Если жизнь – это игра, то я выигрываю у возраста 5:0

Мне 50 лет!

Я максимально честна. Честность и правда – для меня вообще жизненная необходимость, без них я задыхаюсь. Признаюсь, однажды у меня было «помутнение рассудка», когда я решила, что все – жизнь подходит к концу. Это случилось в день моего тридцатилетия. Я абсолютно серьезно! Это было в 1997 году. Я прорыдала весь свой день рождения, отказалась от празднования, долго не могла уснуть…

Тогда мне показалось, что наличие взрослого старшего сына (Климу было 11 лет) годовалого Никиты – это уже жизнь взрослой такой бабы…

На следующее утро я проснулась как ни в чем не бывало. Больше никогда со мной этого не случалось.

Скажу больше, у меня никогда не было ощущения возраста. Я не знаю, с чем это связано. Может быть, потому что у меня довольно маленькая разница в возрасте с Климом, может быть, потому что он всегда меня опекал… Сын любит говорить, поучая: «Мам, ну ты не выросла, ну прям, ей-богу, ты как маленький ребенок!»

Все – и сыновья, и друзья почему-то все всегда относились ко мне так, будто я младше их.

Я обидчивая, я сентиментальная, я романтичная. У меня полный набор чисто женских качеств. И знаете, я рада, что ни в работе, ни в жизни у меня не произошло эффекта выгорания, хотя мне многие это пророчили. Мой покойный коллега, известный журналист Игорь Васильков в свое время мне сказал: «Ты не подходишь для профессии журналиста категорически!» Я тогда так обиделась! Спросила: «Почему?» Он ответил: «Ты сентиментальна, в тебе нет жесткости, ты не умеешь отстраняться и выходить из ситуации. Хороший журналист – тот, кто не сопереживает, а информирует. В тебе этого нет! Вот когда у тебя появится так называемый эффект выгорания, мозоли, тогда ты будешь хорошим журналистом; но, судя по всему, ты не устанешь никогда…» Игоря уже нет, но я с ним не согласна!

Иногда друзья, знакомые говорят мне, что я хожу в розовых очках, что люди не такие прекрасные, какими я их себе рисую…

Я не понимаю, что мне 50 лет. Я абсолютно убеждена, что мне где-то от 37 до 39 лет. При хорошем раскладе мне не больше 37. Если ситуация стрессовая, то ближе к 40. И объяснить это невозможно.

Я однажды прочитала статью известного американского психолога, который на протяжении 25 лет занимался исследованием людей разных возрастных групп на предмет того, как года в паспорте влияют на нашу жизнь и мироощущение. Ученый утверждал, что те люди, у которых запущен «часовой механизм» в голове (которые убеждены, что, например, в 40 лет человек обязательно должен иметь свой дом, детей, карьеру, а в 50 уже внуков и целое состояние), быстро стареют. А на тех, для кого возраст – всего лишь цифры и не более того, механизмы старения влияют в меньшей степени.

Я понимаю, что я не выгляжу на 50 лет (при том, что у меня еще нет никаких пластических операций). Вчера утром мы с мужем проснулись, включили телевизор, а там идет передача «Модный приговор». В ней показывали женщину, которой тоже 50 лет. Я повернулась, чтобы на нее посмотреть, и ахнула. Думаю: боже, неужели ей 50 лет?! Она выглядела значительно старше. Мы смеялись, что в «Википедии» перепутали мой возраст.

Я очень спокойно и адекватно к этому отношусь. Моя бабушка любила повторять: «У человека всегда душа на лице». То есть на его лице отражено все: как он живет, что думает, в каких он отношениях с прошлым. Я не разбираюсь в Таро, но знаю, что там есть карта, которая называется «Зеркало прошлого». Когда она выпадает, это означает, что человек застыл в какой-то точке, он живет в прошлом, он не движется вперед. Если люди не отпускают прошлое, на их лице происходят катастрофические возрастные изменения. Люди стареют, болеют, им неинтересно жить… Это относится и к пресловутому возрасту.

Я рада, что я научилась отпускать. Меня это спасло в определенные моменты моей жизни. В прошлом можно долго сидеть. Так можно и жизнь свою угробить.

Перемены – необходимая вещь для думающего человека. Люди меняются, потому что они растут. Не меняются только идиоты, которые упорствуют в своих заблуждениях.

У нас в Щукинском была педагог Галина Яцкина. Когда она приходила на лекции, она говорила студентам: «Вы должны всю жизнь по капельке выдавливать из себя говнецо». Выражение абсолютно точное! Я думаю, человек на протяжении своей жизни должен заниматься вычищением своих собственных авгиевых конюшен. Надо чистить себя, а не других. Очень сложно говорить себе правду, безумно тяжело. Я этому научилась. И я ее не боюсь, хотя она бывает ужасно неприятной.

Папа мне говорил, что я чудовищная максималистка, что это вопрос времени, что все пройдет. Не прошло! Мой максимализм проявляется в отношениях. Это из серии «все или ничего». Но при этом я умею работать адвокатом по отношению к близким людям.

Есть такое прекрасное выражение: «Люди всегда ненавидят тех, кто говорит правду, а зря… Такие никогда не бьют в спину». Это так! Раньше я, как и все, очень тяжело переживала, когда мне говорили неприкрытую голую правду. Хочется, чтобы ее подчистили, нивелировали, не правда ли?

