Глава 20,

о змеях, которые не летают

Когда Амалия пробудилась – уже утром, – она с неудовольствием констатировала, что ее спина затекла от сидения в жестком, неудобном кресле, а ее муж, то есть герцог, куда-то исчез.

Кое-как пригладив волосы и отряхнув платье, Амалия отправилась на поиски супруга. В конце концов ей удалось обнаружить Арчи Невилла в синей гостиной, где среди оружия, развешанного на стенах, не хватало рапиры, которой был убит злосчастный агент контрразведки.

Когда Амалия вошла, Арчи, еще довольно бледный после всего пережитого вчера, распекал Роджерса.

– В моем доме происходит убийство, и я узнаю о нем последним! Черт знает что такое!

Он заметил Амалию и осекся.

– Вам нельзя волноваться, Арчи, – заметила она бесстрастно.

– Я сам решаю, что мне можно и чего нельзя! – никак не хотел успокаиваться герцог.

– Роджерс! Его светлость, похоже, не в духе… Будьте добры, принесите мне стакан сока.

– Сию минуту, миледи!

И Роджерс исчез, словно его ветром сдуло.

– Не знаю, чем вы его приворожили, – пожаловался Арчи, – но он бросается исполнять любое ваше поручение куда быстрее, чем мое! – Он обернулся и уставился на пустующее место среди сабель и ятаганов. – Великолепно! Кто-то взял мою шпагу…

– Рапиру, – поправила Амалия. – Шпага – колющее оружие, а рапира – колюще-рубящее.

– Мою шпагу, я сказал! – прорычал Арчи. Щеки его алели, как грудка снегиря зимой. – Взял и зарезал ею человека, неизвестно как оказавшегося в замке. Кстати, убитого зовут Рейли, и он служит в Лондоне в каком-то ведомстве.

– Гм, – отозвалась неопределенно Амалия. Ведомство, в котором служил Рейли, ей было слишком хорошо известно.

– Вы, разумеется, ничего об этом не знаете, – сказал Арчи тоном, который он сам, очевидно, считал угрожающим, а Амалия – мелодраматически-нелепым.

– С какой стати я должна что-то знать? – пожала она плечами. – Слуг уже опросили?

– Да, и выяснили любопытную деталь. Этого малого видел вчера утром один из наших фермеров, Роберт Смит. По словам Смита, Рейли прятался в кустах возле замка.

– И больше ничего?

– Абсолютно ничего.

– Доктор Арлингтон установил, когда наступила смерть?

– Установил. Вчера между тремя и половиной пятого. Так он утверждает.

– А слуги? Никто из них не заметил, когда со стены пропала рапира?

– Вы забываете, что в то время все возились с… со мной. Естественно, им было не до этого.

– Но, может, кто-то что-то все-таки видел?

– Нет. Я спрашивал их, они затрудняются ответить. Занятные вопросы вы задаете, прямо как детектив лондонского Скотленд-Ярда!

– Женщины вообще очень любопытны, – отозвалась Амалия спокойно. – В любом случае рапиру мог взять только тот, кто находился в доме. Ваши гости уехали без четверти пять, сколько я помню. Досадно, но это обстоятельство дает нам слишком широкое поле для подозрений.

– Ага, она уже подозревает! – воскликнул Арчи довольно обиженным тоном. – Позвольте полюбопытствовать, кто именно у вас на примете? Мэри? Полковник? А может, кузен Брюс?

– Что вы знаете о полковнике? – вопросом на вопрос ответила Амалия.

– О Джимми Хоторне? Мы посещаем одни и те же клубы, и он в высшей степени воспитанный человек. – Арчи фыркнул. – Извините, но это же просто смешно!

– Почему? Он военный, и ему привычно обращаться с холодным оружием. А Генри Брайс – бывший военный. Трудно представить себе, к примеру, вашу кузину с клинком.

– Я вижу, куда вы клоните, – ледяным тоном отозвался Арчи. – Можете успокоиться: моя кузина в жизни не держала в руках рапиру.

– Для того чтобы зарезать человека исподтишка, не обязательно быть непревзойденным бойцом, – парировала Амалия. – А Брюс? Он умеет фехтовать?

– Умеет, но прекратите ваши домыслы, умоляю вас! Это неприлично!

– Что неприлично – мыслить?

– Нет! Подозревать честных людей в совершении столь… столь жестокого преступления!

– Арчи, – терпеливо спросила Амалия, – откуда вам известно, что они честные?

– Я их знаю с детства! А вот вас… О вас я совсем ничего не знаю, ничего!

– Миледи, ваш сок.

