Глава 22

Открыв глаза, Инга обнаружила, что лежит на чужой кровати в незнакомой комнате, похожей на больничную палату, накрытая по самый подбородок одеялом. Инга осторожно вытащила правую руку и зажмурилась от отвращения к себе – ладонь была в разводах грязи. Руки должны быть чистыми! Всегда!

Эта мысль – первая, что появилась у нее в голове, – заставила попытаться встать. Но стоило лишь присесть на кровати, как стены комнаты зашатались, поплыли, полетели, понеслись в фантагорическом водовороте. Огромная воронка втягивала в себя искривляющееся пространство. Инга поспешно легла и вжалась в матрас. Стены не сразу, но успокоились. А из водоворота, вопреки законам природы, выплыли слова: перевить-сплести.

– Перевить-сплести, – прошептала Инга, – перевить-сплести.

Но привычное заклинание, ее добрая палочка-выручалочка, не срабатывала. Руки! У нее же грязные руки! У кружевницы не может быть грязных рук.

– Вода! Мне нужна вода! – простонала Инга. Тотчас же что-то твердое и прохладное коснулось ее губ, а следом она ощутила бег водяной струйки по подбородку к шее. Инга коснулась рукой лица – точно, вода. Еще бы мыла…

– Мыло, – прошептала она. – Мне нужно мыло.

– Бу-бу-бу, – пророкотало откуда-то сверху.

Это «бу-бу-бу» вполне могло являться человеческой речью, будь в нем хоть немного смысла.

А водоворот вдруг ускорился, закручиваясь в крутую спираль. Следом за ним начали раскручиваться в обратную сторону воспоминания: крик, боль, снег, окно, люди, ворвавшиеся в квартиру, скорпион, надпись на стене, письмо!

– Перевить-сплести! – что есть силы закричала Инга, бросая вызов страху и безумию. – Перевить-сплести! – словно якорь, которым она пыталась закрепиться за ускользающую реальность. – Перевить!.. Пере… – Теплая, почти горячая волна подхватила ее и бросила в самое сердце водоворота.

Глава 23

– Кажется, с вашим Бородиным случилась беда, – сказал Щедрый, стоило Кристине переступить порог офиса.

– Кажется или случилась? – спросила она, освобождаясь от пуховика и оглядываясь. Все сотрудники сидели по местам, ждали только ее.

– Кофе? – тихо спросила Раиса.

– Если можно, – кивнула Кристина, садясь за свой стол. – Так что с Бородиным?

– Утром в полицию позвонила гражданка Зуева Александра Анатольевна, которая работает у него уборщицей. Она, как обычно, пришла в магазин к восьми часам, чтобы успеть до открытия навести порядок. Дверь оказалась открытой, сигнализация отключена. Впрочем, хозяин магазина иногда приходил пораньше, и этот факт женщину не насторожил. Однако, пройдя в торговый зал, она обнаружила на полу лужу крови. При этом самого Бородина в его кабинете не оказалось. Следственно-оперативной группой, приехавшей на вызов, после осмотра места происшествия было подтверждено, что следы именно крови. Причем эксперт обнаружил в них частицы мозгового вещества.

– Это как? – спросила Ася.

– Кто-то пораскинул мозгами, – пояснил Лебедев.

– Федор! – возмутилась Кристина.

Но Щедрый Федора поддержал:

– Цинично немного, но, в общем-то, так и есть. Человек, раскидавший свои мозги по полу, перестает быть живым.

Раиса поставила перед Кристиной чашку с кофе.

– А мне? – простонал Лебедев.

Раиса строго оглядела коллег:

– Поднимите руку, кому еще?

– Нам с Асей! – Рыбак поднял обе руки.

Щедрый тоже поднял обе:

– Мне два, но в одну чашку.

– Насколько я понял, – вернулся к основной теме Рыбак, – трупа нет.

– Правильно, – подтвердил Щедрый.

– Тогда откуда взяли, что кровь принадлежит Бородину? Ни за что не поверю, что эксперты подсуетились и уже выдали на-гора результаты экспертизы.

– Конечно же, никто не суетился. У экспертов, сам знаешь, дел невпроворот. Даже время, когда кровь пролилась, еще не определили. Но посудите сами, – Щедрый посмотрел на Кристину, – человек каждое утро в течение многих лет в одно и то же время приходит на работу. А потом бац – и нет его. На звонки не отвечает, на полу кровь. Какой можно сделать вывод?

– Я бы не торопилась с выводами, – пожала плечами Кристина.

Ответ пришелся Щедрому не по вкусу. Он побагровел и зачем-то стал терзать верхнюю пуговицу на вороте рубашки.

– Никто и не торопится. Идет стандартная процедура сбора улик, опроса возможных свидетелей, поквартирный обход. Уже имеются подозреваемые.

– Лихо, – усмехнулся Рыбак. – Трупа нет, а подозреваемые есть. И кто же, если не секрет?

– Пока не могу сказать. – Щедрый глотнул кофе.

– А чего ты тогда пришел сюда? – справедливо возмутился Рыбак, выражая мнение всех присутствующих.

– Ну как чего? – Щедрый посмотрел на Кристину в поисках поддержки, но в ее глазах стоял тот же вопрос, разве что не в такой категоричной форме. – Вы же, в отличие от меня, видели его, общались. Что он за человек?

– Человек как человек, – Кристина пожала плечами. – Заказчик. Искал мать дочери своей покойной приятельницы – ты же знаешь. Мы больше занимались Гусевой, чем Бородиным.

– Кстати, эта девушка – Инга Дунаева, – какой она вам показалась?

– Какой? – спросила Кристина у Аси.

