Глава 16

Полковник и Олег

– Думаешь, завтра в бой кинут? – поинтересовался Олег у Николаича, глядя на россыпь огоньков, хорошо видимых с пригорка, на котором их отряд весь день утрамбовывал и выравнивал смотровую площадку для военачальников и магов. Постоянно крутящийся около физруков Константин тоже вопросительно посмотрел на своего непосредственного командира.

– Как пить дать, – сплюнул полковник, находившийся в отвратительном настроении.

У полковника болела голова, время от времени закладывало уши, изредка била дрожь и сильно чесалась грудь. И если все остальное можно было терпеть, то тупая ноющая боль между ребер серьезно волновала полковника. У него было такое ощущение, будто недавний светляк залетел ему под ключицу и там превратился в булыжник.

– Я бы не рекомендовал оставлять где попало любые свои жидкости, в особенности кровь и слюну. Здешние маги, знаете ли, хорошо продвинулись в ритуалистике, – ровно заметил Константин.

Полковник поморщился, но плевок растер.

Новоиспеченные воины Крепости бросили последний взгляд на огни вражеского лагеря и зашагали в свое расположение, не дожидаясь офицерского окрика.

– В общем, ребята, когда будут давать оружие, хватайте копья. Олег, ты потолще, силенок у тебя хватает, а ты дрыщ, потоньше, чтоб колоть удобней было.

– Так точно, Николаич.

– Лады, кэп.

Практически синхронно ответили парни.

– Слышь, дрыщ, твоим кому-нибудь доверять можно?

– Я бы не стал на это надеяться, – спокойно ответил Константин, не обращая внимания на подначки полковника, – это, скажем так, наемный персонал. Увы, но не в тот бункер вы вломились.

– Хорошо, тогда берем вон тех доходяг, – полковник показал пальцем на трех растрепанных бродяг местного разлива, шедших рядом – они местные, дурить не будут.

– Эй, вы трое! Идите сюда! – тут же гаркнул Олег, сделав шаг по направлению к стоящим неподалеку парням. – Тьфу ты, Николаич, не понимают они по-нашему!

– Ребята, подойдите! – полковник приглашающе махнул рукой.

Троица, опасливо озираясь, приблизилась.

– Кто такие, чем по жизни занимались?

– Родик, ученик библиотекаря, в армию призвали за неуплату воинской повинности, – подал голос парень интеллигентного вида.

– Кенджи, ученик гильдии… теневой гильдии. Поймали на ночной облаве, – этот паренек был похож на молодого волчка, пойманного в клетку – смотрел настороженно, с опаской.

– Киану. Собственно, произошла ошибка, я потерялся в толпе, и меня сначала повязали, а потом отправили сюда, – последний парень выглядел так, будто до сих пор не понимает, где он оказался.

– И кто же ты по жизни, Киану?

– Ну, – замялся парень, – наша семья живет в рыбацкой деревушке, а отец отправил меня в город учится наукам, чтобы поступить или в гвардию, или в Магическую академию.

– Ого, так ты маг?

– Нет, – понуро помотал головой Киану.

– Ладно, тогда, может, ты со шпагой ловко управляешься?

Юноша с болью в глазах посмотрел на полковника и горестно вздохнул.

– Погоди, Николаич, попереводи, будь добр, – обратился Олег к махнувшему на всю троицу рукой полковнику. – Слышь, парень, а кого промышляли-то?

– Дома-то? Да все подряд.

– Удочка, сети… гарпуны? – последнее слово Олег спросил с небольшой паузой.

– Ну да, – кивнул парень, – все использовали.

– То есть ты сможешь попасть гарпуном в человека с пяти или, скажем, десяти метров? – повеселел полковник, довольно переглядываясь с заулыбавшимся Олегом.

– А чего там не смочь-то, только боязно как-то, – воодушевившийся было парень тут же сник, – я ж убью кого-нить!

– Так, мужики! – грозно пророкотал полковник, оглядывая свой штрафбат, который уже вернулся на отведенный ему пяточек. – Ко всем обращаюсь! Все сюда, бегом-м-марш!

