Глава шестая

Под всеми парами

Весь экипаж кинулся к гарпунеру: капитан, офицеры, матросы, юнги, даже механики, бросившие свои машины, даже кочегары, покинувшие свои топки. Был отдан приказ остановить судно, и фрегат шел лишь в силу инерции.

Ночь была темная, и я удивился, как мог канадец, при всей своей зоркости, что-нибудь увидеть в таком мраке. Сердце у меня так билось, что готово было разорваться.

Но Нед Ленд не ошибся. И вскоре мы все увидели предмет, на который он указывал.

В двух кабельтовых от «Авраама Линкольна», за штирбортом, море, казалось, было освещено изнутри. Это не было обычным явлением свечения моря. Чудовище, всплыв в поверхностные водные слои, отдыхало в нескольких туазах под уровнем океана, и от него исходил этот яркий, необъяснимой силы свет, о котором упоминали в своих донесениях многие капитаны. Какой необычайной мощностью должны были обладать светящиеся органы живого организма, излучавшие столь великолепное сияние! Светящийся предмет имел контуры огромного, удлиненной формы, овала, в центре которого, как в фокусе, свет был особенно ярок, по мере же приближения к краям ослабевал.

– Да это просто скопление фосфоресцирующих организмов! – воскликнул один из офицеров.

– Вы ошибаетесь, сударь, – возразил я решительно. – Никогда фолады или сальпы не выделяют столь светящееся вещество. Это свет электрического происхождения… Впрочем, посмотрите, посмотрите-ка! Свет перемещается! То приближается, то удаляется. Теперь он направляется на нас!

На палубе поднялся крик.

– Смирно! – скомандовал капитан Фарагут. – Руль под ветер! Задний ход!

Все кинулись по своим местам: кто к рулю, кто в машинное отделение. И «Авраам Линкольн», развернувшись на бакборт, описал полукруг.

– Право руля! Ход вперед! – командовал капитан Фарагут.

Фрегат забрал большой ход и стал удаляться от светящейся точки.

Я ошибся. Фрегат хотел только удалиться, но сверхъестественное животное погналось за ним со скоростью, превышавшей скорость его хода.

Мы затаили дыхание. Пожалуй, даже не страх, а удивление приковало нас к месту. Животное гналось за нами, как бы играя. Оно сделало оборот вокруг судна, которое шло со скоростью четырнадцати узлов, обдав его каскадом электрических лучей, словно светящейся пылью, и мгновенно оказалось на расстоянии двух или трех миль от нас, оставив за собой в море фосфоресцирующий след, напоминавший клубы дыма, которые выбрасывает локомотив курьерского поезда. И вдруг из-за темной линии горизонта, куда оно отступило, чтобы взять разбег, чудовище ринулось на «Авраама Линкольна» с устрашающей быстротой и, круто оборвав свой бег в двадцати футах от борта, погасло. Нет! Оно не ушло под воду, иначе яркость его свечения уменьшалась бы постепенно, – оно погасло сразу, словно источник этого светового потока мгновенно иссяк. И сразу же появилось по другую сторону судна, не то обойдя его, не то проскользнув под его корпусом. Каждую секунду могло произойти роковое столкновение.

Маневры фрегата меня удивляли. Корабль спасался бегством, а не вступал в бой. Фрегату надлежало преследовать морское чудовище, а тут чудовище преследовало фрегат! Я обратил на это внимание капитана Фарагута. В эту минуту на его бесстрастном лице было написано крайнее недоумение.

– Господин Аронакс, – сказал он в ответ, – я не знаю, с каким грозным зверем имею дело, и не хочу рисковать своим фрегатом в ночной тьме. И как прикажете атаковать неизвестное животное? Как от него защищаться? Подождем рассвета, тогда роли переменятся.

– Вы, стало быть, не сомневаетесь уже в природе этого явления, капитан?

– Видите ли, сударь, по всей вероятности, это гигантский нарвал, притом электрический нарвал!

– Пожалуй, – сказал я, – он так же опасен, как гимнот или электрический скат.

– Ну а если у этого зверя еще и органы электрические, то это поистине самое страшное животное, когда-либо созданное рукой творца! – ответил капитан. – Поэтому, сударь, я принимаю все меры предосторожности.

