Глава 39

На двери в офис «Кайроса» висела табличка «Закрыто».

«На похоронах», – подумал Федор и полез в карман за ключом.

Первым делом – кофе. Как же он соскучился по крепкому, ароматному кофе «Кайроса». Тимур приносит откуда-то абсолютно неприглядные с виду пачки с зернами, а напиток всегда получается просто фантастическим.

Запустив кофемашину, Федор включил компьютер. Еще раз посмотрел на Алису за рулем мартыновского «БМВ». Он не мог решить, что делать с этой фотографией. Переслать ее Кристине – значит натравить на Алису полицию. Даже если она действительно убила Ларису, хотя Федор в ее причастности сомневался, но если все-таки убила, то виной этому неведомый Сладек. Лешку она убила, чтобы защитить Федора, а Ларису? Может, у нее были отношения с этим самым Сладеком и Мартынова угрожала ему? Шантажировала? Возможности у нее большие. Могла за какую-нибудь провинность бандюков пустить по следу. Сладек! Ну надо же, какое дурацкое имечко. Похоже на мальчика по вызову. Могло ли у Алисы быть что-то общее с подобным типом?

Налив кофе и выудив из ящика стола пачку сухариков, Федор открыл на компьютере поисковик и написал в нем слово «Сладек». Результатов всего двадцать четыре тысячи. Негусто.

Йозеф Вацлав Сладек. Чешский поэт, журналист и переводчик.

Вот оно – переводчик. Алиса тоже переводчик. Вот только умер этот Сладек больше ста лет тому назад.

Вероятно, фамилия эта, «Сладек», как-то переводится с чешского языка. Например, Лебедев – сразу понятно, что обозначает. А Сладек?

Федор открыл гугл-переводчик и забил в него слово Sladek. Задача оказалась программе не под силу. Не заморачиваясь, она просто написала слово русскими буквами: Сладек.

Сдаваться Федор не собирался. Он влез в статью про Сладека-поэта и обнаружил, что по-чешски его фамилия пишется немного по-другому: Sládek. Подставив в переводчик новый вариант написания, Федор выяснил, что слово это переводится как пивовар. А внизу, для тех, кто в танке, пояснялось: «мастер, специалист по пивоварению».

Что получается? Сладек – это Феликс Назаров? Нет, не может быть. Не может Алиса полюбить такого мелкого, невзрачного, ничем не примечательного Феликса. Мало ли на свете пивоваров? Но почему тогда Алиса оказалась в машине Ларисы? Попросила покататься у Феликса? Феликс убил жену и подарил машину Алисе? Это вряд ли. А что тогда? Может, это и не Алиса вовсе, а девушка, похожая на нее.

Он снова открыл фотографию, максимально увеличил изображение. И только сейчас заметил, что пятно на лбу девушки, сидящей за рулем, принимаемое им за тень, очень похоже на рану. Да-да, ту самую рану, с которой он нашел Алису под дверью. И что это значит? Мартынова напала на Алису, та защищалась… Защищалась? Федор считал, что ударил Алису Алексей Терентьев. А получается, что нет? Или не получается?

– Думай, Федя, думай, – скомандовал Федор и для убедительности постучал ладонью по лбу.

Были бы сейчас здесь Ася с Кристиной и Рыбак с Тимуром, ответ наверняка нашелся бы. Вот только Федор пока не готов был делиться с коллегами своими соображениями насчет Алисы. Ему, наоборот, хотелось спрятать ее от всего мира как можно надежнее. Увезти в Индию к Мишке, поселить в домике на берегу океана…

Стоп! Мишка!

Тут Федор вспомнил о странной эсэмэске, полученной утром от друга. Обкурился он там, что ли, в своей Индии? Прикинув, который сейчас час в Бангалоре и дома ли Мишка, Федор зашел на компьютере в Скайп и нажал на кнопку видеовызова.

Михаил ответил почти сразу. Диван, на котором он сидел, показался Федору очень знакомым. А потом он увидел за спиной друга портрет бабушки.

– Привет! Ты что, приехал? – не веря своим глазам, спросил Федор.

– Слышишь ты, урод, дуй давай сюда, да побыстрее, – сказал Мишка и отключил видеосвязь.

Вообще-то Мишка был человеком добрым, отзывчивым и подобными фразами пользовался редко, лишь когда сильно припечет. Похоже, сейчас именно такой случай. Непонятно только, в чем провинился Федор.

Федор посмотрел на часы. Странно, что народ так задерживается. Похороны – это же не свадьба и даже не день рожденья. Раз – и готово. Вроде как рейд тайного покупателя – зашел и вышел. Хотя Ася с Рыбаком иногда умудряются полдня проторчать в солярии.

