Глава 14. «Мыльные дела».
Всего пара минут потребовалась Териху, чтобы доставить в комнату рюкзак со всем его содержимым. Почти одновременно с Терихом – в комнату зашла Сиви. Девушка уже успела переодеться в подобие походного костюма. Узкие плотные штаны, мягкие сапоги, камзол с кожаным жилетом поверх него. Присмотревшись чуть внимательней – замечаю как раз то, о чем начал подозревать. С банным днем и чистоплотностью знакомы здесь не все. Потертости, пыль, въевшиеся пятна крови. Явно не похоже на домашнюю одежду.
В голову пришла одна весьма интересная идея, которую просто необходимо подать в правильном ключе. Правило «в чужой монастырь со своим уставом не лезь» - я помню отлично. И о том, что благими намерениями выложена дорога в ад – не забываю. Но! Тут ведь и случай вопиющий!
- Перед тем, как мы начнем – прошу всех присутствующих внимательно меня выслушать. Особенно вас, советник. – Пристально взглянув на Реймса и дождавшись кивка, я продолжил. – Хочу рассказать историю из тех мест, откуда я прибыл. Больше двух сотен лет назад заселенные людьми земли были поделены между многими десятками враждующих кланов. Военные походы к соседям, за рабами и провизией – были делом обычным. Люди погрязли в жестокости и разврате, наплевав на мир окружающий. Животных забивали прямо на улице, как и обычных крестьян. Кровь и потроха наполняли каналы и реки. Содержимое ночных горшков – выплескивалось прямо во двор, из окон домов. Проходящие дожди – образовывали на улицах зловонные реки, в которых тонули дети, не успевшие забежать повыше. В подобных условиях жили почти две трети кланов. Два из каждых трех.
Вовремя вставляю правку, так как обнаруживаю отсутствие точных аналогов на бакарском. Это весьма интересно, надо разузнать, как у них тут с математикой. Пристальным взглядом обвожу собравшихся и не нахожу там каких-то ярких эмоций. Эх, недостает мне навыка рассказа страшилок.
- Так продолжалось много лет, люди брезговали водой и предпочитали ходить в грязной одежде. И думаю, продолжалось бы это до сих пор, а над нашим домом бы до сих пор смеялись, называя чистюлями. Но в один из осенних дней – на людей обрушилась страшная напасть. Болезнь, прозванная черной смертью, Чума! – Начинаю и сам втягиваться в процесс, вспоминая студенческие байки у ночного костра. – Она проносилась по многолюдным городам, поражая и искажая людей. В страшных мучениях они покрывались большими волдырями, наполненными черной от гноя кровью, и угасали в страшных муках! Пороги монастырей, всех богов, устилались трупами тех, кто искал спасения у высших сил! Редкие учреждения лекарей и знахарей – переполнялись в мгновение ока, гибнущих выкидывали прямо на улицу, где их собирали священники и увозили сжигать за чертой поселения. В панике и крестьяне и дворяне – ударились в бегство, разнося заразу по все большему числу городов и деревень. Сборщики урожая – гнили прямо посреди своих полей, поедаемые птицами. Напасть не миновала никого, ни бедняков, ни представителей великих домов. Больше половины из всех тогда живущих – пали к ногам смерти!
«Курлык! Курлык!» Пришло оповещение от каталога.
- Как же вы справились с этой бедой? – Вопрос принадлежал Териху, больше прочих увлекшегося историей темного средневековья.
- Когда вымерла половина людей и города опустели – многие пали жертвой голода. Явились иноземные захватчики с многотысячной армией и тоже пали жертвой Чумы. Темные времена настали для всех разумных. А потом болезнь резко исчезла. Все павшие были сожжены, все опустевшие улицы – вымыты дождями. А лекари тех времен изобрели интересные способы защиты и переняли практику у Союза Руссов, в который входит и моя семья, соблюдать чистоту одежды, тела, дома и улиц. У нас заболевших не было. А уже позже была выяснена причина столь быстрого распространения хвори. Она плодилась в органических отходах и мусоре. Разносилась мелкими животными, птицами и заболевшими. – Закончив свой рассказ, я выдержал драматическую паузу, которая несколько затянулась в царящей тишине. Кажется, мне удалось их убедить. Надеюсь.
«Курлык! Курлык!» Снова раздалось в обоих ушах сразу. Интересно, что там опять?
- Я правильно понял, что это было что-то похожее на массовое проклятье, завязанное на органическую структуру, через которую оно подпитывалось магическим фоном? И как только лишняя органика пропала – оно развеялось, не в силах удержать свою стабильность? – Выдал мне вопрос Реймс, от которого я, честно говоря, опешил. Хрена ж себе, как завернул!
- Очень похоже. Только явление не магической природы. С изобретением микроскопа – были обнаружены те самые малые сущности, одна из разновидностей инфекции. Через воду и воздух они попадали внутрь и размножались.
- Поэтому вы моете руки? В воде, через которую они распространяются? – Снова вставил свои скептические пять копеек Груни.
- Не просто в воде. С мылом! Во время его варения – оно приобретает особые свойства и убивает практически все сущности. Или, как шутят наши барды – «мыло убивает 99 сущностей из 100. Последняя – бежит рассказывать об ужасах остальным.»
- Алхимия, значит… - Задумавшись, Реймс нахмурился и подпер подбородок обеими руками, облокотившись на стол.
- Не просто алхимия, а слияние с наукой о природе, веществах и познаниях в медицине! Что бы окончательно развеять ваши сомнения… Ответьте мне на вопрос, какая средняя продолжительность жизни человека в ваших землях?
- Тридцать с небольшим лет. Редко кто может похвастать пятью десятками пережитых зим. – Колючий взгляд советника уставился прямо на меня.
- У нас же, в среднем, живут до шестидесяти лет! А некоторые, уважаемые правители и маги – доживают и до ста!
- Да быть такого не может! До ста лет только личи и «живут»! Не может обычный смертный поддерживать работу истока, столь долгое время! – Похоже, что Груни на трезвую голову не способен воспринимать столь необычную и новую информацию. Этого я и опасался.
- Не стоит гостя заподазривать в обмане, когда по доброте душевной, он делится столь ценным достиженьем мира своего. Впредь я могу и умолчать, о множестве подобных мелочей, сославшись на традиции народа моего и ничего не пояснить. А те предметы, что лежат вот в этой черной сумке… – Я указал на свой рюкзак. – С большой охотой выкупить, уверен захотят, светила вашей медицины.
«Курлык! Курлык!» Ох как шустро прокачка пошла. Готов поспорить, что на этот раз дипломатия.
- Думаю нам лучше успокоиться и проявить взаимное уважение. – Советник примирительно поднял руки и красноречиво глянул на своего друга. – Тебя, Игни, никто и ни в чем не обвиняет. Просто, слова твои, довольно сложно воспринять. Но! Это не значит, что мы станем отвергать новые знания. Кто, если не наше прогрессивное семейство, сможет поддержать тебя в новых начинаниях?
- Любые знания имеют свою ценность. Мои – способны сохранить память о достижениях вашего дома, на добрую тысячу лет. О нынешних временах – будут писать в научных трактатах. В учебных заведениях – будут заучивать имена, сидящих в этой комнате! А теперь, смотрите внимательно.
Расстегиваю рюкзак, с характерным жужжанием молнии. Приоткрываю и заглядываю внутрь. И может быть мне показалось, но вещи были сложены несколько иначе. Сказалось ли на этом мое падение с телеги или рюкзак открывали, пока я отдыхал рядом с тем белым чудовищем – не ясно. Да и спрашивать как-то не удобно, я все-таки в гостях или где? И так уже на добрую треть часа обед людям задержал.
Извлекаю упаковку с влажными салфетками и с напускным пафосом – поднимаю её над головой. Сейчас главное не запороть момент.
- Узрите же! Достижение современной медицины! Средство, для гарантированного уничтожения почти всех известных потенциальныхинфекций! Serviette! Салфетки!
Чуть опускаю взор и наблюдаю вытянувшиеся, недоумевающие лица трех мужиков и женщины. Надеюсь, не перестарался, надо продолжать гнуть свою линию. Внезапно пришла мысль о собеседовании на должность менеджера, в один из салонов розничной торговли. Там они просили продать ручку. Но таки шо такое ручка? Ручка – цэ фигня! Если бы они видели, как я сейчас толкаю дешевое средство гигиены, средневековому дворянству… Да меня бы точно взяли куда угодно!
Торжественно опускаю упаковку на стол, обвожу взглядом любопытствующих наблюдателей.
- Кто будет добровольцем?
Непродолжительное молчание было ответом. Все конечно очень сильные и храбрые, но трогать штуковины из другого мира – ссыкотно. Я бы вот тоже не решился, например, яйца всяких ксеноморфов трогать.
- Сиви, ты первая. – Отдал распоряжение Реймс.
- Слушаюсь, господин.
Вот тебе и феодальная система. И дамы вперед, и распоряжение игнорировать нельзя. И служить надо, даже если приходится тыкать пальцами в непонятные хреновины. Заметочка на будущее, не идти ни к кому на службу.
Улыбаюсь во все тридцать два, и аккуратно открываю пластиковую крышку на упаковке. По комнате разлетается запах лаванды. Медленно извлекаю сначала одну полупрозрачную хрень, перемещая её в левую руку. Затем вторую, попутно упаковку захлопнув. Протягиваю салфетку «добровольцу».
- Не бойся. Делай как я. Все будет хорошо.
Расправляю белый листочек и аккуратно вытираю лицо, после чего тщательно протираю руки и откладываю белый комочек в сторону. Дожидаюсь повторения процедуры телохранительницей советника.
- Вот видишь, ничего страшного. А теперь проведи пальцем по лбу. Что чувствуешь?
- Он… Липкий? – Три пары недоуменных глаз устремляются на девушку, тогда как она озадаченно смотрит на меня.
- Ох нет, моя дорогая! Он не липкий! Он обезжиренный! Наше тело – величайшее творение вселенной! Что бы защитить себя от перепада температур – оно выделяет маленькие порции жидкости наружу. Сейчас – ты убрала её излишки и можешь, не боясь болезней – начать обед, пока все эти замечательные блюда не остыли!
«Курлык! Курлык!»
Честное слово, это как детей в садике учить ложкой есть. Говоришь элементарные вещи и чувствуешь себя подобием великого мудреца, несущим истину веков.
- Кто следующий…?
За пару минут все присутствующие прошли через испытание веры и выглядели какими-то… Счастливыми? Хех! Да, я когда после двенадцати часов на складе умываюсь – выгляжу таким же довольным. Надо бы только донести до этих товарищей, что сие средство весьма даже конечно. Достать его здесь негде. А значит стоит оно охренеть как дорого. И тратить его на всех – в мои планы не входит. Мысленно выдаю себе достижение «меркантильность».