Экипаж фрегата был на ногах всю ночь. Никто глаз не сомкнул. «Авраам Линкольн», оказавшись не в состоянии состязаться в скорости с морским животным, умерил ход и шел под малыми парами. Нарвал, подражая фрегату, лениво покачивался на волнах и, казалось, не обнаруживал желания покинуть поле битвы.

Около полуночи он все же исчез, или, говоря точнее, «угас», как гигантский светлячок. Не скрылось ли животное в морские глубины? Мы не смели на это надеяться. Был примерно час ночи, когда вдруг послышался оглушительный свист. Казалось, где-то поблизости, вырвавшись из океанских пучин, забил мощный фонтан.

Капитан Фарагут, Нед Ленд и я стояли в этот момент на юте и с жадностью всматривались в ночной мрак.

– А часто ли вам, Нед Ленд, приходилось слышать, как киты выбрасывают воду? – спросил капитан.

– Частенько, сударь! Но ни разу не доводилось встречать кита, один вид которого принес бы мне две тысячи долларов.

– В самом деле, вы заслужили премию. Ну а скажите мне, когда кит выбрасывает воду из носовых отверстий, он производит такой же шипящий свист?

– Точь-в-точь! Но только шуму побольше. Ошибки быть не может. Ясно, что к нам пришвартовалось китообразное, которое водится в здешних водах. С вашего позволения, сударь, – прибавил гарпунер, – на рассвете я скажу ему пару теплых слов!

– Если он будет в настроении вас выслушать, мистер Ленд, – заметил я с некоторым сомнением.

– Когда я подберусь к нему на расстояние четырехкратной длины гарпуна, – возразил канадец, – так придется выслушать!

– Но ведь для этого я должен дать вам вельбот? – спросил капитан.

– Само собой.

– И рисковать жизнью гребцов?

– И моей! – просто сказал гарпунер.

Около двух часов ночи, под ветром, в пяти милях от «Авраама Линкольна», опять появился столь же интенсивно светящийся предмет. Несмотря на расстояние, несмотря на шум ветра и моря, явственно слышался могучий всплеск хвостом и астматическое дыхание животного. Казалось, что воздух, подобно пару в цилиндрах машины в две тысячи лошадиных сил, врывался в легкие этого гиганта моря, когда он, всплыв на поверхность океана, переводил дыхание.

«Ну, – подумал я, – хорош кит, который может помериться силами с целым кавалерийским полком!»

До рассвета мы были настороже и готовились к бою. Китоловные сети были положены по бортам судна. Помощник капитана приказал приготовить мушкетоны, выбрасывающие гарпун на расстояние целой мили, и держать наготове ружья, заряженные разрывными пулями, которые бьют наповал даже самых крупных животных. Нед Ленд ограничился тем, что наточил свой гарпун – орудие смертоносное в его руках.

В шесть часов начало светать, и с первыми лучами утренней зари померкло электрическое сияние нарвала. В семь часов почти совсем рассвело; но густой утренний туман застилал горизонт, и в самые лучшие зрительные трубы ничего нельзя было разглядеть. Каково было наше разочарование и гнев, можно себе представить!

Я взобрался на бизань-мачту. Несколько офицеров влезли на марсовые площадки.

В восемь часов густые клубы тумана поплыли над волнами и медленно начали подниматься вверх. Линия горизонта расширилась и прояснилась.

Неожиданно, как и накануне, послышался голос Неда Ленда.

– Глядите-ка! Эта штука с левого борта, за кормой! – кричал гарпунер.

Все взгляды устремились в указанном направлении.

Там, в полутора милях от фрегата, виднелось какое-то длинное темное тело, выступавшее примерно на метр над поверхностью воды. Волны пенились под мощными ударами его хвоста. Никогда еще не доводилось наблюдать, чтобы хвостовой плавник разбивал волны с такой силой! Ослепляющий своей белизной след, описывая дугу, отмечал путь животного.

Фрегат приблизился к китообразному животному. Я стал внимательно вглядываться в него. Донесения «Шанона» и «Гельвеции» несколько преувеличили его размеры. По-моему, длина животного не превышала двухсот пятидесяти футов. Что касается толщины, то ее трудно было определить; все же у меня создалось впечатление, что животное удивительно пропорционально во всех трех измерениях.

