Глава 10

Алиса долго не могла заснуть. Слова Федора разбередили в ее душе воспоминания о том, что она тщательно старалась вычеркнуть из памяти. Ведь все началось именно из-за чемодана…

Борьба чемодана с пражской мостовой закончилась его безоговорочной капитуляцией. Она купила его на распродаже за смешные деньги, прельстившись абсолютно неубиваемым видом, и теперь экономия вышла боком – чемодан отбросил колеса в буквальном смысле этого слова.

Алиса в сердцах пнула его серебристый бок, потом попробовала тащить за ручку, глотая слезы досады. Наверное, со стороны это выглядело комично – в горизонтальном положении чемодан доставал ей почти до пояса, и приходилось высоко поднимать руку. Но Алисе было не до смеха. Если в начале своего ночного похода ее толкала вперед злость и предстоящие трудности казались веселым приключением, то сейчас силы почти оставили ее.

«Сволочь! – попробовала повысить градус злости Алиса. – Пуп земли хренов. Августейшая особа, мать его».

Он же так всем и представляется – Орлов, граф. Вроде как в шутку, а может, и всерьез. Думает, если много денег – значит, все можно! Лучшая еда, лучшее пиво… Он и гостиницу заказал не абы какую, а «Президент отель».

В его понятии «президент» – это гарантия крутизны. Красочный сайт отеля обещал СПА, бассейн, роскошный завтрак, а главное – вид на Пражский град. Но СПА и бассейн Орлов не посещал – такого добра и в России навалом, чего было в Прагу тащиться? Завтрак он благополучно просыпал. А чтобы увидеть Пражский град, нужно высунуться из окна по пояс. В противном случае можно было лицезреть лишь крутой противоположный берег Влтавы, поросший кустарником и редкими деревьями, абсолютно не радовавший глаз. Как, впрочем, и само здание отеля, чем-то отдаленно смахивающее на Мавзолей Ленина. Ну как можно выбрать такое, когда кругом бесчисленное множество симпатичных домиков с красными черепичными крышами? Как этот, например.

Алиса скользнула глазами по стене дома, возле которого она остановилась, чтобы перевести дух, и попыталась прочитать написанное по-чешски название.

Отель «Чертовка».

Ну надо же!

Угораздило кого-то так назвать гостиницу. Интересно, кто в ней живет? Черти? Судя по темным окнам, спросом гостиница не пользовалась. А может быть, постояльцы гуляют по городу или пьют пиво в многочисленных барах.

– Ох уж это пиво! – И Алиса снова пнула беззащитный чемодан.

Именно из-за пива она оказалась сейчас в таком плачевном состоянии. Устав от хаотичного блуждания по барам, Орлов решил заказать персонального гида, который провезет их по лучшим заведениям и укажет на самые достойные сорта пива. Гид, Руслан, молодой парень с уже наметившимся «пивным животиком», сначала предложил пройтись пешком. Но, наткнувшись на красноречивый взгляд Орлова, осознал ошибку.

«Хозяин – барин», – прочла Алиса в брошенном на нее взгляде Руслана и слегка пожала плечами в ответ. Этот краткий диалог не остался незамеченным.

– Ты чего это с гидом в гляделки играешь? – зловещим шепотом поинтересовался Орлов, когда они шли к машине, и недовольно скривился при виде бежевой «Шкоды Октавия». Конечно, их сиятельствам пристало ездить не иначе, как в карете.

Во время экскурсии Алиса обменялась с Русланом всего лишь несколькими фразами – ну не сидеть же букой. Но то ли Орлову не понравилось пиво, то ли еще какая шлея ему под хвост попала, по возвращении в гостиницу он заявил, что Алиса вела себя как самая настоящая шлюха. Ей бы промолчать или сказать что-то типа «виновата, исправлюсь». Но она повела себя как полная дура. Начала оправдываться, спорить.

В результате их сиятельство просто вышвырнул ее за порог гостиничного номера вместе с чемоданом. Как жаль, что он не бросил следом телефон, который Алиса с утра положила на зарядку и, собираясь на экскурсию, не взяла с собой. А чего толку брать – звонить ей некому. Разве только Лешке, ее верному другу еще со школы. Но тому в Прагу звонить дорого. Разве что по вайберу написать сообщение. Но, узнав, что подруга в беде, он бы непременно помог. Нашел бы деньги. Занял у кого-нибудь. Украл, в конце концов.

