Джулия со всех ног бежала за помощью.

На каменной террасе она заметила Рамзеса. Не ее ли он ищет?

Конечно!

Когда он увидел ее, бегущую по зеленому полю по другую сторону живой изгороди, он тут же бросился вниз по ступенькам лестницы, чудом избежав столкновения с официантами, которые раздавали гостям высокие бокалы с пенящимся шампанским.

Добежав до него, Джулия кинулась ему на грудь, но не столько в поисках утешения, сколько, чтобы шепотом спешно сообщить ему все, что только что видела. Хотя от места проведения праздника их сейчас отделяла высокая живая изгородь, они все же находились достаточно близко от гостей и кто-то мог подслушать ее взволнованную испуганную речь.

– Она здесь, – переводя дыхание, сразу прошептала Джулия на ухо Рамзесу. – Клеопатра. Я отвела ее в римский храм, чтобы не подпустить к Алексу. Она нездорова. Какой-то недуг донимает ее. Она считает, что вылечить ее может только дополнительная порция эликсира. Она пыталась мне это объяснить, но в пантеоне была устроена западня. Представь себе, Рамзес, пол на моих глазах разошелся, в нем открылся люк и поглотил Клеопатру. А еще я слышала какое-то странное движение в туннеле под землей. Кто-то похитил ее, Рамзес.

– Мы должны немедленно прекратить наше торжество, – сказал Рамзес. – Причем должны сделать это так, чтобы не вызвать паники.

– Что здесь происходит, Рамзес? – испуганно спросила Джулия.

В голове ее мелькнула неясная мысль; она вдруг вспомнила недавний эпизод. Странную хрупкую даму, Женеву Уорт, и ее мужа, Каллума, которые просили ее стать их гидом, но не просто по территории всего поместья; они хотели, чтобы она отвела их в тот самый храм, из которого только что похитили Клеопатру.

– Джулия, пойдем со мной. Я все объясню, как только мы…

– Так вот вы где! – весело воскликнул Алекс Саварелл, появляясь из-за живой изгороди с ликующим видом подвыпившего, но счастливого хозяина, и бодро направился в их сторону.

– Ни в коем случае не пей, – быстро прошептал ей на ухо Рамзес. – Не пей шампанского. Только делай вид, что пьешь. Ни одна капля не должна коснуться твоих губ. Кивни мне, если поняла все, что я сказал.

Она кивнула, неожиданно сообразив: то странное событие, которое произошло с Клеопатрой, было еще далеко не последней загадкой, причем Рамзес обо всем этом знает. Поэтому у нее не было другого выбора, кроме как довериться ему и выполнять его распоряжения.

Алекс, идя чуть позади них, направлял их в сторону лужайки.

– Мы повсюду искали вас обоих, – сообщил он, так старательно выговаривая слова, что было понятно, что он уже изрядно выпил. – Я готовил этот тост несколько недель. И если я не произнесу его прямо сейчас, со мной определенно случится нервный срыв, и тогда уже все вино Йоркшира не сможет мне помочь.

Через несколько секунд Алекс подвел их к лестнице, ведущей на террасу.

Собравшаяся толпа обернулась в их сторону. В первых рядах стояли Женева Уорт и ее муж Каллум. Теперь Джулия уже почти не сомневалась, что они каким-то образом связаны с тем происшествием, свидетельницей которого она стала в храме. Как иначе можно было объяснить их настойчивую просьбу проводить их в то уединенное место? Сейчас выражения их лиц было невозможно разобрать из-за солнцезащитных очков, которые они оба носили. Но они явно неотрывно смотрели на нее. Заметили ли они, что ее платье слегка испачкано пылью из храма?

Когда Алекс заговорил, звуки его мягкого голоса разнеслись по всей притихшей лужайке, подхваченные легким ветерком, шелестевшим листвой деревьев у них над головами.

Это был очень торжественный тост, полный изящных и вежливых выражений и оборотов, призванных подчеркнуть, что он сам и вся его семья чрезвычайно тронуты тем, что столько уважаемых людей оказали им честь своим присутствием, чтобы приветствовать эту достойную друг друга пару – мисс Стратфорд и мистера Рамзи. Джулия была занята своими мыслями и почти не слушала Алекса, поэтому завершающая фраза тоста практически застала ее врасплох.

– А теперь, – объявил Алекс, – я попросил бы вас поднять свои бокалы в честь мистера Реджиналда Рамзи и его будущей жены, мисс Джулии Стратфорд.

Все гости дружно последовали его призыву.

Как и предупредил ее Рамзес, она только сделала вид, что пригубила свое вино. Но что это должно было означать?

Она переводила взгляд с одного бокала на другой, пытаясь разглядеть в шампанском какое-то подозрительное помутнение, какие-то хлопья или хоть что-то странное. Но повсюду видела лишь искрящуюся пузырьками прозрачную жидкость.