– Итак, завтра нас бросят на убой, – дождавшись, пока все скучкуются вокруг него и замолкнут, полковник принялся раскачивать толпу. – Говорю вам это прямо, чтобы у вас не возникло никаких иллюзий касательно предстоящих событий. Завтра нас будут убивать. Кстати, даже не думайте сбежать, свое же командование и прибьет дезертиров. Вон, сволочи, смотрят на нас, зубы скалят!

Полковник злобно покосился на шатер, расположенный на смотровой площадке.

– Вы разбиты на пятерки. Завтра, когда будете выбирать обмундирование и оружие перед битвой, выбирайте доспехи побольше, чтобы отдать их вашему танку. Далее! Два человека берут щиты. Они встают по краям и прикрывают танка от атак сбоку. Еще двое берут копья и колют всех, кто подбегает к щитоносцам. В общем, делаем так, как мы сегодня отрабатывали с вами весь день! Это понятно?

– Да иди ты, ажарсыз, – сплюнул один из яйцеголовых, еле стоящий на ногах.

После земельных работ полковник, дав своему отряду отдохнуть десять минут, устроил часовую тренировку по работе в пятерках. И сейчас стоящие вокруг него люди смотрели на него апатичным, смертельно уставшим взглядом. Казалось, в этих парнях и молодых мужчинах умерла надежда.

Андрей Николаевич понимал, что выглядит сейчас в глазах большинства самым настоящим злом во плоти, но позволять отчаявшемуся человеку ронять свой авторитет не собирался.

Олег, не дожидаясь кивка полковника, подошел и легким тычком в челюсть уронил умника на землю. Десантник как никто другой понимал полковника и то, что Андрей Николаевич сейчас пытался сделать.

– Если хоть одна тварь прохудит строй – мы все там ляжем! И не дай Бог, если какая-нибудь сволочь побежит, лично прибью!

Полковник почувствовал, как его начинает распирать от воодушевления, что-то изнутри забурлило, пытаясь вырваться наружу.

– Забудьте, кем вы были! Забудьте, что вы цивилизованные люди! Мы сейчас пехота, мясо, гладиаторы! Наша задача своей яростью удержать натиск врага и не умереть! Да, мать вашу, мы русские! И плевать я хотел, что вы казахи, у меня у самого отец родом из Астаны. И плевать я хотел, что большая часть из вас местные! Вы сейчас под моим командованием! – внутри полковника сжималась тугая невидимая пружина. – И моя задача сделать так, чтобы мы все выжили, ясно?! Поэтому завтра утром берем эти сраные щиты и копья и рвем врага, как рвали фашистов полвека назад! И мы порвем их, это я вам как полковник погранцов говорю! Все поняли?

В ответ раздались разрозненные крики. Александр Николаевич нахмурился:

– Я спросил, все поняли?

– Да…

– Да!

– Да, поняли!

– Я не слышу вашего ответа!!! – полковник наконец-то отпустил пружину, сжимавшуюся внутри.

На секунду ему показалось, что вокруг него разошлась едва видимая взгляду волна. Его голос неожиданно громко загремел над всем лагерем, командиры соседних отрядов с удивлением и интересом наблюдали за разворачивающимся шоу. Олег же, дождавшись, когда полковник начал набирать воздух в грудь, крикнул:

– Так точно!

Толпа, постепенно превращающаяся в строй, послушно прокричала в ответ:

– Так точно!

– Так точно, кто? – проревел побагровевший полковник.

Строй грянул:

– Так точно, тащ полковник!

Даже местные орали вместе со всеми, пытаясь попадать в слова. Народ ожил, расправил плечи, руки в поисках штыка, ружья или копья принялись судорожно сжиматься, а глаза со злостью принялись сверлить далекие огни костров.

– Так, бойцы, остыньте, не сжигайте себя ненавистью. Всем отбой! И запомните: копите в груди праведный гнев и завтра слушайте, что я вам буду орать, понятно?

– Так точно! – хором проревели записанные в смертники мужчины.

– А теперь всем вольно! По лежакам разойдись!

Со зрением полковника творилось что-то неладное, будто тысячи невидимых мушек вновь замельтешили перед взором. На мгновение ему показалось, что он чувствует моральный настрой каждого бойца, ощущает местный штрафбат единым организмом, и ему понравилось это чувство.