Лешка, кстати, сразу говорил, что Орлов – пустой номер, что ничего Алисе не светит. Но ей так не хотелось упускать возможность съездить в Прагу. А еще тешил самолюбие тот факт, что из всех девчонок из их агентства «Настоящие леди» Орлов выбрал именно ее. И хотя он был абсолютно не в Алисином вкусе, но она давно уже привыкла не смешивать личные ощущения с работой. А вдруг… Вдруг случится чудо, и эта поездка выльется во что-нибудь серьезное.

Вот и съездила на свою голову. В кармане несколько крон, в руках – неподъемный чемодан, в голове – пламя ярости. По-хорошему, нужно попросить у кого-нибудь телефон и кинуть весточку Лешке. А потом ждать. Вот только у кого – кругом ни души.

Алиса протащилась еще несколько шагов и оказалась на небольшом мостике с двумя фонарями по бокам. Перила моста были облеплены многочисленными замочками, на которых влюбленные идиоты пишут свои имена, а ключ бросают в воду. Думают, что это поможет сберечь любовь.

Алиса наклонилась, пытаясь прочитать имена. Ева и Лукашек, Кристина и Карлос – испанец, что ли? Юлия и Лаура. Это что-то странное. Хотя, может быть, это две девчушки, закадычные школьные подружки, которые еще верят в вечную дружбу? Интересно, скоро ли их постигнет разочарование? Хотя они с Лешкой вон сколько лет дружат. Видимо, бывают исключения. И эти, как их, Юлия и Лаура, уже будучи беззубыми старушками, вспомнят Прагу, мост и замочек на перилах.

Лешка… Может, ну его? Выйти замуж за Лешку? Он ведь ждет. Готов взять ее любую. Нарожать ребятишек и жить тихой бедной жизнью. Как живут Алисины родители. Лешка будет работать на стройке, больше он ничего не умеет. Потихоньку начнет спиваться…

Она посмотрела на воду. Там, внизу, в подсвеченной фонарями темноте, плавали четыре уточки. А может, это были черти? Те самые, из гостиницы «Чертовка». Везет им – ни забот, ни хлопот. Знай себе плавай и жуй брошенный доброхотами-туристами хлеб.

Алиса на секунду представила себя такой вот уточкой. Или гусыней, раздобревшей после рождения нескольких Лешкиных отпрысков. Гадко. Не для того она себя растила, зубрила английские слова.

«Нет, я не сдамся». – Она резко тряхнула головой, и мысли, разбежавшиеся от растерянности, выстроились в четкие строчки плана.

Итак, перво-наперво надо найти человека, который позволит воспользоваться своим телефоном. Лучше всего парочку, типа этих Евы с Лукашеком или Кристины с Карлосом. И чтобы телефон был с интернетом.

Второе – решить вопрос с ночлегом. Легко сказать, но как? В сети полно историй о бэкпекерах, путешествующих с рюкзаком за плечами и минимальным количеством денег. Но Алиса не была готова выйти из своей уютной зоны комфорта и очертя голову броситься в сомнительную авантюру. Да и не похожа она на бэкпекера с этим громоздким чемоданом.

Чемодан… Все упиралось в него.

Вспомнилось, как отец, шутя, говорил: «Жена, она как чемодан без ручки. Тащить тяжело и бросить жалко».

Конечно же это была шутка – мать он очень любил. Всегда старался помочь, даже тогда, когда помощь эта абсолютно не требовалась. А потом старался помочь Алисе. Всем – деньгами, советом. Преобладали, конечно, советы – с деньгами в доме Лопуховых всегда было туго.

Алиса с детства знала – у нее все будет по-другому. Она еще не понимала, как, но твердо верила в свою звезду. Настанет день, и приедет ее принц на белом коне.

