Глава 26

В офисе они застали Кристину и Лебедева.

– Вы вовремя, – обрадованно заявила Кристина. – Тимур сейчас привезет что-нибудь на ужин из ресторана Тарасова.

Желудок Ивана отреагировал на слово «ужин» грустным ворчанием.

– Мы тут, кстати, узнали кое-что о фирме Бородина, – сказала Кристина, когда Щедрый занял свое излюбленное место в кресле у ее рабочего стола.

– Оперативно, – похвалил майор.

– Бухгалтерию они передали на аутсорсинг «Луке Пачоли».

– Что за Лука? Иностранец, что ли? – Майор посмотрел на стену за Кристининым плечом и с удивлением обнаружил, что трубы и горны, которые он так явственно видел, а главное – слышал в свой прошлый визит, исчезли. Остались лишь беспорядочно разбросанные штрихи на светлом фоне. Чудеса…

– Это фирма так называется – «Лука Пачоли». Названа в честь математика эпохи Возрождения, основоположника современной бухгалтерии.

– С Лукой понятно. Что с Бородиным?

– Оказалось, бухгалтер, который занимается «Антикварной лавкой», – моя бывшая однокурсница, поэтому она не отказалась поделиться кое-какой информацией. Доходы у магазина были очень скромные. Новые товары не закупались. А еще она просто в ужасе от постановки внутреннего учета в магазине. Изъяви ты сейчас желание проверить наличие товаров по списку – и ничего не получится, так как списка просто не существует. Никакой базы данных по движению товаров. У них все на доверии как к покупателям, так и к работникам. Укради кто-нибудь что-то не особо бросающееся в глаза – рояль, например, – обнаружить пропажу будет проблематично. Камер, как ты знаешь, нет, только элементарная охранная сигнализация с датчиком на открывание двери. Раз.

Два – это уже Федор накопал, – магазином, вернее, помещением, которое он занимает, активно интересуется хозяин мини-гостиницы «Премиум», расположенной в доме напротив, некий Филипп Негода. Судя по отзывам на сайте гостиницы, это просто сказочный дворец, по удивительному стечению обстоятельств раскрывший свои двери для простого народа. Но на независимых сайтах отель иначе как клоповником не называют. Лишь благодаря удачному расположению – центр города все-таки – гостиница живет, а в сезон даже процветает. Хозяин этого безобразия вместо улучшения качества услуг предпочел взять количеством, а именно – увеличить число номеров. Причем, желая идти в ногу со временем, он решил создать первый в городе капсульный отель.

– Это когда вместо комнат спальные ячейки? – уточнил Рыбак.

– Точно, – подтвердил Федор и развернул монитор, чтобы продемонстрировать Рыбаку и Щедрому внешний вид этих самых капсул.

– И что? Подобные штуки пользуются спросом? – недоверчиво скривился майор. – На мой взгляд, это больше похоже на гроб.

– Согласен, – поддержал Иван. – Наш российский менталитет требует простора.

– Менталитет – вещь непостоянная, – заметила Кристина. – Действительно, эти капсулы придумали японцы. Они олицетворяют свойственный им компактный прагматизм. Может, подобные спальные места и не очень удобны, но ко всему можно привыкнуть. Если ты, к примеру, засиделся допоздна на работе, а до дому тебе добираться два часа, вполне можно переночевать в подобном отеле, и утром, бодрому и отдохнувшему, снова приступить к делам.

Но вернемся к Бородину. Негоде почему-то приглянулось помещение «Антикварной лавки». В августе он обратился к Петру Васильевичу с предложением продать ему магазин. Тот, разумеется, отказал. И Негода принялся потихоньку вредить ему. По мелочам – вроде жалоб в Роспотребсоюз, полицию, налоговую. Его задачей было измотать соперника, склонить к выводу, что в его возрасте пора подумать о душе, а не тратить оставшиеся дни на борьбу с ветряными мельницами.

– Логично, – заметил Щедрый.

– Может быть, сегодня утром Бородин и Негода встретились. Слово за слово, между ними вышел спор, и Негода ударил старого антиквара по голове – случайно, не с целью убить. Но так получилось, что удар оказался смертельным. Убийство по неосторожности. Ему бы, по-хорошему, позвонить в полицию, сознаться, – глядишь, и отделался бы минимальным сроком. Но он предпочел спрятать труп. А сделать это в гостинице, расположенной в двух шагах, вполне реально. Думаю, там имеется черный ход. А еще камеры наблюдения, причем не только гостиничные. Конечно, на полноценную версию это тянет с натяжкой, но больше нам пока ничего обнаружить не удалось. Бородин был человеком миролюбивым, не скандальным, бесконфликтным.

– Понял, – кивнул Щедрый. – Поеду я, попробуем сегодня найти этого Негоду.

И, позабыв про ужин, который вот-вот должен был привезти Молчанов, майор покинул гостеприимный офис «Кайроса».

Глава 27

– Теперь, – сказала Кристина, – когда мы остались одни, я думаю, можно вернуться к нашему делу.

– А какое у нас дело? – поинтересовался Рыбак.

– Поиски Галины Гусевой.

– Мы все-таки ее ищем? – спросил Иван.

– Мы все-таки ее ищем, – подтвердила Кристина. – И мне хочется услышать отчет о вашей с Асей встрече с Овчинниковой.

– С Овчинниковой? – переспросил Рыбак. За всеми треволнениями сегодняшнего дня он успел позабыть о встрече с бывшей хозяйкой «Венеции». Хотя выбросить из головы такую женщину не так-то просто.