Роджерс возник как раз вовремя, чтобы предотвратить назревавшую ссору.

– Спасибо, милый Роджерс, – сказала Амалия, улыбнувшись старику, который прямо-таки расцвел от ее улыбки.

Заметив реакцию слуги, Арчи надулся, откинулся на спинку кресла и спрятался за газетой.

Амалия уже поднесла стакан к губам, но внезапно остановилась.

– Что это у вас – «Бритиш Уорд»?

– Да. Вечерний выпуск. Сюда газеты доставляют с небольшим опозданием.

Глаз Амалии выхватил крупный заголовок на первой странице: «Знаменитый жокей погиб во время скачек. Неизвестные подробности».

– Что пишут? – осведомилась она, овладев собой и отпивая глоток.

– А, чепуху, – отмахнулся герцог. – Между прочим, вы не ответили на мой вопрос.

Знаменитый жокей… Где же заголовки, призывающие к войне? Неужели ее безумный план все-таки сработал?

– Простите? – спросила Амалия, поднимая брови.

– Между прочим, – насупился Арчи, – я живу с вами под одной крышей, а все, что мне о вас известно, – это ваше имя.

– Пф, сударь, – отозвалась Амалия с восхитительным пренебрежением, – если вы не видите, что я хороша собой и на диво умна, бог вам в помощь.

Наступило долгое молчание, во время которого Амалия успела допить сок.

– Неслыханно, – пробормотал Арчи, апеллируя к портрету какого-то своего предка в брыжах, судя по всему, работе одного из Гольбейнов. – Я никогда…

– Вы зануда, Арчи, – перебила его Амалия. – Я поседею, пока дождусь от вас комплимента, вот мне и приходится хвалить себя самой.

– Да? – слабо сказал Арчи. – Что-то у меня голова разболелась. Странное дело, с утра я чувствовал себя хорошо. Наверное, это вы на меня так влияете. Несчастье моей жизни! Пойду-ка я лучше к себе.

– Роджерс! Проводите его светлость.

– «Хороша собой и на диво умна», – бормотал себе под нос Арчи, поднимаясь по лестнице. – Если бы Эмили ляпнула такое, я бы… не знаю, что бы я сделал. Роджерс, – обратился он к слуге, почтительно следовавшему за ним на расстоянии трех ступенек, – как вы считаете, моя… э… супруга хороша собой?

– Весьма, милорд, – признался Роджерс не без некоторого благоговения в голосе.

– И умна?

– Вне всяких сомнений, милорд.

– Ненавижу ее! – довольно непоследовательно объявил Арчи и с грохотом затворился у себя.

После завтрака Амалия вызвала к себе Франсуа. От него она узнала, что доктор и помощник судьи, исполнявший обязанности коронера, распорядились увезти тело в Лондон. Официально идет дознание об убийстве, но никто не арестован. Подозреваются неизвестное лицо или лица, но в любом случае никто даже попытки не сделал допросить гостей герцога Олдкасла, которые во время убийства находились в замке. Коронер ограничился лишь поверхностным допросом слуг.

Услышав об этом, Амалия поморщилась.

– М-да, теперь ясно, почему английская полиция звезд с неба не хватает.

Надо сказать, что она была права. Всего через несколько лет неизвестный, вошедший в историю под кличкой Джек Потрошитель, будет терроризировать Лондон кровавыми убийствами, и его так и не сумеют отыскать. В отличие от Франции, где к полиции всегда проявляли повышенное внимание, в Англии в ее деятельности видели некое ущемление свобод граждан и, как следствие, относились к ней довольно прохладно. Кстати, не в последнюю очередь по этой причине практически все великие детективы английской литературы предстают в облике любителей, а не профессионалов. Последним в текстах отводится лишь роль ограниченных наблюдателей, туповатых служак и попросту этаких мальчиков для битья.

Впрочем, так как наша героиня жила еще до появления Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро, она вовсе не утруждала себя подобными размышлениями. Куда больше ее интересовало другое, и после завтрака Амалия попросила Роджерса проводить ее в фамильный склеп Олдкаслов.

– В какой именно склеп, миледи, – в старый или новый?

Оказалось, что в старом склепе покоились предки герцога, увидевшие свет до XVIII века.

– Я думаю, в новый, Роджерс, – ответила Амалия.

В склепе царили приглушенный солнечный свет и прохлада. Смешанный запах пыли, земли и тления щекотал ноздри.

– Это надгробие старого герцога. Это – госпожи герцогини, матери нынешнего герцога Олдкасла. Это… – голос слуги дрогнул, – мисс Джорджины.

– Той, что покончила с собой? Когда это случилось?