Поворотной точкой в жизни Алисы стал фильм «Красотка», который она совершенно случайно увидела по телевизору. Не заболей она в канун Восьмого марта, не отправься родители в театр, и история Джулии Робертс осталась бы для нее неизвестной – мама считала подобные картины не подходящими для подростка с неокрепшей психикой. Но благодаря счастливому стечению обстоятельств фильм Алиса все-таки посмотрела, и история современной Золушки потрясла девочку.

Нет, разумеется, Алиса не решила стать проституткой. Она будет актрисой. Причем не простой, а самой настоящей голливудской звездой. Тем более что английский ей давался лучше всех остальных школьных предметов.

Алиса записалась в студию при городском театре. Ученицей она оказалась способной и через несколько месяцев уже принимала участие в спектаклях. Конечно, роли были незначительными, порой даже без слов, не предусматривающими никакой оплаты. Но Алиса радовалась и этим маленьким шажкам к своему большому будущему.

Изнутри жизнь артистов провинциального театра оказалась не такой праздничной, как из зрительного зала. Декорации обветшали, на костюмы выделялся мизер. У костюмера тети Гали были свои люди в секонд-хенде, и за считаные копейки она покупала вещи, из которых шила удивительные платья. Но главное, благодаря чему театру удавалось держаться на плаву, – прекрасная игра актеров. Они не выходили на сцену с целью развлечь публику, нет. Они на ней жили. Ни одного неестественного жеста, ни одной фальшивой интонации. Диалоги – отточены, монологи похожи на исповедь. Разумеется, как и в любом коллективе, в театральной труппе не было единодушия. Ссоры, интриги, когда все против всех, – куда без этого. Но только не на сцене. На время спектакля все дрязги забывались, наступало негласное перемирие. И лишь когда стихало эхо аплодисментов, все возвращалось на круги своя.

Алиса почти каждый вечер стояла в кулисах и наблюдала за работой актеров, впитывая их мастерство. Разбирая действие на крошечные элементы, она пыталась понять, почему для изображения, к примеру, любви, вовсе не нужны никакие слова. Жесты, взгляды, прикосновения – все и без них достаточно красноречиво. Слова перегружают тончайшую игру, нить которой испокон веков соединяет мужчину и женщину.

Интерес Алисы не остался не замеченным режиссером. Он разглядел в ней тот самый энтузиазм, который заставлял актеров жертвовать ради театра всем: личной жизнью, здоровьем, материальным благополучием. Оставленные на попечение родни дети, на ходу проглоченный обед. Как наркоманы, выносящие из дома все ценное, они были готовы отдать последнее, лишь бы действо под названием «спектакль» состоялось. Кресла, шкафы, стулья, тюль на отделку свадебного платья, посуда – в ход шло все.

Алиса принадлежала к тому немногочисленному кругу людей, которые готовы на любые жертвы ради своей идеи. К тому же она оказалась отличной ученицей: не лезла на рожон, не обижалась на критику и к окончанию одиннадцати классов, по мнению режиссера, была готова к любым ролям. Желание Алисы поехать учиться в Москву он воспринял как предательство. Чутье говорило ему, что уезжает девушка навсегда.

Поезд прибыл на Ярославский вокзал поздним вечером. Поток пассажиров подхватил девушку, понес за собой. И хотя Алиса была готова к встрече с огромным городом, действительность превзошла все ожидания. Несмотря на позднее время, народу было очень много. Казалось, стоит запнуться, остановиться на миг, и толпа свалит тебя с ног.

Ремень тяжелой спортивной сумки больно давил на плечо, но о том, чтобы остановиться и сменить руку, не могло быть и речи – затопчут. На мгновение душу охватил страх, но тут толпа выплеснулась на привокзальную площадь, и стало чуть полегче.

Алиса на ходу вытащила бумажку, где заранее расписала маршрут до дома папиной родственницы – очень дальней, седьмая вода на киселе, которая согласилась приютить ее на пару месяцев, пока она не поступит в институт и не поселится в общежитии. И тут краем глаза девушка увидела нечто странное: справа, довольно далеко в небе вспыхнули яркие звезды фейерверка, окрасив ночное небо в оранжевый цвет.

Алиса остановилась, стянула оторвавшую плечо сумку и, как зачарованная, уставилась в небо. Москва приветствовала ее салютом!

