то, что мне крылья не отрезал, – отдельную медаль получишь.
– Да я просто помочь хотел, – смутился парень. – Юлю охранял.
– Ну, да и я о том. Охранял… кхм… – меня снова кольнуло то чувство. Ревность. Нет, нужно срочно сменить тему. – О, кстати! А где наш официальный и. о. Хранителя? Почему здесь отсутствует?
– Наверное все еще с собственными страхами борется, – предположила Юля. – Знаете… Мне его очень жалко. Он такой несчастный.
Это умозаключение меня, мягко говоря, удивило. Он же ангел. Как он может быть несчастным, находясь у Престола Господня? Если кого и нужно жалеть, так это людей. Абсолютно всех людей. Они просто не понимают, чего лишились. Тут я поймал себя на мысли, что и демонов-то тоже изгнали… Оборвал логическую цепочку, решив додумать ее в более подходящее время.
– Нужно помочь, – перевел Ярослав разговор в более практичное русло. Хм… а ведь мальчик незаметно превратился в мужчину. Пусть и девственника. Помочь ангелу-хранителю! Надо же. Вообще-то, все должно быть с точностью до наоборот.
– Да, – сказал я. – Вот его Игла. Хм… Странно, почему искуситель с ним?
– Вы оба жалкие, ничтожные создания! – ревел я на беса и ангелочка, пиная скрючившиеся в пыли тела. – Вам обоим ничего нельзя доверить! Я говорил, Господь простит твою профнепригодность? Так вот – забудь! Такое не прощается! Ты, неудачник, неумеха, бестолочь! В очередной раз потерял подопечную! А ты! ТЫ! Что тебе велел Баал? Ты понимаешь, что он с тобой сделает? Да вы…
Я смотрел на бушевавшего себя, сжав зубы и стараясь не взорваться Священной Яростью. Да, именно так. Вокруг сжавшихся в позе эмбриона избиваемых, прыгала и бесновалась моя точная копия.
Несмотря на абсурдность ситуации, я улыбнулся. Так вот почему они вместе. Страх общий. Я. Ну бес – понятно. Он от меня столько тумаков и затрещин получил, уж и не помню сколько, на первой тысяче сбился. А вот почему меня боится курьерчик? С чего? Я же его вроде никогда не обижал.
– Эй! – сказал я, вынимая огненный меч.
– А? – недоуменно обернулась копия.
– Пора просить прощения!
– Что?
Бес приподнял голову. Моргнул затекшими от побоев глазами. Грязная окровавленная щека задергалась в нервном тике.
– Ааа! – простонал он. – Ааа… Теперь два штуки стало…
Ангелочек перестал прикрывать голову крыльями и с опаской осмотрелся. Увидел меня с обнаженным мечом, сглотнул и опустил голову.
– Карай… Я готов предстать у Престола. И… Просить… Про…
– Хорошо-о-о, – довольно протянул другой я. – Руби! Руби его! Он готов! Дозрел!
Я кивнул и неспешным шагом подошел к коленопреклоненному. И как себя вести? Самостоятельно покарать двойника? А смысл? Ангелочек только еще больше меня начнет бояться. А страх – вовсе не то чувство, что должно действиями карателя руководить. Убеждать его в таком состоянии бесполезно. Рыдает и мало что понимает.
– ВСТАТЬ, РАЗМАЗНЯ! – я дернул курьерчика за шиворот, поднимая на ноги. – ЭТО – НЕ Я! ЭТО ТВОЙ СОБСТВЕННЫЙ СТРАХ! ПОБЕДИ ЕГО!
– Ты… ты что делаешь? – растерялся двойник. – Ты… ты кто? Ты, что? НАСТОЯЩИЙ КАРАТЕЛЬ? ЗДЕСЬ?
– Да. И он – тоже.
С этими словами я сунул в руку остолбеневшему курьерчику огненный меч. Отступил на шаг.
– Давай, – сказал я. – Покарай демона.
– Я? Но ведь… доспех…
– Не думай об этом! Просто верь! С тобой Бог!
– Но…
– ВПЕРЕД!
Этот крик будто послужил сигналом обоим поединщикам.
– Пора… просить прощения? – неуверенно пролепетал ангелочек.
У моей копии меча не было, да и доспех служил скорее декорацией. Ведь он не подпитывался Верой и Божественной волей. Поэтому я почти не беспокоился за молодого ангела хоть и не полностью, но пришедшего в себя. В конце концов, я сам видел, как он голыми руками расшвыривал невидимых тварей защищая Юлю. Так что паренек не безнадежен, просто ему опыта не хватает.
