Глава 35

Когда Иван заезжал во двор, ему показалось, что в окнах квартиры, где они жили с Асей, горит свет. Но, подъехав ближе, он понял, что его воображение выдало желаемое за действительное. Окна были темными, и со дна Ивановой души начали подниматься ростки темной злобы на весь мир, препятствующий его счастью и спокойствию. Как бы ему хотелось, чтобы Ася сидела рядом, на переднем сиденье! Несла, по обыкновению, какую-нибудь веселую околесицу, периодически случайно – а может, не совсем – касаясь ногой его ноги. И чтобы, когда они выйдут из машины, она доверчиво сунула в его руку свою узкую ладошку.

Нет, решено, завтра в «Кайросе» он поставит вопрос ребром: или они дежурят у Дунаевой по очереди, или… Или что? И зачем вообще дежурить возле нее? Она что, сокровище какое-нибудь? Подумаешь, кто-то подсунул скорпиона! Скорее всего это придурошный студент таким образом демонстрирует свои чувства, считает, если девушку напугать, то она от страха бросится на шею первому попавшемуся, остается только им оказаться.

Зайдя домой, он перво-наперво поставил на плиту чайник, а затем отправился мыть руки. За этим занятием его застал Асин звонок. На ходу вытирая ладони об рубашку, Иван бросился к телефону.

– Ася! Что-то случилось?

Голос ее был серьезным и немного грустным.

– Ваня, я тут подумала…

Начало фразы не предвещало ничего хорошего, и Иван мысленно напрягся.

– Как ты себе это представляешь? – спросил он, когда Ася изложила суть своей просьбы.

– Мне кажется, это совсем не сложно. Пожалуйста, помоги.

– Нет, это абсолютно невозможно, – сказал Рыбак.

В ответ голос Аси сделался совершенно бесцветным.

– Ну ладно, – прошелестела она, и Иван был уверен, что сейчас, положив телефон на тумбочку, она заплачет. А еще он подумал, что, выполняя Асину просьбу, сможет увидеться с ней, заглянуть в ее глаза, а может, если повезет, зарыться лицом в ее макушку и вдохнуть аромат вербены. Последнее обстоятельство перевесило все неприятности, которые могло повлечь за собой выполнение Асиной просьбы.

– Ладно, черт с тобой, – сказал он. – Попробую.

За окном кончался день, просыпались фонари. В палате дремала Инга. Ася стояла у окна и улыбалась. Как все-таки хорошо, когда где-то рядом есть человек, готовый прийти на помощь, на которого можно положиться.

Дисплей телефона, поставленного на беззвучный режим, загорелся в темноте палаты золотым светлячком. «Кристина», – прочитала Ася и на цыпочках побежала к двери.

– Привет, – сказала она, выскользнув из палаты.

– Ты можешь говорить? – спросила та.

– Да, конечно! Как у вас дела?

– Без тебя не очень, – сказала, как отрезала, Кристина.

– Почему?

– Слишком долго рассказывать. Как там Инга? Ты действительно считаешь необходимым постоянно находиться рядом с ней?

– Конечно, – с горячностью заговорила Ася. – Ты даже не представляешь, что с ней было, когда пришел Щедрый. Она…

– Ася, – перебила подругу Кристина, – твое добровольное сидение подле Инги кажется мне перебором. Причем не только мне. Говоришь, она сейчас спит?

– Спит, – подтвердила Ася.

– Давай я сейчас приеду, мы с тобой съездим в наше кафе, попьем моккачино, ты поешь нормальной еды. У меня в последнее время что-то совсем голова не соображает. Если честно, я чувствую себя не в своей тарелке, когда тебя нет рядом. Рыбак тоже сам не свой. Мы посидим немножко, а потом я тебя завезу домой. Помоешься по-человечески. Ну? Согласна? И Федор тоже скучает. Давай, соглашайся!

– Я не могу, – грустно сказала Ася. – Правда не могу.

– Помнишь, как мы с тобой летели на самолете в Рослань?

– Конечно, – подтвердила Ася, не понимая, куда клонит подруга.

– Перед полетом рассказывали правила безопасности. Помнишь, что нужно делать при разгерметизации салона?

Ася задумалась и спустя пару минут честно призналась:

– Наверное, я прослушала. А они точно про такое говорили?

– Точно, точно, – подтвердила Кристина. – В случае разгерметизации салона автоматически выпадут маски.

– Теперь вспомнила, про маски точно говорили.

– И?

– Что – и?

– Что нужно делать с этими масками?

– Надеть, конечно.

– Не просто надеть, а сначала на себя, потом на детей и на всех, кто попросит о помощи. Ты же, прости меня, пожалуйста, пытаешься помочь всем, независимо от того, просят они об этом или нет, пренебрегая собственными интересами.

– Ты считаешь, что это плохо?

– Не то чтобы плохо, нет! Но помочь всему миру нереально, поэтому нужно научиться расставлять приоритеты в списках претендентов на спасение.

– Хорошо, я подумаю…

– Это нужно понимать так, что в кафе ты со мной сегодня не пойдешь.