В то время как я наблюдал за этим диковинным существом, из его носовых отверстий вырвались два водяных столба, которые рассыпались серебряными брызгами на высоте сорока метров. Теперь у меня было некоторое представление о том, как нарвал дышит. И я пришел к выводу, что животное принадлежит к подтипу позвоночных, к классу млекопитающих, отряду китообразных, семейству… Вот этого я еще не решил. Отряд китообразных включает в себя китов, кашалотов и дельфинов; к последним причисляются и нарвалы. Каждое семейство подразделяется на роды, роды на виды, виды… Я не мог еще определить, к какому роду и виду относится животное; но я не сомневался, что пополню пробел в классификации с помощью неба и капитана Фарагута.

Команда с нетерпением ожидала приказаний начальника. Капитан некоторое время внимательно наблюдал за животным, затем приказал позвать старшего механика. Тот явился.

– Пары разведены? – спросил капитан.

– Точно так! – ответил механик.

– Так-с! Усилить давление! Дать полный ход!

Троекратное «ура» грянуло в ответ на приказ. Час боя настал. Спустя несколько секунд из двух труб фрегата повалили клубы черного дыма, палуба сотрясалась от клокотания пара в котлах, работавших под высоким давлением.

Мощный винт заработал, и «Авраам Линкольн» под всеми парами устремился к животному. Животное подпустило к себе корабль на расстояние полукабельтова. Затем поплыло не спеша, держась на почтительном расстоянии.

По крайней мере три четверти часа продолжалась погоня, но фрегат не выиграл и двух туазов. Было очевидно, что при такой скорости животного не достигнуть.

Капитан Фарагут в ярости теребил свою густую черную бороду.

– Нед Ленд! – крикнул он.

Канадец подошел.

– Ну-с, мистер Ленд, – сказал капитан, – не пора ли спустить шлюпки?

– Придется повременить, сударь, – отвечал Нед Ленд. – Покуда эта тварь сама не пожелает даться в руки, ее не возьмешь!

– Что же делать?

– Поднять давление пара, если это возможно, сударь. Я же, с вашего позволения, помещусь на бушприте и, как только мы подойдем поближе, ударю по этой твари гарпуном.

– Ступайте, Нед, – ответил капитан Фарагут. – Увеличить давление пара! – скомандовал он механикам.

Нед Ленд занял свой пост. Заработали топки, и винт стал давать сорок три оборота в минуту; пар клубами вырывался наружу через клапаны. Брошенный в воду лаг показал, что «Авраам Линкольн» делает восемнадцать с половиной миль в час.

Но и проклятое животное плыло со скоростью восемнадцати с половиной миль в час!

В течение часа фрегат шел на такой скорости, не выигрывая ни одного туаза! Как это было унизительно для одного из самых быстроходных судов американского флота! Команда приходила в бешенство. Матросы проклинали морское чудовище, но оно и в ус не дуло! Капитан Фарагут уже не теребил свою бородку, а кусал ее.

Снова был призван старший механик.

– Давление доведено до предела? – спросил капитан.

– Точно так, капитан, – отвечал тот.

– Сколько атмосфер?

– Шесть с половиной.

– Доведите до десяти.

Поистине американский приказ! Капитан парохода какой-нибудь частной компании на Миссисипи, в стремлении обогнать «конкурента», не мог бы поступить лучше!

– Консель, – сказал я моему верному слуге, – мы, как видно, взлетим в воздух!

– Как будет угодно господину профессору! – отвечал Консель.

Признаюсь, отвага капитана была мне по душе.

Предохранительные клапаны были зажаты. Снова засыпали уголь на колосники. Вентиляторы нагнетали воздух в топки. «Авраам Линкольн» рвался вперед. Мачты сотрясались до самого степса, и вихри дыма с трудом прорывались наружу сквозь узкие отверстия труб.

Вторично бросили лаг.

– Сколько хода? – спросил капитан Фарагут.

– Девятнадцать и три десятых мили, капитан.

– Поднять давление!