Тогда мне, шестнадцатилетней девочке, папа сказал: «Послушай, тысячи людей лживо или не лживо скажут тебе, что ты прекрасна, ты талантлива, ты восхитительна… Но только люди, которые тебя действительно любят и хотят, чтобы что-то изменилось в лучшую сторону, скажут правду и укажут на недостатки. Только тогда ты сможешь исправить эти минусы и превратить их в большой плюс. Льстецы вокруг тебя будут всегда и будут радоваться потом твоим падениям, а те, кто говорит правду, будут переживать и поддерживать тебя». Меня так это потрясло!

Я всю жизнь придерживалась этого совета. Я чувствую ложь за версту.

Я всегда говорю: «Даже не начинайте комплиментарно улыбаться, скажите как есть – так будет быстрее, правильнее». Кто-то может сказать, что у меня тяжелый характер. Но мне так удобнее. Мне удобна правда!

Планов я не строю с недавнего времени. Недавнее время – это с момента моего развода. Тогда (на меня повлиял не столько факт самого развода, сколько в тот переломный момент пришло осознание себя в жизни) я поняла одну простую вещь: нам страшно хочется гарантий! Гарантированной любви на всю жизнь, гарантированного счастья, здоровья, финансового благополучия. А нам гарантий при рождении никто и ни в чем не дает.

Ни в счастье, ни в длительности жизни, ни в тот момент, когда вы приходите на новую работу. Я поняла, что гарантий-то нет! Именно 6 лет назад это поняла. Тогда я думала, что это на всю жизнь. Мне будто бы кто-то сказал: «Как бы тебе объяснить, этот отрезок в твоей жизни закончился, мы тебе ничего не гарантировали, но помогали 25 лет так прожить. Была такая жизнь, а сейчас начнется другая, но опять же – никаких гарантий нет!»

Я тоже набивала свои шишки – маленькие, громадные, падала, вставала, возмущалась, кричала кому-то наверху: «За что? Почему?», – говорила: «Я же такая хорошая, почему со мной вот так?!»

Помню, тогда мне говорили, что все к лучшему, что время все расставляет на свои места, что то, что сейчас мне кажется ужасным, потом будет казаться благом. Я говорила: «Отстаньте от меня со своими дурацкими советами, перестаньте говорить этот набор фраз! Если кто-то мне позвонит и скажет что-то подобное, то не войдет в мой дом!..»

А потом произошло чудо, и я вдруг подумала: какие умные люди, они ведь правы! Что Бог ни делает, все к лучшему, и время правда все расставляет на свои места. Я стала понимать эти фразы применительно к себе. Это тоже процесс взросления! Но подобное происходит только у тех людей, которые не являются челюстью и желудком.

Я не смотрю сериалы 24 часа в сутки, я не езжу каждую пятницу в торговый центр, чтобы что-то посмотреть или купить, я не завидую соседям, что у них тачки круче. Я живу по-другому! Я развиваюсь, я думаю, я все из себя выдавливаю, вычищаю, как когда-то советовала мой преподаватель. Я много читаю, много общаюсь. Я как раз из тех людей, которые очень внимательно относятся к жизни.

Я люблю жизнь, но иногда не люблю. Я верю, что существует судьба, но в то же время я оптимист. Поэтому так смешно это звучит – фатальный оптимист. Никакого ощущения «этапности» нет. Почему говорят 50, почему не 5 и 0?

А этот страшный признак старения, когда взрослые дядечки и тетечки начинают молодиться изо всех сил… Я всех своих друзей предупредила об этом лет в 35: «Если вы вдруг увидите у меня что-то подобное, закройте меня на ключ, встаньте с другой стороны двери и кричите: «Поплавская, ты помнишь такую-то, такую-то? Поплавская, сейчас ты ведешь себя именно так!» Даже если я буду кидаться на дверь и орать, ни в коем случае не открывайте, чтобы никто не видел моего прилюдного позора». Мы обсудили это с близкими и обо всем договорились.

У меня нет розовых шортиков, рюшечек, я не заплетаю себе две косички. Это приговор! Это нужно вызывать 242-ю бригаду и говорить: «Госпитализируйте, пожалуйста!»

Я смотрю на своего отца (ему 81 год): он журналист-международник, говорит на трех языках, постоянно путешествует. Представьте себе: накачанный торс, джинсы, красный чемодан, белая куртка, черные очки… Картинка! И тут смотришь на мужиков, которым 50 лет, и у него брюхо до колен висит… И даже если оно не висит, то эти люди уже уставшие от жизни, у них внутри все старое, они все время бухтят…

Люди никогда не живут для себя. По крайней мере, они могут так говорить, но на самом деле для себя жить совсем не интересно! В этом нет никакого смысла! Люди очень боятся одиночества. Человек вообще – существо, которое не может жить в одиночестве. Люди, которые живут для других, с другими, работают – они другие, живут по-другому, выглядят молодо, и внутри у них все по-другому – огонь горит.

В самые тяжелые моменты, когда ком в горле и на глазах слезы, я себе говорю: «Послушай, Яна, у тебя есть сыновья, есть классные друзья, есть то, и то (в этот момент мои пальцы загибаются). А посмотри, чего у тебя нет? И этого «нет» или то, что случилось со знаком «минус», – это такая фигня по сравнению с тем количеством зажатых пальцев на руках и ногах!» Меня отпускает, и я думаю: «Так, спокойно, все хорошо! И будет еще лучше!»