Кто-то вяло зааплодировал, послышался деликатный смех и лестные замечания по поводу прекрасного шампанского.

Женева Уорт промокнула салфеткой уголки рта и вдруг ошеломленно застыла на месте. На каменной террасе за спиной Джулии она явно увидела нечто такое, что в буквальном смысле парализовало ее.

Женщина растерянно сняла темные очки, и Джулия поняла, что за ними прячутся такие же синие глаза, как у нее самой. Женева быстро схватила мужа за руку, после чего он тоже уставился куда-то вдаль мимо Джулии.

Теперь и он снял очки – глаза его были такого же поразительного синего цвета.

Джулия быстро обернулась, чтобы понять, что же привлекло столь пристальное их внимание.

Через открытые двери дома на террасу медленно выходила одна из самых красивых женщин, каких ей доводилось видеть. На ней был тюрбан из золотой парчи, ослепительно сиявший на солнце; проходя по пустой террасе, она медленно и величественно высоко подняла голову, и те собравшиеся на западной лужайке, кто заметил ее появление, наконец получили возможность хорошенько рассмотреть ее прекрасные черты. Кожа цвета черного дерева, синие глаза бессмертной, царственный взгляд, которым она взирала на толпу, холодный и неподвижный, как у сфинкса.

Ее появление заметили многие, но они тактично старались не таращиться на нее. Однако это не относилось к Женеве и Каллуму. Или к громадному бородачу, которого Джулия видела с ними чуть ранее. Или еще к нескольким другим гостям, у которых появление этой незнакомки вызвало такой неприкрытый ужас, что они застыли с открытыми ртами и дрожащими руками. До этого момента все эти испуганные гости были в темных очках, но дружно сняли их при виде незнакомки. У всех них были синие глаза бессмертных.

Рамзес, казалось, был не настолько удивлен появлением этой дамы, как Джулия, но теперь и он внимательно смотрел на незнакомку, словно осознав важность ее неожиданного появления.

Большинство гостей быстро вернулись к продолжению светской беседы.

Но Джулия чувствовала, как в ее теле нервно напряглась каждая мышца.

Сначала Рамзес сказал ей не пить шампанского, а только сделать вид, что она пьет. И вот теперь это…

В нескольких шагах за спиной у Джулии послышался глухой удар. Это Женева, выронив свой бокал на траву, теперь с ужасом смотрела на него, точно это была змея, приготовившаяся ужалить ее.

– Царица, – едва слышно прошептал Каллум Уорт.

Женева упала на колени. Цвет ее глаз стремительно менялся: из пронзительно-синих они сначала стали огненно-красными, а затем на их месте как будто образовались пустые темные дыры.

Каллум Уорт потянулся к плечу жены, но тут рука его прямо на глазах начала усыхать, словно кровь и вообще вся влага до последней капли в один скоротечный миг покинули его тело.

Руки Женевы выглядели так же, но она все же успела потянуться ими к Рамзесу и Джулии, несмотря на то что нижняя челюсть на ее лице уже отпала, превратившись в легкий прах, тут же подхваченный ветерком.

А затем со всех сторон раздались пронзительные и жуткие истерические крики.

Потому что эти превращения теперь происходили со всеми напуганными бессмертными, снявшими темные очки при виде этой блистательной женщины, которая гордо и величаво стояла на пустой террасе и взирала на них, как царица во время обращения к своим подданным. Вот только послание ее было безмолвным, догадалась Джулия, хотя и обладало недюжинной разрушительной силой, действующей мгновенно.

Бессмертные начали усыхать и рассыпаться, и на лужайке среди гостей начался хаос и возникла паника, вызванная жуткими картинами: отваливавшаяся и похожая на скелет рука тянется в никуда, чей-то усыхающий на глазах торс обрушивается на пару внезапно рассыпавшихся ног, превращаясь разом в клубящееся облачко пепла.

Приглашенные ринулись врассыпную, переворачивая столы и опрокидывая на ходу стулья.

В этот момент чья-то рука коснулась сзади ее платья, и от неожиданности Джулия вскрикнула.

Это была та статная чернокожая женщина, которая, в чем Джулия была уже абсолютно уверена, и устроила все это представление.

– Пойдемте со мной, – спокойно сказала она. – Вы оба.

Взяв также и Рамзеса, она повела их обоих вверх по ступенькам террасы сквозь весь этот царящий вокруг неимоверный переполох.

– Кто вы такая? – требовательным тоном спросил Рамзес, стараясь спрятать свое напряжение за раздраженной интонацией.

– Я твоя царица, – ответила дама.

– Я не подчиняюсь ни одной царице.

– Возможно, что и так, – ответила она. – Но царица у тебя все еще есть.