Когда они с Асей добрались до кафе с нелепым названием «У помойки», Юлия Овчинникова уже сидела за столиком, бросая своим безупречным видом вызов и почерневшему снегу у входа, и чересчур навязчивому запаху плесени, исходящему от автомойки, и этому заведению, и слегка подуставшей скатерти, и всеми миру в целом. Очень короткая небрежная стрижка шла к ее свежему, без намека на косметические ухищрения лицу, идеально гладкому, словно зеркало. Казалось, присмотрись – и увидишь свое отражение в высоких скулах. Делать этого при Асе Иван не стал – еще поймет превратно, будет дуться. Но все-таки отметил, что на ее длинных тонких пальцах, обнимавших чашку с кофе, нет колец. Впрочем, никаких других украшений он тоже не заметил. Сколько же ей лет? По идее около сорока пяти, но больше тридцатника не дашь. Может, в ее мозге потерялась какая-то запчасть, руководящая старением?

Подозвав официантку, Иван заказал себе и Асе кофе с эклерами. Предложил Овчинниковой, но та покачала головой.

– У меня не очень много времени, – сказала она, – поэтому предлагаю сразу перейти к вашим вопросам.

– Меня интересует, почему вы сначала отказались с нами встретиться, а потом все-таки согласились? – спросил Иван.

– Странный вопрос… Надеюсь, вы не хотите заставить меня пожалеть об этом? – В голосе женщины явственно чувствовалось раздражение.

– Простите бога ради! У меня и в мыслях подобного не было. Просто я не ожидал, что вы так красивы, поэтому немного растерялся.

– А вы думали, что я похожа на Галину Гусеву? – губы ее тронула усмешка.

– Давно ее видели? – проигнорировав вопрос, спросил Иван.

– А вы? – Овчинникова последовала его примеру.

– Вообще никогда. Мы разыскиваем ее по поручению дочери.

– Дочери? Это какая-то ошибка. У Галины не было детей.

– У матери Галины другое мнение на этот счет. Девочка все эти годы жила у нее, а перед смертью бабушка попросила своего приятеля найти дочку. У девочки определенные проблемы социализации, поэтому лучше, чтобы она не оставалась одна.

Тут каблук Асиного сапога довольно ощутимо наступил на ногу Рыбака. «Зачем ты это рассказываешь?» – говорили ее глаза.

– Наверное, мы говорим о разных людях. Родители Коко, с которой я работала в «Венеции», погибли в авиакатастрофе, и она росла в детдоме. После выпуска ей дали комнату в общежитии, но там случилась какая-то темная история, и Коко выгнали на улицу практически голой. После этого она переезжала от мужчины к мужчине, ни у кого не задерживаясь. У нее был целый букет отвратительных детдомовских привычек: беспардонное вранье, причем на ровном месте, нецензурная лексика, недоверие ко всему миру. Детей она терпеть не могла, я же видела, как она относилась к моей Наденьке. А вы говорите – ребенок! И сколько же этому ребенку лет?

– Сейчас она уже совсем не ребенок – родилась в 1996 году.

Овчинникова откинулась на спинку стула, задумчиво покусала нижнюю губу.

– Думаю, вы ошибаетесь. Если бы у Коко была дочь, я бы обязательно об этом знала. Мне кажется, Коко уехала за границу, вышла замуж, сменила фамилию. Я как-то пыталась разыскать ее, даже объявление в газету давала. Безуспешно.

– А зачем вы ее искали? Она осталась вам должна? Что-то украла? – спросил Рыбак.

– Ну почему украла? Разве нельзя искать человека из хороших побуждений?

Ася вытащила из сумочки буклет с фотографиями Галины Гусевой.

– Посмотрите, пожалуйста, эта женщина работала у вас в «Венеции»?

– Да, это она.

Овчинникова встала, давая понять, что разговор окончен, порывшись в сумочке, бросила на стол денежную купюру и взяла со спинки стула кашемировое пальто.

– Возьмите, пожалуйста, мою визитку, – вдруг попросила Ася. – Вдруг что-нибудь вспомните.

Женщина пожала плечами, но визитку взяла. Положила ее в сумочку, клацнув замочком, и поспешила к выходу. В дверях обернулась, и Рыбаку вдруг показалось, что весь лоск и блеск внезапно слетели с ее лица, плечи опустились, а спина сгорбилась. Как будто запчасть мозга, отвечающая за старение, нашлась и стремительно принялась наверстывать упущенное. Сейчас Юлия Овчинникова выглядела на все пятьдесят. В следующую секунду она скрылась за дверью, оставив Ивана в неведении – действительно ли имели место такие разительные изменения во внешности, или ему это только показалось.

Но тут до ушей его донесся расстроенный Асин голос:

– Вань?

– Что?

– Почему она так расстроилась? Мне показалось, что вот-вот заплачет.

Значит, не показалось.

– Если бы я знал! Ешь эклер, Ася, и поедем.

– Ешь ты, мне что-то не хочется. Как думаешь, она позвонит?

– Одно из двух – или позвонит, или нет. Поживем – увидим.

– А скажи, почему Коко сказала, что ее родители погибли в авиакатастрофе? И что она росла в детдоме? Ведь мать ее была жива.

– Это у нее вроде легенды. Ну не скажет же она, что родилась и выросла в Кулишках! Коко из Кулишек – просто анекдот какой-то.

– Все равно это не по-людски, – поморщилась Ася.