49
Но вот беда: даже после чудесного возвращения волшебного перышка настроение Гвенди снова пошло на спад. И сейчас, в девять вечера, в день Рождества, она сидит у себя в гостиной, сгорбившись перед телевизором, и отчаянно скучает по мужу. В груди поселилась какая-то болезненная пустота, с которой не справляются ни медитации, ни позитивное мышление. Гвенди смотрит на свой мобильный телефон и мысленно умоляет его: позвони. Но телефон не звонит.
Пульт управления стоит на журнальном столике рядом с книгой Гришэма, маленьким белым пером и чашкой горячего чая. Обычно Гвенди не ставит напитки рядом с пультом, чтобы случайно его не залить. Но сегодня ей все равно.
Вернувшись домой, она сразу же позвонила шерифу Риджвику, чтобы поздравить его с Рождеством и справиться о Кэролайн Хоффман. Он взял трубку после первого же гудка и уверил Гвенди, что с миссис Хоффман все в порядке. Ей наложили швы. У нее легкое сотрясение мозга – и тяжелое похмелье. Ее оставили на ночь в больнице и выписали сегодня днем. Муж приехал за ней и отвез домой.
Собственно, после этого разговора настроение и начало ухудшаться. Гвенди вспомнила страшную рану на лбу миссис Хоффман, вспомнила возбужденные, любопытные взгляды гостей, собравшихся вокруг упавшей женщины… а потом нашла старую колоду карт, забытую Райаном дома, и вот тогда впала в уныние уже всерьез.
На их втором официальном свидании, много лет назад в Портленде, Райан признался, что с детства мечтает стать фокусником. Гвенди сказала, что это прекрасно, и упросила его показать несколько фокусов. После обеда – и долгих уговоров со стороны Гвенди – они заглянули в аптеку и купили колоду игральных карт. Потом сели в парке, и Райан показал Гвенди три-четыре фокуса, причем каждый следующий был сложнее предыдущего. Его мастерство произвело впечатление на Гвенди, но дело было не только в этом. Все было серьезнее и глубже. Когда они с Райаном просто дружили, она даже не подозревала, что в нем есть такое искреннее, по-детски восторженное удивление миру, а теперь он приоткрыл ей частичку себя настоящего. В тот день Гвенди впервые подумала: Кажется, я влюбляюсь в этого парня.
И вот сегодня, когда она наклонилась поднять упавшую закладку и заметила среди комков пыли глубоко под диваном старую колоду карт, ее первая мысль была спокойной и даже радостной: О, хорошо, что я вас нашла. Райан наверняка будет вас искать, когда вернется домой.
Эти последние слова взорвались у нее в голове: КОГДА ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ!
О Господи, он забыл свои чертовы карты, подумала Гвенди, внутренне похолодев. Он берет их с собой во все командировки. Всегда. Говорит, это его талисман. Они напоминают ему о доме и берегут от всех бед.
Гвенди хватает книгу с журнального столика и тут же кладет обратно. Вряд ли она сейчас сможет сосредоточиться. Она смотрит в экран телевизора, нервно постукивая ногой по полу.
– Если он не позвонит, пусть тогда что-то передадут в новостях. Что угодно. Пожалуйста.
Она понимает, что слишком часто говорит сама с собой, но это не важно. Рядом никого нет, никто не услышит.
Оторвав взгляд от экрана, она задумчиво смотрит на пульт управления.
– Что ты уставился? – Наклонившись вперед, она проводит пальцем по закругленному краю деревянного корпуса, подальше от кнопок. – Это ты заставил меня сделать больно той женщине вчера вечером, да?
Гвенди что-то чувствует – какое-то легкое покалывание в самом кончике пальца, – убирает руку от пульта и произносит вслух прежде, чем успевает сообразить, что именно говорит:
– Что? Ты можешь помочь мне вернуть Райана домой?
Конечно. Мысли текут в голове, словно клочья тумана. Узнай в новостях, где именно в Тиморе располагаются силы повстанцев. Зная точное место, нажми красную кнопку. Как только они исчезнут, мятеж прекратится и Райан спокойно вернется домой. Проще простого.
Гвенди моргает, тряхнув головой. Комната как будто легонько качается. Словно корабль в неспокойном море.
И кстати, раз уж мы заговорили о кнопках. Может быть, заодно разберемся и с этим вашим идиотским президентом?
Это она думает или слышит чьи-то чужие мысли? Непонятно.
– Уничтожим Северную Корею? – тихо спрашивает она.
Тут надо быть осторожнее. Если что-то такое случится, кто-то наверняка обвинит США. Да те же китайцы. И они примут ответные меры.
– И что ты предлагаешь? – Ее собственный голос звучит словно издалека.
Милая женщина, я ничего не предлагаю. Просто даю пищу для размышлений. Но подумай, а что, если бы этот ваш президент просто взял и исчез? Вроде бы неплохая идея, скажи! И всего-то и нужно, что нажать красную кнопку.
Вновь наклонившись вперед, Гвенди задумчиво смотрит куда-то вдаль.
– Убийство во имя добра и мира?
Наверное, можно сказать и так. Но лично мне кажется, что тут мы имеем все тот же извечный вопрос: как бы ты поступила, если бы получила возможность вернуться в прошлое и убить Гитлера в младенчестве?
Гвенди снова склоняется над пультом и берет его в руки.
– Ричард Хамлин, конечно, мерзавец каких поискать, но он не Адольф Гитлер.
Пока нет, но кто знает, что будет потом.
Она ставит пульт к себе на колени и откидывается на диванную подушку.
– Заманчиво, да. Но, возможно, вице-президент будет ничем не лучше. Он же форменный псих.
Тогда, может быть, стоит избавиться от всей компании? И начать все по новой?
Гвенди смотрит на ряды кнопок.
– Я не знаю… Тут надо подумать.
Ладно, как скажешь. Может быть, для начала разберемся с теми… кто ближе? С этой коровой по имени Кэролайн Хоффман? Или с небезызвестным нам конгрессменом, грубияном из штата Миссисипи?
– Может быть…
Гвенди медленно тянется к пульту правой рукой…
И тут звонит телефон.