Конечно, она отдавала себе отчет, что салют этот не в ее честь, что это просто совпадение, но часть ее души восприняла разноцветные звезды в небе как добрый знак.

Поставив сумку на землю, Алиса стояла и смотрела в небо. Погасли звезды фейерверка, а небо так и осталось оранжевым. Уже гораздо позже она поняла, что никакое это не чудо – просто огни города подсвечивают облака. Но оранжевый цвет московского неба остался для нее символом веры в себя, в свои силы, в свой талант.

Однако ни в училище Щепкина, ни в Щукинском институте, ни в институте Герасимова талант этот не оказал впечатления на приемную комиссию. Но сдаваться Алиса не собиралась. Первая неудача не могла поколебать уверенность в своих силах. Она решила остаться в Москве и пойти на курс актерской игры и постановки речи. Конечно же все упиралось в деньги. Провожая дочь на учебу в Москву, родители отдали все накопления. Нужно было искать работу, причем достаточно высокооплачиваемую, чтобы хватило и на курсы, и на жилье. Родственница, одинокая тетка, привыкла жить одна и уже неоднократно намекала, что не рассчитывала на столь долгое проживание квартирантки из провинции. Намеки эти, сначала легкие и мягкие, словно летний ветерок, становились все весомее и жестче, обещая вскорости превратиться в ураган, который выметет надоевшую родственницу со всеми ее немудреными пожитками за дверь. И Алиса погрузилась в поиски работы, благо, у тетки был компьютер.

Работа требовалась со свободным графиком, отсутствием опыта и высокой оплатой. Таким критериям соответствовали в основном таксисты, доставщики еды со своими автомобилями, монтажники каминов, мастера маникюра с выездом, уборщики помещений, менеджеры по продаже, промоутеры.

Алиса остановилась на последнем. Стоять на улице и всучивать пробегающим мимо листовки было не особо сложно, но и платили за это сущие копейки, гораздо меньше, чем обещали в объявлении. На месячную оплату квартирки хватило бы, но везде требовался залог в размере месячной, а то и двухмесячной оплаты. Пришлось взывать о помощи к родителям. О том, что в институт ее не приняли, Алиса им, разумеется, не сообщила. Пожалела.

Вопрос с проживанием решился, но требовались деньги на учебу, и Алиса не прекращала поиски.

«На высокооплачиваемую работу требуются девушки модельной внешности со знанием английского». От объявления за версту разило чем-то нехорошим. Но из Алисиной головы еще не выветрились слова школьной учительницы английского: «Отличное знание языка всегда пригодится. Кто знает, может, именно оно позволит вам устроиться на престижную и денежную должность».

Алиса долго колебалась перед тем, как набрать указанный в объявлении телефон, но все-таки решилась. В конце концов, за спрос денег не берут.

На первый взгляд выглядело все вполне пристойно и заманчиво: переводчик в переговорах с зарубежными партнерами как на территории России, так и за рубежом. Зачем нужна модельная внешность? Красивые девушки способны отвлечь внимание партнера, сделать его более податливым. Разумеется, ни о каких сексуальных услугах не может быть и речи – это один из пунктов договора с агентством «Настоящие леди».

Телефонный разговор с представительницей агентства «Настоящие леди» до такой степени напомнил Алисе фильм «Красотка», что на следующий день, отбросив все сомнения, она направилась по указанному адресу. Воображение одну за одной рисовало радужные картины недалекого будущего. Вот она сопровождает бизнесмена, сорокалетнего холостяка, на ответственные переговоры. На ней скромный светло-серый костюм из тонкой шерсти, на ногах – лодочки на невысоком каблучке. Аккуратно уложенные волосы, минимум косметики. Она – серая мышка, тень своего работодателя. Но постепенно она перетягивает внимание присутствующих на себя. Это же просто, как в театре. Не нужно говорить: «Смотрите на меня». Изящный жест, который просто не может остаться незамеченным, наклон головы, неожиданный акцент на каком-то слове.

С такими мыслями Алиса толкнула дверь агентства. Дверь, за которой ее ждало самое крупное разочарование за все время пребывания в Москве.