Для скорости Федор даже на такси раскошелился и через пятнадцать минут уже входил в подъезд родного дома.

Проходя мимо двери Дарьи Тимофеевны, поймал себя на том, что прислушивается – не раздастся ли из-за нее голос Чака. Но тишину нарушали лишь шум машин за стеной.

Друг Мишка с порога встретил Федора хуком справа. Впрочем, хук был так себе – хук программера, не поднимавшего ничего тяжелее ноутбука.

– Я тоже рад тебя видеть, Мишка! – приветствовал друга Федор, потирая щеку. – Какими судьбами?

– Где ваза? – Похоже, Мишка идти на мировую не собирался.

– Какая ваза? – уточнил Федор.

Мишка схватил его за шиворот и подтащил к камину.

– Тут стояла ваза! Каменная! Зеленая!

Федор не понимал, почему Михаил вдруг так взбеленился из-за какой-то вазы, словно это как минимум системный блок AppleMacPro за одиннадцать с половиной штук баксов. Конечно, видно, что вещь не дешевая – натуральный камень, позолота. Но не шкатулка же это малахитовая, произведенная самим Бажовым. Хотя нет, Бажов книжки писал, а шкатулки делал… Кто?

– Да не кипишуй ты, Мишка. Знаю я, где твоя ваза. Пошли!

Вырвавшись из рук товарища, по-прежнему удерживающего его за ворот куртки, Федор выскользнул из квартиры и понесся вверх по лестнице. Однако на полпути резко притормозил – поперек двери была наклеена бумажка с печатью.

– Вот блин, – возмутился Федор, – что будем делать?

– Не знаю. – Мишка сделал пару нерешительных шагов вниз.

– Да черт с ним. – Федор в два прыжка преодолел последние ступени и оказался у двери.

– Ты что, сдурел? – заорал Мишка. – Не видишь – опечатано?

– Сейчас опечатано, а сейчас… – Федор аккуратно поддел пальцем один край наклейки, и она повисла на втором конце, словно белый флаг капитуляции. – Ну вот, видишь!

– Ну ты олень! Что дальше собираешься делать? Это же бронированная дверь. Рогами не прошибешь.

– Сам ты олень, – обиделся Федор.

Он отошел от двери, присел на ступеньки. Конечно, Мишка прав. Голыми руками эту дверь не возьмешь. Но должен же быть хоть какой-нибудь выход. Рыбаку, что ли, позвонить?

Телефон Рыбака был выключен. А заодно и телефоны Аси, Тимура и Кристины. И даже секретный Асин телефон твердил, что абонент не может принять звонок. Не может или не хочет?

– Ладно, пошли домой, чего зря тут сидеть. Кто-нибудь да перезвонит.

Они вернулись в квартиру. Федор забросил в микроволновку упаковку картофеля с мясом и овощами.

– Ваза точно в той квартире. Я своими глазами ее видел. Завтра Рыбак приедет и поковыряется в замке, – сказал Федор, когда с готовкой было покончено и Мишка слегка пообмяк от горячей еды.

– Почему она там? Я же просил, – с укором, но без прежней агрессии сказал Михаил.

– Сам не знаю, Мишка, все так по-дурацки закрутилось!

– Говорил я тебе: поехали со мной в Бангалор. У нас там, кстати, парень один собирается свалить. Может, решишься?

– Нет, точно не решусь. Девушка моя в беде, и мне надо ей помочь. А потом, если получится, вдвоем приедем. Или втроем.

– Это не та девушка, которая парня убила? – спросил Михаил, с грустью вымазывая корочкой хлеба опустевшую тарелку. – Даже не думал, что обыкновенная магазинная картошка может быть такой вкусной.

– Она не специально! Она защищалась! – вступился за Алису Федор. – У меня еще лазанья есть. Хочешь попробовать?

– Тащи, – согласился Михаил. – Может, и защищалась, но опер, который мне звонил, сказал, что это было хладнокровное убийство.

– Хладнокровное, – хмыкнул Федор и пошел на кухню за очередной порцией еды. – Так что там с этой вазой? – крикнул он, стараясь заглушить шум микроволновки. – Действительно такая дорогая? Бабушка ее очень любила?

Мишка не отвечал, и Федор заглянул в комнату, чтобы проверить – не уснул ли друг. Тот не спал. Сидел, задумчиво глядя на бабушкин портрет.

– Слушай, – наконец придумал он, – а что, если позвонить этому оперу, как там его… Он мне визитку свою оставил.

– А ну, покажи. – Федор поставил перед Михаилом тарелку с едой и сел рядом с ним на диван.

– Вот смотри. – Мишка достал из кармана джинсов немного помятую карточку.

