Глава 11

К утру вторая перчатка была готова. Оставалось сшить обе и можно звонить Асе. Хотя, наверное, это не совсем удобно, ведь Ася может подумать, что Инга ее торопит. Нет, надо подождать, пока она сама появится в магазине. А пока…

Инга потянулась, встала, подошла к окну. Из подъезда вышла женщина и поспешила к автобусной остановке. На работу, наверное. Надо тоже что-нибудь сделать: спуститься в магазин, проведать кота, вытереть пыль. Быстро переодевшись, Инга направилась к двери, но тут в голову ей пришла новая мысль: а что, если Ася сегодня решит зайти? А перчатки не готовы. Нет, лучше сейчас закончить работу, а уже потом…

Инга достала серебряную иголку – очередной подарок Петра Васильевича – и, начиная с большого пальца, принялась сшивать попарно сделанные ранее при плетении фальшивые плетешки. Эта тонкая работа заняла больше времени, чем Инга ожидала, но результат порадовал. Перчатки вышли достойные: тонкая сеточка новоладожской решетки с насновками, а на тыльной стороне ладони – узор из листьев. Инга сложила перчатки в приготовленную коробочку, где хранилась Асина визитка. Ну вот, теперь можно и позвонить. Хотя нет, лучше сначала спуститься в магазин. Вдруг Ася там? А если нет? Ругая себя за нерешительность, Инга влезла в сапоги, надела пальто, тщательно застегнулась на все пуговицы. Закрывая дверь на замок, она взглянула на стену возле двери и замерла.

По белой краске черной шариковой ручкой было нацарапано: «Убирайся откуда пришла, чертова паучиха!»

Коробка с перчатками шмякнулась на пол, Инга медленно сползла по стене и уселась на пол. Ее будто парализовало от страха. Ясно, что это написал тот же самый человек, который бросил в почтовый ящик письмо. Вот только если письмо могло попасть к Инге ошибочно, надпись относится конкретно к ней. Почему? Потому что она действительно напоминает паучиху, плетущую паутину. Чем она может кому-то мешать? Только одним – она заняла квартиру. Чью-то квартиру. Нужно немедленно пойти и спросить у Петра Васильевича, кто жил здесь до нее. Хотя откуда он знает? Вход в магазин вообще с другой стороны дома. Может, он никогда не пересекался с жильцами этого подъезда. Сколько Инга здесь живет, он ни разу не приходил: предпочитает посылать Антона, ссылаясь на возраст, который мешает ему подниматься по ступенькам.

А человек, написавший ЭТО, поднялся. Он стоял у двери, и их с Ингой разделяла лишь тонкая древесина, обитая дерматином. Если бы у нее были деньги, она немедленно поменяла бы не только замок, но и дверь, – поставила бы железную. Вряд ли хозяину квартиры не понравится такое улучшение. А чтобы были деньги, нужно срочно закончить заказ. Значит, нужно взять себя в руки, и даже если ноги не хотят идти, ползком вернуться в квартиру, вымыть руки, вернуться к работе и постараться как можно быстрее закончить жилетку.

Не сняв ни сапоги, ни пальто, Инга прошла в ванную и долго мыла лицо и руки. Глядя в зеркало на свое измученное лицо, она пыталась вспомнить, кто мог назвать ее паучихой, но в голову ничего не приходило. О том, что она живет здесь, знают только три человека – Петр Васильевич, Антон и Александра, или, как называет ее Бородин, Шурочка.

Петр Васильевич, понятно, писать на стене не станет, слишком он себя уважает для такого дурацкого поступка. Шурочка Ингу любит, всегда передает кусочки повкуснее и расстраивается, если она плохо ест. Вот от Антона вполне можно ожидать чего-то, выходящего за рамки общепринятых норм поведения. Но Инга скорее бы поверила, что он напечатал на принтере письмо, чем написал сообщение на стене. Хотя ручкой ему писать приходится частенько – ведь он студент. А если полистать его конспекты и сравнить почерк? Понятно, что в тетради писать легче, чем на стене, но начертание букв в любом случае должно совпасть.

Размышляя таким образом, Инга вытерла руки, прошла в комнату и принялась наматывать нитки на коклюшки. С разоблачением Антона можно повременить. Сейчас главное – закончить жилетку, получить деньги и поставить новую дверь. И чем скорее, тем лучше.

Глава 12

На обратном пути Ася все-таки не выдержала – заснула. Иван бы с удовольствием свернул у какой-нибудь придорожной гостиницы, но Кристина очень просила присутствовать завтра на совещании. Иван не особо понимал причины спешки, но привычка не обсуждать приказы вышестоящего начальства гнала его в ночь. Хотя дорога позволяла, Рыбак сильно не разгонялся. Он любил такие вот ночные поездки. Мимо проплывают спящие города и деревни, мир спит, и только верный «Форд» несет своего хозяина навстречу неизбежному рассвету.

Пару раз остановившись на заправках, чтобы выпить кофе и проглотить хот-дог, к четырем утра Иван припарковал машину во дворе Асиного дома, который с некоторых пор считал и своим тоже.

Дома Ася отправилась прямиком в ванну, а Иван, как был в одежде, упал на диван и мгновенно заснул.

На утреннее совещание они явились с сорокаминутной задержкой, но никто не стал их упрекать за опоздание.

– Вполне можно было еще полчасика поспать, – шепнул Иван Асе, помогая ей снять куртку. – Никто бы и не заметил.

Он поздоровался с Кристиной и Раисой, пожал руки Молчанову и Лебедеву.