Гораздо больше меня тревожил бес. Он во все глаза следил за боем, не зная за кого болеть. Я отвесил ему легкий подзатыльник, напомнив, что настоящий я стоит рядом. И чтобы в дальнейшем даже не пробовал совершить нечто подобное. Карателя так просто, как прикинувшегося мною демона, не победить. Нельзя давать силам зла даже малейшего намека на уязвимость Ангела Божьего. Нечистый ойкнул и проникся.
Через пару минут, тварь, нацепившая мою личину наконец пала, сраженная потрясенным таким поворотом событий ангелочком. Наваждение тут же привычно затуманилось и осыпалось в Ничто миллионом хрустальных осколков.
В том мире понятие Время отсутствовало как таковое. Все произошедшие со мной события происходили вроде как одновременно. Но передать это состояние и ощущение здесь – совершенно невозможно, как невозможно поместить на плоскость шар. Его можно разве что экстраполировать, но в результате выйдет всего лишь круг, дающий о шаре только смутное представление. Поэтому продолжу излагать все по порядку. Будто все происходило постепенно. Хотя это совершенно не так.
– Ну, что… – сказал я, обратившись к пленному чаруфу, когда все снова оказались в сборе. – Хочешь на волю? Потерпи немного. Скоро отпустим.
Тот прохрипел что-то неразборчивое и попытался плюнуть. Но я ударом под дых пресек на корню святотатство оплевывания ангела. Зараженный вирусом демон закашлялся и потерял сознание.
– Бес, а ну иди сюда.
Тот опасливо подошел, косясь то на страшный огненный меч, то на не менее жуткого чаруфу. Его можно понять. Для рядового беса демон такого ранга, как верблюдоголовый, – жутко вышестоящее начальство. Но сейчас он, пусть и опосредованно, но работал на Баала, находящегося на вообще недосягаемой высоте положения и крутости.
– Делай, – сказал я.
– Ч… что именно?
– А я знаю? Тебе нужно от него вирус подцепить, помнишь? Вот и давай. Укуси там его, или… – я осекся, вспомнив, что рядом стоит Юля, которая все видит и слышит. – В общем давай.
– Но… – бес смутился, что вообще-то ему несвойственно. – Я не знаю как!
– Тогда проблема…
Действительно, не поощрять же содомию, заражая беса, как выразился Астарот, «насильственно-половым путем». Я за подобное сам карал и даже не раз.
– А может, просто заберем его с собой? – робко предложил искуситель. – Черт с ними с этими суккубами! Пусть все ему достанутся, не жалко…
Э… Да он просто боится! Боится заразиться неизвестным вирусом, разработанным самым знаменитым на весь Ад ученым-садистом Тевтусом. И, несмотря на показное стремление повиноваться, бес вовсе не горит желанием поработать колбой для переноса страшного штамма из мира в мир. Что же… его тоже можно понять. Однако этот его страх идет вразрез с моими планами.
– Когда мы вернемся… Ты должен быть готов к тому, что и Абаддон, и Баал, и все прочие причастные к этой интриге архидьяволы начнут устранять ненужных свидетелей. И именно ты будешь первым в любой очереди.
Бес явно побледнел всем телом под короткой шерсткой.
– Единственный для тебя выход – оказаться полезным хоть для кого-то из них. Причем не разово, а в будущем. Например, в качестве вещественного доказательства. Понимаешь?
Он кивнул и со вздохом подошел к обмякшему телу чаруфу.
– Хорошо, – буркнул нечистый. – Я согласен.
И ткнул когтистым пальцем в ляжку чаруфу. Тот неожиданно открыл глаза и дико заорал.
Вот много я слышал о гипотетической мощи одержимых чаруфу демонах, но не понимал, в чем же она заключается. До сего момента. Конечно, возможность затаскивать чистые души живых людей в Преисподнюю – это страшная способность, но неужели вся «мощь» только ею и ограничивается?
Оказалось, что нет.
Демон внезапно раскалился до температуры плавления вольфрама и стал резко расти в размерах. На его зов из всех щелей полезли другие чаруфу, окружая нас плотным кольцом шевелящихся на стебельках глаз. Их облезлые хвосты уже совсем не походили на гордые павлиньи, а, скорее, напоминали гроздья бледных поганок.