– Сергей Новоселов, – прочитал Лебедев. – Слушай, да я же его знаю. Не уверен, что он согласится, но попробовать стоит – вдруг приедет.

– Алоу-у-у, – ответил Новоселов, и Федору сразу же стало ясно, что капитан сегодня вряд ли приедет – слишком уж нетрезво прозвучало это самое «Аллоу-у».

– Это Лебедев, – сказал Федор. – Мне сказали, что вы хотите меня видеть.

– А-а-а, Федька! Привет! Если честно, Федька, видеть тебя я сегодня, может, и хочу, но не могу.

– Мне нужно попасть в квартиру на третьем этаже. Ту, в которой нашли мертвого парня, – Федор все-таки надеялся пробудить в нетрезвом Новоселове чувство ответственности.

– Мне тоже много чего нужно, – заявил Новоселов. – Но я же не звоню всем подряд и не отрываю их от дела.

«Так это же и есть твое дело», – захотелось сказать Федору.

Но Новоселов мог расценить подобные высказывания как грубость, и тогда прости-прощай добрые отношения.

– А где все наши? Рыбак, Ася, Михалыч, Кристина Сергеевна?

– Не знаю. Может, до сих пор в церкви, а может, в полиции.

– В полиции? А что они там делают, в полиции?

– Так они же с-с-свидетели, – запинающимся голосом сообщил Новоселов. – В-с-се как есть – свидетели.

– Чего свидетели?

– Покушения, ясно чего.

– Какого покушения? – Федору вдруг стало не по себе.

– Ты что, новости не смотришь? – возмущенно спросил Новоселов и пропал. То ли связь прервалась, то ли настало время влить в себя очередную порцию спиртного.

– Что там еще за новости? – пробормотал Федор, открывая интернет-браузер на своем смартфоне.

Открыл и увидел крупным планом фотографию Алисы.

«Стрельба в церкви» – так назывался репортаж с места событий, а рядом еще один – «В городе начался отстрел бизнесменов и полицейских», и еще: «Девяностые возвращаются?»

Федор снова набрал номер Новоселова.

– Я тоже свидетель! – заорал он. – И в интересах следствия мне срочно нужно попасть в квартиру на третьем этаже. А еще я знаю фамилию парня, которого там убили, и еще много чего интересного. И со мной Михаил Кондратьев, прилетевший из Индии, которому тоже есть что рассказать. Меняем свою информацию на ключ.

– Ты понимаешь, что я могу прямо сейчас послать за тобой наряд, и после ночи в обезьяннике ты мне и без всякого ключа выложишь все, что знаешь, а заодно и все, чего знал, но забыл? – не повелся на шантаж Новоселов.

– Но ты же так не поступишь! – нагло парировал Федор.

– Это еще почему?

– Потому что ты настоящий профессионал своего дела, – усмехнулся Федор, решив, что немного лести ситуацию не испортит. – А еще вы с Рыбаком – друзья.

– Ну, типа того, – подтвердил Новоселов. – Ладно, сиди, где сидишь. Такси за твой счет.

Он приехал через двадцать минут. Федор и Мишка, который не хотел отпускать друга, сгорая от нетерпения, топтались у подъезда. Вопреки сказанному по телефону, с таксистом Новоселов расплатился сам.

– Ну, привет, сыщики! – пожав друзьям руки, он направился в подъезд.

Неизвестно, сколько Новоселов принял на грудь, а то, что он принял, подтверждал довольно ощутимый выхлоп, но выглядел капитан вполне прилично.

В квартире на третьем этаже ничего не изменилось с последнего Федорова визита – разве что трупа не было, и некогда гордые головы роз безвольно повисли.

– Вот она, ваза, а ты боялся! – сказал Федор, обернувшись к Мишке.

Тот, довольно грубо отодвинув Новоселова, стоявшего у него на пути, бросился к вазе, отшвырнул в сторону розы.

– Потише! – попытался остановить его Сергей. – Это все-таки вещдоки.

Но Мишка, не обращая ни на кого внимания, положил вазу на бок – на полу тут же образовалась лужа – и сунул внутрь руку.

– Ничего нет.

– А что ты надеялся там найти? Золото, бриллианты? – поинтересовался Новоселов.

«Похоже, он все-таки пьяный, если задает такие вопросы», – подумал Федор.

– Бабушка, – ответил Мишка.

«А Мишка все-таки накурился», – решил Федор. Вот компания подобралась.

Но тут Михаил пояснил:

– Бабушка завещала оставить ее после смерти в квартире. Вот мы и…

– Все ясно, – закончил мысль Мишки Новоселов. – Кремировали и прах поместили в вазу. Не по-людски, конечно, но жизненно. В крематории, небось, взятку дали.

