Наш дом – ваш дом

Отважься протянуть руку в темноту, чтобы вытащить другую руку на свет.

Норман Б. Райс

Первая работа моего отца в качестве инженера была связана с Оровиллской плотиной, которую строили в 1960-х годах. Он не понаслышке знал, что будет, если заслоны не выдержат. Когда над нами нависла угроза прорыва, мы отнеслись к этому серьезно – заправили машины, запаслись водой и продовольствием, купили дополнительные баллоны с пропаном. «Когда вода перельется в аварийный водосброс, нам всем нужно будет уйти на холмы, – сказал папа. – Им уже давно следовало забетонировать этот земляной вал. Когда вода его достигнет, она размоет холм, и плотина не выдержит. Сейчас мы все ходим по краю».

В ту пятницу я вышла из технического бюро, где работал отец, и пошла докупать продукты, хотя сомневалась, что в этом есть какой-то толк. Папа не был уверен, что наш дом расположен достаточно высоко – у подножия вулканических холмов Саттер Баттс, – чтобы мы смогли укрыться там от наводнения. В случае прорыва Оровиллской плотины нас ждало бедствие невиданного масштаба. Саттер Баттс, древний вулкан, расположенный в долине реки Сакраменто, превратится в остров, как Гавайи, только без пляжей и отелей. Мы планировали уйти выше по холмам, если вода при наводнении захлестнет наш дом.

Никто не верил, что плотину на самом деле прорвет. Тем воскресным вечером в новостях передавали, что все выходные аварийный водосброс пропускает огромные потоки воды, но нет никаких причин для беспокойства. Так что призыв властей о начале массовой эвакуации жителей долины застал нас врасплох.

Почти 200 тысячам людей было приказано перейти на возвышенность как можно быстрее, потому что плотину могло прорвать в течение часа. Поток воды высотой с дом обрушился бы вниз по течению.

Часом ранее наш четырнадцатилетний сын Джон повредил руку, когда играл во дворе в футбол вместе со своими двоюродными братьями. Мой муж Скотт отвез Джона в травмпункт города Юба-Сити, неподалеку от реки Фетер. Той самой, на которой поток воды должен был прорвать Оровиллскую плотину.

Я не выпускала телефон из рук, пытаясь дозвониться до Скотта. Врачи занимались сломанным запястьем Джона, даже когда травмпункт уже закрылся, и всех остальных пациентов с менее серьезными травмами развернули домой. Какой-то бездомный на парковке начал кричать: «Бог послал нам испытание! Он проверяет нас этим наводнением!» В страхе за свою жизнь люди ударились в бегство.

– Пожалуйста, срочно возвращайтесь домой, – сказала я мужу.

Не успела я повесить трубку, как начали звонить друзья, спрашивая, можно ли укрыться у нас.

– Не уверена, что наш дом расположен достаточно высоко, – отвечала я им. – Вы можете прийти, но не исключено, что нам всем придется подниматься в горы, если вода придет сюда.

Джону и Скотту понадобилось несколько часов, чтобы добраться до дома – движение было перекрыто.

Несколько семей сказали, что они едут к нам, но к полуночи так никто и не появился. Существовала вероятность, что придется эвакуировать жителей всех городов вдоль реки Фетер. На дорогах царил хаос. Той ночью я не могла сомкнуть глаз. Каким-то чудом плотина держалась.

Рано утром у нас дома было необыкновенно тихо. Семьи, которые собирались приехать к нам, из-за пробок застряли в Юба-Сити.

– Я поеду наверх и посмотрю, что там творится, – сказал муж, когда солнце поднялось над холмами. Через полчаса Скотт вернулся.

– Ты не поверишь, – сказал он. – На обходной дороге полно людей. Этой ночью они спали в машинах. Маленькие дети в пижамах слоняются вдоль обочин.

Я быстро собрала еды и сказала Скотту, чтобы он загрузил в багажник бутыль с водой.

– Давай пойдем туда и посмотрим, чем мы можем помочь, – сказала я.

У меня сжалось сердце. На душе было очень тяжело от осознания того, что наши дети спали в теплых кроватках, а семьи всего через дорогу от нас ночевали в машинах.

Через полчаса мы приехали домой, ведя за собой вереницу машин. Мы раздали немного еды. От взгляда на семьи с маленькими детьми, гуляющими вдоль дороги, сердце кровью обливалось.

– Пойдемте к нам домой, – уговаривала я потрясенных страдальцев. – Мы позаботимся о вас. Вы будете в безопасности.

Несколько семей согласились. Они были мексиканцами, и только одна мама среди пострадавших говорила по-английски. Ее звали Тилли. Я всегда жалела о том, что забыла испанский, который учила в старшей школе и в колледже. Но я вспомнила Mi casa es tu casa. На время этой эвакуации «наш дом – ваш дом».

Мы приняли этих людей как друзей. Их дети играли игрушками наших мальчиков. Все пользовались нашей ванной и отдыхали в гостиной. Мужчины, доев оставшееся со вчерашнего дня спагетти, помыли за собой посуду и подмели пол на кухне. Мне пришлось уйти из кухни, чтобы эти папы, выполняющие за меня работу по дому, не видели моих слез. А ведь поначалу я побаивалась их и хотела забрать только женщин и детей. Мои опасения были напрасны: это были настоящие мужчины, которые делали все возможное, чтобы защитить свои семьи.

Тилли сказала мне, что ее муж принес детские спасательные жилеты, которые хотел надеть на малышей перед тем, как посадить их на самое большое в округе дерево, когда вода начнет прибывать. Дети постарше обнимали меня и благодарили за то, что я принесла им игрушки. У нас в ванной нашлись влажные салфетки, и мамочки смогли сменить памперсы малышам.

К тому моменту, когда семьям нужно было уезжать, я уже прикипела к ним всей душой.

– Если не выдержит какая-нибудь дамба, приезжайте к нам. Мы не оставим вас в беде, – сказали мы, когда родители собирали детей. – Если Оровиллскую плотину прорвет, выбирайтесь из этой низины как можно быстрее. Беды не миновать.

– Если плотина не выдержит, я вернусь обратно в Мексику, – сказал один из мужчин. Мне не понадобилось просить Тилли перевести, хотя он говорил по-испански. Я положила руки ему на плечи:

– Если вам что-нибудь понадобится, даже самая малость, мы всегда будем рады помочь. – Я знаю, что этот мужчина меня понял, несмотря на то, что не очень хорошо говорил по-английски.

Сначала этого мужчину обняла я, а потом – мой муж. Я знаю, что Скотт почувствовал то же самое, что и я, – связь с этим человеком. Когда Оровиллская плотина была под угрозой прорыва, эти люди стали не просто пострадавшими, а близкими нам людьми. Они стали частью нашей семьи. Мы дружим и поныне.

Пола Скотт Бикнелл