Коллективный визг бешеных тварей даже меня неприятно резанул по ушам, что говорить о таких непрочных созданиях, как люди? И уж тем более – пес, наиболее всех восприимчивый к ультразвуку.
В этот раз ангелочек среагировал правильно. Рухнул на лишившиеся сознания тела и, болезненно морщась, расправил крылья. Что же, какая-никакая, а защита. Не шесть крыльев серафа, конечно, но лучше что-то… Испуганно скулящий бес на карачках дополз до ангела и тоже нырнул под крыло. Курьерчик скрипнул зубами, но изгонять нечистого не стал. Да и не мог. Ведь руками он все еще зажимал уши, стараясь избавиться от сумасшедшего, терзающего сознание хора.
– Ты пожалеешшшь, что сссунулся сссюда, безымянный! Этот мир теперь нашшш! Кхе-кхра-крха-кхе… – прошипел чаруфу, закашлявшись в конце грозной речи. – Нашшша власссть здесссь безгранична! Кхра-кхе…
Я терпел жар его тела, не убирая руку. Хотя было очень больно. Но умение поглощать тепло, вкупе с дарованной Господом силой воли, помогали мне переносить и не такие пытки.
– Думаешшшь тебя одного хххватит, чтобы сссправитссся с нами?
Чаруфу подошли ближе, и температура стала вовсе невыносимой. Если бы в этом мире был воздух, он бы уже давно взорвался. Да и в почве, началась бы термоядерная реакция. Благо ничем подобным данный план бытия обременен не был.
– Мы покажжжем тебе нассстоящщий ааад! Ты будешшшь ссстрадать вечно!
Помню, еще в ранней молодости я, играя с будущим Баалом в салки, случайно залетел в центр Солнца. Так вот. Там было прохладней. А температура все нарастала.
Я расправил все свои крылья, впитывая неимоверное количество мегаджоулей. Но даже так справиться с объединенным напором почти трех сотен чаруфу, не мог. Они гораздо быстрее генерировали жар, чем крылья его поглощали. Раза в полтора, прикинул я разницу по собственным ощущениям.
Удар мечом не дал никакого результата, кроме издевательского смеха демона.
– Огонь не может причинить вреда огню! Огонь только усссилит нассс!
Нужно было срочно что-то предпринимать. Ведь даже у астрального тела ангела есть предел прочности. Причем этот самый предел был уже довольно близок. Вон уже волосы тлеют, и кираса вот-вот начнет плавиться.
Эх! Не хватает площади крыльев! Будь здесь поменьше чаруфу… Ага, или будь у меня побольше крыльев… ВОТ ОНО!
Я нащупал кнопочку на рукояти меча. Щелк.
За моей спиной распахнулись еще шесть крыльев. Температура тут же перестала расти и стала быстро падать. И вовремя. Еще бы чуть-чуть, и все…
Чаруфу попятились, не понимая, что происходит. Крылья вытягивали тепло не только из пространства, но и из их тел, превращая в застывшие ледяные изваяния. Буквально через полминуты всю округу покрыл тонкий слой наледи. А замороженные чаруфу вообще не могли пошевелиться.
– Теперь моя очередь, – сказал я. – Пора просить прощения!
МММБААА-БАААХММУУМММ!
Тот взрыв в Болоте Каннибалов не шел ни в какое сравнение с этим. Еще бы. Ведь три сотни усиленных паразитами демонов сгенерировали столько энергии, что хватило бы зажечь новое Солнце, а то и пару. Короче, не думаю, что во всем этом мире остался хоть один не испарившийся демон.
Вообще, триста демонов среднего ранга для Ангела-карателя не очень опасны. Они конечно не бесы, и расшвыривать их одной левой целыми пачками не получается. Но и они сквозь Доспех Веры ни в жизнь не проковыряются. Так что рано или поздно каратель их одолеет. Да даже легион таких демонов одолеет. И десять легионов.
А тут… Всего триста чаруфу… тьфу, почти как триста спартанцев, прости Господи… ТРИ СОТНИ ЧАРУФУ почти продавили мою защиту буквально в течение пары минут. И это они все поголовно больны еще. Что же могут сделать здоровые? Или их пресловутый Владыка? Действительно, очень существенное усиление эти паразиты предлагают.
