Глава 33

С самого утра Инга не могла найти себе места. Ася притащила откуда-то целую стопку книг, и в любое другое время Инга с радостью предалась бы чтению, но только не сейчас. В ее голове громоздилось множество мыслей, противоречивых и грустных. Они сходились, расходились, сталкивались с прямо-таки оглушающим грохотом, и усваивать прочитанное в таких условиях было совершенно невозможно.

Ей было очень хорошо с Асей, но она понимала, что не имеет права задерживать ее, должна отпустить домой. Но как это сделать? Стоит Асе выйти хотя бы на минуту, как Ингу охватывает самая настоящая паника.

Ночью ее разбудил неистовый вой ветра. Деревянные рамы не помеха сквозняку, и короткие, едва прикрывающие подоконник больничные шторы шевелились, словно за ними кто-то стоял. Рядом, на соседней кровати, спала Ася. «Если у человека совесть спокойна, ничто не мешает ему спать», – говорила бабушка. Может, причина ее страхов в проблемах с совестью? Ведь она так затянула работу над жилеткой! Заказчица заплатила Петру Васильевичу аванс, наверняка уже звонила несколько раз, а может, даже приходила, скандалила, угрожала.

Когда Ася проснулась, Инга попыталась скрыть от нее свое подавленное настроение, но ничего хорошего из этого не вышло. От нее не укрылось, как Ася время от времени украдкой бросала взгляды на свой мобильный телефон, лежавший на тумбочке. Один раз даже потянулась, чтобы взять его, но потом передумала, и лицо у нее при этом сделалось грустное-прегрустное, отчего Ингино расположение духа стало совсем мрачным. Она уже было решилась предложить Асе съездить на работу, содрогаясь при мысли, что останется в палате наедине со своими страхами, как Ася, словно прочитав ее мысли, взяла телефон и со смущенной улыбкой выскользнула за дверь, пробормотав, что ей срочно нужно позвонить.

Инга немного успокоилась, но ровно до тех пор, пока Ася не вернулась. Побледневшее лицо новой подруги и закушенная нижняя губа без лишних слов говорили – что-то произошло.

«Поссорились! – решила Инга. – Из-за меня поссорились! Да что же я за человек такой! У всех из-за меня одни неприятности: у Аси с Иваном Станиславовичем, у Петра Васильевича – с заказчицей жилетки». И хотя ничем эти мысли не подтверждались, непрошеные слезы подступили к глазам.

– Долго меня здесь будут держать? – спросила Инга и, пряча слезы, отвернулась к двери. – Что доктор говорит?

– Я не знаю, – Ася покачала головой. – А ты как себя чувствуешь? Как нога?

– Лучше уже.

Нога действительно болела гораздо меньше. Утром медсестра принесла деревянный костыль с обмотанной бинтами верхней частью. Если на него опираться, можно вполне сносно передвигаться по палате и даже до маршрутки доковылять.

– Я домой хочу, – пожаловалась Инга. Прозвучало это совсем по-детски, ей даже самой стало неловко.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказала Ася. – Помнишь, ты спросила, чем были испачканы твои руки, когда ты оказалась в больнице?

Еще бы Инге не помнить, ведь она тогда заподозрила Асю во лжи.

– Дело в том, что… – Ася запнулась, не в состоянии продолжать. После разговора с Иваном она несколько минут простояла в коридоре, подбирая слова, чтобы сообщить Инге о смерти Бородина. Теперь они казались чересчур жестокими, страшными. – Не спеши домой. Ваня сегодня был там, нашел скорпиона под окном. И вообще…

– Антон? – вдруг спросила Инга. – Что-то случилось с Антоном?

– Я не знаю. А почему ты спрашиваешь?

Инга и сама не знала почему.

– Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось.

– Он тебе нравится? – осторожно спросила Ася.

– Нет, что ты! То есть, конечно, нравится. Он веселый, продавец хороший.

«Ага, знаем, какой он хороший продавец», – Асе вспомнились слова насчет наследства несуществующим детям.

– А Петр Васильевич? Он какой?

– Он – как сказочный Дед Мороз. Сколько я себя помню, он всегда дарил мне подарки.

– А как относилась к нему твоя бабушка?

– Она всегда была недовольна. Говорила, что он приехал и уехал, а ей потом расхлебывай.

– В каком смысле?

– Не знаю, может, из-за этих подарков? Бабушка всегда боялась, что я стану такой, как мама, говорила, что меня нужно держать в ежовых рукавицах. Я даже сейчас иногда ощущаю эти рукавицы на своих плечах, хотя бабушки уже нет. Но ты не подумай, она была хорошей и хотела мне добра.

Последние слова прозвучали как заученная фраза, лишенная смысла из-за частого повторения.

– А ты, случайно, не замечала, между бабушкой и Петром Васильевичем не было никаких особых отношений?

– Каких особых? – непонимающе посмотрела Инга. – Как понять – особых? Ты имеешь в виду… секс?