Амалия внимательно выслушала все, что ей рассказал Роджерс, не решившись воспользоваться записной книжкой, чтобы не отпугнуть его. Впрочем, дворецкий не сообщил ничего такого, что ей бы уже не стало известно от вездесущего Франсуа.

Вернувшись к себе, Амалия нацарапала на листке бумаги следующее:

1. Крафт. Почему бывший владелец «Принцессы» разорился? (1875 год).

2. Герцогиня умерла от чахотки (октябрь 1880). Кто был ее врач? Арлингтон?

3. Джорджина Невилл покончила с собой (май 1882, ей было 18 лет). Почему?

4. Старый герцог. Умер от удара. Ой ли? (март 1883)

5. Наследник титула неожиданно тонет с невестой во время медового месяца (август 1885).

6. Покушение на Арчи. Брюс?

7. Убийство Рейли.

Прочие вопросы:

Почему у бриллианта дурная слава?

Кому он принадлежал до Крафта?

Кто такой Кардифф и зачем он хочет купить его?

Не забыть про пожар и молнию, ударившую в дерево.

У Амалии было такое чувство, словно в руках у нее оказался клубок, концы которого таятся неизвестно где, и пока она лишь пытается бесцельно дергать за ниточки, из-за чего все еще больше запутывается.

Она попыталась рассуждать объективно, но тогда бесспорно подозрительными выглядели лишь пункты 6 и 7. С другой стороны, нельзя было сбрасывать со счетов то, что с каждой новой смертью в семействе Олдкаслов Брюс Невилл все больше приближался к заветному наследству. Значит, по-хорошему надо было расследовать все случаи.

Амалия думала, думала и додумалась до того, что Мэри Невилл, переодевшись матросом, прорубила топором дыру в лодке, на которой брат Арчи и его жена катались в Венеции. Дойдя до этого места в своих размышлениях, Амалия решила, что ей срочно необходимо проветриться.

Арчи, лежа в постели с горестным видом, играл сам с собой в шахматы. Зигзаг лежал на кровати. Завидев Амалию, собака радостно залаяла, а Арчи подпрыгнул на месте и опрокинул доску.

– Опять вы! – прохрипел он.

Амалия нарочно послала ему воздушный поцелуй и скрылась.

Она решила прогуляться до места, где стоял старый дуб. Погода была теплая и удивительно умиротворяющая. Неожиданно Амалия вспомнила о заголовке в вечерней газете и решила, что ей пора наведаться в Лондон, навестить Голицына и проверить, попался ли Ундервуд в расставленную ловушку. Если да, то это означало, что ее миссия фактически закончена. Вот только надо разобраться с теми, кто хотел отравить Арчи, и можно ехать домой.

На пригорке стайка мальчишек пыталась запустить воздушного змея. Амалия увидела среди ребятишек Билли и подошла к нему.

– Здравствуй, герой! Ты как, не простудился после вчерашнего купания?

Билли смутился. Он не привык, чтобы господа разговаривали с ним так просто, но тон у Амалии был дружелюбный, и он ответил:

– Нет, миледи, со мной все в порядке.

– На что потратишь свой гонорар? – весело спросила Амалия.

– Гонорар?

– Ну, гинею.

– На леденцы, ясное дело, – отозвался Билли. И, подумав, застенчиво прибавил: – Если только мамаша не заберет.

Мальчики разглядывали Амалию и восхищенно переглядывались. Она выглядела как настоящая королева, как фея из сказки. Но Амалия не могла не почувствовать, что ее присутствие порядком стесняет их.

– Запускаете змея? – спросила она, чтобы закончить разговор и уйти.

– Да, – вздохнул Билли, – только он не летает.

– Ничего удивительного, – возразил другой паренек, совсем маленького роста, но говоривший удивительно глубоким басом. – Он же железный, голова!

– Кто железный? – удивилась Амалия.

– Змей.

– Зачем же делать змея из железа?

– А я его не делал, – беззаботно отозвался Билли. – Я его на дубе нашел.

– На каком дубе? – насторожилась Амалия.

– Ну, на том, в который молния попала. Герцог позвал моего отца срубить дерево, потому что оно раскололось надвое и обгорело. Ну, мой отец и срубил дуб, а в ветвях запутался вот этот змей. В него молния шарахнула, и железки торчали во все стороны, но мой отец его починил. Только он не летает.

– Дай-ка поглядеть… – быстро сказала Амалия.

Змей из железа. Змей, который не летает, но… притягивает электричество во время грозы. Черт побери! Как же она раньше не догадалась!

– Билли, – вырвалось у Амалии, – ты молодец!