– Прости! Прости, пожалуйста! – в голосе Аси звучало такое неподдельное огорчение, что Кристина пожалела о своей излишней напористости.

– Ничего страшного, мы с Федором попьем кофе в офисе.

– Я бы правда с тобой пошла, – сказала Ася, – только Ваня должен приехать.

– Ваня? Ну тогда совсем другое дело! Я – пас. Но завтра в одиннадцать ты обязательно должна присутствовать на совещании. Хорошо?

– Постараюсь, – поспешила заверить начальницу Ася.

– Я надеюсь.

Ася вернулась в палату, подошла к окну и замерла, всматриваясь в ночь, пока в коридоре не раздались шаги Ивана.

Глава 36

Проснувшись утром, Инга снова почувствовала себя ватным дед-морозом из «Антикварной лавки», – очевидно, сказывались последствия вчерашнего укола, сделанного доброй медсестричкой. Стоило подумать о Петре Васильевиче, как на глаза сами собой набежали слезы. Инга потрясла головой, чтобы прогнать их, и вдруг ее внимание привлекла вещь, появившаяся в палате, пока она спала. Вернее, много хороших, нужных и дорогих ее сердцу вещей: козлик с валиком и приколотой к нему недовязанной полочкой, коробка с нитками, связками коклюшек и упаковками булавок с разноцветными головками, готовые части жилетки – вторая полочка и спинка, а еще серебряный футляр – подарок Петра Васильевича, с крючком и иглой для сборки частей изделия.

Не веря своим глазам, Инга встала с кровати, с помощью костыля подошла к козлику, коснулась пальцами коклюшек, и они отозвались тихим перестуком. Превозмогая желание тут же взяться за работу, Инга буквально силком заставила себя пойти в ванную и тщательно вымыть руки. Затем, как была, в ночной рубашке, села, взяла коклюшки в руки, чувствуя, как радость охватывает всю ее, от кончиков пальцев, уставших от вынужденного безделья, до макушки.

Весь мир словно отодвинулся в сторону, не желая мешать песне коклюшек. Инга не видела, как проснулась Ася. И только когда она подошла ближе и с восторгом произнесла: «Как красиво!» – Инга, не останавливая бега пальцев, сказала:

– Спасибо! Спасибо за все!

– Мне нужно будет сегодня съездить на работу. – Ася вопросительно посмотрела на Ингу. Ей вдруг захотелось, чтобы та оставила работу и принялась уговаривать ее остаться.

Но Инга открыла коробочку с булавками, воткнула одну в валик, повесила на него нить с коклюшкой и только тогда сказала:

– Конечно, я и так тебя сильно задержала. У тебя же свои дела. Иди. Можно, я позвоню тебе, если что? Хотя что я такое говорю? У меня же нет телефона.

Говорила она в такт движению пальцев, немного монотонно, отчего слова напоминали скороговорку: «Шла Саша по шоссе – на дворе трава – кукушка кукушонку пошила капюшон…»

– Держи, – Ася положила на кровать свой телефон, – если что, звони Ване или Кристине, я буду рядом с ними.

– А как ты без телефона?

– Обойдусь. – Ася махнула рукой, сняла с вешалки куртку и выскользнула за дверь.

– Ты скоро? – вопрос догнал ее уже в больничном коридоре.

– Я? – Ася обернулась.

Инга выпустила из рук коклюшки и с тревогой смотрела на нее.

– Не знаю, как получится, постараюсь побыстрее.

– Уходишь? – спросил сидевший на стуле у палаты охранник.

Они были каждый день новые, и этого Ася видела впервые.

– Мне на работу нужно заехать, – оправдывающимся тоном произнесла Ася. Ей было неловко от того, что она так запросто, никого не предупредив, покидает свой пост, но вчерашние слова, сказанные Кристиной, зацепились у нее в голове.

– Девушка! – услышала Ася, сбегая по ступенькам больничного крыльца. Она обернулась и увидела Антона, продавца из «Антикварной лавки». Похоже, он стоял у двери уже довольно давно, отчего губы его приобрели синеватый оттенок.

– Вы меня? – спросила Ася, хотя была абсолютно уверена, что обращается он именно к ней.

– Да, вас! Вы же от Инги?

Ася кивнула.

– Как она? Меня к ней не пускают, – посиневшие губы скривились в подковку с опущенными вниз краями. – Охранник сидит под дверью. Я пытался пройти, а он меня прогнал.

– У нее все хорошо, думаю, на этой неделе ее выпишут.

– И она вернется в свою квартиру? – с надеждой спросил Антон.

– Наверное. – Ася пожала плечами. – Вы не подскажете, который час?

– Что? – растерялся молодой человек. Его интересовала сейчас только Инга, а все, что не касалось ее – время, число, год, столетье, – представлялось несущественным.

– Время! – Ася похлопала себя по запястью.

– Я не знаю, около одиннадцати.

– Извините, пожалуйста, мне нужно бежать, я опаздываю на совещание, – заторопилась Ася. – Вы бы не стояли здесь. Холодно.