Назвав свое имя секретарю – девушке, чей вид один в один соответствовал представлению Алисы о своем облике в качестве переводчика, она прошла в небольшой уютный кабинет, хозяйка которого, очаровательная блондинка лет пятидесяти в белоснежном костюме, улыбнулась ей и о чем-то спросила. Алиса поняла, что говорит женщина по-английски и, судя по всему, спрашивает, как ее зовут. Но речь женщины совсем не напоминала привычный выговор школьной учительницы английского языка. Во-первых, говорила она раз в десять быстрее, а во-вторых, слова звучали мягко, с очаровательным придыханием, которого в помине не было у Алисы.

– Май нейм из Алиса, – тщательно выговаривая слова, сказала девушка и опустила голову, не в силах видеть саркастичную улыбку, тронувшую матово-розовые губы собеседницы.

Ей не требовались слова, чтобы понять – учительница провинциальной школы и эта женщина с осанкой королевы говорили на разных языках. Оставалось только вежливо попрощаться и уйти, не дожидаясь слов, которые забьют последний гвоздь в гроб собственной самооценки.

Женщина сделала неторопливый жест рукой. В свете настольной лампы камень, украшавший кольцо на ее пальце, осыпал кабинет сотнями разноцветных искр. Эта радостная игра света напомнила Алисе гроздья салюта в оранжевом московском небе – ее тайный добрый знак, талисман на счастье.

– Я научусь, – сказала она, стараясь максимально повторить интонации собеседницы, но не добавляя к фразе ни грамма просьбы, не допуская малейшего движения, которое может трактоваться как желание угодить. И у нее получилось! Женщина могла сказать что-то в роде: «Научишься – приходи». Но после довольно продолжительного раздумья, во время которого она пристально и несколько бесцеремонно рассматривала Алису, заявила:

– Ну что же, это может оказаться даже забавным.

Это были совсем не те слова, которые мечтала услышать Алиса. Представилась кудлатая собачонка, услужливо помахивающая куцым хвостиком. Но не в ее положении было обижаться.

Вопреки ожиданию, первым клиентом Алисы стал не бизнесмен, которому требовалась владеющая английским языком спутница, а американец непонятного статуса с крайне скудным запасом русских слов. Но платил он щедро. Даже за вычетом комиссионных агентства, Алисе доставалась довольно круглая сумма. Поначалу она тщательно придерживалась придуманного для себя образа серой мышки, но потом махнула на него рукой. Зачем стараться? Ведь Освальд Шелтон, так звали ее американского клиента, абсолютно не походил на Ричарда Гира, а тем более на финансового магната Эдварда Льюиса, роль которого тот играл в фильме. На смену строгому серому костюму и туфлям на каблучке пришли джинсы и кроссовки. Остались только идеальная прическа и умеренность в косметике – требование агентства. Да и не считала Алиса нужным дополнительно подчеркивать подаренную природой и родителями красоту.

Освальд хоть и разменял шестой десяток, но от любовных утех отказываться не собирался. Что и продемонстрировал Алисе спустя неделю общения. После вечера в клубе он попросил ее зайти – якобы чтобы помочь разобраться с каким-то счетом. Стоило входной двери захлопнуться за Алисой, как она сразу поняла, что сейчас произойдет. Освальд облапил ее, впился в губы, обдавая запахом водки и крепкого одеколона.

На следующий день они встретились как ни в чем не бывало. Для Алисы Освальд был не просто клиентом. Он помог ей поставить произношение, разогнать свою речь, и ради этого она готова была закрыть глаза на грубое нарушение одного из условий договора.

Уже гораздо позже, когда Освальд уехал на родину, Алиса узнала, что практически никто из клиентов не придерживается этого условия. Похоже, мечта сбывалась несколько другим способом. Финансовых магнатов на горизонте не наблюдается, но шансов превратиться в «Красотку» с каждым днем становилось все больше и больше. Это огорчало, но не сильно. На случай, если поезд карьеры пойдет под откос, у Алисы имелся запасной вариант – Лешка, одноклассник, ходивший за ней по пятам с детства. Помаявшись после отъезда подруги полгода, он не выдержал и рванул в Москву. Конечно, до Алисиных заработков ему было далеко, но денежки любили рукастого, трудолюбивого парня, не боявшегося никакой работы.