Сбросив с себя небольшое оцепенение, он усилием воли не позволил улыбке появиться на лице и, не обращая внимания на еле видимые символы, дрожащие перед глазами, пошел к своей палатке. Андрей Николаевич затылком ощущал настороженные и заинтересованные взгляды своего вынужденного начальства, но ему было абсолютно плевать. Его цель была выжить и… победить?

Максимилиан, Ната и Костян

Ната уже не шла – летела вперед. Музыка в голове звала ее все громче: она не видела коряг, паутины, ям; не замечала свисающих по пути веток и вечерней прохлады. Она бежала на Зов. Парням оставалось лишь молча следовать за ней. Поначалу они пытались что-то кричать, хватать ее за руки, но потом бросили эту безнадежную затею и просто бежали следом, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

«Только не потерять из виду, только не потерять из виду», – билось в голове у Костяна.

Он бежал прямо за Натой и всей душой надеялся, что Максимилиан, бегущий следом за ним, не отстал – повернуть голову или крикнуть не было сил. Самбист чувствовал, что если сделает хоть одно лишнее движение, то тут же рухнет на землю, сбившись с ритма.

«Хорошо хоть ветки перестали хлестать по лицу и корней стало меньше, да и вообще, бежать за Натой стало вроде как легче?» – мысли текли спокойно, словно отрешившись от тела, которое продолжало двигаться вперед, на автомате пригибаясь от свисающих веток.

«А ведь с утра было так хорошо…» – подумал Костян, с хрипом втягивая воздух сквозь сухие потрескавшиеся губы.

Они встали, умылись, напились воды из прохладного журчащего ручейка. Ната выкопала какие-то корни, которые они съели сырыми. Корешки, разрезанные напополам перочинным ножиком Костяна, оказались, несмотря на все опасения Макса, на удивление мягкими и сочными. А висящие на одном из кустов оранжево-зеленые плоды, похожие на земное манго, Ната категорически забраковала.

Девушка будто знала, что можно употреблять в пищу, а что – нет.

Костян заметил, как Максимилиан открыл рот, чтобы что-то сказать, но, посмотрев на улыбающуюся Нату, так и не решился подколоть подругу – девушка выглядела какой-то наполненной и аж светилась от счастья.

Позавтракав и собрав свои нехитрые пожитки, студенты пошли вдоль ручья – именно оттуда, по словам Наты, доносился Зов.

Ребята шли, собирая по пути то грибы, то ягоды, делясь своими находками. Ягоды ели прямо на ходу, а грибы предприимчивый Макс нанизывал на тонкие длинные веточки, найденные им в кустах.

В какой-то момент Костян захотел сбить камнем сидящую на суку птицу, совершенно не боявшуюся людей, но Ната лишь мягко покачала головой. Рука Кости сама собой разжалась, и камень упал на землю.

«Ну не особо сильно и хотелось», – подумал тогда Костян, с сожалением посмотрев на упитанную птаху.

Сделав привал на обед и пожарив грибы на палочках, они вновь пошли вперед. И тогда-то, идя вслед за Натой след в след, парни поняли, что не успевают за своей подругой. Она не слышала их окриков, не обращала внимания на касания, легко и грациозно шагая вперед. Перед друзьями встал выбор: или бежать вслед за ней или…

– Никакого или, – словно прочитав мысли Костяна, зло усмехнулся тогда Максимилиан, – за ней!

И они побежали.

Костян и не представлял, что человек способен бежать так долго. Он уже давно не чувствовал своего тела, а весь мир сузился до одной точки – до Наты.

«Интересно, долго нам еще так бежать?» – в очередной раз промелькнула старательно отгоняемая мысль.

И тут, словно отвечая на его безмолвный вопрос, девушка резко остановилась. Подбежав к ней на негнущихся ногах, Костян, боясь, что Ната в любую секунду снова сорвется с места, крепко схватил ее за руку и только потом обернулся.

«Слава Богу», – подумал Костян, с облегчением обнаружив бредущего к ним Максимилиана.

Самбист прислонился к стоящему рядом дереву и из последних сил подмигнул другу. Макс, по примеру товарища, с облегчением облокотился на ствол ближайшего дерева и устало уронил голову на грудь.

– Ната, пожалуйста, не убегай от нас, – проникновенно попросил Костян, еле шевеля потрескавшимися от жажды губами.