Ее щеки покраснели от такого предположения.

Ася молчала, давая ей время для анализа своих воспоминаний.

– Нет, – после довольно продолжительной паузы заявила Инга. – Такого просто не могло быть. Это же деревня, все друг у друга на виду, знают, какого цвета у соседей нижнее белье. Да и разве в то время был секс? Я имею в виду вот такой, несемейный, романтический. Если бы ты видела мою бабушку, ни за что бы не предположила такого.

– Тем не менее Петр Васильевич считал, что ты его внучка.

– Что??? – забыв о больной ноге Инга вскочила с кровати. – Да? Ты шутишь!

Ася медленно покачала головой.

– Подожди, а почему ты сказала «считал»? А сейчас? Не считает? Да?

– Он умер, Инга. Я очень сожалею.

Вот она и сказала те самые жуткие слова.

Кровать печально скрипнула – Инга медленно села, закрыла лицо руками.

Она сидела, медленно раскачиваясь в такт своим грустным мыслям. Казалось, она только обрела семью – Петра Васильевича, Леонида Федоровича, Шурочку, Антона. А теперь… Что теперь будет?

Очевидно, последнюю фразу она произнесла вслух, потому что Ася села рядом, обняла ее за плечи. Она молчала, и Инга была бесконечно благодарна ей за это молчание. Инга потеряла счет времени. Казалось, прошла целая вечность, когда она наконец решилась нарушить молчание.

– Почему он умер?

– Его убили, – сказала Ася.

– Убили? Но почему? Кто?

– Ведется следствие. Андрей Геннадьевич – помнишь его? – он занимается этим делом.

– Андрей Геннадьевич? – Инга вспомнила мужчину, похожего на Асиного Ивана. – Он же был тут, да?

Тут ее взгляд упал на свои руки – чистые и до безобразия праздные. Что-то такое с ними связано, с этими руками. Вот только что? Нужно было во что бы то ни стало вспомнить. Руки… Точно! Ася, когда вошла в палату, начала с них. Сказала, что руки были грязными, потому что… И тут Инга ее перебила, так и не узнав причину.

– Ты так и не сказала про мои руки, – напомнила она.

– У тебя снимали отпечатки, подушечки пальцев покрывали специальной краской.

– Зачем? – Инга внимательно посмотрела на свои пальцы, как будто ждала от них ответ. – Ваш Андрей Геннадьевич считает, что это я убила Петра Васильевича? Да?

– Нет, конечно же нет, – поспешила успокоить ее Ася. – Это такой порядок…

Но Инга уже ничего не слышала. «Перевить-сплести! – мысленно взывала она о помощи, медленно раскачиваясь вперед-назад, – перевить-сплести!»

В этом состоянии и застал ее майор Щедрый, приехавший в больницу вместе с Рыбаком.

– Анастасия! – скомандовал он, войдя в палату. – Оставь нас, пожалуйста, с гражданкой Дунаевой. Хочу задать ей пару вопросов.

Взгляд Аси выражал горячую просьбу повременить с вопросами.

– Может, чуть попозже? – чуть слышно прошептала она. – Инга расстроена.

Щедрый и сам видел, что расстроена, но раз уж приехал…

– Тебя там дожидаются. – Он кивком указал на выход.

Ася прикусила нижнюю губу, медленно встала с кровати, так же неспешно прошла к двери, остановилась и снова спросила:

– Может, не сейчас?

Постояла немного и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Примите мои соболезнования, – сказал Щедрый, усаживаясь на стул напротив кровати Инги. – Скажите, пожалуйста, вы можете говорить?

Взгляд Инги был устремлен в какую-то одной ей известную точку на полу.

– Ася рассказала, что кто-то писал вам письма с угрозами, подбросил в квартиру скорпиона. Это так?

Инга по-прежнему смотрела в одну точку.

– Вы до этого момента сталкивались с угрозами в свой адрес? В деревне, где вы жили? – с каждым словом майор все больше убеждался, что напрасно сотрясает воздух. – Хорошо, думаю, действительно стоит отложить беседу до следующего раза. Я дам вам визитку со своими координатами. Как только решите поговорить, – звоните. Думаю, вы не хотите, чтобы убийца Бородина остался безнаказанным?

Выходя из палаты, майор успел заметить, как, завидя его, Ася убрала голову с плеча Рыбака и сняла его руку со своей талии.

– Как она?

– По-моему, в полном ауте. – Щедрый покачал головой. – Пойду с врачом поговорю, похоже, придется проводить судебно-психиатрическую экспертизу.

Возня за спиной, окончившаяся тихим скрипом двери, свидетельствовала о горячем желании Рыбака задержать подругу.

– Сбежала? – спросил майор, когда Иван догнал его.

– Как видишь…

Лечащего врача Инги они не застали, а дежурный, полистав историю болезни девушки, обещал вызвать для консультации психиатра.