Алиса снова зло пнула чемодан. Тяжело… Жалко… Стрелка весов колебалась то в одну, то в другую сторону, никак не желая определиться: или-или.

В какой-то момент тяжесть перевесила жалость. Алиса подхватила чемодан за низ и перевалила через перила моста. Вспышка жалости к утраченному багажу болезненным комом застряла в горле, но было поздно. Чемодан ухнул вниз, уточки с возмущенным кряком метнулись в разные стороны.

– Не стоило этого делать, – раздался за спиной Алисы строгий мужской голос. Несмотря на довольно приличный английский, Алиса узнала соотечественника.

Невысокий, худощавый, лет тридцать-сорок, с ходу не определишь. Темные волосы острижены совсем коротко – как у военного. Невысокий лоб перечеркнут глубокой морщиной, глубоко посаженные карие глаза смотрят строго. Лицо гладкое, будто пять минут тому назад побрился. На первый взгляд – сухарь сухарем. И только губы – пухлые, чувственные – безмолвно шепчут, что ничто человеческое их обладателю не чуждо.

– Не стоило, – повторил он, видно, решив, что до Алисы не дошел смысл его слов.

– Это еще почему? – резко обернувшись, спросила она по-русски, хотя тут же пожалела о своей резкости. Сейчас ни в коем случае нельзя оттолкнуть соотечественника. Нужно, чтобы он проникся желанием оказать ей любую помощь.

– Существует закон, который запрещает сбрасывать что-либо с Карлова моста. – Мужчина тоже перешел на русский.

– Вы полицейский? – с хорошо подделанным испугом спросила она.

– Нет, – последовал односложный ответ.

– Хотите сказать, что я стою на знаменитом Карловом мосту?

– Скорее под ним, – усмехнулся мужчина. – Это мост через Чертовку, рукав Влтавы. Карлов мост выше. Вы давно в Праге?

– Да, – кивнула Алиса.

Вдаваться в подробности своего пребывания в столице Чехии не хотелось.

– И еще не видели Карлова моста?

– Нет.

– Поразительно! – Он развел руками. – Это же одно из знаковых мест Праги.

В ответ Алиса лишь пожала плечами.

– А знаете, мне все равно в ту сторону. Буду рад вам его показать.

– Буду очень вам признательна, – тоном истинной леди произнесла Алиса.

А мужчина уже направился к лестнице, и Алиса, радуясь, что на ней удобные кроссовки, припустила следом. Разумеется, она сразу поняла, чем отличается Карлов мост от моста, который просматривался из окна ее номера в «Президент-отеле» – по обеим сторонам его возвышались темные скульптуры.

– Это фигуры святых, – пояснил мужчина.

Святые были чешские, и имена их, которые Алисин спутник называл по ходу своей импровизированной экскурсии, ничего ей не говорили. Но, соединяясь с тихим плеском реки, прохладой ночного воздуха, создавали ощущение сказочного палантина, наброшенного на плечи.

В одном месте у перил моста толпилась небольшая группа народа.

– А здесь что? – спросила Алиса.

– О-о-о, тут самое интересное место, – заговорщическим тоном произнес мужчина, – самая знаменитая фигура Карлова моста – бронзовый барельеф Яна Непомуцкого, небесного покровителя Праги. Он был исповедником жены одного из чешских королей. Муж заподозрил ее в измене и потребовал у Яна выдать тайну исповеди. Никакие пытки не смогли заставить священника нарушить данный Богу обет. И тогда король заставил сбросить его с моста в реку. Как только тело святого коснулось воды, под ней загорелось пять звезд. Их и изобразил скульптор над головой Яна Непомуцкого. Считается, что если встать на это место, положить одну руку на сердце, а другую – на эти звезды и мысленно произнести свое самое заветное желание, оно обязательно исполнится.

Толпа туристов поредела, и Алиса, влекомая любопытством, приблизилась к барельефу.

«Хочу определенности, – подумала она, – надоело зависеть от прихотей самодуров типа Орлова. Хочу иметь много денег… Очень много… семью… детей…»

Правая рука невольно потянулась к сердцу, а левая легла на пять звезд, отполированных прикосновениями тысяч пальцев грезящих о счастье людей.