18

Не успели Джим и Тони выпить чаю, как в их дверь требовательно застучали. Это не было похоже на вежливый стук их робота-дворецкого.

– Уже хватились, – догадался Джим. Он разливал чай по прозрачным, имитирующим стекло стаканам.

– Похоже на то. Хорошо хоть стучат, значит, не утратили должного уважения к нам. Войдите!

Дверь резко распахнулась, и в жилище Джима и Тони вошел майор Спектор. Он был вооружен и одет в легкий бронированный костюм. Следом за ним ввалились полдюжины сотрудников местного бюро – всех их Джим и Тони знали в лицо.

Последним, с загадочной улыбкой на лице, неспешно вошел генерал Эвистер.

– Мне жаль, что приходится прерывать ваш отдых, коллеги, однако у нас сложилось впечатление, что вы, уходя из моего кабинета, прихватили нечто вам не принадлежащее. Возможно, не из злого умысла, а только по привычке.

– Я так понимаю, сэр, вы решили провести здесь обыск? – спросил Джим и, оставив чайник, приблизился к генералу.

– Кстати, майор, ваш шлем застегнут слишком слабо, – в свою очередь заметил Тони, становясь рядом со Спектором. – Нужно усилить затяжку еще на треть – в противном случае при попадания в шлем крупнокалиберной пули вам снесет полголовы. Позвольте я помогу вам.

И Тони принялся затягивать крепления на шлеме Спектора.

– Благодарю, – сказал тот, отстраняясь. – А теперь мы займемся делом. Кастронсон, проверьте офицеров.

– Надеюсь, вы не против, господа? – обратился он к Джиму и Тони.

– Разумеется, нет. Мы же не новички: раз надо, значит, надо, – ответил Джим.

Сотрудник по фамилии Кастронсон несколько раз провел специальной рамкой вдоль тел Джима и Тони, но висевший на его груди прибор никак не отреагировал.

– Они чистые, сэр.

– Хорошо, что чистые, – сказал генерал. – А теперь будьте добры выйти со мной, господа офицеры. Не будем мешать команде.

– Разумеется, сэр, – согласился Тони. – Надеюсь, они будут обходиться с нашими вещами аккуратно.

– Я доверяю майору Спектору, он грамотный сотрудник, – заверил генерал Эвистер и вышел в коридор следом за полукровками.

– Я отдаю себе отчет в том, чем вы являетесь для нашего бюро и даже для всей службы в целом, – продолжил он, когда они оказались в галерее. – Я также понимаю, что в вас, как в получеловеках, может развиться обида, но вместе с тем я надеюсь на ваше понимание – мы обязаны проверить возникшие у нас подозрения.

– Не беспокойтесь, сэр, нам не раз приходилось испытывать подобное в нашем собственном мире. Процедура неприятная, но знакомая, и мы отнесемся к ней с пониманием. В конце концов, спецслужбы – это не солдатский курорт на Бра-Тольяна.

– Отличное сравнение, браво! – поддержал Джима генерал. – Кстати, эти синие штаны из наследства полковника Фарковского мне очень понравились, я даже пытался в них спать.

– Джинсы? – уточнил Тони.

– Вот именно – джинсы! Днем спать в них получается, но ночью они экранируют потоки кулаварных частиц, и я немного задыхаюсь. Медицинский технолог запретил мне спать в них ночью.

Они помолчали. Из-за приоткрытой двери доносились голоса проводивших досмотр сотрудников. Пока никаких новостей они не сообщали, и генерал выглядел слегка смущенным. С одной стороны, он не сомневался, что именно Симмонс и Тайлер подворовывают в бюро секретную информацию, а с другой – считал себя виноватым в том, что они не чувствовали себя членами команды.

«Они видят барьеры, которые мы воздвигаем, и не прощают нам этого. Но как сделать по-другому? Они ведь никогда не станут настоящими канкуртами. Полукровки – это клеймо до конца жизни, тут ничего не поделаешь. Режим «ка-восемнадцать» – ограниченный допуск для лиц внешнего происхождения».

Наконец показался майор Спектор. Он был хмур.

– Ну что, все чисто? – угадал генерал.

– Да, сэр. Несколько носителей найдено, но на них старая техническая информация. Она не представляет для нас интереса.

– Техническая информация? – заинтересовался генерал. Он бросил на Джима с Тони быстрый взгляд. – Вы определили уровень ее секретности, майор?

– Это невозможно, сэр, эта информация не имеет сторонних источников. Она авторская.

– Что значит авторская?

– Ну… – Спектор пожал плечами. – Должно быть, офицеры пишут на досуге какие-то диссертации, исследования…

– Ни фига себе! – удивленно воскликнул генерал и тут же взял себя в руки. – Я хотел сказать – весьма похвально, господа офицеры.

– Спасибо, сэр, – горячо произнес Джим и пожал генералу руку. – Вы не представляете, как приятно услышать мнение от лица вашего масштаба.

– Кстати, майор, теперь застежку лучше ослабить, – заметил Тони и, не дожидаясь разрешения Спектора, принялся ослаблять ему ремешок.

– Осторожно! Перегретый гидро! – завизжал в жилой комнате кто-то из сотрудников. Послышался грохот падающего чайника.

– Оно на моей коже! Оно на моей коже!!! – заорал кто-то еще.

Тони оттолкнул Спектора, вбежал в комнату и, подхватив полотенце, бросился спасать кричащего сотрудника.

Он промокнул попавшую на канкурта воду, и проблема была решена.

– Спасибо, камрад, – поблагодарил спасенный. – Я думал, мне конец.

– Ну, мы пойдем, – сказал заглянувший в комнату Эвистер.

– Конечно, сэр. Всего хорошего.

Как только сотрудники бюро покинули помещение, Тони достал из шкафчика сканер и принялся просвечивать стены в поисках «жучков».

– Здесь это не принято, ты же знаешь, – сказал Джим, приводя в порядок неправильно разложенные диски с информацией и бумагу.

– Принято – не принято, а проверить надо, – сказал Тони, продолжая сканировать все закоулки.

– Почему они такие тупые? – спросил Джим, выкладывая на стол носитель с файлами генерала Эвистера. Все то время, пока проходил обыск, карточка-носитель мирно покоилась в кармане кителя генерала Эвистера. Потом Джим так же виртуозно, как и положил, забрал ее. Это была обычная карманная техника, без которой в их собственном мире не обходилась ни одна спецслужба. Здесь же об этом даже не догадывались.

– У всех миров свои особенности. Одни необычайно сильны в технике, другие таскают из карманов кошельки, – пояснил Тони, убирая сканер в шкаф. Он достал из кармана карточку, которую во время обыска носил на себе майор Спектор.

– Они на этом не остановятся, – уверенно заявил Джим.

– Не остановятся, – согласился Тони. – Слушай, а давай пойдем попаримся, а? Даешь семьдесят по Цельсию выше нуля?

– Не вижу препятствий. Все равно вечер они нам испортили.

– Это еще вопрос, кто кому испортил.