– Она замечательная! – Ася полезла в сумку и вытащила подаренные Ингой перчатки. – Просто удивительная!

– А с головой у нее все в порядке? Ничего странного не замечали?

– В каком смысле? – Ася натянула перчатки и погладила пальцами замысловатый узор на тыльной стороне ладони. – Она бесконечно увлеченная своей работой, хранительница древних ремесел. Неразговорчивая, но очень добрая.

– Да ты у самого первостатейного маньяка наверняка нашла бы что-нибудь хорошее, – Щедрый одним махом допил кофе и тихо поставил чашку на стол.

– Дай угадаю, – вступился за подругу Рыбак, – Инга и есть твой подозреваемый?

– Инга? – охнула Ася.

Щедрый молчал.

– Действительно Инга? – голос Кристины – словно острый нож, приставленный к горлу. Тяжело соблюдать тайну следствия, если этот нож в руках у женщины, которая тебе небезразлична.

– Там все странно, – майор уставился на стену за спиной у Кристины. Оказывается, если повнимательнее приглядеться, едва заметные, абсолютно не бросающиеся в глаза штрихи на светлых обоях в офисе «Кайроса» – не что иное, как изображение каких-то духовых инструментов, то ли труб, то ли горнов.

«Тревога! – трубили горны. – Сейчас эта кисейная барышня, Ася, накостыляет тебе своими маленькими кулачками в перчаточках из сетки. И ты не то что ответить, даже физиономию прикрыть не сможешь, потому что тогда за дело примется тяжелая артиллерия в виде Кристины. Та мелочиться не будет – выставит за дверь, и все. Ромашки спрятались и эти, как их, хризантемы отцвели в саду».

– Инга, – обдумывая каждое слово, продолжил майор, – не в себе. Зуева, что труп обнаружила, посоветовала к ней сходить – вдруг Бородин у нее. Он вроде никогда к ней на квартиру не ходил, но, сами понимаете, и на старуху бывает… Одним словом, отправился к ней Соколов, ты его должен знать…

– Виталик, что ли? – спросил Рыбак.

– Да, он. С участковым. Участковый молодой, я и сам его в первый раз видел. Так вот. Позвонили они в дверь – тишина. Никто не открывает. Вдруг – раз – звон стекла разбитого и приглушенный крик за дверью. Парни дверь высадили, Дунаева их увидела – и к окну. Выпрыгнула, благо сугробы под окном, и бежать. Парни за ней. Не в окно, конечно, – по лестнице. Схватили, а она отбивается. Участкового укусила. Короче, оказывала всяческое сопротивление. А потом оказалось, что она все-таки неудачно приземлилась, ногу сломала. Пока была на адреналине, еще ничего, а потом заряд закончился – и готово.

– Что – готово? – прошептала Ася. Глаза ее расширились, лицо побледнело – одно из двух: то ли сейчас заплачет, то ли в обморок грохнется.

«Тревога!» – снова затрубили горны на стене.

– Все в порядке! – поспешил успокоить Асю Щедрый. – Вызвали «Скорую», мигом доставили в больницу. Врач сказал – опасности нет.

– А она? Что она сказала?

– Пока ничего, – осторожно, словно ступая по неокрепшему льду, сознался майор. – Ей сразу, во дворе, вкололи обезболивающего и успокоительного. А в больнице, когда пришла в себя…

– Что? Что она сказала? – торопливо потребовала Ася.

– Врач сказал, что еще сказываются последствия болевого шока…

– А что сказала сама Инга?

– Я не слышал… Вроде как она сначала потребовала воды, потом мыла… И больше ничего, только бормочет что-то невнятное, вроде «етить-колотить».

– А в какой она больнице? – Ася решительно встала. – Вань, мы же можем сейчас съездить?

– Подожди, Ася! Сядь! – запротестовал Щедрый. – Вас к ней никто не пустит!

– А вдруг пустят? – Ася и не думала садиться на место. – И потом – человек в больнице! Мало ли что может понадобиться.

– Это не просто человек, а подозреваемый в убийстве.

– Но от этого он же не перестает быть человеком! Давайте поедем втроем? С тобой нас точно пустят. Ну без Вани, только меня одну, если уж втроем нельзя.

«Отступление!» – трубили горны на стене.

«Может, это действительно поможет делу?» – подумал Щедрый и скрепя сердце согласился:

– Поехали.

– Андрей! – Кристина подняла ладонь в протестующем жесте, и это «Андрей», даже произнесенное в столь нелюбимом майором приказном тоне, заставило смолкнуть горны со стены, растянуться в улыбке губы Щедрого, а самого его, уже оторвавшего пятую точку от удобного кресла, плюхнуться обратно. – Ты сам-то зачем приходил? Не поверю, что просто хотел поделиться историей пропавшего трупа.

– Да я, в общем-то, хотел попросить помочь по дружбе. У вас уже отработана система проверки предприятий. Может, глянете на изнанку магазина? Собственники, конкуренты, контакты, заинтересованные лица. В общем, не мне вам объяснять. Мы со своей стороны, конечно, тоже будем работать в этом направлении…

– Поняла, – кивнула Кристина. – Поезжайте, Ася, только Федору скинь материалы по Овчинниковой. Мы посмотрим, пока вас не будет.

– Я вот только хотел спросить, а что с камерами? – спросил Федор, подключая Асин телефон к своему компьютеру.

– А что с камерами? – переспросил Щедрый.

– Они же есть в магазине?

– Нету камер, – покачал головой Щедрый. – Это же антикварный магазин. Бородин считал, что современные гаджеты порождают в головах покупателей сомнение в аутентичности представленных товаров.

– Логично, – заметила Кристина.

– Отстой, – простонал Федор.