– Небось, – подтвердил Мишка. – Прах выдали в запаянной капсуле из ударопрочного пластика. Вазу эту бабушка очень любила, вот мы и положили его туда. Я был уверен, что с ней ничего не случится.

– Ты бы хоть предупредил, – задумчиво произнес Федор.

По задумчивому виду было ясно – мысли его уже где-то очень далеко.

– Ладно, посмотрели, и будет. Пошли отсюда, – скомандовал Новоселов. – Похоже, Алиса твоя приделала ноги бабушкиному праху. Хоть убей, не пойму, для чего он ей понадобился.

Произнося эту фразу, Сергей искоса поглядывал на Федора, надеясь вывести его из состояния анабиоза, в которое тот впал после Мишкиных откровений. Напрасный труд – Федор так глубоко задумался, что Михаилу пришлось поддерживать его под локоть, чтобы он не сверзился с лестницы.

– Ну, все, – сказал Новоселов, когда они вернулись в квартиру на втором этаже. – Я твою просьбу выполнил. Теперь ты выкладывай все, что знаешь. Про парня, про девицу и про всех остальных.

И Федор рассказал о своей поездке в Новолапинск, о знакомстве с родителями Алисы и об Алексее Терентьеве, влюбленном в Алису с первого класса.

– Понятно, – сказал Новоселов. – Ты пока никуда не уезжай и телефон не вздумай выключать. Если понадобишься, я позвоню. А ты, – Новоселов переключился на Мишку, – можешь сказать, что еще пропало?

– Какая разница? Бабушка – вот главное. Да, Федька?

Федор снова впал в ступор. Теперь ему стала понятна причина, по которой бабушка перестала с ним разговаривать. Он-то, дурак, подумал, что ей не нравится Алиса, а все оказалось с точностью до наоборот: это Алисе чем-то помешала штука непонятного назначения. Она хотела поставить в воду подаренную Терентьевым розу (в том, что розу подарил именно Терентьев, а не выдуманный Алисой участковый, Федор уже не сомневался) и, не найдя ничего более подходящего, выбрала именно эту вазу. Обнаружила в ней капсулу с прахом и…

Что могла Алиса с ней сделать? Вскрыла? Попросила помочь Терентьева? И что дальше? Выбросила в мусорный пакет? Нет, это гадание на кофейной гуще, вернее, на пепле предков, не поможет.

– Мне нужно встретиться с Алисой, – сказал он.

– Ага, – поддакнул Новоселов. – А мне с президентом.

– Я серьезно.

– И я! Федор, ты просто не понимаешь, о чем просишь. Твоя подружка ранила полицейского! По-ли-цейс-ко-го! Андестенд?

– Но я же не лично для себя прошу, а в интересах следствия.

– Какого следствия? Следствие, считай, закончилось. Свидетелей – навалом, улик – полно. Это – серьезный срок. Даже не принимая во внимание убийство парня этого, Терентьева. – Новоселов указал глазами на потолок, поясняя, о ком идет речь. – Управление все на ушах стоит. Мне как-то с Щедрым не приходилось сталкиваться, но, говорят, мужик он что надо. Да ты сам, наверное, знаешь.

– Я? Откуда? – удивился Федор.

Вспомнился майор, сидящий у Кристининого стола с чашкой кофе.

– Так они же вроде пожениться собрались с начальницей твоей.

– С какой? С Кристиной Сергеевной?

– У тебя что – еще какая-нибудь есть?

– Нет, – замотал головой Федор. – Не собирались. Да и Щедрый этот, он же женат…

– Развелся он лет десять тому назад. Это я точно знаю.

– Да нет же, нет! Он на днях тещу встречал в аэропорту.

– Ну, ты наивный, Федька! Наличие тещи вовсе не означает наличие жены.

– Хочешь сказать, что он развелся, а теща не в курсе?

– Да в курсе она, в курсе. Вот только дочка ее, бывшая жена Щедрого, уже давно выскочила замуж по новой. Живет сейчас в Штатах припеваючи. А теще скучно, одиноко. Опять же, пенсия маленькая. Так что подружка твоя, подстрелив Щедрого, и теще его нанесла моральный ущерб. Чуть левее – и осталась бы без кормильца. А пенсию по его утере ей сто процентов не назначили бы.

– А поэтому мне очень нужно ее увидеть, – настаивал Федор. – Не тещу, Алису.

– Увидишь. Но только после суда. Сейчас тебя никто к ней не пустит, – сказал, как отрезал, Новоселов.

И оказался не прав.

Федор обратился за помощью к Рыбаку с Молчановым, и процесс, как говорится, пошел.

Уже через день Федор с Рыбаком подъезжали к зданию, в котором располагался следственный изолятор.