Дождавшись согласного кивка от непонимающей что произошло девушки, парень сполз по стволу дерева, мутно напоминавшего дуб, и мгновенно отключился. Рядом, свернувшись клубком, захрапел Максимилиан.

– Ой, мальчики, а чего это вы? – девушка с удивлением посмотрела на вымотанных друзей, на их блестящие от пота тела и мокрую насквозь одежду.

– Ничего себе музочка, – пробормотала она, стаскивая с пацанов футболки и штаны.

Быстро сполоснув одежду в ручье, она развесила штаны по нижним веткам раскидистого древа и обтерла ребят мокрыми футболками. После чего, по наитию сойдя с опушки, сорвала с ветки куста три каких-то плода, похожих на гигантские зеленые семечки.

Мелькнувшая было мысль о том, что незнакомые плоды могут быть опасны, тут же растворилась в музыке. Какой-то внутренний голос напевал ей, что вот эти корешки и «семечки» можно есть, а вот те, так похожие на яблоки фрукты, висящие на соседнем дереве, ни в коем случае.

Доверившись ощущениям, девушка неожиданно легко раскрыла семечки-переростки, в которых оказалось какая-то жидкость, до боли напоминающая кокосовое молоко. Ната попробовала сладкую фруктовую водичку и, удовлетворенно кивнув, поднесла эти семечки ребятам ко рту.

Умотанные парни жадно глотали содержимое странных фрукто-орехов, не открывая глаз. Напоив ребят, Ната собрала сушняк и разожгла костер, с волнением наблюдая за пацанами – не холодно ли им? После чего постаралась поделиться теплом со своими друзьями. Парни, покрывшиеся до этого гусиной кожей, расслабленно растянулись на земле.

Ната счастливо улыбнулась. Она не понимала, что делает и как, но что-то внутри нее подсказывало, что она все делает правильно.

После того, как друзья были накормлены и уложены спать, девушка, широко раскинув руки, улеглась на лужайку. Она думала о том, что сегодня совсем потеряла себя в этой чудной музыке.

Девушка, с состраданием посмотрев на замученных парней, твердо пообещала себе больше не погружаться в эту удивительную мелодию так сильно и глубоко. Что-то в глубине души, какое-то неясное чувство подсказывало ей, что еще чуть-чуть, и они прибудут на место.

«Но музыка! Ах, эта музыка! Как она зовет и манит!»

Ната мечтательно закрыла глаза, мурлыкая себе под нос запомнившийся мотив. Девушка чувствовала себя в полной безопасности, словно попала на каникулы – к дедушке в таежную деревушку, где она знала каждый кедр, каждую белку. Ната легонечко вздохнула, вспомнив про дедушку, и тут же улыбнулась сквозь дрему – в голове убаюкивающе играла музыка, ставшая за последние дни родной.

В это же время две фигуры, не скрываясь, стояли на краю полянки и с возрастающим интересом наблюдали и за Натой, и за спящими парнями.

– Она провела их Лесной тропой. Лесной тропой! Вот ты можешь создать Лесную тропу? Я вот – нет. Все, что я могу – удержаться на ней. Так она мало того, что сама по ней шла, еще и друзей своих вела следом! – обескураженно зашептал один из эльфов.

– Именно, она – вела, пусть и неосознанно, но вела! А ты хотел… – второй капюшон чиркнул изящным пальцем себе по горлу.

– А вдруг они принесут зло нашему Лесу?! – загорячился первый. – Нам и так сейчас туго приходится!

– Ты слишком долго жил в городе, брат, в твоем сердце увяло доверие жизни. Ты перестал слышать Лес.

– Да, но…

– А вот эта девочка слышит Лес. Ты понимаешь, что это значит?

– Да, но ведь…

– Лучше позаботься о наших будущих, – капюшон выделил это слово интонацией, – друзьях. Думаю, плащи им не помешают, на голой земле спать не слишком приятно. И добавь котомку с котелком и травами.

– Хорошо, брат, я сделаю, как ты просишь, – пристыженный эльф склонил голову в знак согласия.

– Да будет так.

И фигуры, синхронно бросив прощальный взгляд на спящую троицу, неслышно растворились в Лесу.