Я огляделся. Ну, слава Богу. Невдалеке, отряхиваясь от хлопьев покрывшего с ног до головы пепла, вставал ангелочек. Живой и почти невредимый, если не считать абсолютно лысого черепа. Волосы сгорели. Интересно, почему? Не должны были. Рядом уже, фыркая и отплевываясь, крутился бес. А Юля, Ярик и Филя, все еще не пришли в себя. Ну и хорошо. Не стоит их в это дело еще больше впутывать.
Демоны, ранее одержимые чаруфу, разлетелись вонючим пеплом, а вот связки глазастых жгутов оказались совершенно неповрежденными. Они ползали по совершенно непострадавшей от чудовищного взрыва поверхности, слабо дергались и дрожали. Наверное, искали новых носителей. Ну, здесь они вряд ли быстро найдут желающих.
Я легонько пнул одного из них ногой. Тот жалобно пискнул и рассыпался в пыль. Хм… Попытался поднять другого, но даже от едва заметного прикосновения гроздь глазастых поганок постигла та же участь.
– Эй, – позвал я хранителя и искусителя. – Идите сюда. А ну… Попробуйте-ка поднять эту гадость.
– Зачем? – насторожился бес. – Не хочу!
– Делай, я сказал!
Тем временем ангелочек уже поучаствовал в эмпирическом эксперименте, ткнув один из хвостов пальцем. Подопытный в результате рассыпался в пыль не менее качественно, чем у меня.
– Теперь твоя очередь.
– Да ну их! Не тронь говно – вонять не будет!
– Ты что, боишься? Они же дохлые почти.
– Я боюсь? Я? Ну, да. Боюсь. И ты меня не заставишь! Вот!
– Да я и не собираюсь. Просто подумай, что скажет Баал, если ты вернешься пустой? Ты же вроде и так уже залетчик.
– Ну… ну ладно…
Нечистый нагнулся и несмело кончиком когтя коснулся бледного жгута.
Тот мгновенно втянулся в палец, беса затрясло, забило в конвульсиях, а через пару секунд он уже щеголял павлиньим хвостом из глаз на бледно-розовых стеблях. Правда, довольно редким и облезлым.
– Ух тыыы… – протянул он. – Вот это да!
Бесенок распрямился, и даже показалось, будто он стал выше ростом. Поднял руку, сжал кулак и резко открыл. На его ладони плясало ярко-голубое пламя.
Он восхищенно поднял вторую лапку. Пятисантиметровые когти прямо на глазах удлинились втрое. Изменили цвет на металлический, и на вид стали острее бритвы.
– Ничего себе… крууто! Я так раньше не умел! Да я теперь…
И тут его скрутил страшный приступ разрывающего пополам кашля. Видно, тело беса намного слабее демонского, и вирус Тевтуса поразил его мгновенно. Минут пять-семь бес кашлял так, что, казалось, вот-вот выплюнет все внутренние органы сразу. Но обошлось малой кровью. В прямом смысле этого слова.
– Вот ты сволочь, все-таки, – пролепетал он мне, чуть отдышавшись. – Ведь я не хотел! Не хотел я! И что теперь делать? Сдохнуть?
– Ты что, забыл? Этот вирус убивает исключительно чаруфу. Вернешься в Ад, хвост усохнет и отвалится. Будешь инфицированным носителем, и все.
– Уверен?
– Уверен. Иначе бы Астарот не захотел тоже этой гадостью заразиться. Кем-кем, а дураком он никогда не был. Значит, проверил выданный Тевтусом штамм. Так что скоро ты и думать забудешь, что в тебе какой-то там вирус сидит.
– Да мне даже дышать сложно! Я не доживу до Ада! И даже страшно подумать, что случается с бесами в этом гребанном мире сдохшими! Куда еще ниже падать то?
– Не знаю. Хочешь проверить?
– Нет! Давай скорее возвращаться. Еще одного такого приступа мне точно не пережить… Уф… до сих пор в глазах двоится.
– Ты глаза свои в порядок приводи. Ведь именно тебе нас из этого мира вытаскивать.
– Как?
– Что значит «как»? Через артефакт-портал чаруфу разумеется. Желательно через ковер Ярослава. Но не обязательно, подойдет любой.
– Но я не умею!
– Ты и огонь призывать не умел и стальные когти выращивать. Попробуй, ты же чаруфу теперь. Должно получиться. Все, бери Филю… коллега, ты – Ярослава. А Юлю я возьму. Готовы? В путь. До ломоты в крыльях надоел мне этот Минус Девятый Мир.
Войти с помощью соц. сетей: