Хроника последняя, рукодельная

Трактат о магическом онанизме

Нет ни одного логического инструмента, способного определить подлинность мужских желаний. Казалось бы, степень преодоления сопротивления на пути к цели завладеть женщиной или разрушить город отражает эту подлинность, а Батай в «Истории эротизма» установил связь между желанием и ужасом. Но ни сила воздействия на объект страсти, ни следующий по пятам за возбужденным мужчиной ужас тоже нельзя измерить и зафиксировать.

Сколько времени длится желание, минуту или год, не имеет значения. Взмыленный лобок женщины после соития становится не более привлекательным, чем иллюстрация из учебника по венерологии, а недобитые защитники города просят пощады, демонстрируя свои отвратительные раны. Где же волшебная стеклянная трубка с делениями, внутри которой желание будет расширяться и сужаться от перепадов температуры (читай – обстоятельств), показывая заветную цифру?

Как говорил император Петр Третий о дисциплине в российских гусарских полках, «чего нет, того нет», – он любил голштинцев, но и в них разочаровался за мгновение перед смертью, когда они не смогли спасти его от собственной жены.

Несмотря на перманентную технологическую революцию, наши возможности исследования собственных устремлений не более совершенны, чем методические пособия алхимика шестнадцатого века, который ориентировался в работе на такие эквиваленты, как «жар меркуриального ветра» или «температура конского навоза», до которой следует нагреть сосуд.

«Действительно ли я хочу это существо так сильно? – думает некий господин, сидя в партере столичного театра, глядя на сцену и нащупывая через карман брюк свои яйца, а потом вдруг перед самым антрактом задается вопросом: – Верю ли я себе?» Всё! Желание препарировано, происходит единственный необратимый сдвиг, путешествие начинается здесь.

О важности онанизма в ряду других магических практик упоминает еще Зенодот Эфесский, позднее этой темой занимались многие мистики, включая Кроули, и все сошлись в том, что, онанируя, следует вообразить желаемое как можно реалистичнее и добиться материализации.

Акт онанизма легко осуществим – это не поход в кафедральный собор на воскресное богослужение и не визит в банк, он не требует соответствующего настроения и подготовки (не надо платить за свечи, а те, кто выбивает долги, тоже обойдут стороной твой скромный дом).

Онанизм часто становится чем-то вроде пассивного оружия сдерживания – история сохранила немало примеров того, как с его помощью христианские аскеты ускользали из лап смертного греха. Впрочем, кое-кого онанизм удержал и от более серьезного преступления и многим спас жизнь, особенно это касается храбрых солдат, которые, получив накануне разрядку, были осторожнее в бою.

Многие из нас – потомки этих воинов.

В народной магии приворотов и порч состояние сомнения в изначальном желании называется «откатом», а в классической терминологии алхимика – «стадией» на пути к совершенству, тропой, по которой можно двигаться исключительно в одиночестве.

Наложив мысленную печать достоверности на тот или иной факт, ты сам становишься нотариусом и судьей, но и отвечаешь за все сам – ответственность с тобой не разделит ни Бог, ни красавица, но смириться с этим легче, чем потратить жизнь на объяснение людям своего мнимого бесстыдства.

«Баба с возу – кобыле легче», – говорил доктор Фурнье своему отражению в зеркале, когда никто из коллег его не слышал, а внимательный прохожий на парижской улице мог заметить белые пятна на его черных брюках, хотя в своих работах доктор придерживался общей для того времени позиции, критикуя онанистов, и объяснял распространение этого явления в южных странах тем, что теплый климат и обилие специй в рационе побуждают людей к излишествам.

«Земледелец весь день занят работой, и ему некогда предаваться онанизму в уединении», – писал доктор, невольно противопоставляя онанизму землю, которая, однако, только и ждет того, чтобы кто-то уронил в нее семя. Согласно одному из толкований, египетский иероглиф «хми» означает не что иное, как черную алхимическую почву – в противовес бесплодным пескам, по которым супруг бредет к миражу семейной жизни.

Казалось бы, историческая антитеза онанизму – благородный рыцарь, который, грезя о непорочной деве, облачается в доспехи, и это делает невозможным акт, ведь железная перчатка не приспособлена для того, чтобы нежно держать член. Но нет – истинный рыцарь жаждет, что его удовлетворит общество (все то же самое, только с помощью чужих рук, и здесь экстаз эякуляции тождествен признанию и награде). В наше время рыцаря в какой-то мере заменил космонавт, впихнутый в скафандр, но формула оргазма осталась прежней.

Это отголоски частных историй. Между тем целые народы бывают страдающе одиноки и вместе с тем самозабвенно самодостаточны. Например, метафизическая изоляция веками не прекращается в случае с Россией, потому что поиск партнера всегда направлен у нее внутрь себя, и сейчас, на рубеже второго десятилетия третьего тысячелетия, очередной раз встал вопрос о сакральном олицетворении русского народа.

Здесь мы перейдем к теургии мирового масштаба, и, если вы не имеете достаточного градуса посвящения, дальше читать не надо, верните библиотекарю этот трактат.

Итак, горизонты царства расширяются стараниями удивительных русских солдат, и возникла необходимость в тотальном герое, насмешливом оплодотворителе, легендарном отце, и простой смертный политик (живой или мертвый) тут неуместен, до каких бы вершин злодейства он ни поднялся в своей борьбе.

Стоя на этом пригорке, окинем взором синеющий вдалеке лес, избушки и пашню недалеко от воды. Есть пантеон русских богатырей, но мягкотелые Селяниновичи и Поповичи всем надоели. Есть Святополк Окаянный, князь киевский. Он действительно окаянный, сильная личность, таких любят.

Боги славян не рассматриваются, они погибли: одних морили веками, окуривая едким ладаном, другие сразу ушли сами, не вынеся позора. Убедителен Змей Горыныч – политику пригодятся три головы, обращенные в три стороны (на севере, за спиной, никого нет, только льды). Актуален Кощей Бессмертный. По-прежнему ест людей могучий кот Баюн. Кто не знает его алмазных когтей?

Можно обратиться к гипотезе советского писателя (сподвижника Горького) Алексея Югова, который предположил, что праотец славян – Ахилл, а русичи – исконное население Крыма. Впрочем, трудящиеся не признали родства с покорителем Трои, и тень Ахилла в лаптях появляется только в пределах Николо-Архангельского кладбища в Подмосковье, где похоронен Югов.

Или Антей, греческий бог, берущий силу от земли, огромный скелет которого, длиной в шестьдесят локтей, согласно Плутарху, обнаружил на севере Африки римский полководец Серторий. Антея можно канонизировать, устроив постановочное ритуальное шоу с раскопкой его останков в причерноморской степи (там были греки), а православные ученые идентифицируют великана в пользу славянской версии.

Есть и другие боги, полубоги, атланты, владыки стихий, бессмертные мудрые карлики и прекрасные демоны, многим до сих пор поклоняются и приносят жертвы. Но я верю в кандидата по имени Атум. Этот египетский бог совершил акт онанизма в космической пустоте (еще не имевшей ничего, даже места для звезд), оплодотворил сам себя, и именно в тот миг история мира сдвинулась с мертвой точки – цветок всех событий вырос из его семени.

Он гол и красив. Для обращения к этому смуглозадому демиургу следует изобрести особый язык молитв. Его тысячекратно повторенное во время церемоний имя наберет вес, и бог явится во плоти. Онанизм как чудо русского мира: в безмолвном вакууме гигант с неуемным воображением удовлетворяет себя, совершаются фрикции: экспансии, великие репрессии, драматические переселения, войны, победы и, конечно, убийства императоров. Глобальное потепление способствует всему этому, а еще в пользу гипотезы Фурнье можно вспомнить хрен и горькую редьку, которые в русской кухне жарче восточных специй.