В последнее время все совещания Кристина проводила в переговорной. Раньше, когда Раиса Набокова еще не работала в «Кайросе», здесь принимали только особо важных клиентов. Для таких же рабочих летучек обычно рассаживались вокруг Кристининого стола. Только Лебедев не покидал свое рабочее место, мотивируя это необходимостью постоянно держать руку на пульсе. На чьем конкретно, оставалось только догадываться. Хотя, скорее, ему нравилось находиться в непосредственной близости от своих съестных припасов – пакетиков с чипсами, сухариками, упаковок печенья и прочей снеди – и незаметно поглощать их. Но в переговорную весь этот хлам не потащишь – ящиков в столах там нет. Поэтому мина на лице Федора была самая что ни на есть унылая. Впрочем, на этот раз Иван был солидарен с программистом. В пустой переговорной, где из мебели имелся только большой стол со стульями, здоровенный телевизор и доска для записей, ему было неуютно.

– Итак, – сказала Кристина, когда все расселись по местам, – на сегодня нам не удалось продвинуться в деле поисков Галины Гусевой.

– Ну почему же не удалось? – поспешил вступить в разговор Лебедев. – У нас есть ее портрет.

– Да, – Кристина пощелкала мышкой, и на экране телевизора появилось четыре изображения.

– Это – Галина на выпускной фотографии, – Кристина подвела курсор к овальному изображению с подписью «Гусева Г.», а так, – она поочередно показала три картинки, – она может выглядеть сейчас. Раиса с Федором напечатали несколько экземпляров этих фотографий. По окончании совещания вы можете их забрать, вдруг пригодятся.

Есть такое предположение, что из Кулишек Галя направилась к Бородину и какое-то время жила в той самой квартире, где сейчас проживает Инга. Оно основано исключительно на интуиции и может не соответствовать реальности. Бородин в беседе с Иваном ни о чем таком не говорил. То ли ничего не было, то ли он сознательно решил умолчать. И теперь мне хочется узнать ваше мнение. Уместно ли будет напрямую спросить у Бородина, соответствуют ли наши предположения действительности, или нужно продолжать поиски и обратиться к нему, когда у нас на руках будет что-то более весомое, чем эфемерные предположения?

– Конечно, стоит! – первым высказался Лебедев. – Только не заикаться насчет интуиции и прочих тонких материй, а свалить все на тех же Светлану и Злату, мол, Галя им похвасталась.

– Но это же обман клиента, – неуверенно заявила Ася.

– Никакой не обман, – парировал Лебедев. – Это – чистой воды блеф.

– Те же грабли, только в профиль, слово другое, а корень один, – хмыкнул Рыбак.

– Смысл, – тихо произнесла Ася.

– Что? – не понял он.

– Не корень, а смысл один. Корни-то разные…

– И ты, Брут, – в сердцах произнес Иван.

Сказал тихо, так, чтобы слышала только Ася, но Лебедев, хоть и сидел напротив, уловил.

– Кстати, то, что эти слова приписывают Цезарю – полнейший баян, – заявил он. – До того как Брут подошел к нему со своим ножиком, в Цезаре уже было прилично дыр, и на разговоры сил не осталось. А фразу эту придумал Шекспир через много лет после кончины императора в своей пьесе «Юлий Цезарь».

– Коллеги, – постучала по столу Кристина, – прекратите балаган.

– Извините, – Ася встала из-за стола и направилась к двери. Только сейчас Кристина заметила, что подруга с трудом сдерживает слезы.

Но уйти Асе не удалось. В дверях она столкнулась с майором Щедрым.

– Я опоздал? – сокрушенно спросил он. – Посидите еще минутку!

Он вернул Асю за стол переговоров, церемонно подвинул ей стул и сел рядом.

– Ну и задачку вы мне задали! Не нашел я эту вашу Галину. Ее нет даже в базах налоговой и пенсионного фонда. Не получала она ни СНИЛС, ни ИНН. А посему можно сделать вывод, что она либо вообще покинула страну, либо…

Щедрый замолчал, и неугомонный программист закончил его мысль:

– Или ее похитили инопланетяне. А что, бывают случаи, когда инопланетяне воруют землян. Особенно на женщин у них спрос.

– Да, только потом этих женщин находят в неглубоких могилах.

В переговорной повисла угрюмая тишина. Каждый обдумывал произнесенные Щедрым слова.

– Подведем черту, – наконец собралась с мыслями Кристина. – Иван с Асей направляются к Бородину и осторожно – осторожно! – узнают: действительно ли он поддерживал связь с Галиной после бегства из Кулишек.

– А остальные? – спросил Федор.

– А остальные продолжают работать над своими версиями. Ты пытаешься узнать у Златы имена еще каких-либо общих знакомых. А я… Я подумаю…

Она встала и написала на доске колонку цифр:

1991

1996

1996

2001

– 1996 – два раза! – заметил Лебедев.

– Я знаю, – согласилась Кристина. – Получается, в 1991 году Галина окончила интернат и уехала из Кулишек. Предположительно, она направилась к Бородину. В феврале 1996 года состоялась встреча выпускников, и в этом же году родилась Инга. В 2001-м Галина привезла Ингу в Кулишки. Нам надо через мелкое сито просеять события, которые произошли за эти десять лет, чтобы найти след Галины. Поможешь? – спросила она у Щедрого.

– Так точно, – ответил тот. Для него это простое «поможешь» прозвучало как приказ самого что ни на есть высокого начальства.

– Хорошо. Работаем. Ася, возьмите у Раисы распечатку фотографий Галины. И ты, Андрей, тоже. Вдруг понадобится.