Старший механик повиновался. Манометр показывал десять атмосфер. Но и чудовище шло «под всеми парами», делая без заметного усилия по девятнадцати и три десятых мили в час.

Какая гонка! Не могу описать своего волнения. Я дрожал всеми фибрами своего существа! Нед Ленд стоял на посту с гарпуном в руке. Несколько раз животное подпускало фрегат на близкое расстояние к себе.

– Настигаем! Настигаем! – кричал канадец.

Но в тот момент, когда он готовился метнуть гарпун, животное спасалось бегством, развивая скорость не менее тридцати миль в час. И в то время как мы шли с максимальной скоростью, животное, словно издеваясь над нами, описало вокруг нас большой круг! У всех нас вырвался крик бешенства.

В полдень нас отделяло от животного такое же расстояние, как и в восемь часов утра.

Капитан Фарагут решился наконец прибегнуть к более крутым мерам.

– А-а! – сказал он. – От «Авраама Линкольна» животное ускользает! Посмотрим, ускользнет ли оно от конических бомб! Боцман! Людей к носовому орудию!

Орудие на баке немедленно зарядили и навели. Раздался выстрел, но снаряд пролетел несколькими футами выше животного, которое находилось на расстоянии полумили от фрегата.

– Наводчика половчее! – скомандовал капитан. – Пятьсот долларов тому, кто пристрелит это исчадие ада!

Старый канонир с седой бородой – я как сейчас вижу его спокойный взгляд и бесстрастное лицо – подошел к орудию, тщательно навел его и долго прицеливался.

Не успел отзвучать выстрел, как раздалось многоголосое «ура!».

Снаряд попал в цель. Но удивительное дело! Скользнув по спине животного, выступавшей из воды, ядро, отлетев мили на две, упало в море.

– Ах чтоб тебя! – вскрикнул взбешенный старик. – Да этот гад в броне из шестидюймового железа!

– Проклятие! – вскричал капитан Фарагут.

Охота возобновилась; и капитан, наклоняясь ко мне, сказал:

– Покуда фрегат не взлетит в воздух, я буду охотиться за этим зверем!

– Вы правильно поступите! – ответил я.

Можно было надеяться, что животное встанет, не выдержав состязания с паровой машиной. Ничуть не бывало! Часы истекали, а оно не выказывало ни малейшего признака утомления.

К чести «Авраама Линкольна» надо сказать, он охотился за зверем с неслыханным упорством. Я думаю, что он сделал по меньшей мере пятьсот километров в этот злополучный день 6 ноября! Но наступила ночь и окутала мраком волнующийся океан.

В ту минуту мне казалось, что наша экспедиция окончена и мы никогда более не увидим фантастическое животное. Я ошибался.

В десять часов пятьдесят минут вечера снова вспыхнул электрический свет в трех милях под ветром от фрегата – столь же ясный, яркий, как и в прошлую ночь.

Нарвал лежал неподвижно. Быть может, утомившись за день, он спал, покачиваясь на волнах? Капитан Фарагут решил воспользоваться благоприятным моментом.

Он отдал нужные приказания. «Авраам Линкольн» взял малый ход, чтобы не разбудить своего противника. Встретить в открытом океане спящего кита вовсе не редкость, и сам Нед Ленд загарпунил не одного из них именно во время сна. Канадец снова занял свой пост на бушприте.

Фрегат бесшумно приблизился на два кабельтовых к животному. Тут машина была остановлена, и судно шло по инерции. На борту воцарилась тишина. Все затаили дыхание. Мы были всего в сотне футов от светящегося пространства. Сила свечения еще увеличилась и буквально слепила глаза.

Я стоял на баке, опершись о борт, и видел, как внизу, на бушприте, Нед Ленд, уцепившись одной рукой за мартинштаг, потрясал своим страшным орудием. Всего двадцать футов отделяло его от животного.

Вдруг рука Неда Ленда поднялась широким взмахом, и гарпун взвился в воздухе. Послышался звон, как при ударе по металлу.

Электрическое излучение угасло мгновенно, и два гигантских водяных столба обрушились на палубу фрегата, сбивая с ног людей, ломая фальшборты.

Раздался страшный треск, и, не успев схватиться за поручни, я вылетел за борт.